Всё, что тебя касается
Автор: Хана_Вишнёвая
Бета: В отпуске

Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Повседневность, Songfic, Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
На самом деле, стоять у зеркала и страдать от вполне распространённого у девушек синдрома «аааамненечегоодеть!!!» было, мягко говоря, не в её характере хотя бы потому, что Лука всегда оставалась Лукой – на одежду ей было плевать с самой высокой вышки.
– Переклинило, – смотрит она в зеркало с печалью, чувствуя, как волнение, зародившееся где-то внизу живота, набирает обороты.
Она была стеснительной. По чуть надменной улыбке, спокойному взгляду и горделивой осанке царицы не скажешь, но внутри такое полыхало, что ни один бы пожарный не затушил; а может, даже и сгорел бы вместе со своими шлангом и машинкой. Она была… зажатой даже, только всё равно улыбалась приветливо-спокойно, и отпускала не в меру язвительные шуточки.
За откровенное неподчинение правилам ей все восхищались. А Лука, сползая вечером по стенке, смеялась, как истеричка, думая, переживёт ли она ещё и завтрашний день.
То ли дело этот юноша, Кайто. Помладше вроде будет, познакомились в чате, перешли в ЛС, а потом…
… общаясь онлайн, можно влюбиться в обнажённую человеческую душу.
Так или иначе, но они решили ВСТРЕТИТЬСЯ!.. в первые минуты Мегурине была настроена решительно, даже воинственно в некотором роде, но когда пришёл этот день X…
– АААА! – взвыла она, сползая по стенке и обхватив голову руками. Волнение захлёстывало волнами, внутренние органы будто устроили дискотеку и внезапно у абсолютно здоровой девушки обнаружились тахикардия и ещё куча всяких ненужных радостей.
– Я скажу, что я не приду! – воскликнула она решительно, уже протягивая к телефону руку…
… мобильник завибрировал прям в руках; громким хрипом отозвалось доныне молчавшее радио; sms-ка от Кайто отрезала все пути к отступлению.
– Такие маленькие телефоны, – ябеднически запел приёмник на всю квартиру. – Такие маленькие перемены! Законы Ома ещё не знакомы, в таких ботинках моря по колено!
«А может, мы просто посидим и попьём кофе? Может, мы не будем в таком восторге друг от друга в реальности?» – мелькнула вроде как и спасительная, но немного разочарованная мыслишка, и Лука, опустив руки с вешалкой, громко вздохнула.
– Не надо думать, что всё обойдётся! – будто издеваясь, взвыл приёмник. – Не напрягайся, не думай об этом! Всё будет круто, всё перевернётся!
– А-а-а-а-а-а-а-а... – отозвалась розововолосая в тон, прикладывая к себе сначала синий, а потом ещё и красный топ.
Надо продумать всё до мелочей, чтобы друг по сети не разочаровался в ней; и, что самое важное, чтобы она не разочаровалась сама в себе.
То, что ей может не понравиться Шион, Лука даже мысли не допускала – его мысли и умение их выражать покорили её едва ли не с первой написанной им строчки.
А она? А что – она? Такая приземлённая, немного глупая, немного суетливая, растерянная вконец, прикидывается той, кем и не являлась никогда…
… вот и оставалось брать внешностью.
Лука, глубоко вздохнув, надевает поверх красного топа белоснежную рубашку, даже не думая застегнуть её.
Босоножки на каблуках, чуть подкрасить ресницы…
– Всё, что тебя касается, всё что меня касается, всё только начинается, на-чи-на-е-тся... – издевается радио.
… да пошло оно всё к чёртовой матери!
Мегурине вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью; вдогонку ей несутся всё те же хриплые слова:
– Всё, что тебя касается, всё что меня касается, всё только начинается, на-чи-на-е-тся...
Издевается оно всё, что ли?!

Она быстрым шагом идёт по улице, даже не думая рассматривать себя в витринах, как обычно – бывает, крутится, волосы поправляет; находит иногда, а тут…
… от найденной в кармашке бриджей шоколадки становится немного легче; Лука останавливается у ближайшего киоска и просит колу из холодильника.
– Какие мысли, какие сюжеты, ещё чуть-чуть, и посыпятся звёзды, – несётся музыка со всех сторон вдогонку.
Продавщица, улыбающаяся старушка, вытаскивает самую дальнюю, похолоднее, и розововолосая, сунув банкноту, припадает к бутылке губами; пьёт большими глотками, почти судорожно.
– В карманах медленно тают конфеты, мы понимаем, что это серьёзно.
Чёрт возьми, это же надо так волноваться!
Мегурине доедает оставшийся кусочек шоколадной конфеты и вытирает губы – воображение послушно рисует ей всякую ерунду, а всё внутри будто бы замёрзло от холодного напитка.
Фантик весьма точно пикирует в урну.
«А может?..» – почти радостно думает Лука об одной-единственной чашке кофе. А может, потом – всё?
– Не надо думать, что всё обойдётся, не напрягайся, не думай об этом, – почти сверлом в голову влезают слова песни; хозяйничают там, перестраивают на свой лад.
Это что за ремонт в голове?!
– Всё будет круто, всё перевернётся, – уверенно заканчивает голос из песни. – А-а-а-а-а-а-а-а...
– Да она меня что, преследует, что ли?! – ускоряет шаг Лука.
Забытая стеклянная бутылка, печально звякнув, падает на бок и катится по мостовой. Ей, похоже, тоже есть куда спешить.

– Всё, что тебя касается, – слышно из кафе с разноцветными зонтиками.
Мегурине, расправив плечи, прикусывает губу и шумно выдыхает.
– Всё что меня касается, – гремит из той французской булочной, и из статуса «одна из самых любимых» она незаметно переводится в статус «она надо мной издевается!».
– Всё только начинается, на-чи-на-е-тся... – орёт с парохода, плывущего по реке вниз; мосты разъединяются и укатившаяся стеклянная бутылка из-под колы с громким «бульк!» падает в воду.
– Всё, что тебя касается, – звучит песенка даже из лавочки мороженщика, который сегодня с собой на работу зачем-то припёр радио.
– Всё, что меня касается, – напевают даже некоторые прохожие, что идут навстречу; вот уж воистину, если пипец – так во всём и сразу! Будто весь мир сговорился – у Мегурине внутри что-то перемыкает.
– Всё только начинается, на-чи-на-е-тся! – вопит она со злостью, однако, не лишённой некой мелодии, и тут же врезается в очередного прохожего.
… синеволосый паренёк с присланных ей фотографий глядит с вежливым любопытством.

Сидеть под разноцветным зонтиком и глядеть друг на друга сумасшедшими глазами, разговаривая о чём-то абсолютно постороннем – кажется, об острове Сааремаа (почему именно о нём – вообще непонятно), даже не прикоснувшись к заказанному капучино – это вполне нормально.
Потому что Лука терпеть не может капучино и теперь с уверенностью может сказать, что абсолютно очарована этим синеволосым юношей; потому что, не смотря на прохладную погоду, жарко и думать ни о чём не хочется.
Потому что в голове крутится третий и самый яркий для неё куплет этой надоевшей песенки. И крутится, кстати, не только в голове – Лука закрывает глаза и постукивает ногтями по столешнице, отбивая ритм.
– Ты задеваешь меня за живое, – поёт радиоприёмник совсем рядом; девушка не помнит, кто потащил кого именно к этому столику… кажется, это она была?
– Давай сейчас, а потом ещё ночью, – пакостно-пакостно. – Ты будешь рядом, ты будешь со мною, и между нами любовь – это точно.
Эспрессо уже давно остыл, а спор о том, какой же остров больше, потерял весь свой пыл; но щёки горят, видимо, не из-за разгорячённости дискуссией.
Лука кажется самой себе жуткой бесстыжей, и такой же до безобразия счастливой – зачем-то тянется рукой к солонке…
… руки соприкасаются. Кожа Кайто прохладная; они так и замирают, смотря друг другу в глаза. Как в романах, как в сопливых мелодрамах или сериалах, только тут всё не так сопливо – забавно, скорее.
Внутренности в животе делают сальто – в глазах Шиона пляшут озорные бесенята.
– Не надо думать, что всё обойдётся, – будто подстёгивает радиоприёмник. – Не напрягайся, не думай об этом, всё будет круто, всё перевернётся…
– А-а-а-а-а-а-а-а... – выдыхает Лука с вежливой улыбкой.
Стул с грохотом отодвигается.
– Идём, – говорит Кайто резко.
Теряя босоножки, розововолосой даже и не приходит в голову спросить, куда.

Одежда летит в разные стороны, и Лука даже и не успевает посмотреть, куда именно; да и зачем? Это потом она будет искать свои туфли под диваном, а рубашку – за креслом; и, может быть, даже и придётся брать табуретку, чтобы достать с люстры бюстгальтер.
Да какая разница?
«Всё, что тебя касается».
Голова кружится, а губы распухли от поцелуев – Кайто такой требовательный, такой ласковый и резкий одновременно, что в глазах словно салюты взрываются, а от прикосновений совершенно точно горит всё тело. Низ живота наливается сладкой истомой.
«Всё что меня касается».
От стонов першит в горле – Лука царапает плечи и едва слышно всхлипывает; иногда сквозь всхлипы прорывается его имя. Шион сдержанней в плане звуков – только дышит тяжело и возбуждённо, сжимая оказавшуюся неожиданно хрупкой Мегурине в объятиях.
«Всё только начинается, на-чи-на-е-тся»...
Совершенно необъяснимое влечение, которое возникло с первого взгляда; с первого же разговора это переросло в почти животную страсть. Когда единство душ почти сумасшедшее, тела кажутся ещё разгорячённей, ещё неудержимей – Кайто толкается в неё жадно, почти грубо, а Лука кусает губу, не зная, куда себя деть от нахлынувших чувств.
«Всё, что тебя касается».
Лука вдруг жмётся к нему всем телом и выдыхает судорожно, и стон не похож ни на один предыдущий; Кайто, не обращая внимания на манёвры партнёрши, только ускоряет темп, сам почти доходя до грани.
«Всё что меня касается».
В глазах плывёт и кружится, Мегурине откидывается на подушки и громко выдыхает; Шион устало падает рядом.
Это вообще чертовски неожиданно – то, что целоваться начали, ещё даже не дойдя до квартиры; то, что никаких взаимных согласий или чего-то там ещё не было. Просто – взгляд. Просто – постель.
Кайто шарит рукой по тумбочке – ему лень даже приподниматься; Лука, лежащая с краю, свешивает руку и, пошарив по полу точно таким же манером, как и синеволосый, ставит кожаную сумку на голый живот.
– На, – протягивает зажигалку и пачку сигарет; странно вообще, что нашла так быстро.
– Боюсь спросить, – хмыкает он, чиркая колёсиком. – Ты не говорила, что куришь.
– Я и не курю, – сумка отправляется обратно на пол.
– Тогда тем более боюсь спросить, – затягиваясь, искоса смотрит на неё синеволосый.
Лука только хрипло смеётся.
«Всё только начинается, на-чи-на-е-тся»...
– Достань с люстры, – канючит она противным-препротивным голосом. – Достаааааань мне его, Кайто!
– Ходи так, – пожал плечами Шион, натягивая штаны. Мегурине громко и негодующе фыркнула.
– Я ж не мужик, чтоб в одних штанах по квартире ходить! Да ещё и не по своей, – она прикусила губу в задумчивости. – Да я же и не прошу найти мне рубашку…
Кайто в изящном прыжком снимает с люстры бюстгальтер.
– А что я получу взамен? – смеётся, пряча вещичку за спину.
Лицо Мегурине недоумённо вытягивается.
«Всё только начинается, на-чи-на-е-тся»...
В квартире кипит чайник – вообще-то, Лука собиралась уйти почти сразу, вроде бы даже и мучимая стыдом, но её никуда не пустили; хуже того – вручили сковородку и рассказали, что с ней делать и как пользоваться.
Испытала она её, конечно, сначала на голове Шиона, и только потом уже подумала, что неплохо было бы чего-нибудь сварганить.
Сам Кайто сидел на кухне и пил отвратительный зелёный чай – розововолосая сама вообще чаи терпеть не могла, ну да ладно – кажется, где-то в шкафчиках, пока она искала сахар, промелькнула ещё не открытая банка кофе.
Радиоприёмник надрывался. Весело, задорно и совершенно не раздражал.
– Всё только начинается, на-чи-на-е-тся... – мурлыкнула себе под нос Лука, подкидывая на сковородке золотистый блинчик.