Глава 22 Часть 2 Мою руку схватила Карин и
развернула меня к себе
лицом. -Ах ты ж... Да,как ты
смеешь? Помойная крыса!
Знай свое место.. - занесла
руку для удара. Я закрыла глаза в ожидании
пощечины,но её не
оказалось. Открываю
глаза,передо мной стоит
Карин в шокированном
состоянии,рука её почти долетела до моей щеки,но
почему же она
остановилась? Неужели
передумала меня бить? Руку Карин держали. Мой
взгляд перемещается на того
человека,это был Саске... -Любимый,- начала
улыбаться красноволосая,но
потом её выражение лица
изменилось и она
посмотрела на меня.-
Представляешь, эта женщина решила убить
твою бабушку и украсть
твои деньги! Я стояла в полном шоке,
меня решили обвинить в
том,чего я никогда бы не
сделала. Взгляд Саске
переместился на меня... -Иди в палату к бабушке!-
приказал он. -А ты,-
посмотрел на Карин-Следуй
за мной! Я отправилась в палату,а
они направились к выходу. *В палате* Просидела я там около пяти
минут,а потом проснулась
Акеми-сама. Какая же я
была рада,да и она тоже... Я
помогла ей сесть и начала
кормить,так как её живот издавал смешные звуки.
Будто бы он молил
покормить его. Я достала
тарелочку и наложила ей
немного салату,вареного
картофеля. Мяса я ей не положила,честно говоря,то
я не знаю, можно ли
бабушке мясо.Так что
решила не брать грех на
душу и спрятала его куда
подальше,а Акеми-сама ведь была любительницей
мясных продуктов. Мне рассказывали, что она
могла легко съесть
баранину, бычатину,
свинину, телятину,
фазанину, ягнятину. Еще мне
говорили, что старушка даже пробовала оленину.
Интересно, это вкусно? Пока
бабушка поглощала свой
обед,я отходила от
сцены,что утроила Карин в
коридоре. Забрав грязную тарелку и
вилку у Акеми-самы,я
положила её в пакет,а тот в
сумку. Потом мы
разговаривали о всем,да ни
о чем. Она спрашивала где Саске,а я ей сказала, что он
отправился куда-то с
Карин,пока вы спали и
обещал вернуться. Как по
мне,то было бы подло
говорить о красноволосой и о том, что она устроила.
Жизнь её проучит! Где-то примерно через пол
часа вернулся Саске,один.
Потом выяснилось, что он
слышал всё, что говорила
его бывшая девушка,но
знаете,может мне и показалось,но он не был
расстроен,а даже будто бы
гора с плеч упала. Всё таки
это его жизнь и туда я не
хотела влезать. На следующий день мы
вернулись за Акеми-
самой,забрали все
документы и рецепты
лекарств. Аккуратно
посадив старушку в машину, наша команда отправилась
домой. Всю дорогу мы о чем-
то беседовали,радовались и
веселились. Доехав домой,мы осторожно
повели бабушку в её
комнату и уложили на
кровать,она сразу же
заснула. Я и Саске
спустились на кухню и начали готовить ужин. Он
нарезал помидоры,а я
делала пюре из картофеля. Вроде бы все должно быть
хорошо,но я же Сакура и
мне почти всегда не везет.
Вот и сейчас, резкая боль...
Держаться на ногах было
просто не возможно.Хорошо,что меня
успел подхватить Саске,а то
бы упала на пол. По ногах
потекла вода. "О нет,только
не это!" - думала я. Снова
приступ боли и не удержавшись я вскрикнула,
от боли полились слезы. -У меня отошли води... -
прошептала я. Папаша не
понял,что это было и это
было заметно,поэтому я
решила ему объяснить... -Поздравляю, скоро ты
увидишь ребенка,- с легкой
улыбкой сказала ему. -Ты что рожаешь? - он
смотрел на меня как на
сумасшедшую. -Ага,-опять резкая боль. -Ты как всегда не вовремя!-
он поднял меня на руки и
унес на улицу,не забыв
захватить сумочку,которую
я собрала уже давно, для
роддома. Всю дорогу я терпела,когда подступала
новая волна боли,то
впивалась в сидение
пальцами и сжимала его.
Вот,уже виднелся роддом. -Потерпи еще чуть-чуть
малыш! - просила я.
Представляете,он меня
услышал и боль испарилась.
Благодаря этому мы смогли
дойти,ну Саске бежал неся меня на руках, до самого
здания. Меня сразу же
уложили на что-то и куда-то
понесли...

Глава 24.*Прошло два года* Pov Сакура С дня рождения маленького
Ичиро прошел ровно два
годика. Не простой,но
веселый...
Начну наверное с Акеми-
сама. Первые несколько месяцев она никого не
подпускала к ребенку,ну
только меня и то,чтобы
покормила.Какая же она
была рада,когда её мечта
"иметь правнука" осуществилась. Видели бы
вы сколько новой одежды
она ему по накупила и на
год вперед,даже на пять. Вся
эта одежда еле помещалась
у нас в шкафу. За эти два года она ни капельки не
изменилась,только
повеселела. Она так
носилась с Ичиро,что мне его
было жаль... Что касается Карин,то она
переехала за границу и
сейчас счастливо живет со
своим парнем,наверное.
Благодаря одной роли в
балете,ей чаще начали поступать предложения о
работе. Больше мы ничего о
ней не знаем. Пусть живет,
как хочет... Саске же
повзрослел,духовно.
Несколько первых
недель,он каждую ночь
поднимался,чтобы
успокоить плачущего Ичиро,а тот в свою очередь
любил играться с
папой.Бизнес пошел
вверх,но Саске никогда не
забывал о нас.Да-да,мы
поженились. Устроили большую,пышную
свадьбу.Было
приглашено,достаточно
много друзей и родных.
Праздновали мы долго и
столько же времени "отходили" от пережитого. ********* Боль,опять эта чертова боль!
Как же мне надоело...
-Я сейчас умру! Больше не
могу. Сделайте уже что-
нибудь,-кричала я.
В соседней комнате был слышен крик
Хинаты,бедная она. Слушая
наши крики,можно было
подумать, что мы в
психушке находимся,но это
не так... Живот разрывало,терпеть не было
сил... Я уже была готова
умереть,но не могла я просто
бросить их,моих самых
любимых людей. -Ааааа,- как же мне жалко
Хинату... Держись дорогая,я
с тобой! Конец Pov Сакура ********** Белое здание,больница... На
улице стоит маленький
ребенок и еще двое мужчин.
Похоже они кого-то ждут.И
кажется не просто кого-то,а
своих любимых девушек. На асфальте перед зданием они
выложили из лепестков роз
большое-большое сердце... В центре стоял блондин и
держал букет синих роз в
одной руке,а в другой
воздушные шарики.
Выглядело мило.На другой
же стороне стоял мужчина с черными волосами и
маленьким ребенком,очень
похожим на него самого.
Маленький мальчик держал
в своей ручке коробочку
конфет.Наверное,мамины любимые. Мужчина же
одной рукой держал сына за
руку,а в другой букет
розовых роз. Около полутора часа они
стояли и смотрели во все
окна больницы,а жены их
все никак не выглядывали.
Решив немного развлечься,
они начали спорить: -У меня будет больше
детей!- с улыбкой говорил
блондин. -Ха три раза,у меня уже есть
один сын и Сакура еще там
рожает,так что тебе,-он
показал пальцем на Наруто,-
Меня не переплюнуть,я буду
всегда на одного ребенка впереди тебя! -У меня Хинаточка
плодовитая,она за один раз
пятерых родить может!- не
унимался блондин. Мужчины спорили,а потом
началась дружеская драка.
Даже пришлось вызвать
отряд ОМОНА,но всё
объяснив правозащитникам,
люди в форме уехали. Не забыв посмеяться... Наконец-то из одного окна
выглянула чья-то розовая
голова и помахала рукой
черноволосому мужчине с
ребенком. Женщина
показала один палец(п.а. Вы только ничего такого не
подумайте!),этот жест
означал, что Саске будет
иметь еще одного сорванца. Из соседнего окна
выглянула еще одна
девушка,она устала и это
было видно по её лицу.
Увидев свою жену блондин
как дурачок начал улыбаться. Хината сказала,
что у нее двойня. Не став
ждать ни минуты мужчины с
ребенком побежали внутрь
больницы. Саске держа на руках Ичиро
зашел в палату жены. Та
лежала на кровати и
отдыхала. Да,не смотря на её
диагноз, она смогла родить
двоих детей. Маленький Ичиро пошел смотреть на
свою сестренку. Девочка
была красавицей... Она
унаследовала цвет глаз
своего отца.Волосов пока
было не видно,но почему-то казалось, что они будут
розовые. Пока сын наблюдал за своей
спящей сестричкой,Сакура и
Саске целовались. Мужчина
был безумно рад подарку
жены.Счастливая
семья,единственное о чем мечтал черноволосый,а
после встречи с Сакурой
мечта осуществилась. *Спустя два год* Семья Узумаки пришла в
гости к семье Учих. Да,не
разлучаемые друзья.
Трехлетний Ичиро бегал от
мамы к папе,а иногда
игрался с ползающей сестренкой и его новыми
друзьями. Хана(с яп.-
Цветок) и её братишка
Исами (с яп.- Храбрость),дети
Хинаты и Наруто, пока
только умели ползать,но это не мешало им состязатся с
Аи (с яп.-любовь) и Ичиро.
Четверо детишек ползали по
всей комнате на перегонки... Родители пили чай с
конфетами и мило
беседовали. Пока один
блондинистый мужчина не
сказал, что его жена самая-
самая красивая и тут понеслась. Саске и Наруто
начали словесный бой.
Хорошо,что Акеми-сама
уехала на дачу... -Моя жена вкуснее готовит,-
прикрикивая говорил
черноволосый.
-А моя меня сильнее любит,-
в манере Саске,ответил
Наруто. -А у моей жены волосы
розовые,-Саске не придумал
чего-то более
убедительного.
-А у моей они мягкие,а глаза
серые! В них утонуть можно запросто,- улыбался
блондин. Жены же сидели все
красные,они старались
успокоить мужей,но ничего
не получалось.
-Сакура родила мне первого
сына,- немного спокойнее сказал черноволосый.
-Хината родила сразу двоих,-
он показал на маленьких
ползающих детей.
-...- Саске задумался,а и
правда что ему сказать? - 2:2 - победила дружба! -
сказали жены. Мужья
посмотрели на любимых
хищным взглядом... Наруто
унес Хинату в комнату для
гостей,а Саске унес Сакуру в их спальню. Девушка
старалась убежать от мужа.
Она только недавно родила
и больше детей,в
ближайшее время,она не
хотела. -Не трогай меня
"плодовитый козёл"!-
вырываясь кричала она,но
муж уже привык и просто не
обращал на это внимание... Pov Сакура Вот так маленькая
"случайность" перевернула
мою жизнь с ног на голову...
Никогда бы не подумала, что
тот случай сделал бы меня
такой счастливой! Любимый муж,дети и Акеми-сама. Если
бы я знала, что так будет,
еще раньше отправилась бы
в круиз! Девушки! Даже если и у вас
случится что-то подобное,не
расстраивайтесь раньше
времени. Возможно,вас ждет
то, чего вы не могли себе
представить! Просто искренне верьте в это и оно
обязательно сбудется. Я
надеюсь,нет,я желаю, чтобы
вы все познали такое
чувство, как любовь и её
последствия(дети). Pov Сакура конец.

Я тут новенькая)) Мне вот интересно а где начало этих фанфиков?

Обе получаете первое предупреждение за флуд в темке с фанфиками за повторное нарушение правил будет бан

Отредактировано Ланочка (2012-11-20 14:52)

Тема: Утро в каждой семье.
Рейтинг: G.
Пейринг: Наруто/Хината, Саске/Сакура, Гаара/Мацури, Темари/Шикамару, Орочимару/Цунаде и даже Пейн/Конан, а так же дети всех этих пар.
Жанр: Юмор, флафф.
Статус: Законченное.
От автора: Представим одно, некое утро десять лет спустя. (Ну разве большинству из нас не хотелось бы этого увидеть?)

- Видишь, все это сынок? Все вот эти зеленые холмы, по которым гуляет свободный ветер, леса, что закрывают собой горизонт, трава, которая своей нежностью сравнима с бархатом. В общем, всё это – будет принадлежать тебе, когда ты станешь седьмым Хокаге.
Маленький, шестилетний мальчик вымученно посмотрел на отца.
- Пап, я знаю. – Устало проговорил он, проводя ладонью по светлым волосам, точно таким же как и у отца. – Ты мне каждое утро это говоришь, я на занятия опоздаю.
- Подумаешь, я когда был в твоем возрасте, я вообще почти не учился. – Хвастливо произнес молодой отец. – Я до всего дошел сам.
- Хочешь сказать, что я могу не учится в академии? – Переспросил мальчик, прищурив светло-серые, без зрачков глаза. – А если мама узнает?
- Т-шшш! – Шикнул Наруто. – Я ничего такого не говорил. Учится надо, просто… просто знай, что твой папа стал Хокаге благодаря…
- Своей болтовне.
Отец и сын резко обернулись. В дверях, скрестив руки на груди, стояла женщина с иссиня-черными волосами и серыми глазами.
- Мама! Это все папа! – Прокричал мальчик, пулей вылетая из комнаты. – Я из-за него опоздал!
Наруто опустил плечи и вздохнул. Хината, чему-то улыбаясь подошла к нему и обнявшись, они вдвоем встали у окна, дожидаясь, когда их сын выйдет из дома.
- Субару так похож на тебя. – Нежно вздохнула Хината.
- На нас с тобой. Хотя да, ты права. Он так же смел и отважен как и я в его возрасте. А помнишь как я учился в его годы? Мне даже не нужно было знать материал, чтобы сделать ту или иную технику. А помнишь…
Хината молча притянула Наруто к себе и поцеловала его в губы.
- Эм? – Не понял Наруто, когда жена начала стягивать с него рубашку. – Но ведь сейчас только утро.
- Когда нас это останавливало? – Лукаво спросила его Хината.
Наруто заулыбался и подхватив жену на руки, понес её в спальню.
Несколько секунд спустя.
- Э! Взрослые! – Прокричал снизу голос Субару. – Я еще не ушел и вообще-то завтракаю!
В спальне на втором этаже притихли.
- Ксо! – Раздался голос Наруто.
- Я ушел! – Снова прокричал Субару. – Хорошего вам утра!
- Думаешь, он догадался? – Шепотом спросила Хината, когда внизу хлопнула входная дверь.
- Ему же всего шесть лет. – Ответил Наруто, после снова переключился на Хинату. – Врятли. Итак, на чем мы остановились?
- Мм… Дорогой, как-то настроение ушло. – Хината залилась краской. – Уже не то…
- Постой, сейчас будет самое то! – Попытался остановить жену Наруто, но Хината уже выскользнула из постели. – А как же я? – Жалобно протянул Наруто.
- Милый. – Соблазнительно протянула Хината, не подозревая, что еще больше заводит Наруто. – А я тебе твой любимый рамен приготовлю сейчас. Спускайся на кухню. – Хината скрылась за дверью.
Наруто закатил глаза и упал на подушку лицом вниз. Нет, он не любит её. Он просто обожает свою жену. После, вскочив на ноги, Наруто побежал вниз, есть не менее обожаемый рамен.

Внизу, на кухни дома семьи Учиха раздался грохот и шум.
- О, нет. – Промолвила Сакура. – Они уже встали.
- Блин, я забыл… - Сонно пробормотал Саске. – Я обещал рано утром научить их технике Катон.
- Не успеваешь, - посмотрела на часы Сакура. – Итачи уже в академию… И они явно оба не довольны.
- Мне спуститься первым? – Зевая и потягиваясь проговорил Саске. – Ты выходи через окно, а я пока задержу их.
Сакура улыбнулась на эту, якобы остроту, и, поцеловав мужа в щеку, быстро накинула халат и спустилась вниз.
- Та-ак, что у нас… Итачи! – Вскрикнула Сакура, подхватывая мальчика на руки, который в буквальном смысле падал с потолка. – Сто раз говорила, не смей самостоятельно изучать техники. Ты мог сломать себе что-нибудь… Где Мико?
Черноволосый мальчик сдунул длинную челку с глаз и ткнул пальцем в угол комнаты.
- Юная леди, немедленно спускайтесь от туда. – Грозно проговорила Сакура, смотря как её маленькая дочь уже вовсю бегает по потолку, и тем не менее, ею восхищаясь.
- Мама, смотри, я умею! А Итачи нет!
- Спускайся от туда, Мико! – Сакура повернулась. – Итачи, ты завтракал?
- Мне Мико не дала. Бегает с утра и орет как помешанная.
- Нии-сан дурак!!! – Вскрикивает девочка.
- Коза!
- Прекратили! – Положила конец диалогу Сакура. – Мико! Я сказала, спускайся!
Розоволосая девочка покорно, и величественно сошла на пол. Но после, визгнув, пробежала мимо Сакуры.
- Чего вы опять не поделили? – Спросил Саске подхватывая дочку на руки и целуя её в щеку.
- Ты обещал научить технике! – Укоризненно сказал Итачи.
- Я научу вас сразу после того, как ты придешь из академии. – Заверил его Саске.
- А мне что делать? – Капризно спросила маленькая Мико. – Ждать пока он придет? Научи меня первее!
- Не первее, а первой. – Автоматом вставила Сакура.
- Всё, я пошел! – Крикнул Итачи.
- Вали! – Крикнула Мико.
- Мико! Сколько раз говорить, относись к брату уважительнее. – С укором проговорила Сакура, и тут же добавила. – Пока, солнышко мое не наглядное!
- МАААМ! – Раздался крик Итачи у ворот. – Я просил же не называй меня так, когда я далеко!
- Доброе утро! – Рядом с Итачи появился блондин и помахал рукой чете Учиха. – Привет, солнышко. – Добавил Субару шепотом Итачи.
Итачи ткнул блондина под ребра.
- Здравствуй, Субару. – Кивнул Саске.
- Будьте хорошими мальчиками! – Продолжала Сакура. – Надеюсь хотя бы сегодня я не услышу на вас жалоб!
- Нет- нет. – Тут же синхронно помотали головой Субару и Итачи. – Как можно!
- Лан, пока! – Махнул рукой Итачи.
- До свидания! – Крикнул Субару и мальчишки вместе скрылись из виду.
- Кажется, сегодня я все таки услышу об их «подвигах». – Вздохнула Сакура.
- Оох, - По-взрослому вздохнула маленькая Мико. – Субару-кун такой классный.
Саске и Сакура только переглянулись и с улыбками скрылись в доме.

- Дышите спокойно и тихо. Истинный шиноби позволяет выявить себя только тогда, когда его кунаи уже у горла противника. До этого не должно быть ни звука. Сосредоточьтесь. Не допускайте никаких сомнений или посторонних мыслей.
- Пап, а дядя Канкуро точно не обидится? – Раздался тихий детский шепот.
- Да нее… - Раздался в ответ неуверенный шепот взрослого. – Не должен. Итак. Приготовились… Пошли!
Раздались детские крики и топот. Двое, красноволосые мальчик и девочка, ринулись в сторону Канкуро. Взрослый мужчина, спокойно стоявший в коридоре и не о чем не подозревающий, обернулся. Он попытался бежать, но…
- Что за хре… - Начал он, но получил коленом в скулу и упал на пол.
- Дядя, не рыпайся! – Кричала девочка, связывая руки мужчины. Мальчик тем временем связывал ему ноги.
- Вы! Опять вы! – Пыхтел Канкуро, пытаясь вырваться от детей. – ГААРА!
Казекаге деревни Песка стоял на углу коридора и смеялся. Он почти сполз на пол и сидя в таком положении, продолжал смеяться.
- Гаара. – Раздался над его головой спокойный голос.
- Ой, - Гаара принял серьезный вид, смотря снизу вверх на жену. – милая. А мы тут… с детьми играем.
- То есть опять достаем Канкуро? – Приподняла бровь Мацури.
- Мацури! – Раздался жалобный голос Канкуро. – Прошу, убери их от меня. Мне страшно!
Мацури подошла к Канкуро и взяла в охапку пятилетних двойняшек. Дети как две капли воды походили друг на друга. Оба красноволосые и с бирюзовыми глазами. Вылитые дети своего отца – Гаары Песчанного.
- Гаара. – Начала Мацури. – Я уже говорила тебе про эти «игры». Их научат в академии всему, что им нужно знать. Пожалей брата!
- Мацури, милая, - Ласково проговорил Казекаге. – они поступят только через год. А Канкуро даже нравится, ведь так? Канкуро?
- Нет!... Ты видел их глаза? Так вот, твои дети – исчадия Ада!
Мальчик и девочка переглянулись и дали друг другу «пять».
- Не обращайте внимания, - Обратился к детям Гаара. – Дядя вас любит, просто у него кукла сломалась.
- Она не сломалась! – Вкричал Канкуро. – Твои дети изуродовали её.
- Я только подумала, что в розовом платье и с накрашенным лицом Шиншилла будет выглядеть красивее. А её лишние руки мешали надеть на неё платье. Я их убрала. – Развела руками девочка, и снова дала брату «пять».
- Так всё, идем завтракать. – Скомандовала Матцури, держа детей и унося их с собой. Гаара последовал за женой, но после обернулся.
- Ты идешь?
- Твои дети… - Прорычал Канкуро, сбрасывая веревки. – Твоего сына нужно было назвать Хаос, а дочь – Вселенское Зло.
Гаара улыбнулся.
- Канкуро, ты взрослый, а несешь чушь.
- Вот увидишь. – Посулил Канкуро. – Сейчас за завтраком они что-нибудь снова выкинут.
Гаара только покачал головой, но Канкуро оказался прав. И поэтому утро в семье Сабаку началось с ругани Канкуро, извинений Мацури, которая пыталась успокоить оного и смеха Гаары, который обнимал улыбающихся детей и в такие моменты был по-настоящему счастлив.

- Конь бьет ладью!
- Ты забыла про моего коня. И поэтому…
Черный конь столкнул с шахматной доски белую фигурку.
- Неа, папа. – В голосе черноволосой девочки с четырьмя хвостиками чувствовалось торжество. – Я не забыла. И ты попался в мою ловушку.
Девочка переставила фигуру.
- Шах и мат. – Закончила она.
Шикамару Нару задумчиво улыбался, рассматривая шахматную доску.
- Ксо, а ведь и в правду. – Сказал он. – Я не заметил твоей ловушки.
Девочка удовлетворенно засмеялась, а Шикамару притянул её к себе и поцеловал в макушку.
- Ты моя умница. – Проговорил он, покачивая четырехлетнею «вундеркинд» на коленях. – Теми! Маори снова победила меня.
- Я не сомневалась. – Раздался голос Темари из дома. – Идемте к столу.
Шикамару поднялся на ноги, держа девочку на руках и все не мог нахвалиться на неё. В принципе, его можно было понять. Его четырехлетняя малышка единственная, кто смогла выиграть у него в шахматах. А ведь этого не смог сделать ни его сенсей, ни его отец.

- Фууу! Па, это противно!
- Это называется селезенка.
- ФУУУУ! Ну и хрень!
- Не выражайся при мне.
- Ой, па, извини. – Прикрыл рот ладошкой мальчик с черными, длинными волосами. – Но это и вправду похоже на черт знает, что за хрень!
Орочимару вздохнул.
- Ты ведь хочешь узнать технику Бессмертия? – На прямую спросил Орочимару у семилетнего сына.
- Ну-у… – Поднял к верху глаза мальчик. – Па, вообще-то мама сказала, чтобы я тебя не слушал.
- Ты же мой сын. – Тупо моргнул Орочимару.
- Я знаю, па. – Вздохнул мальчик. – Но от того что я твой сын, со мной в классе некоторые ребята не разговаривают. А мама еще сказала, что если ты меня снова попытаешься учить технике Бессмертия, она спустится к тебе в подвал и вышибет, как она сказала, эту дурь из твоей башки.
- Ты рассказал маме, что я тебя учу этой технике?!
- Ну, пап, не ты один её боишься. – Сказал малец, доставая пачку сигарет. – А под её взглядом любой расколется.
- Э? – Не понял Орочимару, смотря как семилетний пацан закуривает. – А разве в этом возрасте тебе можно курить?
- Да, конечно. – Кивнул мальчик.
Орочимару недоверчиво посмотрел на сына, после проорал:
- ЦУНАДЕ! РЕБЕНКУ МОЖНО КУРИТЬ В СЕМЬ ЛЕТ???
- Естественно нет! – Раздался ответ.
- Ах ты маленький… - Бросился к нему Орочимару.
- Ксо, именно сегодня тебе нужно было спросить! – Недовольно ответил ребенок, выбегая из подвала. – Тебе же всегда по фиг было! И что я такого сделал?! – Недоумевал мальчик, пытаясь оторваться от отца. – Ты же сам себе каждый вечер вкалываешь херню всякую!
- Это не херня! – Взвыл Орочимару. – Вырастишь, поймешь! А ну стой! Я твой отец!
- На хрен мне такой отец!
- Стой, гаденыш!
Отец и сын еще долго бегали по двору, пока их не разняла Цунаде и каждому не отвесила по затрещине. После этого все пошли завтракать. Утро, в семье Орочимару и бывшей Пятой Хокаге прошло как всегда.

- Так, клоуны… в смысле команда, слушаем и запоминаем. Ровно в двенадцать Сайну разогреваете детское питание, и через два часа у него тихий час. К тому времени мы должны будем вернуться. И кстати, надеюсь, Сайн не будет плакать. Потому что если мой ребенок заплачет… заплачете и вы. Ясно?
Члены группы Акатцуки синхронно кивнули.
- Вот и отлично. Конан?
- Я готова. – Невысокая женщина спустилась с лестницы, после наклонилась к рыжему мальчику и чмокнула его в щечку. – Будь умницей, мой зайчик.
После она подошла к рыжеволосому мужчине и приняла предложенную им руку.
- Надеюсь, Пейн, - Кокетливо проговорила Конан. – кино будет интересным? Ты ведь знаешь, я не люблю драмы.
- Я все учел моя дорогая. – Галантно ответил Пейн. – На утренний сеанс у нас «Титаник».
- Разве это не драма? – Задумчиво спросила Конан.
- Так ведь в самом конце. – Ответил лидер Акатцуки. – А после я приготовил не большой поход в ресторан.
- Ах, Пейн. – Конан прижала ладонь, затянутую в бархатную перчатку, ко рту. – Ты такой… Ах, как же я тебя люблю.
Дверь за ними закрылась. Члены группы Акатцуки скрестили взгляды на трехлетнем малыше с не по-детски серьезными глазами.
- Мне не весело. – Сказал ребенок, смотря на них исподлобья.
Рука Дейдары дернулась чисто рефлекторно и сжав ладонь в кулак, он врезал Тоби в челюсть. Тот отлетел, толкнув Хидана, а тот в свою очередь выхватил косу и начал ею размахивать и матерится. Кисаме встал на четвереньки, старательно имитируя добрую лошадку и скакал по комнате. Об это «лошадку» споткнулся Зецу и налетел на Тоби, который только-только поднялся на ноги. Итачи отполз в уголок, пытаясь прикрыть голову руками. Началась потасовка, трехэтажный мат и грохот.
Трехлетний малыш громко смеялся и хлопал в ладоши. Он просто обожал этих смешных дядек, которые веселили его изо дня в день.

Автор: Вениа
Бета: нет
Название: Не всё так, как кажется
Фендом: Наруто
Дисклеймер: Масаси Кисимото
Жанр: ER, философия
Рейтинг: PG
Направление: Джен
Пейринг: Саске/Сакура
Персонажи: Саске, Сакура, Наруто, Неджи, Лайт(ОС), упоминается Тенохиме(ОС)
Предупреждения:ООС,­ ОС
Размер: Мини
Самари: Жизнь состоялась. Семья, друзья уважаемая работа. К тому же ещё и властью обладаешь. Чего собственно желать ещё? Разумеется найдутся какие-то пожелания.
Только вот, что делать со всеобщим отношением? Подчиненные дышать бояться в твоем присутствии и считают, чуть ли не божеством. Хотя для Учиха Саске это особой проблемой не является.
Но вот что будет с талантливым молодым шиноби Лайтом, когда перед ним откроется немного из мира Учиха Саске, не идола, а человека?
Статус: закончен
Размещение: Где угодно только с шапкой и указанием меня как автора.
От автора: Идея пришла весьма неожиданно. И потерпела некоторые изменения в процессе написания. Работа, на мой взгляд, отличается от того, что я писала раньше. Но и некоторые присущие мне черты остались. Самой мне она нравится. Буду надеяться, что понравится и вам. Жду ваших оценок.

Учиха Саске, как и всегда, сидел в своём кабинете и работал. Закончив с последним отчетом, он откинулся на спинку кресла.
В последнее время у него появилась привычка философствовать в свободное время. Сам он об этой привычке думал, как о предвестнике старости. Что вызывало усмешку над самим собой.
Посмотрев на свой огромный стол, он в очередной раз подумал: насколько же ему повезло с работой. И в столь же неподсчетный раз обрадовался тому, что не он хокаге. Занимай он эту должность, работы было бы на порядок больше. Да ещё бы ко всем прочим радостям, он был бы привязан к деревне.
В своей же должности главы АМБУ, он был свободен как птица. Власти ему хватало с лихвой. Бумажной работы хоть и было много, но меньше чем у хокаге, да и справиться с ней было не трудно. Полевая работа, в отличие от хокаге у него была.
Посмотрев на стол, Учиха снова мысленно отругал себя за то, что таскает сюда фотографии. Сколько лет он уже говорит себе об этом, и всё равно делает. На его столе стояло пять рамок с фотографиями и на доске, висящей на стене, было приколото ещё семь снимков.
При этом раз в несколько лет фотографии менялись. Единственной неизменной была их с Сакурой свадебная фотография. Насколько он помнил, она же стояла и на её рабочем столе.
В отличие от многих его друзей, знакомых, подчиненных у Саске был счастливый брак. Жаловаться ему тут было не на что.
Особенно глобальных сор у них не было никогда. Конфликты у них, конечно, были. Порой они сорились и потом по несколько часов, реже дней не разговаривали друг с другом. Зато потом мерились так, что забывали причину скандала.
В дверь постучали. После его разрешения, в кабинет вошел молодой парень лет двадцати. Он принес отчет о слежке за подозрительным человеком, непонятно откуда появившемся в деревне.
Отдав отчет, он принялся рассматривать пробковую доску, ожидая, когда на него обратят внимание. Клепками к доске были приколоты различные документы. Между важными бумагами он увидел фотографию девушки шестнадцати-пятнадц­ати лет. Распущенные каштановые волосы спускались почти до пояса, красиво обрамляя премиленькое личико. Даже не играй на лице широкая улыбка, было бы понятно, что она улыбается, это делали её ярко-зеленые глаза. Не трудно было понять, что она счастлива. Красивым было не только лицо девушки, но и фигура.
Черные свободные бриджи доходили до колена и всего через несколько сантиметров начинались черные кожаные сапоги. Верхом костюма служила водолазка кремового цвета с короткими рукавами. Молодого человека заинтересовала эта девушка, но он не решался спросить.
Все подчиненные побаивались Учиху. Он был жестким руководителем, но справедливым. Хотя это ничуть не уменьшало страх, который он вызывал одним своим присутствием.
Но молодость, помноженная на любознательность, оказалась сильнее страха. Решив, что чай его за любопытство не убьют, он спросил.
- Кто это?
Отвлекаясь от отчета, Саске посмотрел на подчиненного. Поняв, что его так заинтересовало, он ухмыльнувшись ответил.
- Моя дочь – Тенохиме Учиха.
Шиноби не смог не заметить, с какой нежностью Саске посмотрел на снимок, произнося имя дочери. Представив девушку, Учиха ухмыляясь, обратился к подчиненному.
- Сильно заинтересовала, Лайт?
К такому вопросу Лайт был не готов. Этот не длинный диалог давался ему с огромным трудом. Сам же начальник развлекался. Не зная, что ответить, Лайт лишь пораженно моргал глазами. Уголки губ Саске тронула улыбка.
- Не стоит делать такой испуганный вид. Просто отвечай на вопрос. Никто не собирается тебя убивать.
Почему-то эти слова подействовали успокаивающе. Хотя трепет перед сидящим напротив шиноби никуда не исчез.
Посмотрев ещё раз на улыбающуюся девочку, Лайт нашел некое сходство в ней со своим начальником. У неё была такая же светлая, почти белая кожа. Такой же нос. Одинаковая форма брове. Вся фигура девушки была наполнена изяществом и аристакротизмом, что было и у её отца. Но не смотря на всё это провести параллель между Учихами не получалось. Слишком уж жизнерадостной была Тенохиме.
- Она не сильно похожа на вас.
С неожиданной смелостью сказал Лайт. И уже ожидал увидеть гнев на лице Саске, но вместо этого увидел улыбку.
- Да. Она намного больше похожа на Сакуру.
Разуметься, Лайт понял, о ком говорил Учиха. Но, не смотря на общеизвестность их брака, он только сейчас смог это осознать.
Вечно юная принцесса Сакура никак не вызывала ассоциаций с чьей-то женой, а тем более матерью такой взрослой дочери. Внешне они скорее были похожи на сестер, чем на мать с дочерью. А по сравнению с Учиха Саске она казалась полной его противоположностью.­
Такая добрая и ласковая Сакура-химе, с которой он встречался ни разю И пугающий своей холодностью глава АМБУ Саске. Как они могут быть вместе?
Увидев замешательство подчиненного, Саске понял о чем тот думает.
- Смотри.
Сказав это, он повернул свою свадебную фотографию так, чтобы Лайт смог её увидеть.
Лайт сразу же начал рассматривать снимок. На нем была запечатлена счастливая пара. В молодом человеке примерно своих лет Лайт узнал своего шефа, он обнимал, как всегда, прекрасную принцессе Сакуру. Она с тех пор совсем не изменилась. Только на свадебной фотографии у неё ещё не было метки в виде ромба на лбу. Оба улыбались и были очень счастливыми.
Смотря на этот снимок, шиноби стало стыдно за свою глупость и не наблюдательность. У него будто открылись глаза. В голове прозвучало: «Да они же всегда вместе» - память начала демонстрировать те немногие моменты, когда он видел главу АМБУ не на работе.
Пару раз он встречал его на улице. Но только сейчас понял, что тогда он и его жена совместно делали покупки.
Ещё он видел и вдвоем на какой-то вечеринке. Но и тогда не предал этому значения. Известно же, что они много лет были одной командой. Но вот только сейчас, вспоминая Лайт заметил, что Саске нежно обнимал Сакуру за талию. Вспомнилась ещё пара таких мелочей, после чего он вернулся к реальности. И по-новому посмотрел на своего шефа.
- Извините, что спрашиваю. Но у вас ещё есть дети?
Рассмеявшись, Саске ответил.
- Пять, не считая жены. – Сделав небольшую паузу, он обратился к удивленному шиноби.
- Возьми стул и садись. Довольно уже стоять.
Не до конца поняв шутку главы АМБУ, Лайт, как и было приказано, поставил стул напротив стола и сел.
Говоря больше с самим собой, чем с Лайтом Саске начал рассуждать.
- Редко кто-то, кроме друзей, решается заговорить на такую тему. Молодец, что ещё сказать, Лайт.
Лайт не знал, как на это отвечать, да и вообще стоит ли. Ещё он не мог понять, почему его шеф так себя ведёт. Сейчас он совсем не был похож на того человека, каким его привык видеть Лайт. Обычно Саске Учиха был холоден, сосредоточен, даже в чем-то жесток.
Лайт был в ужасе, попав в АМБУ. Он даже не представлял, что тренировки могут быть настолько тяжелыми. А порядок в выполнении работы доведен да такого совершенства.
Мир АМБУ отличался от остального мира шиноби. Оказавшись здесь, Лайт понял, что всебщие мнение о том, что АМБУ подчиняется хокаге, ошибочно. Оно не подчинялось никому кроме главы АМБУ.
Оно подчинялось Саске Учиха и только ему. Если он прикажет сделать – сделаешь, скажет убить – убьешь.
Попадая сюда, все приносили присягу, отличную от присяги шиноби. Они клялись в верности не стране, деревни и хокаге, а лично Учиха Саске.
Тут ценилась даже не столько сила, все члены АМБУ были очень сильны, сколько преданность. Ещё глава Саске очень любил порядок. Притом порядок во всем. Был ещё ряд качеств, которыми можно было привлечь к себе его внимание. Об этом тихо переговаривались все.
- Насколько помню, ты специалист по огненным ниндзюцо.
- Да.
Лайт был приятно удивлен знанием шефа о его специализации.
В АМБУ входило две или три сотни шиноби. Поэтому Лайт считал, что о большинстве шеф знает только по документам. Чего уж говорить о таких новичках как он! Значила ли осведомленность шефа, что он знал всех? Или что именно он чем-то привлек к себе внимание? Спросить Лайт не решился, посчитав такой вопрос некорректным.
Учиха молчал, по всей видимости, что-то анализируя. Или ожидал вопросов Лайта.
Сколько бы продлилось молчание, никто не знал, так как оно было нарушено вошедшим в кабинет Неджи Хьюга.
Лайта поразило, что он не спросил разрешения. Но ещё больше он удивился, когда от начал говорить.
Хьюга был крайне зол. Поэтому не заметил, что кроме Учихи в кабинете ещё кто-то есть. Когда волна его негодования стихла, Саске спросил.
- О чем это ты?
- Об этом.
На стол опустилась, с яростью брошенная папка.
Лайт с удивлением рассматривал, как исказилось от злости лицо Неджи. Обычно этот шиноби был холоден и спокоен. А тут на будто вытесанном из мрамора лице, такая гримаса!
Для Лайта день становился всё чуднее и чуднее. Он уже начал сомневаться, что не спит.
Закончив чтение, Саске тоже пришел в ярость.
- Какой придурок дал тебе это?!
- Угадай с трех раз.
Саске сделал вид, что думает. Хотя театральность в его действиях была намеренно показана. Потом с задумчивым выражением лица он начал рассуждать.
- Ну, главный идиот у нас Наруто. Но сомневаюсь, что это его идея. Следующая по выдумыванию непонятных идей у нас Ино. НО это совсем не в её стиле. Так кто автор?
- А ты не знаешь?!
Хьюга был в бешенстве. А спокойствие Учихи бесило его ещё сильней.
- Нет, будь добр скажи.
- Наоми! У этой дурры совсем крыша поехала, с тех пор как её муж погиб.
Саске размеренно вдохнул и выдохнул.
- И что нам с ней делать? Сделай что нибудь, чтобы эта бумага задержалась. А я поговорю с Наруто и Сакурой. Придумаем что нибудь, чтобы эта чушь никогда не достигла ворот Конохи. А не то с ума все уже посходили. Навязывать такое!
Всё ещё злой, но уже больше похожий на себя Неджи, ухмыляясь, удалился. По всей видимости довольный результатом своего визита.
Помолчав несколько минут. Саске полез в стол. Достав бумагу и ручку, начал что-то писать. Потом надкусив палец, сложил несколько печатей. На зов явилось два ястреба с закрепленными на спинах корзинками для писем. Положив бумаги в корзинки, Саске выпустил птиц в окно. Сказав что-то каждой.
Закончив с этим, обратился к Лайту.
- Пошли, будешь удивляться дальше.
- О чем вы…, - закончить взволнованный Лайт не успел. Его перебил Саске.
- У меня есть план насчет тебя. Но пока ты не видишь, как на самом деле работает политика, ты полностью бесполезен. Так что не задавай вопросов, а иди. Потом отвечу на всё, что будет не понятно.
Лайт послушался приказа и последовал за уходящим вперёд Саске.
Полы плаща АМБУ развивались при быстрой ходьбе, создавая вокруг Учихи таинственную атмосферу. Лайт подумал, что этот человек блестяще умеет пользоваться окружающим его, притом делал это автоматически, а не путем постоянных усилий.
Перед шиноби открылся потайной ход, ведущий под землю.
Лайт впервые оказался в этом подземелье. Будь он здесь один, наверняка заблудился бы. Но шеф уверенно вел его по лабиринту коридоров. Точно зная, куда нужно идти.
Раньше Лайт даже не подозревал, что в Конохе есть нечто подобное. Ему, естественно, было интересно, откуда взялись катакомбы. Но он не решался спросить. Неожиданно для него, Саске сам начал рассказывать.
- Ты, наверное, слышал о Данзо. И корне АМБУ, который он создал, после того как его разжаловали. Этими тоннелями мы обязаны им.
- А что стало с корнем, после того как вы убили Данзо?
- Сначала они прибывали в смятении. Не знали, что им делать. Потом началась междоусобица, в которой многие погибли. Потом Сай занял место временного лидера. А спустя ещё немного времени, они попали под моё руководство. Сейчас бывший корень, составляет особенную часть АМБУ.
Оставшуюся часть пути они прошли молча. Лайт понял, что с момента появления неожиданной проблемы, шутливое настроение Саске исчезло. Да и вообще шеф был не из болтливых. К тому же ужас, который он наводил, никуда не исчез.
Они поднялись по лестнице и прошли по узкому коридору, концом которого была дверь замаскированная под шкаф.
Саске и Лайт оказались в кабинете хокаге. За столом сидел шестой. Сейчас, в отличие от привычного Лайту серьезного выражения, на лице хокаге сияла улыбка в тридцать два зуба. На столе сидела принцесса Сакура, перекинув ногу на ногу и тоже смеясь.
- Вы как всегда в своём репертуаре. Всё равно, что у нас проблемы.
Шиноби тут же обратили внимание на вошедших.
Сакура спрыгнула со стола и побежала в уже распахнутые для неё объятия Саске. Супруги позволили себе всего несколько секунд близости. После чего подошли к столу.
Посмотрев на Лайта, Наруто решил поинтересоваться у Саске, зачем он его привел.
- Добе, а зачем здесь этот парень?
- Он меня заинтересовал.
- И с каких пор тебя начали интересовать мальчики? И как Сакура-чан тебя только терпит.
- Заткнись, теме.
Намного красноречивей слов за Учиху говорили его глаза, загоревшиеся огнем шарингана и страшное выражение лица.
Такая реакция напугала Лайта. И заставила хокаге сразу же замахать перед собой руками.
- Успокойся, успокойся…Совсем шуток не понимаешь.
Ответила за Саске Сакура, единственная сохранившая спокойствие.
- У тебя просто не смешные шутки, Наруто.
- И ты туда же, Сакура-чан.
Разочаровано заключил Наруто. Успокоившись, Учиха облокотился на стол и заговорил, на этот раз серьёзно.
- Заканчиваем вечер встречи выпускников и переходим к делу. Нам нужно избавиться от этой проблемы раз и навсегда. Какие есть идеи?
- Вариант её исчезновения существует? – спросил посерьёзневших хокаге.
- К сожалению нет. Если бы было можно просто от неё избавиться, я бы уже это сделал. – Ответил Саске.
- Может у нас получится как-то переключить в другую сторону? – с несвойственным ей сомнением предложила Сакура.
- Как, например? – с рождающимся интересом спросил Саске.
Его поддержал такой же взгляд Наруто.
- Ну, она ведь женщина. Может заинтересоваться чем-то и совсем забыть о политике, хотя бы на время. Ну, а потом можно и исчезнуть организовать.
- Хорошая идея. Только вот беда. У неё совсем недавно погиб муж. И теперь её вряд ли что-то заинтересует.
- Сколько месяцев прошло с момента гибели её мужа?
- Ну, недели три может четыре. – задумчиво протянул Саске.
- Отлично.
Глаза куноичи засветились непонятным другим светом. Но будто прочитав её мысли, Саске неожиданно оживился и сорвавшись с места оказался рядом с Сакурой.
- Господа Учиха, я, конечно, понимаю, что вы друг друга понимаете без слов, но я такой возможностью не обладают.
Учихи будто из другого мира вернулись. На Наруто смотрело две пары сияющих глаз.
- Сакура предлагает сделать нашей «любимой» Наоми подарок от погибшего мужа. Тогда ближайшие несколько лет нам совсем не будут грозить её сумбурные идеи.
- Ты немного путаешь. Её счастью не суждено будет сбыться. Тогда она уйдет в себя и будет уже не в состоянии выдумывать свои проекты.
- Жестоко. И не жалко вам бедную девушку.
- Нам куда больше жалко наших людей. – За двоих ответил Саске.
- Тогда другой вопрос, как вы собираетесь это осуществить?
- Не переживай. Предоставь это нам, мы всё сделаем.
На этот раз ответила Сакура.
- Ну, если вы так уверены, то пусть так и будет. Вопрос закрыт. До встречи.
Саске отодвинул шкаф и снова пошел в подземелье. Форма АМБУ была узнаваема, да и без неё его бы ни с кем не спутали. А он совсем не хотел, чтобы о его внеплановом визите к хокаге узнали.
Лайт послушно пошел за ним следом. Но на его удивление за ними последовала ещё и Сакура.
Когда узкий темный коридор закончился и начался просторный и светлый зал подземелья, Сакура обогнала Лайта. Оказавшись за спиной Саске, Сакура закрыла ладонями его глаза. Молча заставляя его сыграть с ней в игру – угадай кто.
- Сакура.
Безошибочно определил Саске. Расмеявшись девушка отпустила его и дождалась пока он обернется к ней лицом. Когда муж обратил на неё внимание, принцесса обняла его и постаралась прижаться как можно ближе.
- Что такое, Сакура? Если у тебя ко мне какое-то дело, то могла бы и дома сказать.
- Тебя там нет уже неделю. Если не скажу, то и сегодня не появишься. А новость важная.
Обижено и одновременно смущено сказала Сакура. Саске поправил выбившийся локон её волос. И взволновано, но и одновременно вопрошающе посмотрел на жену.
- Что-то случилось?
- Да. – Щеки женщины покрылись румянцем. – Я беременна.
Лайт внимательно наблюдал за меняющимися эмоциями на лице своего шефа. За сегодняшний день он уже устал поражаться, но эта семейная сцена заставила его удивиться.
- Как…ты…неужели…
Всегда такой харизматичный глава АМБУ, решился дара речи. Похоже, что новость была для него неожиданной. И хотя слышать такое заявление для него было не впервой, он был очень взволнован.
- Сам же прекрасно знаешь, как и когда. Главное, что скоро мы снова вернемся к пеленкам, из которых только вылезли.
- То есть ты не рада?
В голосе Учихи явно звучало недовольство.
- Нет, отчего же. Просто всё немного неожиданно. Мы ведь не планировали…
Договорить она не смогла, Учиха закрыл ей рот поцелуем.
- Это всё или ты хотела сказать мне что-то ещё?
- Пожалуйста, приди сегодня домой. И не в двенадцать ночи. А чесов в пять, шесть. В последнее время ты слишком много работаешь.
В голосе и взгляде куноичи чувствовалась мольба. Она уже отчаялась и почти не ожидала получить положительный ответ. Лайту показалось, что с секунды на секунду по её лицу потекут слезы.
- Хорошо. Я постараюсь прийти во время.
Этих слов хватило, чтобы на лице принцессы расцвела обворожительная улыбка.
- Спасибо. Я люблю тебя, Саске. Поцеловав его и выслушав что-то сказанное ей на ушко, улыбаясь, ушла по одному из разветвлений тоннеля.
Саске пошел дальше, а Лайт последовал за ним.
- Не удастся нам с тобой посидеть подольше. Саку, уже совсем не довольна.
- О чем вы, Саске-сама?
- Не делай вид, что ничего не слышал.
Лайт ощутил себя подслушивающим. Не зная что делать он с трудом смог выдавить из себя только одно слово.
- Поздравляю.
- Спасибо. Но пойдем быстрее. Хочу ввести тебя в курс дела. Это задание будет твоим.
Лайт хотел что-то сказать. Но Саске прервал его.
- Поговорим, когда дойдем до моего кабинета.
Когда шиноби разместились на стульях в кабинете главы АМБУ. Саске начал рассказывать Лайту о предстоящем ему.
Польщенный таким доверием, Лайт слушал буквально затаив дыхание. Было не трудно догадаться, что всё или почти всё, что он услышал о бывшей куноичи Суны и нынешнем чиновнике страны огня помечено ярлычком «совершенно секретно». Ещё Лайто поразило, с какой фамильярностью говорил шеф о важнейших персонах мира. Например кадзекаге он называл просто «Гаара».
Закончив объяснения Саске спросил всё ли понятно. Неожиданно для себя Лайт решился задать не важный, но настолько взволновавший его вопрос.
- Извините, но почему вы столь неуважительно говорите о столь важных людях? О кадзекаге-сама например.
Учиха улыбнулся. Откинувшись на спинку кресла, он начал объяснять. Настроение у него сегодня было замечательным.
- Гаара мой близкий друг. Так что не вижу причин выкать. Мы часто справляем праздники вместе, и общаемся при любой возможности. Что же насчет других, то со всеми ними я тоже знаком довольно близко. Хотя не со всеми официально.
Лайт с ещё большим уважением посмотрел на шефа. Все что он слышал и видел сегодня, с трудом укладывалось у него в сознании. Происходящие больше походило на сон. Ему казалось, что с минуты на минуту он проснется и ему будет очень стыдно. Похоже, это выразилось на его лице, или Саске сам догадался или просто знал. Причины никому, кроме самого Учихи, были неизвестны. Перекрестив руки на груди и закрыв глаза, он процитировал.
- Люди в своей жизни крепко связаны с тем, что они принимают за правду, вот как они определяют реальность. Но что значит «правда»? Просто неопределенное понятие. А это значит, что их «реальность» быть может лишь мираж. Можем ли мы рассматривать их, как просто живущих в своем мире основанном на вере?
Лайт поразился сказанному. И совсем не мог понять значения сказанного.
- Не понимаешь?
- Да.
- Я тоже не до конца уверен, что понимаю.
- Тогда чьи это слова?
- Моего старшего брата. С тех пор как он сказал мне это, я постоянно пытался понять его. Так до конца и не получилось. А вот Тнохиме и Сакура быстро разобрались, что к чему.
- И почему им это удалось?
- Потому что в отличии от нас с тобой у них есть большой талант к гендзюцо.
- А как это относится к гендзюцо?
- Так, что гендзюцо – это игра с реальностью и отделение себя от неё. Так что по-настоящему сильные иллюзии могут создавать лишь люди с особенной психикой. Я так считаю.
- Но ведь и я и вы пользуемся гендзюцо!
- Да, но больших высот ни мне, ни тебе никогда не достигнуть.
- Я вас не понимаю.
- И не пытайся.
Лайт снова впал в недоумение. Но прежде чем сказать что-то ещё, он внимательно посмотрел на шефа.
И снова Учиха Саске предстал для него в новом свете. Сейчас он выглядел задумчивым и уставшим. В темных глазах Саске не было, казалось бы привычной, немой угрозы и непроницаемой стены холода. Сейчас шеф как никогда был похож…на человека. Именно так, потому что обычно он походил на идола. На совершенный образ шиноби.
В сознании большинства шиноби, в том числе и Лайта, Саске был богом. Богом войны. Его не редко называли именно так.
И теперь этот самый бог сидел перед ним с красными воспаленными от бессонницы глазами и уже чуть ли не зевал.
Поэтому Лайт решил унять своё любопытство, надеясь, что ему выдастся другая возможность его удовлетворить.
- Я могу идти?
-Да, свободен.
Выйдя их кабинета, Лайт зашел в ближайшее ответвление коридора и там остановился. Он не ошибся, спустя несколько минут Саске вышел из кабинета и отправился в сторону выхода из здания АМБУ.
Сам же Лайт тоже пошел домой. По дороге подводя итоги прошедшего дня и произошедших за него открытий.
Сегодня он прикоснулся к идолам. И позолота прилипла к пальцам толстым слоем. Хотя он не разочаровался в своих идеалах, просто увидел их в новом ракурсе. Не на далекой вершине Олимпа, а тут на грешной земле.
Многое по-прежнему оставалось непонятным и загадочным. Но как это и обычно бывает в молодости – неизвестность манила его. Ближайшее будущие предвещало много интересного, в том числе и новые прикосновения к идеалам. Особенно сильно ему хотелось снова поговорить со своим шефом. Он оказался очень интересным человеком, знающим многое и имеющим на всё своё мнение. Ещё Лайта привлекало умение Саске играть с политикой. Именно играть, другого определения Лайт подобрать не мог. Слишком уж легко он в ней ориентировался и принимал решения.
Восторженный Лайт ещё не замечал многих важных моментов. Чуть-чуть приоткрывшеюся перед ним дверь, он принимал за распахнутую настежь. Поэтому уже и начал придумывать себе лишнего. В своем воображении он начал составлять будущие диалоги, происходящие так же при будущих событиях. Хотя где-то в глубине души и осознавал, что ни тому, ни другому никогда не суждено было сбыться.
Но всё же то, что увидел Лайт было важным. Это означало, что в будущем он имеет реальные шансы войти в элиту шиноби. Стать одним из тех кто были или очень близок к власти или реально обладал ей.
На него обратил внимание человек обладающий огромной силой и властью. Он мог дать ему очень многое, если Лайт докажет, что постоин и полезен.
Но всё это было уже будущим, притом весьма официально обозначенным будущим.
На данный момент верхушку деревни скрытого листа составляла компания друзей. А в роли хокаге выступал самый непоседливый из них.
Да, возраст и ответственность изменили всех. Но не смотря ни на что они были всё теми же людьми, что и много лет назад.
Но теперь научились выстраивать вокруг себя множество иллюзий. Все они были потрясающими актерами. Никто кроме тех, кому они сами это позволяли, не могу увидеть истину.
Хотя оно всегда и везде так. Правду скрывают не за семью печатями, а за семью стами. Особенно если дело касается политики, которая, как известно не делается в белых перчатках.
Знающих правду бывают единицы. Они же её и создают. Остальные окружены иллюзиями, которые для них и есть реальность.
Дальше можно начать задавать вопросы из разряда: -«А если ли вообще на свете правда?» - но я не буду этого делать, потому что не знаю ответа. Так же ничего не стану говорить о том хорошо или плохо такое явление, потому что так же не знаю точного ответа.
А определить важность иллюзорной реальности может и должен каждый для себя.

И ещё к нему.
------------------
Недотроги. Глава 27 

Глава 27. Жертвоприношение

Рассматривая сидящего напротив человека в наиболее людном кафе, Сакура все никак не могла выбросить мысль из головы, что он может иметь отношение к тому жестокому деянию. На вид бледнокожий мужчина с чуть угловатым лицом, которое можно даже отнести к ряду симпатичных. Но неужели он был причастен к убийству? Может ли быть, что она ошиблась со своими ранними отчетами и дело обстояло вовсе не так, как она себе представляла? Вдруг этот человек невиновен, а что касательно вчерашнего, то ее ждали вполне логичные объяснения.
– Чем ты меня вчера накачал? – принялась атаковать Сакура после того, как заказала мороженное, хотя кусок в горло не лез. – Только не говори, что в мои мыслительные процессы внедрялась наркота.
– Хм. – На лице Хидана сверкнула несдержанная улыбка. – Только так я смог снять с тебя напряжение.
– О, черт! – шокировано завопила Сакура. – Ты совсем спятил, что ли?
– Успокойся, девочка моя, паниковать можешь начинать лишь тогда, когда привыкнешь к этому продукту. Я, знаешь ли, не хотел бы тратить время на всякую чепуху, потому сразу перейду к делу. Хотелось бы поговорить об одной важной вещи, которая для меня является всем смыслом жизни. Наше братство… наша семья существует для самозащиты и в, то же время, для ритуальной функции. Это покровительственное объединение во имя единого существующего Бога.
– Что-то типа религиозного культа?
– Не только. Как я уже сказал, это полноценная семья, в которой друг друга заслоняют стеной защиты. Мы – единое целое. Каждый оберегает и дополняет друг друга. И в такой совершенной схеме мы находимся под непробиваемым всевозможными социальными бомбами куполом. И глава нашего купола – великий Дзясин – божество смерти и разрушения.
После слов о смерти у Сакуры в сопровождении с выступившими мурашками отпали всякие сомнения в подозрении. Теперь она четко разглядела лицо угрозы, отчего по телу прошлась омерзительная волна холода.
– Чего ты хочешь от меня? – Делая ударение на последнем слове, она хотела уже подниматься с места, но онемевшие ноги вовсе не желали напрягаться.
– Вчера ты согласилась стать одной из нас. Какой же ответ ты сделаешь сегодня? В первую очередь, это должен быть твой выбор, остальные же не против твоей кандидатуры. Поговорив с тобой, я понял, что ты более кровожадная, чем я думал… Прекрасный вариант.
Сознание Сакуры мгновенно захлебнулось вопросами. Почему они желают принять ее в свои ряды? Сколько этих «остальных»? Что на самом деле она успела рассказать им и почему ее считают настолько кровожадной? Но главное то, что именно в таких нелюдях они и нуждаются. Им нужны убийцы. Они… убивают.
Смятая салфетка в кулаке от влаги превратилась в однородную массу, подрагивающие от напряжения пальцы утратили чувствительность, а их костяшки так и светились сквозь кожу своей белизной.
– Спроси у самой себя – готова ли ты переступить через эту черту? – Поверх крепко сжатого кулака легла светлая широкая кисть, на что Сакура тут же выдернула руку.
– Вы. Убиваете, – с разъедающим презрением процедила она сквозь зубы, увалившись грудью на стол, дабы собеседник наверняка услышал тон произнесенного.
– А что такое убийство? – нисколько не удивившись подозрению, парировал тот. – Что такое смерть, девочка? Можно ли ее назвать местью и справедливым наказанием? Скажи, разве не убийцы те же политики, которые посылают людей в полуразрушенные шахты? Или те, кто создают новые вирусы для продаж свежеприготовленных сывороток? Как можно назвать того, кто ложится под нож аборта или же выбрасывает своих новорожденных детей из окон? Разве ты не замечаешь, как чернота реальности просачивается сквозь приевшиеся розовые очки? Каков приговор должны получать грешники? Те же маньяки, что потрошат невинных, или насильники, подрывающие психику девственниц? Согласись ведь… – Он также лег на поверхность стола, дабы его слова были четко услышаны. – …некоторым людям лучше не жить.
Заслушавшись учителя, Харуно импульсивно вздрогнула на слове «насильники». Застыв с широко раскрытыми глазами, уставленными куда-то на перечницу, ей поначалу показалось, что услышанное лишь пряный ингредиент воображения.
А Хидан, сделав паузу, чтобы убедиться в пассивном внимании окружающих, продолжал:
– Наш мир – это зоопарк, в котором давно сломали клетки и систему. Мы живем во времени, когда общество разделилось на хищников и дичь, паразитов и источников их питания. Эти голодные отродья дерутся за свою сочную наживу и в итоге разрывают ее на куски свежей плоти. Неважно, на каком куске глобальных проблем окажешься ты – рано или поздно все равно окажешься съеденным.
Сакура медленно подняла глаза на собеседника. Такое убедительное уверенное лицо излучало строгую серьезность и взвешенность мысли, а аккуратно зализанные белые волосы лишь прибавляли официальности. Где бы она могла подумать, что у сего человека такое жесткое и колючее мировоззрение, тогда как ее разум продолжал собирать паззлы мира и цели существования.
– Наше объединение существует вне зоны действия этих злосчастных законов и правил. Мы находимся под куполом защиты нашего единого Бога и чисто верим в то, что смерть и разрушение – и есть оружие очищения. Дзясин наделяет нас вдохновением и жизнью настоящей, без трещин и извилин. Эта религия создает волшебство, и с каждым ритуалом мы приближаемся к нашей вершинной цели… – На секунду он замолчал, а после сказал лишь губами: – Бессмертие.
У Харуно мгновенно закружилась голова. Информация явно выходила за все возможные рамки. К тому же ее было настолько много, что она уже, как пища в желудке, – отказывалась подвергаться процессу переваривания. Выпрямив спину, Сакура откинулась на спинку кресла и продолжила сверлить уже растерянным и озадаченным взглядом мужчину напротив.
– Но об этом позже. Все, что я хотел до тебя донести, – это что наше братство не позволит тебе быть съеденной этой грязью. Наши обидчики наказываются по нашим же правилам. И пусть во имя очистки кармы его кровь и органы запачкают наш алтарь, но ведь он того заслуживает, не так ли?
Сакура настороженно нахмурилась. Почему он закончил вопросом? Он не может знать о Саске.
– Ты ведь не посмеешь предать саму себя, Сакура, и оставить все как есть. Ты ведь пообещала отомстить за…
– Нет. Ты не можешь знать, черт возьми, – не вытерпела натиска та. – Ты не знаешь о… – Тихий стук догадок в дверь разума прервали речь. – Хочешь сказать…
– Ты сама…
– Нет.
– Вчера рассказала.
– Нет! Ты не имел права вытягивать из меня тайны! Ты не имел права ступать в мою душу нежданно и без приглашения! – с горечью возмутилась она, спрятав лицо в ладонях и забравшись на кресло вида маленького диванчика вместе с ногами.
– Но ведь теперь я знаю о твоей проблеме. – Хидан подсел к ней и прошептал уже над ухом: – И потому предлагаю совершить самосуд твоему обидчику… За то, что он посмел прикоснуться к тебе…
– Хватит. – Голова почти в буквальном смысле дала трещину.
– За то, что осквернил твое чистое тело, вопреки твоему согласию…
– Не надо.
– За то, что взял тебя на той мокрой земле у всеми забытой старой хижины и забросанном мусором парке. Обхватив руки, прижав к холодной почве, разорвав одежду и насильно расставив ноги.
– Перестань. – Его слова умело переносили ее в тот день, давая в полном цвете снова ощутить пережитое. Глаза во всю силу зажмурились, руки вдавились в виски и уши.
– Грубыми толчками удовлетворил свои желания похоти, послав на твои ощущения огромный плевок. Взял и трахнул, как ему того хотелось. Как пожелал его член.
– Прекрати! – сорвался с крик с губ – треск разорванных недавно наложенных швов. Сейчас она, кроме Хидана, снова возненавидела Учиху настолько, насколько это было возможно. Ведь тогда в домике, тогда под дождем был именно он. Он сделал с ней то, что она так пристально пытается забыть. Он сделал ее ТАКОЙ.
– Теперь позволь спросить тебя: хотела бы ты застраховаться от подобных случаев? Готова ли ты изменить свою жизнь во благо самой себя и совершить правосудие? Или же спишешь на несчастную судьбу и позволишь такому человеку дальше спокойно дышать воздухом? Ответ за тобой.
Наступила долгожданная пауза, и дрожь Сакуры почти прекратилась. Все ее тело буквально кипело от переполняющей ненависти, она действительно была готова наказать того, кто с ней сделал подобное. Решение вырисовывалось около пары минут, эта картина предстала перед глазами, и Харуно почувствовала легкий укол счастья. Картина бьющегося в мучениях Саске.
– Я с вами, – тихо, но стойко сказала она, на что Хидан слабо улыбнулся.
– Остается единственная задача, чтобы наш символ навсегда запечатал тебя в братстве…

***

– Значит, где-то здесь есть поставщик? – допрашивался темноволосый парень у худощавого собеседника, приклеивающего одно из объявлений на настенную доску.
– Одно я тебе скажу точно, Саске. Не связывайся ни с поставщиками, ни с распространителями этой вещицы. Это – дурная штука. Очень дурная.
– Дай мне имя, Ли. Мне очень нужно выйти на них.
– Опасно иметь дело с ними, а идти против них – самоубийство. Имен ты от меня не дождешься. Не хватает мне еще проблем. К тому же, мы не так уж хорошо знакомы, – продолжал выставлять рога тот.
– Скажи, чего ты хочешь? Может, денег? – Учиха вытащил из кармана купюры, которые тут же воспалились в воздух из-за резкого движения, которое создал появившийся из ниоткуда товарищ.
– Ты мне нужен! – Он схватил друга и потащил по коридору так быстро, что тот даже не успел собрать ценные бумажки.
– Суйгетсу, твою мать! – выругался тот.
– Знаешь, что на той записи? – не сбавляя шагу, бросил бурно разгоряченный Хозуки.
– На какой?
– На той, что Карин, блин, вчера принесла. Этот сукин сын… этот Кабуто… ее…
– Кабуто? Почему-то Сакура тоже о нем вспомнила, – подметил Саске, все так же волочась следом.
– А мне ты не мог об этом сказать? Я тут задницу рву, чтобы виновника найти…
– Успокойся, – оборвал друга Учиха, вырвавшись из хватки. Видимо, его миссия на сегодня была всех успокаивать. – Остановись и спокойно расскажи, в чем дело.
– Да, знаешь ли, спокойствие как-то не поступает в организм, когда узнаешь, что твою девочку домогались. – Казалось, он вот-вот взорвется на месте.
– Твою дев…
– В общем, мне нужен Кабуто, – не дав выявить полноценного удивления, перебил друга Суйгетсу. – А ты постоишь на вахте, когда мой кулак будет знакомится с его рожей. И плевать, что он препод.

Как оказалось, у Кабуто сегодня был методический день и ловить его на рабочем месте вряд ли имело смысл. Информацию поведал им самый близкий ему коллега, он же общий преподаватель этих двоих, Орочимару. Вспыльчивый Суйгетсу едва не нагрубил, когда тот отказался говорить им адрес места жительства нужного им человека, благо рядом был Саске, который с горем пополам фильтровал товарища. Но после, по намеку Хозуки, он вышел на «вахту», хотя и не представлял, на кой черт.
– Не вижу причин говорить о его местонахождении двум неуравновешенным отпрыскам. – Орочимару бросил косой взгляд на психически неустойчивого Хозуки. – А теперь убирайтесь из моего кабинета, у меня, помимо вас, есть дела.
– Нет, вы скажете, наш дорогой учитель, – перешел на глубину грубости Суйгетсу, нагло усаживаясь перед ним на стул задом наперед. – Иначе мы лично позаботимся о том, чтобы каждый в этом здании знал о наркотике и его изготовителе. И, учтите, ваше имя будет стоять вторым, так как вы единственный нашли общий язык с господином Кабуто. Поверьте, доказательства имеются.
– Ах ты ж дрянь! – взорвался Орочимару, подпрыгнув с места и подлетев к студенту.
– Оскорбления и побои внесут свои плюсы в мой задум, – комфортно уложив руки на спинку стула, продолжал натачивать ситуацию Хозуки.
Преподаватель в последний момент остановился и злостным взглядом посмотрел сначала на сидящего ученика, затем – на Саске, который стоял за приоткрытой дверью помещения с таким видом, будто его заставили, хотя, в некотором роде, так и было.
– Блин, знал же, что деятельность Кабуто рано или поздно сделает меня крайним. Ладно, пиши адрес.

– Черт, где же шастает этот Шикамару? – возмущался Суйгетсу, пряча мобильный в карман.
– Кто? – послышалось, наконец, из аппарата с красными кнопками подле входных дверей.
Двое парней на крыльце переглянулись. Инициативу так же решительно продолжал брать в свои руки Хозуки:
– Мы – ваши студенты. Пришли… по делу.
Учиха толкнул друга в плечо, показывая свое неудовольствие выбранным ответом. Этот недоумок еще бы сказал «пришли вам морду бить». Даже в самом смысле слов ощущалось что-то неладное. Хотя сам Саске и пошел с другом не столько для помощи в рукоприкладстве, сколько для оберегания самой цели хозуковской ненависти, ибо этого типа он знал не первый день и если его видишь в подобном состоянии – ближайший апокалипсис очевиден.
– Пошли вон. Я на дом никого не принимаю, – послышалось из динамика.
– Нам очень нужно, господин Кабуто, – подлизывался Суйгетсу во имя благого дела. – Тело ломит до чертиков.
Ответа не последовало, причиной чего Хозуки снова начал настырно жать на кнопку данной квартиры.
– Пошли вон, я сказал! – На этот раз голос показался более раздражительным. Еще бы – хозяина донимают в собственном доме.
– Нам очень нужно. Цену назначаете вы сами, – быстро выдохнул Суйгетсу, дабы тот успел услышать, прежде чем отключиться.
Саске посмотрел на друга и удивленно нахмурился. Разговоры о цене и ломке сильно попахивали именно той информацией, которую он так интенсивно разыскивал. Когда он подметил про себя, что в любой удобный момент нужно будет спросить об этом Хозуки, слова из железяки привлекли его внимание:
– Ладно, придурки, поднимайтесь.
Суйгетсу ринулся в здание жилого дома и, перепрыгивая через две ступеньки, добрался до второго этажа. Когда Саске его догнал, тот уже успел найти нужный номер квартиры и беспрерывно тарабанил в дверь, которая, спустя несколько аккордов, открылась на расстояние узкой щели, фиксирующейся тонкой цепочкой.
– Сколько вам нужно? – заговорил вялым и несколько сонным, в отличие от момента приветствия, голосом хозяин квартиры.
– Да ударов эдак с двадцать в челюсть, – четко выразился Суйгетсу, отходя подальше от двери и отстранив друга. – С десяток – в живот. – Он размахнулся ногой и что есть силы долбанул по двери, на что та, чуть обвиснув, как последний легионер разбитого войска, продолжала сражаться.
– Что за! – послышалось шокирующее возмущение из-за нее.
– И штук с тридцать – носком под ребра! – Слившаяся с местью слюна брызгами соскочила с губ, а непослушные волосы взметнулись на глаза, скрывая обзор на ломающиеся створки и с грохотом падающей внутрь двери.
– Суйгетсу, – дал о себе знать Саске, – если меня выгонят из универа за покушение на преподавателя, ты уйдешь вместе со мной?
– Если тебя деликатно выведут оттуда, то меня нагло вышвырнут под зад! – Давая понять о своем безразличном мнении на свое ближайшее будущее, Хозуки вошел в поверженную бомбежке квартиру.
Бедноватое для наркодиллера убежище настораживало своей тишиной, а ее житель успел куда-то бесследно исчезнуть. И дабы разыскать его, Суйгетсу, не дремля, последовал было в одну из комнат, как на него тут же налетел стул и звук ломающегося дерева. Успев защитить голову, Хозуки полетел на пол, замечая, как деревянные палки бывшего стула в руках недруга проделывают оборот для нового удара. Но, отвлекшись на появившегося в проеме дверей еще одного «гостя», мужчина не успел уклониться от удара в ногу, казалось бы, поверженного агрессора.
– С-скоты! – подавляя боль, процедил Кабуто с таким величественным видом, будто против него боролась пиявка. – Вы пожалеете о своем поступке!
– Жалеть будешь ты. – Хозуки бросился на преподавателя, на ходу вырывая отделение письменного стола и обрушивая тому на голову. Кабуто же, будучи уверенным, что оружие из остатков стула прибавляет ему серьезных полномочий перед невооруженными врагами, был застигнут врасплох деталью собственной мебели.
От удара Якуши пошатнулся и упал на колени, тут-то Суйгетсу и бросился выявлять свой истинный гнев. Повалив преподавателя на пол и усевшись тому на живот, он успел вмазать три жестких удара по лицу, пока Саске не подбежал к нему и не начал оттаскивать друга от источника его агрессии.
– Суйгетсу, достаточно! Оставь его! – Он обхватил того за талию и поднял с побитого вялого тела.
– Отвали, Саске! Ты пришел мне помогать, а не ставить палки в колеса!
– Ты хочешь его искалечить?! – злясь на неподдающегося друга, выпалил тот.
– Да хоть и искалечить! Неужели ты его защищаешь?! – Суйгетсу взбесился еще больше, хотя, казалось, куда уже более.
– Я не защищаю его, идиот!
– Пошел к черту, Саске! – Хозуки вырвался, в конце концов, из хватки и бросил на того испепеляющий взгляд. – Если пришел помогать, то, будь добр, не мешайся! – Серьезность и ярость переливались краснотой в фиолетовых глазах и ответ-молчание воспринялось ими как повиновение.
Проследив, как Суйгетсу снова опустился на колени и влепил полный заряда и энергии кулак лежащему по инерции плюющемуся кровью Кабуто, брюнет снова вышел в гостиную-кухню с выломленной входной дверью, вытащил пачку сигарет и, вытянув губами одну из них, закурил. Ситуация явно просила расслабиться, ведь если Хозуки зайдет слишком далеко, то тут не об отчислении думать нужно, а об адвокате. Одна затяжка, две, три… и доля облегчения начала щекотать напряженное состояние.
– О, Господи, что здесь произошло? – В дыру дверного проема заглянуло кругленькое лицо женщины, возможно, соседки.
– Ничего, – резко выпустив сквозь ноздри дым, спохватился Саске. – Просто дверь захлопнулась, а на плите чайник стоял.
Женщина лет сорока метнула взглядом на плиту и мирно стоящий на ней чайник.
– А вы друзья господина Кабуто? – стала было домогаться правды она, как тут же изменила выражение лица на перепуганное, когда из комнаты послышался стон того же Кабуто. – Ах, я лучше пойду.
Почуяв беду, та бесследно исчезла, а Учиха, швырнув остаток дымящейся сигареты в угол, вошел назад в «комнату пыток» и крепко сжал плечо друга.
– Суйгетсу, сматываемся. Нас засекли, возможно, уже звонят в службу.
Но только сейчас взгляд Саске наткнулся на подозрительно-знакомый пакетик, видимо, вылетевший из выдвижного отделения стола. Сглотнув предположения, он поднял заинтересовавшую вещицу и разглядел уже вблизи. Надпись «Encanto» обвела догадки жирным шрифтом, преобразовывая в очевидное.
Присев у лежащего тела, Учиха смог четко рассмотреть, что с ним натворил Суйгетсу: разбитые в кровь губы, валяющиейся вблизи зуб, опухшие скулы и надбровные дуги, полузакрытый с налитым красным белком глаз, слипшиеся от крови когда-то седые волосы. Но даже такой вид не вызвал у того чувства жалости, возможно, Саске вообще не способен был его ощущать.
– Откуда это у тебя? – показав пакетик с белым веществом, спросил он, схватив того за шиворот.
– А разве вы не из-за этого приперлись? – прошепелявил Кабуто.
– Так ты даже не понял, за что тебя отхандорили?
– Подожди, Суйгетсу, – перебил Саске. – Я спрашиваю, откуда у тебя ЭТА штука? – повторил он вопрос, сам уже накаляясь несдержанной вспыльчивостью.
– Я ее отец, придурок! – выплюнул тот вместе с каплями крови, которые так уютно устроились на щеке Учихи.
Хозуки снова бросился на лежачего, но Саске успел удержать его.
– Мне нужны имена всех твоих заказчиков.
– Тогда готовь толстый блокнот и ручку, ибо этот список немал.
– К чему все это, Саске? – недоумевал Хозуки, потирая губы.
– Мне нужны данные о подозрительных типах, носящих амулеты на шее, черные плащи и ауру преступности, – пытался пояснить Учиха, не обращая внимания на друга.
– Ты об этих сектантах?
– Да.
– Мой самый крупный клиент, но ни имен ни внешности я не знаю. У нас договоренность – раз в неделю я или мой человек приходим на место встречи. Передаем им товар, а они нам – деньги. И вся сделка.
– Что за место встречи?
– Эти типы прикончат меня, если узнают…
– Или же прикончу я. – Саске притянул мужчину за шиворот, вжимая ему колено в грудную клетку и создавая еще больший дискомфорт в процессе дыхания.
– Старая военная часть… Левый отсек, – сдался Кабуто, желая лишь покоя, и он уже было подумал, что добился его, когда Учиха отпустил его воротник и поднялся на ноги, но второй снова подступил на шаг.
– Значит, не знаешь причину своего персонального макияжа. – Губы Хозуки приблизились к уху Кабуто. – Считай это отдачей преступления, которое ты совершил вчера.
– Суйгетсу, нам пора, – поторопил Саске из гостиной.
– Так вот, значит, что. – Кабуто попытался улыбнуться, но выглядело это более чем отвратительно. – Ты типа новый телохранитель и телообследователь этой красной сучки? – Новый удар в глаз, но Якуши, будто не почувствовав, лишь хмыкнул. – Ну так знай, что она тебя тоже бросит. Ей плевать на всех, кто проявляет к ней внимание. Эта бесчувственная тварь не умеет любить.
Суйгетсу отряхнул брюки и подошел к выходу, бросая через плечо последнюю фразу:
– А может, вся проблема в твоем понимании о любви?

***

– Черт, сволочи. – Шикамару попытался подняться, дабы увидеть, насколько серьезно ранение, но Темари тут же уложила его обратно.
– Нет, не вставай. Все… не так страшно, как… думалось. – Каждое слово выходило жалостней предыдущего и, не в силах подавить предательскую интонацию, она просто напросто отвернулась. – Прости, что втянула тебя в это. Мне, правда, очень жаль.
– Не вини себя за чужие поступки. Темари, посмотри на меня. Темари… – потребовал он, пока ему не повиновались. – Все закончится. Я обещаю, что в скором времени ты переступишь границы этой тюрьмы. Сможешь выспаться в теплой постели, увидеть дорогих тебе людей, только ты должна взять себя в руки. Помоги мне из заднего кармана брюк достать гнутые стержни для замков.
музыка
Почувствовав запах утраченной свободы, Собаку мигом выполнила поручение и протянула «отмычки домашнего изготовления» Шикамару.
– Значит, мы и правда выберемся? – Женское личико заметно посветлело. – Но, знаешь… один из дорогих мне людей уже рядом.
Брюнет поднял взгляд на нее, рассматривая блеск признания и чистой истины. Ее глаза излучали приятное тепло и прекрасную нежность. Они всегда у него ассоциировались с молочным шоколадом: не горькие и безумно сладкие. Слишком долгая пауза приравнялась бы к смешку, и он уже готов был сделать свой вклад в их близкие отношения – свое признание, которое точно дало бы понять, какого расстояния друг от друга они будут держаться, как третий голос, словно наводнение на песочный замок, разрушило идиллию.
– Дальше я сам, – обратился Гаара к кому-то, кто в данный момент уже сверкал спиной вдалеке.
– Гаара? – Темари подлетела к решетке, на ходу прощая все его прегрешения, относительно нее.
Тот с серьезным видом отворил дверь камеры.
– Выходи, – бросил он.
Та переглянулась с Шикамару, который уже успел учуять неладное.
– Куда? – насторожено произнесла Темари. Так или иначе, она ощущала дикое чувство опасности.
– Я уговорил его освободить тебя.
– Кого?
– Неважно. Тебя вывезут отсюда в целости и сохранности. Выходи, нас ждут, – приказал Гаара.
Темари снова посмотрела на Шикамару уже другим, более озадаченным и перепуганным взглядом.
– Одна, – уловив мысль, прояснил тот.
– Я никуда не пойду без него, Гаара. Ты разве не видишь? Ему нужна помощь. Из-за твоей «семьи», кстати.
– Одна, – повторил младший Собаку железно-непробиваемым голосом.
– Гаара…
– Одна.
– Темари. – Шикамару подозвал ее к себе и зашептал: – Ты должна пойти с ним. Это единственный шанс на спасение.
– Неправда! – подавляя шепотом истерику, запаниковала та. – У нас был отличный план с замком. Мы могли выбраться вместе.
– А далеко бы забрались слабая девушка и раненный парень? Ты что, думала – нам стрелки выхода поставят и ковровую дорожку к нему простелют? Однозначно на кого-то бы да наткнулись, а в бою ни ты ни я не способны более чем на пощечину, – возможно, слишком грубо разъяснил Шикамару, но на любезности не оставалось времени.
– Ты что, предлагаешь мне бросить тебя подыхать здесь? Ты такого плохого мнения обо мне? – проглатывая подступающие слезы, выдавила Темари.
– Нет, ты выберешься и приведешь помощь. Меня вытащат отсюда, и мы больше никогда не вспомним об этом жутком моменте, договорились? Я в тебя верю, Темари. Прошу… иди.
– Нет, не брошу! – Глаза налились слезами, а дрожащие руки обхватили мужские пальцы.
– Я вытерплю, Темари. Главное – выберись.
Осознание горькой правды, что иного пути нет, поедало изнутри. Оно впиталось в кожу, плыло по жилам, по туннелям, к сердцу… чтобы со временем его уничтожить. Взорваться и расщепить все чувства в мелкие щепки, которые годами будут оседать на тлеющие раны.
– Я приведу помощь, слышишь? – больше себе, чем своему собеседнику, внушала Темари. – Я вытащу тебя отсюда, Шикамару.
– Да. Вытащишь, – спокойно повторил тот, на языке чувствуя наивность своих слов.
– Темари. – Рыжеволосому надоело ждать. Он зашел в камеру и грубо выволок сестру наружу.
– Гаара, может, тебе удастся договориться и о его освобождении? Прошу, – умоляла та, упираясь бесстрастному и не реагирующему на ее слова брату. – Я знаю, что у тебя выйдет.
– Спасибо тебе.
– Хотя бы попытайся. Гаара! Гаара, ответь мне, наконец! – Крик переливался психологическим сдвигом, но даже сквозь него послышалась размытая тихая фраза Шикамару:
– За то, что заставила влюбиться.
Слова плотной тканью накрыли разгоревшийся огонь Темари, давая ясно понять, что последний дым выпущен – решение принято. Даже в таком состоянии она догадалась, что именно так выглядит последнее прощание. Не поворачиваясь к нему спиной, зная, что сделав это, она уже не уйдет, Темари, словно робот, ступила шаг вдоль стальных прутьев.
Внутри что-то не просто ныло, оно кричало от боли, словно пожираемый пожаром ребенок. Чувство, будто органы по взмаху волшебной палочки превратили в стекло, а затем их растоптали дешевыми сапогами, подводило к грани сумасшествия. Одно движение ресниц и накопленные слезы после долгого ожидания сорвались с век и с облегчением естественно покатились по щекам. Что она сделала? Неужели она его оставила?
– Нет. Я не могу так, – остановилась она, когда преодолела почти всю дистанцию коридора.
– Ты должна, – не отпускал ее руки Гаара, волоча за собой.
– Я никому ничего не должна! И тебе, кстати, тоже! – мигом взбесилась она, на что тот остановился и прижал ее к стене.
– Когда дают шанс на спасение, лучше используй его, а не швыряй в помойное ведро. Ты не представляешь, что хотели с тобой сделать. – Теперь он уже выговаривал сквозь зубы. Ну хоть какие-то эмоции с его стороны.
– Почему ты мне не поможешь вытащить его? Почему ты вытаскиваешь МЕНЯ?
– Считай это во имя тех моментов, в которых мы держались рука об руку. Пошли. – Он снова потащил ее по коридору к вырисовавшимся подъемным ступенькам.
– Я не сдамся, Гаара. Я вернусь за ним! Я вернусь за тобой!
Игнорируя убеждения сестры, тот вывел Темари из подвала на первый этаж и, преодолевая старые потрепанные лабиринты, завел в приемлемую и вполне радующую глаз комнату со столом, диваном, книжным шкафом и прочей обыденной мебелью. Но весь оптимизм отбирали эти огромные красные символы на стенах в виде круга и вписанного в него треугольника. Каждая линия шла с потеком, создавая впечатления текущей крови.
– Вот как, значит, выглядит твоя сестра. – Из троих присутствующих незнакомцев к ним подошел самый высокий. Головы всех троих тайно укрывал капюшон черных плащей, открывая вид лишь на губы и подбородок, что безусловно добавляло свои изюминки в страхи Темари. – Я думал, она такая же рыжая, как и ты. – Распрямив широкий рукав наряда, он протянул тому темную ленту.
Гаара, взяв и натянув ее меж кистями рук, подошел к сестре, на что та буквально отпрыгнула.
– Зачем это? – Только сейчас она заметила, как трясется не так от смелости вопроса, как от всей этой обстановки и загадочности.
– Спокойно. Тебе завяжут глаза, чтобы ты не запомнила наше местонахождение, – пояснила единственная родственная душа в этом сборище чертей.
Темари ясно понимала, что будь у нее повязка на глазах, то ни о каком возвращении и спасении Шикамару не могло быть и речи, но интуиция четко шептала, чтобы она пристально следила за своей вспыльчивостью в присутствии этих опасных типов. Хотя руки-то ей связывать не собираются? А это доступный шанс подкорректировать повязку так, чтобы она что-то да уловила.
Повинуясь мерзким правилам, Темари добровольно приняла «временную слепоту» и уже шагала по той неизведанной территории, по которой ее вели. Ступеньки вверх, ступеньки вниз, опять коридоры. Она окончательно запуталась.
Обещание о скором освобождении хоть и радовало, но дикий ужас ожидания и незнания просто парализовал ноги, последствием чего ей все время приходилось твердить про себя и самовнушать, что все идет именно так, как они и планировали.
– Гаара, ты здесь? – Только присутствие брата все еще позволяло не сойти с ума, но его голоса она так и не услышала. Может, ему запретили говорить? Или он где-то отстал? А может, ему просто неудобно сейчас говорить с ней? Или же его здесь нет?!
С каждой секундой страх все с большим звоном стучал по нервам. Казалось, вот-вот – и она не выдержит сего состояния и свалится в обморок. И когда тело в буквальном смысле поддалось слабости, а ноги стали ватными, они остановились. До ушей долетал шепот народа, а кожу покалывали многочисленные взгляды, будто Темари являлась картиной в галерее, на которую каждый хотел поглядеть. Стояла она так слишком долго, минута казалась нескончаемой, а воздух – невероятно тяжелым.
– Добрый день, мои братья и сестры, – услышала она спереди себя, что окончательно подтвердило ее догадки о полной аудитории. – Как вы знаете, сегодня наступил день шестого шага по вознесению земных даров великому Дзясину! Кроме этого, сегодня в нашу скромную семью мы принимаем еще одного члена, который и совершит главный образ ритуала, как последний экзамен для вступления.
По какому-то видимому знаку Темари снова заставили пройти вперед, и, как она себе прикинула, находилась она примерно наравне с ранее говорящим человеком. Чужие руки схватили ткань джинсовой куртки и быстро сорвали одеяние, оставляя на груди лишь бежевый бюстгальтер. Ошеломление вырвалось криком и первым делом, что сделала Собаку, так это стянула повязку с глаз, дабы понять, почему ее, наконец, не оставят в покое. Перед ней открылась темная подавляющая катакомба, обставленная небольшим количеством свечей, далеко горящей печью с накаляющимся в ней клеймом с тем же символом. Около тридцати людей, облаченных в то же однотонное одеяние и спрятавших лица под покровом капюшона, столпились у «сцены», держа в руке остроконечные ножи.
Шок ужаса парализовал как лицо, так и все тело. Разум просто напросто отказывался воспринимать видимое, как часть реальности. Не дав Темари проснуться, два человека схватили ее за запястья и с легкостью уложили на некий столб в центре подиума так, чтобы ее тело было выгнуто дугой, где выше всех находилась грудная клетка.
– Нет! Вы мне обещали свободу! Оставьте меня в покое! – в полном физическом и психологическом истощении закричала она, вырываясь из цепей, которыми ее приковали. – Вы обещали! Гаара! Где Гаара?! Ненавижу! Ненавижу вас, подонки! – Поглощенное истерикой сознание еще не осознавало близость, практически объятия смерти.
А ведущий в то время продолжал свое обращение, но уже к Богу:
– О, Дзяcин! При одном имени Твоем все преклоняются как небесное, земное, так и Адское. – Остальные, повторяя слова, синхронно опустились на одно колено и, задрав рукав левой руки, надрезали собственную ладонь. – О, Дзяcин великий, являющий помощь и поддержку во всех вещах, помоги также и мне и яви свою помощь во всех моих нуждах, несчастьях, предприятиях и опасениях, избавь меня от всех козней врагов – видимых и невидимых. Отдаюсь в руки Твои и предаюсь Твоему святому покровительству. Прими мою кровь, как верное преклонение перед Тобой. Прими нашу жертву чужой плоти, как нашу любовь и восхищение. Благословение всемогущего Дзяcина да будет всегда со мной. Дзяcин торжествует, Дзяcин царствует, Дзяcин повелевает. Да будет Дзяcин в сердце моем, да будет так! Да будет Дзяcин всегда во мне, да возродит Он меня, да сохранит Он меня, да будет Он передо мной и поведет Он меня, да будет Он за мной и обережет меня, да будет Он передо мной и благословит меня, да будет Он во мне и оживит меня, да будет Он подле меня, чтобы управлять мной, да будет Он надо мной, чтобы укрепить меня, да будет Он всегда со мной, чтобы избавить от вечной смерти. Он, который живет и царствует во веки веков. Да будет так!
Стоящий тоже разлил свою кровь и по завершению громкой молитвы позволил себе, наконец, снять капюшон. Повернув к тому висящую голову, Темари почувствовала оцепенение и явный бред реальности: этот человек уродливо раскрасил свое лицо черной краской, создавая схожесть с истинной смертью. Взглянув на него, она и считала его таковым, так как уже ничто не казалось сюрпризом. Слезинки покатились по вискам, нужно было трезво признать, что это конец ее крохотной жизни. Лица всех дорогих людей грели душу, она смотрела в них и мысленно прощалась. Благодарила. Восхищалась. Извинялась за дурные мелочи. И продолжала рыдать, выдавливая из остатков жизни последние эмоции.
Возведенный нож еще не успел коснуться кожи, но разум уже начинал затягиваться плотным растением. Оплетать внутренний мир тьмой и мраком, светящиеся мотыльки которого поочередно вылетали из своей долгой обители. Все прекрасное гаснет так же просто, как керосиновая лампа с источившимся горючим. Но ты пытаешься в последний раз погреть руки об этот маленький огонек тепла и доброты. Уберечь то, что с годами проросло сквозь память и личность, распустив цветы и листья. Но стебли, как правило, высыхают, а листья рано или поздно вянут и опадают. Верными остаются лишь наши воспоминания – проросшие сквозь камни корни, которые даже при срубленной основе продолжают таить жизнь.
– Вознеси жертву великому Дзясину, – обратился тот же человек явно не к ней. – Вырежи сердце из тела, и когда оно окажется в твоих руках, я официально закончу ритуал, – пояснял он кому-то, но Темари, зажмурив глаза, пыталась не слышать как этого ужасного приговора, так и до боли знакомый голос собеседника.
– Кто эта девушка, Хидан? В уговоре было сказано лишь о смерти моего обидчика, но и его гибели я уже не желаю. Я была дурой, восприняв вызванные эмоции, как основные. Но благодаря тебе я поняла, что не ненавижу его, а даже хочу полюбить.
– Вот как? Мы приняли тебя, как свою, а ты показываешь нам спину в момент важнейшего процесса?
– Я не хочу никого убивать. Я не хочу становиться паразитом, о которых ты мне рассказывал. – Даже сквозь воздух чувствовалась сила конфликта.
– Нет времени на споры. Образумься, наконец, и покажи, по ту зону твоей оболочки. – Мужчина-смерть подтолкнул низкого и хрупкого человека к центру алтаря и по инерции стянул с его головы капюшон. Лохматые розовые волосы магнетизировались, чуть касаясь плеч. Слюна, которую не сглотнуть и не сплюнуть продолжала закупоривать выход, а зеленые раскрытые шоком глаза продолжали поедать разум лишь от осознания того, что перед ней прикована ее дорогая подруга, тоже, в свою очередь, разглядевшая своего убийцу.
– Сакура?
– Тем… ари? – Резкое землетрясение сознания тяжелыми глыбами привалило оставшиеся реки здравомыслия. Происходящее блекло под словом «явь», теперь она представлялась самым ужасным кошмаром.

О Боже! У меня на это слов нет! Я читала этот фф как загипнотизированная! Надею продолжение не будет задерживаться      )))