------------------------------------------------
Ну вроде нет, просто тут новая глава я решила, если было то не все помнят.
Ну если что могу удалить, без проблем.)

Недотроги. Глава 2

Глава 2. Грязный дождь

Из многоэтажного старостенного здания вышли две привлекательные фигуры студенток экономического и палеонтологического¬ факультетов. Вместо искренней роскошной улыбки на этих красивых личиках рисовался волчий оскал, будто они, словно голодные вампирши сейчас кинутся на любого прохожего и загрызут к чертовой матери.
Пройдя каменный большой придворный фонтан, они пошагали меж деревьев к лавкам, на одной из которых сидела их, слабо говоря, не в лучшем настроении розововолосая подруга. С подавленным видом она прижала колени к груди и обхватила ноги руками.
- Сакура, ты что, все еще думаешь о словах того учиховского члена? – начала успокаивать грустную девушку Карин. – Нашла, о ком думать! То же самое, если бы мы с Темари сочиняли эротические фантазии про зомби… Или хуже - про нашего препода по бухгалтерскому учету - Орочимару-сенсее, – в ответ та лишь продолжала сверлить суровым взглядом точку в асфальте.
- Сакура, та забудь ты про это сборище аборигенов, – подсела рядом блондинка и, в знак поддержки, положила поверх футболки руку на плечо подруги. – Ты правильно сказала, лучше быть девственницей, нежели неугомонным кроликом.
- Ненавижу Учиху, – порыв злости вперемешку со звуком скрипа зубов вырвалось из зеленоглазой девушки, которая резко вскочила и быстрым шагом куда-то направилась.
- Ты куда? – автоматически вскрикнула Темари.
- Девчонки, идите в общагу сами, я приду позднее, - послышался ответ от обиженной особы. – Со мной все нормально. Не переживайте.

Время суток сходилось к тайнам ночи. Черные, будто полные какой-то нечистой силы, тучи скопились грозно над большим городом. Все жители прятались в своих особняках от предугадывания атаки дождя, но лишь одной особе было все равно. Лишь у одной женской натуры грусть и тоска перевешивали боязнь промокнуть. Ее фигура стояла у берега маленького озера, на территории значительных размеров тихого парка.
Слова, кинутые в ее направлении, зацепили за живое. Девственность. Она уже была готова попрощаться с ней абы как, лишь бы про нее больше не распускали этих унизительных слухов и мерзких насмешек. Но боязнь не давала этого сделать. Карин и Темари говорили ей, что это неприятно и больно, а другие же говорили, что это приятно. Потому боязнь не давала сделать этот решительный шаг, да и она строила планы, что это будет как-то по-особому. Развратные фантазии не раз посещали ее голову, но ведь мыслить никто не запрещал. Каков сам процесс привлекательная девушка знала понаслышке и даже несколько раз видела открытое видео, так что теорий было через край, а практику не выцедишь со дна страха.
Стыд из-за этой слабой точки не давал ей покоя. Хотелось отдаться любому встречному человеку мужского пола. Ну, разве что, если бы за ним не пришлось бы гоняться по всему парку.
Звук грозного грома пробудил девичье сознание из угнетающих мыслей. Холодные капли резко обрушились на сухую одежду и чувствительную кожу тела. Пониженная температура погоды давила на каждую клетку физической оболочки. Неподалеку был старый маленький домик, судя по его виду, уже давно покинутый. Из-за такого неприятного беспощадного ливня обладательница тускло-розовых волос быстро направилась в этот дряхлый сарай, состоящий лишь из одной комнаты. Все же, какое-никакое, но укрытие.
Усевшись на какое-то устойчивое и довольно мягкое кресло, она уставилась в темное окно, за которым и так мало что было видно, и, конечно же, стала ждать, когда все закончится. Недолго просидев, молодая особа вдруг вздрогнула от громкого звука скрипящей двери. Вошедший человек, видимо, тоже оказался здесь в результате поисков укрытия своего тела от раздражающего дождя. Непонимание, а после и сам страх захватили в плен разум промокшей студентки.
Прежде чем плоскость, закрывающая выход, закрылась, в небе блеснула яркая молния, очертив в проеме дверей роскошный с ломкими линиями мужской силуэт. С чуть ли не вывалившимися из орбит глазами до смерти перепуганная девушка старалась не шевелиться и даже не дышать. Войдя в роль затаившейся мышки, она надеялась, что ее присутствие не заметят.
Но вдруг в ее голову стукнула бредовая, ибо не было иных объяснений, идея, отчего ее хрупкая фигура сама по себе автоматически вздрогнула. Десять минут назад она была уверена, как будет действовать в такой ситуации, но ведь мысли предположения намного далеки от реальности. Выходит, она сама себя не знает? «Что, слабо, Сакура? Слабо соблазнить этого незнакомца? Это твой шанс. Давай же, покажи, на что ты способна», – молниеносно мелькали мысли в голове хозяйки тускло-розовых локонов. От своих же раздумий в ее теле возродилась некая волна мужества вперемешку с колкой твердостью, и хрупкая утонченная фигура встала со старой мебели.
Первый шаг в его направлении. Волнение. Второй. Стараясь ни о чем не думать, действовать. Третий, по инерции. Чужое тело к ней так близко, а спокойствие психики так далеко. Тревога трепетала в ритм с сердцем, частое, прерывистое дыхание выдавало тяжелое состояние души, подрагивающие коленки, казалось, сейчас не выдержат эту ношу переживаний. Но, тем не менее, Харуно пыталась не обращать внимания на свои, же ощущения, подобные дикому бушующему шторму. Она решилась к нему прикоснуться.
Стараясь ненавязчиво, будто играя, девушка кончиками пальцев коснулась влажной кожи мужской щеки, медленно сползая на грубо очерченную шею и мокрый скользкий воротник куртки. Парень, прежде стоявший в ожидании действия неведомой особы, быстро понял безмолвное предложение и мгновенно вошел в роль страстного хищника, схватив изящную, невидимую в этой ночи фигуру и прижал к прохладной деревянной стене. Для ограничения свободы действия он схватил тонкие чужие запястья и жестко прислонил к твердой поверхности над головой заключенной студентки.
Видимо, этому человеку нравилось владеть женским телом, нежели чтобы кто-то над ним властвовал. Девушка заколебалась от такой неожиданной грубости и стала вырываться из хватки, как вдруг почувствовала жаркое прикосновение на устах, несущее за собой неистовые желания. После недолгих сладких игр с ее небесно-мягкими губами незнакомец углубил поцелуй, выдавая танец с ее языком. Его решительность и горячие акценты влечения чуть не свалили с ног ее и так уже рассеянный самоконтроль. Грубые мужские пальцы массивных рук ослабили сдавленность запястий и стали опускаться по всей длине утонченных верхних конечностей вниз, к плечам и груди. Он очертил дорожку по выпуклым формам и коснулся ее животика под одеждой.
Ощутив чужое прикосновение у себя под футболкой, Харуно победила силу желания силой воли. С мыслями: «Что же я делаю?» она одним рывком оттолкнула тяжело дышащую фигуру, открыла дверь и выбежала на улицу под тот же мерзкий холодный дождь. Испугавшись содеянных и не доведенных до конца своих же действий, обладательница розовых прядей мчалась без оглядки подальше от скверного места. Легкие в груди встревожено хватали свежий воздух с помощью приоткрытых уст. Слезы с неба слились воедино со слезами души. Земля стала превращаться в грязь, жизнь – в чернила.
Минуя дерево за деревом, Сакура приостановилась от нехватки в организме кислорода и от возникшей отдышки. Положив все надежды, что ее уже никто не преследует, она прислонилась к пропитанному влагой стволу дерева и окунула лицо в мягкие ладошки.
Крохотный звук неподалеку сломавшейся ветви куста взбудоражил хаосное и сумасбродское сознание, перевернув все вверх дном. Стразу же хозяйка зеленых глаз повернула голову к источнику бряцания и пыталась всмотреться в черную неразбериху густой ночи, чтобы развеять свои страхи. Снова треск отростка дерева и девичьего самоконтроля. Она в безумных попытках попыталась набраться сил, приглушить панику, отогнать депрессию, как вдруг заметила перед собой темный силуэт и хотела было громко крикнуть, как аристократическая широкая кисть руки мгновенно загородила выход женскому голоску. Все еще свободные ее руки стали бить в накаченную грудь и плечи, отпихивать незнакомца от своей хозяйки, чтобы вырваться из плена и избававиться неволи. Но, судя по роли собственника, в планах этого человека не было отпускать свою жертву. Тогда девушка применила в ход правую ногу, оставив левую для опоры всего тела. Что есть силы, она ударила его в коленную чашечку, а затем вдавила небольшой каблук босоножки в обувь одной из мужских ступней.
Боль в массивной физической оболочке ударила рефлексом в мозг, и парень автоматически чуть согнулся и ослабил схватку. Воспользовавшись моментом, Харуно жестко оттолкнула фигуру маньяка, отчего тот упал на мокрую землю, и бросилась уже бежать в безрассудстве, как почувствовала вцепившиеся грубые пальцы в тонкую голень и от потери равновесия свалилась в грязь. Женский голосок услышало каждое дерево в этом забытом парке, но ни до одного жителя этот звук не дошел.
- Отстань от меня. Чего тебе нужно? – впервые заговорила студентка с незнакомцем, когда тот навис над слабым телом и больно удерживал одной рукой два хрупких запястья над ее головой, а ноги придавил своими.
Она стала судорожно дергаться, пытаясь освободиться, но глупые надежды падали в бездонную пропасть невесомости. От ощущения беспомощности машинально, тоненькими тропинками, по коже на висках снова покатились капельки слез. Возбужденный парень не останавливался, свободной рукой он прошелся по приятной ткани футболки в области аккуратно-выпуклой груди и скромного животика и остановился на кожаном поясе. Старательно его расстегнув, незнакомец без труда справился с кнопкой джинсов и их молнией.
- Нет! Я не хочу! – во весь голос крикнула Харуно, почувствовав, что одеяние ее ног начинает сползать с бедер под руководством широкоплечей личности.
Немного припустив ее штаны, он стал гладить ее по узорчатой материи нижнего белья, девушка лишь конвульсивно, но бесполезно дергалась. Негостеприимно запустив пальцы под скромную одежду розововолосой, неизвестный человек с желанием стал стягивать их с красивых бедер. Скверный стыд вновь и вновь скапливался в горле, и Сакура с царапинами колючих игл правды его глотала.
Холод, грязь, раздражение и отвращение слились воедино и поселились в девичьей сущности в виде разрушительного торнадо. Покоритель женского тела освободил свою руку, чтобы окончательно стянуть брюки- клеш со стройных ног, но почему-то не предугадал, что девушка настолько будет агрессивна. Все же плотные джинсы и деликатное нижнее белье с судорожно-бьющихся нижних конечностей были стянуты. На мгновение, обратно получив свободу действий, Сакура перевернулась на колени и хотела было ползти по скользящей мерзкой грязи подальше от этого насильника, как незнакомец снова беспощадно схватил ее за хрупкую талию и, развернув извивающееся девичье тело, опять увалил ее на спину и схватил за руки.
- Нет. Нет. Не надо, - с грозного и приказного тона голосок уже снизился на ступеньку умоляющего.
Но, видимо, короткофразые просьбы, кинутые в адрес разогретого мужчины, ударяя звуком в его перепонки, превращались лишь в пепел. Широкоплечая особа раздвинула друг от друга колени Харуно и разместилась меж ее ног. От гадкого предугадывания будущего и поселившегося ужаса неволи, которую образовала стальная, после которой точно останутся синяки, хватка на руках выше локтя, она сжала губы в тонкую полоску и зажмурила смоченные дождем и слезами очи.
Что-то твердое и горячее уперлось и девичью невинность, отчего ее хозяйка снова попыталась вырываться из плена и умолять отпустить ее. Припадки депрессии не приносили результатов, а болезненные ощущения лишь заострялись. Этот самец стал медленно или даже как-то заботливо вводить в женское тело свое оружие. От неприятного проникновения всхлипы заключенной жертвы участились, но их перебило жаркое прикосновение чужих уст к ее. Поцелуй был похож, скорее всего, на нежный и успокаивающий, нежели на голодный и жадный.
От таких действий покорителя Харуно в недоумении перестала дергаться и брыкаться и лишь замерла, тяжело дыша. Но когда с отнятой свободой студентка на миг расслабилась, парень резким движением продолжил свои цели. Тут же он услышал вырвавшийся громкий крик и учащенный плач студентки от неожиданной боли и использованного жалкого доверия. Пронзительный голосок с полудрожащих потрескавшихся уст, вздымая на уши весь парк, не утихал, а прозрачные капли из-под век зелено-тусклых глаз, казалось, никогда не угомонятся.
Мужское сильное тело набирало темп, а беспомощная девушка отвернула голову вбок и, сильно сдавив комок мокрой земли в кулачке, лишь ждала, пока все закончится. Его дыхание заметно учащалось, а болезненная стальная схватка так и не ослабевала. Угнетающее чувство использованности снова и снова подавляло тлеющее чувство гордости.
Подрагивание маленьких пальчиков – все, что издавало ее ничтожное тело. Даже прекратились издаваться не сдавленные крики и громкие всхлипы эмоций. Оценка самолюбия близилась к показателю нуля. Внутри воцарился хаос. Полный снега и льда хаос разрухи. Зима во всем организме. Во всех клетках. Зацементированных осколками чувств. Каких-либо… оставшихся.
И вот оно. Свершилось чудо. Она получила то, о чем многие говорят с восторгом и восхищением, с очарованием и подражанием, с энтузиазмом и желанием повторить это снова. Почему же для нее это кажется концом света? Беспомощная. Использованная. Подстилка.
Конец. Беспрерывные движения и свалившееся тяжелое тело падает, чуть ли не сплющивая девичью грудную клетку. Дождавшись, наконец-то, этого времени, она стиснула зубы и выпустила накопленную жидкость боли с глаз, но уже без судорожных вдохов, без всхлипов. Тихо и спокойно… чтобы не заметил он… чтобы не заметила даже она сама. Поцелуй. Его поцелуй нежный и ласковый, будто слово «спасибо», но зачем ей это после содеянного?
Отдышавшись, парень вышел из нее и, поднявшись с земли, стал одеваться. Харуно так и продолжала неподвижно лежать в размякшем от воды болоте, будто в трансе. Широкоплечий грешник наклонился за вещами девушки, затем подошел к их хозяйке и, подняв на руки хрупкую фигуру, он направился к тому старому дому и оставил в его помещении использованную рабыню на сухом и мягком кресле, что в тот момент ей казалось райским чудом.
И лишь была ночь. И лишь был дождь. Они останутся кислотно-шипящей раной для нее. Жить заставляют надежды… Надежды, что кто-то сможет их залатать латунной невидимой проволокой, позолоченной теплыми чувствами.

Недотроги. Глава 4

Глава 4. В поисках приключений

- Ну, и где носит этого хахаля?! – злостно возмущалась носительница четырех золотистого цвета хвостиков. – Я не собираюсь здесь торчать до вечера.
- Да подожди ты, нужно подумать, где может тусоваться банда самцов в такое время суток, - почесав затылок, красноволосая девушка направилась к выходу из здания мужской общаги. – Блин, точно! Они ж, вроде как, в баскетбол играют! Как я сразу не догадалась? – она хлопнула себя по бедру и от радости повиляла тазом в неком танце, отчего блондинка громко рассмеялась.
- Ладно, балерина, пошли, я приблизительно догадываюсь, где этот зал.

Звуки мужских возгласов и ударов тяжелого мяча об пол сразу же донеслось до обеих девиц в тот момент, когда они входили в огромное помещение спортивного зала. Кожу мгновенно овеяла духота, а в ноздри, как кулак боксера, ударил запах пота и грязных носков.
- Блин, от такого запашона тут, наверное, уже все крысы подохли, - не сдержалась Сабаку, зажав двумя пальчиками свой скромный носик.
- Да нет, думаю, среди тех бегающих тоже присутствуют крысы, - подумала вслух вторая студентка.
По окраинам этой большой комнаты в три ряда стояли пустые сидения для зрителей, и девушки, конечно же, надумали тихонько занять два местечка, чтобы не прерывать игру. Звук скрипящей двери, цокот каблучков и девичьи голоса почему-то услышали все парни в этом зале сквозь сотворенный ими же шум. Взоры игроков обратились в сторону дверей. Нависла тишина, отчего особы женского пола жаждали лишь одного – провалиться сквозь землю. Среднего роста парень с белыми короткими волосами быстрым шагом направился к заинтересовавшим его особам. Незваные студентки обратили на приближающегося мужчину свои взоры и сразу же их отвели куда-то в пол, заметив, что его фигура оголена до пояса. На нем лишь были кроссовки известной фирмы, свободные шорты с вышитой надписью чуть выше левого колена: «Хоти меня» и висящая на плече сетчатая футболка, предназначение которой, видимо, и было прикрыть оголенную часть тела.
- Вах! Я польщен, - начал блондин, предварительно показывая свою довольную физиономию. – Сами недотроги приперлись в дом смертных. С чего такая честь?
- А то ты не знаешь, - уставившись решительным взглядом в глаза парня и боясь ненавязчиво зырнуть вниз, огрызнулась кразноглазая студентка. – Учиху позови.
- Он не намерен сейчас разговаривать. Разве что после игры, - еще больше усмехаясь, заявил Суйгетсу.
- Давно переводчиком подрабатываешь? – откликнулась блондинка, продолжая сверлить взглядом дырку в досках пола.
- Мы никуда не спешим. Правда, Темари? - закинув руку на хрупкие девичьи плечи, Карин проследила, как лицо подруги буквально вытягивается.
- Смотрите и наслаждайтесь, - прищурив хитро глаза, блондин кончиками пальцев коснулся своего влажного торса и прочертил дорожку к пупку, затем, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошагал в центр зала, где уже заждались участники баскетбольной игры.
У носительницы очков аж дар речи пропал от действий этого самовлюбленного «мачо», и она глупо стояла, как на шеренге в армии, быстро хлопая ресницами, но из такого состояния ее вывела подруга, что пришла сюда для ее поддержки:
- Ой! Если бы было на что смотреть, то наслаждались бы! - кинула в спину беловолосого баскетболиста Темари и, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку твердого пластмассового кресла, гордо приподняв подбородок.
- Только быстро не кончайте, - уколол девичью самооценку Суйгетсу, так и не поворачиваясь в сторону симпатичных, но пыхтевших злостью гостей.

Невысокое здание. Красиво-обрамленные маленькими камушками светлые стены. Большие пластиковые окна и аккуратно выложенные каменной плиткой миниатюрные ступеньки. Двойные двери из красного дерева, покрытые прозрачным лаком, и такого же цвета их коробка. Два мужских силуэта в довольно крупном рисунке на стене, стоящие в позе противоборства, под которыми находилась табличка в скромной раме с надписью: «Айкидо Айкикай».
- Ну, что ж, посмотрим, что ты за зверь такой, айкидо, - потянув свою тонкую кофточку поверх ремня обтягивающих джинсовых брюк, Харуно двинулась к входным дверям.
В скромном коридорчике за столом сидел пожилой мужчина, что подсказал розововолосой студентке найти необходимые ей двери. Через пять минут она уже стояла перед деревянной преградой голубоватой раскраски и насыщено-синим узором. Скрип несмазанных створок и звук приглушенных шагов случайно сотворила обладательница зеленых глаз. Перед ней открылось почти без единой мебели помещение, лишь длинная лавочка возле стены и маленький столик в углу. На полу поблескивала скользкая плитка, прикрытая валяющимися черными матами, а широченные окна прекрасно освещали обстановку. В этом зале находилось больше десятка людей, что, разбившись по парам, поочередно пытались атаковать друг друга незнакомыми для девушки приемами.
- Ммм?.. Вы кто? – к девичьей утонченной фигуре подошел высокий, средней комплекции мужчина с зачесанными, будто зализанными, назад белыми короткими волосами.
Одет этот человек, как и все в этом зале, был в белый костюм с туго завязанным поясом, как в основном показывают в фильмах, а на шее висел какой-то непонятный религиозный амулет, что Харуно показалось даже смешным.
- Эм… ну, я Вам утром з-звонила, - заикаясь, немного перепугано начала Харуно.
- А-а-а, - возвышенно подняв подбородок, - ты – новенькая? Ну, привет, я Хидан. На ближайшее время буду твоим сенсеем.
- Очень приятно, - несмотря на грубое приветствие стоявшего рядом молодого человека, что без разрешения перешел на «ты», девушка-студентка надела маску обмана и, слегка улыбнувшись, протянула правую руку.
На самом деле она была удивлена возрастом своего учителя, ведь Харуно ожидала здесь увидеть никого иного, как старикашку на вид божьего одуванчика, а на деле – мастер убийства.
– Харуно Сакура, - представилась она.
Несколько секунд парень настороженно смотрел на замершую розововолосую и довольно привлекательную особу, а после, слегка потянув края губ, подкрепил приветственным рукопожатием.
- Взаимно. Вон там раздевалка, - он ткнул пальцем в сторону стены, в которой виднелись скромные деревянные двери. – Костюм тебе выдадут. Быстро переодевайся и сюда. Мы уже начали. Ждать никого не собираемся.
- Поняла. Я быстро, - послушно наклонив голову, девушка побежала к указанным дверям.
Как при тревоге в армии, девушка быстро напялила на себя белую свободную рубашку и штаны, что были более похожи на мужские. Взглянув на свои оголенные ступни, розововолосая сначала подумала, что ей забыли выдать обувь, но вспомнила своего разутого учителя и всех остальных в том помещении.
- Ксо, насколько я не люблю обувь на высоком каблуке, но я бы лучше ходила в ней, нежели вообще без ничего.
Ощущая до жути холодный кафель пола, Харуно на цыпочках добралась до зала тренировок и уже с ранее скривленным выражением лица взглянула на беловолосого парня.
- При таком захвате противник не сможет увернуться… - читал уже лекцию своим ученикам сенсей, вывернув руку одному из них, лицо которого перекосилось от боли. – Но он может применить ноги…
- Простите… - перебила зеленоглазая учебный процесс религиозника, - можно я хотя бы свои кроссовки надену, так как… - строгий взгляд обратился в ее сторону, и он ей показался ничем иным, как взглядом сущего дьявола. - Так как… - девушка-медик тут же забыла, что хотела сказать, некий страх поселился внутри, отчего по коже пробежали мурашки.
- Кроссовки?! Кроссовки будешь носить на физкультуру! Дома! В постели, когда спишь! Но никак не на уроках айкидо! – крик мужского голоса был настолько мощным, что уже, казалось, каменные стены охватила дрожь.
Неловкое положение захватило в плен бедную девушку и сковало решеткой обиды. Давящая тишина и прожигающие взгляды людей, что были в наглую устремлены на нее, как болотная жидкость затягивали все глубже. Все ниже к обрыву. От его слов, от его тона, от его злости проснулась прежняя Сакура. Та, что была вчера, а не та, что обещала самой себе быть сильной. Сейчас ей на самом деле захотелось стать мышкой, стать невидимой, стать никем. Убежать и спрятаться где-нибудь в норке, чтобы высказаться сырым стенам, как она ненавидит этого человека. За то, что он ее унизил перед такой толпой людьми, пусть даже и незнакомой. Яростный гнев разгорался в глазах цвета летней листвы, а тонкие девичьи кисти рук сжимались в кулаки. Вот-вот, и из ушей Харуно буквально бы пошел пар, но ее уста вдруг открылись и издали громкую речь:
- Какое Вы имеете право на меня кричать?! Даже мой отец не позволял себе такого! Ваше неуважение переходит все границы, я не позволю так с собой разговаривать! То, что у вас можно, а что нельзя Вы могли сказать спокойным голосом, а не как жирдяй перед своими рабами, которому нужно почесать свою величественную задницу! – на последних словах студентка поняла, что перегнула палку, но, тем не менее, продолжала гордо стоять, как президент перед публикой, и смотреть прямо в глаза человека, которому была адресована вся эта речь.
Сейчас все присутствующие в большом помещение казались ничем иным, как кучкой выставленных статуэток. Каждый из учеников были в курсе, что этот черт не знает пощады, и ожидали в скором времени некую кровавую баню, жертвой которой будет симпатичная новенькая. После минуты «парализации», что всех уже исколола своими иглами, парень почесал кончик носа и на удивление усмехнулся. Харуно совсем не понравилась эта кривая улыбка, ведь она говорила некие слова: «Мы еще с тобой поиграем». Девушка насупила брови и шагнула назад.
- Так, ну, не будем терять время, - наконец, вымолвил беловолосый, словно облил всех ледяной водой, - продолжим занятия, – хлопнув в ладоши, он взял студентку медицинского факультета и оттащил подальше от остальных.
Задачей других было разбиться по уже распределенным парам и начать осваивать новый прием, но все живые здесь существа продолжали также неподвижно стоять, как солдатики при игре войнушек.
- «Уважаемая», для тебя пока нет партнера для боя, потому им пока побуду я... – высокий блондин встал на мат и устремил на розововолосую хитрый взгляд.
- Я тебя не боюсь, - приняв выражение лица коварной лисицы, Харуно шагнула на валяющийся матрас и вытянула перед собой кулаки, подумав, что первый учитель, к которому она обратилась на «ты», оказался такой гадкой сволочью.

Шум и гул заметно утихли, и баскетболисты огромного зала скрылись за дверьми, что не являлись входными.
- Э! Куда это они? – как страус, подпрыгнула Карин.
- А я откуда знаю? – лицо рядом сидящей подруги говорило: «Убейте меня и не мучайте». – Может… за вещами?
- Ладно, ждем, - красноволосая с грохотом увалилась назад на стул, пыхтя, как возбужденный бык.
Первая минута. Тишина.
Вторая минута. Еле слышный цокот женских ноготков о пластмассу стула.
Третья минута. Темп ударов значительно учащается и уже играет на нервах Темари.
Четвертая минута. Раздражающий звук уже схожий на звон тревоги и несдержанность закипает.
Пятая минута. Цок-цок-цок.
- Хватит! Карин, хватит! Все! Я ухожу отсюда, - как атомная бомба, взорвалась блондинка и ринулась к выходу, но ее тут же перехватили и потащили к совсем другим дверям.
- Нет, Темари, если уж я пойду ко дну, то потяну за собой всех, - красноглазая, против воли подруги, пнула блондинку под зад в проем дверей.
- Карин, я не пойду туда. Я ненавижу парней, а тем более этих. Может, они сейчас сами выйдут, – Собаку пыталась вытолкнуть носительницу очков из неизведанной комнаты, но та впихнулась внутрь и закрыла за собой дверь.
- Назад пути нет, Темари, - с каким-то серьезным выражением лица, будто сотрудник перед своим шефом, произнесла молодая особа.
- Карин, знай, если я выберусь отсюда живой, то я тебя убью…
- Хорошо, пошли, - не дав договорить светловолосой подруге, Карин снова схватила ту за предплечье и потянула за собой.
Еще одни двери, и ни души. Лишь гулкие мужские голоса где-то за стеной. Перед двумя женскими фигурами открылся длинный коридор со шкафчиками по бокам. С самого конца этого помещения тянулась широкая деревянная лавка.
- А-а-а-а, – чуть ли не запищала Собаку, когда увидела двойные двери с надписью: «Душевая». - Карин, пошли отсюда, пока не поздно.
- Ксо! Ксо! Ксо! – ругалась студентка экономического факультета, с трудом делая вздохи. – Нет. Мы пойдем туда. Если я сейчас с ним не поговорю, то потом придется идти в его общагу, причем в довольно таки позднее время. Я ведь знаю, что этот кролик-самец надумал…
- Ну уж нет. Я туда точно не попрусь. Уж извини, Карин, но ты хоть понимаешь, что они там голые?
- Че, серьезно? А я думала, что они там в шубах моются, - с упреком выплюнула та. – Ладно. Я сама туда пойду. Просто дождись меня здесь, хорошо?
- Хорошо, - блондинка опустила взгляд в пол, - только не задерживайся.
- Поверь, мне это не доставляет удовольствия, - жадный вздох, как перед глубоким погружением, и Карин повернула дверную ручку.
- Последнее желание, - усмехнулась над подругой блондинка.
- Пускай моя смерть будет быстрой, - красноволосая проглотила скопившееся волнение у себя в горле и зашла за преграду меж двумя комнатами, вторая же особа осталась стоять, хлопая ресницами, будто перед ней только что пролетело НЛО.

Недотроги. Глава 6

Глава 6. Ночка темная была

Буря из праха тусклого вечера медленно успокаивалась, иронично превращаясь в крупинки ночи. Будто борясь за свою жизнь, город зажигал свои светила, принимая облик звездного неба. Голоса мирных жителей и шум механических транспортов растворились в черной тиши, а удары музыки из ночных клубов, как вампиры, лишь сейчас начинали просыпаться. Холодный воздух пропитался влагой, предвещая дождь, а колючий, хоть и легкий, ветер каждого встречного развеивал теплую ауру.
Тесная комната женской общаги, стены которой поверх обоев покрыты суетой. Внутри находились несколько девушек-студенток. Харуно и Собаку укладывали пьяное несчастье в постель, а третья недотрога разговаривала по сотовому телефону со своей однокурсницей насчет своего пыточного реферата. Щелкнув прерывающую связь клавишу, она с тяжким вздохом посмотрела на своих подруг, которые пыхтели возле лежащего на кровати блондинистого будущего медика.
- Нет, ну я реально заторможенная черепаха, - опершись спиной о прохладную стену и запрокинув голову назад, подвела итоги о себе Карин.
- Побрейся налысо и будешь вылитая она, - подшутила розововолосая особа, умостившись на табуретке.
- Оказывается, Учиха и вправду не имеет ничего общего с моей работой… Дура! Столько времени угробила, - махнув рукой на подруг и слегка покачав головой, она отстранилась от вертикальной плоскости и шагнула к двери помещения. – Ладно, пока.
- Стоять! – командирским тоном завопила во все горло темноглазая блондинка, отчего та, для которой предназначался этот рев, буквально подпрыгнула на месте. – Ты, кажись, забыла о последнем желании Ино, – серьезно насупив брови, Темари сейчас была похожа на суровую царицу, которую хотят предать.
- Что?! – Карин выпучила глаза, словно с трудом облегчающийся суслик. - Ты… ты это серьезно? А как же мой реферат? Ты ведь знаешь, скольких трудов мне это стоило! Посмотри на время, мне и без приключений работать над ним всю ночь, я уже не говорю о сне…
- Ой, да кого ты обманываешь? – с прокурорским видом противоречила Собаку. – Даже дурному ясно, что для написания реферата не дают один день, а как минимум недели две. Это просто ты тянула до последнего момента, а, может, и вообще была не в курсе, так как не вникаешь в свою учебу! – тыча пальцем, как ребенок на бомжа в метро, возбужденно раскрыла все карты светловолосая недотрога.
- Это правда, Карин? – обнимая кастрюлю с супом, планируя подогреть еду, вмешалась в разговор Харуно.
- Ну, и что с того, если даже нам давно сказали об этой работе? - оправдывалась та, жестикулируя. – Чего сейчас думать? Сдать-то ее нужно уже завтра, иначе мои бухгалтерские знания навсегда останутся невинными.
- Как же так? Я же потащилась с тобой в тот зал… в ту мужскую баню, черт бы тебя побрал. Ты просто не имеешь права мне отказать! – приобретая вишневый цвет щек, не унималась студентка палеонтологии.
- Куда ты с ней пошла? – словно крот, что впервые выглянул из своей норы, зеленоглазая выглядела озадаченной.
- Темари, ну, пойми меня…
- Я этого Сая вообще не знаю! Почему именно мы с Сакурой должны его провожать?..
- Что? – услыхав свое имя в разногласии, обладательница розовых прядей вмиг проснулась и приняла облик хитрожопой. – Я… я не могу идти. Посмотрите на меня - я же инвалид. Если Сая нужно лишь провожать, то меня придется тащить.
- Ха! Отлично! – обезумев от наглости подруг, блондинка зажглась, как сухая спичка. – То есть если лажаться, то Темари? А потом что? Будете просить меня отведать залежавшееся мясо, чтобы проверить, насколько оно протухло? Ну уж нет, красавицы, прожевывать будем вместе.
Выдохнув воздух с гневом, девушка вздернула подбородком и вышла за двери с последними словами:
- Пять минут на сборы. Обеим!
Проводив насильническим взглядом уходящую дьяволицу, две студентки (громко сопящая на кровати не в счет) с вздохом посмотрели на друг друга, недовольно проглатывая данное указание.
За выделенное время все три острые на язычок девушки успели лишь переодеться из открытой повседневной одежды в более удобную и теплую, так как ночная темнота за окном подшептывала о прохладной погоде. Скоро напялив на себя изумрудного цвета спортивный костюм с капюшоном, Сакура даже не успела взглянуться в зеркало, как в их с Яманакой «покои» ворвалась, явно не с лучшем настроении, Темари, за руку тянущая свою красноволосую сожительницу. Одинаково на их телах сидели тонкие темно-синие джинсы и удобные кроссовки. Поправив поверх штанов жилетку, что была надета на фиолетовой водолазке, и натянув поверх волос бейсболку, Карин кинула напоследок:
- Пора в путь, дамы!

- Это и есть тот самый пьяница? – потянув край губ, с сарказмом спросила светловолосая особа с прической четырех хвостиков.
- Вообще-то он не пьяница, - защищая честь Сая, выплюнула Харуно, накинув на голову капюшон своей спортивки.
- Не пьяница, значит, бездомный, раз спит здесь? – продолжала насмехаться та.
- Так, хватит! – разъединяя бодающихся коз, с тоном руководителя перехватила Карин. – Может, я не так поняла, но, по-моему, задача заключалась в том, что мы должны провести парня Ино до общаги. Провести… - она сделала ударение на этом слове. – Но, взглянув на эти вытянутые лягушачьи лапки нашего пьяного орла, у меня какое-то странное чувство, что у нас это вряд ли получится.
- Так… - серьезно поставив кулаки на бедра, блондинка решила взять дело в свои руки. - Карин, сейчас берем эту пропитанную алкоголем тушу под руки и тащим до общаги. Сакура… крепись.

С горем пополам и стонами Харуно, что были громче матов подруг-трудоголиков, данную особу все же доставили в указанное место, то есть во двор невысокого здания, что на сегодня являлось жильем многих студентов мужского пола. Но в три девичьи черепушки острым лезвием стучал один вопрос – как этого парня затащить в дом незаметно, не забывая о том, что посторонних в это время уже не пускают, а про вид прибывшего лучше вообще промолчать.
- Ну, и что теперь? – отдышавшись, спросила белокурая особа, после того, как Саем подперли забор.
- Я предлагаю кинуть его под окна общаги.
- Карин, ты что, дура или одно из двух? Что ты несешь? – голосом, подобным грому разгневанных богов, вскрикнула Харуно, делая пару шагов назад и не заметив лужу позади себя: она споткнулась и полетела пятой точкой вниз.
Двое недотрог подняли хохот, подобный ржанию стаду кобыл, когда проследили за зеленоглазым летчиком: как он после проделывает тройное сальто, крутясь вокруг своей оси, чтобы взглянуть, насколько испачкался новый костюм. Поняв, что попытки как-то вытереть въевшееся пятно грязи в ткань безуспешны, розововолосая нервно махнула рукой и обратила внимание на заходящихся подруг:
- Вижу, вы намериваетесь провести здесь всю ночь. Вам постелить? У меня есть отличный пододеяльник в виде Сая.
Не долго думая над сложившейся ситуацией, Карин с видом героини, которой стоит ставить памятник, решила проявить инициативу и пойти в здание для разведки. Никто не был против, особенно обнимающийся с забором парень Ино, который уже начал бубнить что-то себе под нос.
- Может, его того… кокнуть чем-то? – жгуты ожидания тесно давили на нервы Собаку, но долго им не пришлось мучится.
На их спасение показался облик Карин, что тащила на плечах свеженькую информацию.
- Короче, - не дремля, начала просвещать студенток носительница очков, - там, у входа на вахте сидит один мужик. Такой… с волосами пепельного цвета и маской, закрывающей нижнюю часть лица. Грипп ходит, что ли? Рядом с ним спит маленький пес. Сам человек не старый, и я думала как-то пофлиртовать с ним, чтобы он без вопросов пропустил нас внутрь. Так представьте себе, даже его собака вылупила на меня свои глазенки по пять копеек, а ему хоть бы хрен. Уставился в свою книжонку и ноль эмоций.
- У меня есть идея, - после долгой паузы призналась Темари, оглядываясь вокруг. – Видите ту машину? – она ткнула пальцем на припаркованный транспорт. – На вид она более новая. Сейчас мы просто ее затронем, чтобы сработала сигнализация. Сторож выбежит, чтобы разобраться, что и как, а мы тем временем в скором темпе проникнем в здание.
- А откуда нам знать, что это его машина? – не втянулась кнасноволосая.
- Да она, может быть, и не его, пускай сам выясняет, чья она. Это в его интересах. Она же будет пищать на весь двор. Но на случай, если он оставит собаку на прежнем месте, мы должны застраховаться. У вас есть что-нибудь съедобное, чтобы ее отвлечь?
- У меня есть бутерброд с колбасой, - ученица медицинского начала копошиться в сумочке.
- Черт, я голодная, как вампир, только что вылезший из гроба, - подобно бульдогу Карин пускала слюнки.

В защиту частной собственности взревела сигнализация, чей шум охватил территорию вокруг здания. План трех сумасшедших, можно сказать, удался, если бы не громкий лай пса на посторонних. Человек-вахтер, исполняя на улице марш-броски, услышал своего верного четырехлапого друга быстрее, чем исходящий от транспорта звук, и, оглядевшись, заметил проникающих в здание незваных гостей, что тащили с собой что-то тяжелое. Когда его крик ударился о спины нарушающих правила девушек, то, набрав полные штаны страха, они решили сделать первое, что пришло на ум – захлопнуть двери перед носом разгневанного мужчины в маске.
Зная, что у человека, который так желает сейчас надрать кому-то мягкие полушария, есть ключи от дверей, студентки с приступами паники ускоренно начали тащить улыбающегося во сне Сая. Нащупав у него в кармане холодный металл, Темари потянула за колечко, на котором крепился ключ от его комнаты.
- Номер 215, - в истерике прохрипела обладательница волос цвета пшеничных колосков, взглянув на выцарапанное число изделия. – Сакура, беги вперед, ищи комнату, мы следом. Затащив брюнета на второй этаж, две девушки, уже изливаясь потом и задыхаясь от нехватки воздуха, увидели мелькнувшую зеленую курточку розововолосой подруги в коридоре, что скрылась за открытыми дверьми, на которой красовалась табличка с нужной цифрой.
Разнообразные звуки, слившиеся в нестройное звучание, создали непрошенные гости, когда ввалились в скромную комнату брюнета. Свет из коридора осветил это маленькое помещение, что явно не порадовало глаза девушек: осыпающийся известкой потолок, отклеивающиеся углы обоев, затоптанная грязью дорожка под ногами и немытые тарелки на столике. Но, тем не менее, стены этого помещения были украшены графическими и живописными картинами, что придавали изюминку и элегантности.
Проснувшись от шума пришельцев, темноволосый парень невысокого роста с прической под ежика и красными треугольниками на щеках резко вскочил с одной из кроватей и как на богинь уставился на три привлекательные фигурки, которые очерчивало освещение из проема дверей.
- Здесь Сай живет? – безапелляционно спросила обладательница клубничного цвета волос, когда они с подругами завалились в чужое жилье, как к себе домой.
- Д-да, а как он вас?.. А как вы его?.. И вообще, как вы сюда?..
- Мы с удовольствием поговорили бы с таким красноречивым парнем, - с рук Темари выскользнуло плечо Сая, отчего тот рухнул на пол головой под кровать, – но сейчас нас ищет ваш взбесившийся дежурный. И если он найдет нас здесь, то на стол жертвоприношения отправимся мы, ты и, конечно же, Сай. Так что давай, помоги нам уложить этого пьяного кобеля в постель и найди место в этих стенах, где мы могли бы спрятаться.
- Э-э-э, ну, ладно, - на его лице промелькнула довольная улыбка мартовского кота. – Только чур вместо Сая в следующий раз я иду с вами гулять.
- Губу закатай, а то уже по полу телепается, - Харуно поставила на место сожителя Сая.

Спустя менее десяти минут в это же миниатюрных размеров помещение вломился пыхтящий мужчина возраста около тридцати лет с вертикальным шрамом на левом глазу. Из-за его ног выглядывал маленький сыщик в шерстяной шубе, что явно пытался унюхать что-то стоящее, но пока его обоняние лишь твердило о просроченном одеколоне, который так взахлеб впитали ковры. К счастью сосед по комнате Сая тоже кое-что да понимал в псах, да и сам чуял запахи красочнее других. Потому, подразумевая об этом четырехлапом существе, он заранее опрыскал мебель, изделия из шерстяной пряжи и постель, на простынях которой уже сопел его друг-художник, спиртоводным раствором, который в парфюмерном предназначении уже давно не используют.
- Сюда случайно не заходили три девушки? – почесав голову, спешно поинтересовался дежурный сторож.
- Я думал, это мужская общага, - насмешливо ответил темноволосый студент, выглядывая из-под одеяла, будто его только что разбудили.
- Это твой сосед по комнате? – мужчина подошел к кровати, где спал Сай, и толкнул того в бедро.
- Не бойся, зая, я тебя и в профиль нарисую красиво, - пустив слюну на подушку, во сне пробормотал потревоженный и слегка помахал рукой.
- Нет, это труп моего соседа, я его прикончил, потому что он не хотел со мной делиться ужином, - снова показал неуважение парень.
Обнюхав одну кровать, а затем другую, верный друг сторожа не сделал каких-либо тревожных действий, что подтвердили бы о проникновении в комнату чужих, но когда он приблизился к балкону, то мгновенно уловил ароматы женских духов и сразу же побежал на площадку, огражденную перилами. Заметив это, хозяин собаки ринулся следом за хвостатым зверем, но, выйдя на балкон, он увидел лишь просторы ночного сонного города. Конечно, если бы носитель маски повернул голову влево, то не смог бы не заметить трех перепуганных девиц, которые стояли на бордюре дома, прижимаясь спиной к кирпичной холодной стене, и задыхались от чувства тревоги, но он этого не сделал.
Второй этаж все же - как никак высота, и стоит лишь податься вперед, как твое лицо приобретет отпечаток даже самого мелкого камешка на асфальте. Потому Карин, вдохнув дурманящий разум страх от боязни высоты, поползла дальше по стене, ибо знала, что если сейчас же не встанет на безопасную просторную площадь, то явно впадет в панику. Остальные же две кукушки, примагниченные спиной к стене, заметив, что вахтер уже скрылся с балкона, начали тихо звать свою чокнутую отдаляющуюся подругу, так как у самих нервы, как дряхлый мост, неустойчиво пошатывались.
- Карин, не в ту сторону. Давай назад, - подобно шуршанию листьев ивы, произнесла Харуно, но, заметив, что подруга уже, скорее всего, ее не слышит, а кричать она не в праве, то маленькими шагами потащилась следом с надеждой уговорить красноволосое несчастье повернуть в противоположную сторону.
Когда зеленоглазая доползла до носительницы очков, что уже в оцепенении стояла на подоконнике следующего окна, вцепившись дрожащими руками в выступающие кирпичи стены, будущий медик протянула той руку.
- Девчонки, какого хрена вы там делаете? – Темари уже не знала, в какую сторону ей двигаться, но на страховку, чтобы снова не посмотреть случайно вниз, закрыла глаза. – Ками-сама, а какого хрена я здесь делаю?
- Карин… - обратилась розововолосая к особе, что стояла невдалеке и обливалась холодным потом.
- С-сакура, мне страшно, - призналась та и умоляюще взглянула на подругу. – Я назад не пойду… не продержусь.
Вдруг до ушей обеих девушек дошел звук скрипа створок окна, которое открыл их житель. Из проема рам выглянула голова парня, чтобы разглядеть, чьи это такие ноги стоят на его подоконнике. Широкие плечи, накачанная грудь, массивные руки. Длинные черноземного цвета волосы, темные глаза и красивые, как не мужские, губы, край которых слегка потянут в усмешке.
- Хм… я и не знал, что с нашего окна такой эротический обзор, - заявил Нара Шикамару, на слова которого к окну приблизились еще два силуэта мужской комплекции.

Недотроги. Глава 8

Глава 8. Жизнь – это игра

- Сакура, как ты могла согласиться за нас всех? – враждебным тоном от неприятных на вкус ворсинок обиды прошептала красноволосая девушка в бейсболке так, чтобы ее не услышали люди противоположного пола.
- Да не переживай ты, Карин. Нам определенно повезет, и мы сможем проучить этих противных хряков самыми унизительными желаниями, - оправдывалась ученица боевых искусств.
- Повезет? Нам? Розовый кролик, ты что, сухой ботвой обкурилась? – с подвохом выплеснула та и уселась на комод рядом с телевизором, так как последний стул заняла Собаку, что уселась по левую сторону от Сакуры.
Парни расположились напротив пришельцев в девичьем подобии: Нара плюхнулся в объятия мягкого кресла, справа от него на краю кровати умостился Суйгетсу, а слева на своем ложе сел Саске, отперевшись локтями о колени. Учиха явно заметил нескрытое слежение за ним зеленых ярких глаз, но за свою жизнь он настолько часто был атакован женскими взглядами восхищения, что в его организме выработался эдакий иммунитет. Потому этот излучатель пофигизма просто скрестил пальцы рук и положил на них выступающий подбородок, детально изучая узоры и окраску коврика под ногами, будто впервые его видит.
- Ну, может, чаю предложите для начала? – с упреком подметила розововолосая, разглядывая свой маникюр.
- Ну, может, минет предложите для начала? – подарив очередную усмешку слабому полу, Хозуки взял бутылку, что выбралась как важная фишка в игре, и указал на каждую из девушек ее горлышком.
- Убери от меня свое дуло, извращенец! – ускоренным хлопаньем ресниц Карин пыталась развеять обжигающую ауру гнева, что, подобно смоле, прилипла к порам кожи.
- Детка, мое ты увидишь в более спокойной обстановке и после долгой мольбы, - слегка повернув голову и приподняв правую бровь, ответил тот.
- Ха… - дружно офигели все трое недотрог.
В свою защиту носительница очков хотела что-то сказать, но, лишь открыв рот, ее вниманием завладело нечто иное. Темноглазый философ, что за время разговора успел подняться с кресла и сходить к небольшому на вид кухонному столу, который прятался в углу напротив шкафа, приблизился к студентке-медику и кинул перед ней на журнальный столик пластмассовую тарелку. Затем он достал баллончик с взбитыми сливками и спиральным движением выдавил из него часть содержимого на одноразовую посудину.
- Это вместо чая сойдет? – пальцем зачерпнув сладкую смесь, длинноволосый брюнет облизнул подушечку на фаланге, затем снова упал в кресло.
От номера сожителя Учиха хмыкнул в усмешке и кинул из-под прядей волос наглый взгляд, а Суйгетсу открыл рот и слегка вытянул язык, как бы насмехаясь.
- У-ужас, - возмутилась блондинка, - не хочу даже думать, что в ваших покоях делают сливки, но я сильно сомневаюсь, что вы по ночам ими торты украшаете.
- Шикамару, а чего это ты Харуно предлагаешь? Ей не понять намека, - слова Саске зеленоглазая восприняла, как раскаленный только что скованный клинок, который вогнали ей глубоко под ребра.
- Закрой свою пасть, одноклеточный, - заступилась за подругу девушка в очках.
Поддержка Карин пробежала мимо ушей студентки медицинского факультета и тепло защитной коры ее слов не смогло остановить динамику мурашек по коже. Фраза, подобная молоту кузнеца, грубо ударила в гипсовую маску фальши, отчего та дала очертания узоров молнии. Маска, которую она выплавила в тот страшный день… когда аккуратный и светлый лист ее судьбы помяли, растоптали и кинули в грязь. Осколки лживого облика начали осыпаться на пол, и вместе с краской стыда на лицо полезли предательские слезы. Мозг стал жарко бурлить, подобно кипящему олову, и пузырить плавящими душу воспоминаниями того случая, что навсегда выжегся на девичьем сердце.
Сердце. Жизненно-важный орган кровеносной системы. Как легкие воздух, оно хватает с жаждой кровь. Выплескивает ее в тонкие трубы существования и как механизм старых часов продолжает исполнять заданную команду, даже если в жизни уже нет пепельной крупинки сути. Совсем недавно красные кровяные тельца этой девушки мирно блуждали по сосудам в нужном направлении. Но теперь все изменилось против течения… против правил. Теперь на них появились черные гнойные пятна гнусности, отвращения и боли. Нет ни единого шанса их вывести, но зато можно залить сладким густым сиропом мести с лакомыми ягодками мольбы о пощаде.
«Еще не вечер, Саске, - крепко зажав пальчиками края сидушки стула, подумала розововолосая, пряча глаза под прямыми прядями волос. – И тебе достанется… и… и тому другому».
- Ну, так что? Начнем игру, - не спросил, а утвердил беловолосый молодой человек и мгновенно крутанул бутылку на столике.
Карин и Темари лишь успели единогласно вскрикнуть:
- Мы не играем!
Но, тем не менее, всех шестерых спутали водоросли интереса с колючими шипами азарта. Взоры уставились на стеклянную ферзь игры. Повисла недолгая пауза, во время которой, казалось, даже стены дрожали от напряжения.
- О, факинг, - Нара жестко вонзился руками себе в виски и прикрыл глаза, когда заметил, что та самая «удача» повернулась к нему задним местом, а другим концом указывала на Харуно.
- Ну, Сакура… - начал светловолосый парень, взявшись за свой подбородок двумя пальцами левой руки, подобно прокурору перед нарушителем закона, - загадывай свое желание. Что тебя сделает счастливой? – он лакомо облизнул нижнюю губу, после чего немного выпятил ее, будто предлагая ей что-то явно интимного типа.
Обладательница зеленых глаз на речь Хозуки лишь погладила средним пальцем переносицу, а затем подперла им правую ноздрю, предоставляя само значение сложенной кисти. Не подавая виду, она глубоко вздохнула от разочарования, так как искренне жаждала загадать что-то крайне мерзкое Учихе. Перед ее глазами уже вырисовывалась картина, как он в куче мокрой земли валяется на животе, а она, поставив ступню на его затылок, каблуком пихает его лицом в грязь. Но пока карты выпали не те, что хотелось бы, потому девушка начала думать над желанием, которое можно было бы повесить на плечи Шикамару.
- М-м-м… - розововолосая студентка встала с места и взяла со столика блюдо, что недавно было предложено ей ее же жертвой. – Твоя задача… - она подошла к брюнету-философу и приблизила к нему руку, на которой стояла тарелка,– не двигаться.
Одно мгновение… один взмах руки, и содержимое посудины отправляется на удивленное лицо Нары, что в свою защиту и то под действием рефлекса успел закрыть веки.
- Мелочь, а приятно, - слизнув с края пластмассовой тарелки часть сливок, которым не хватило места на мужской привлекательной физиономии, розововолосая сверкнула эгоистичной улыбкой.
- Проигравший крутит бутыль для новой партии, - предложил как правило игры Учиха с таким выражением лица, будто ничего и не произошло.
Хозяин длинных черных волос вытер правый глаз и осмелился приоткрыть его. Сквозь узкую щелочку, словно он подглядывает в дамскую комнату, парень рассматривал сложившуюся картину. Карин сжала вытянутые губы в тонкую полоску, пытаясь спрятать предательский оптимизм. Сакура уселась обратно на свое место и встряхнула спортивку, тем самым показывая, что ей жарко. Темари же почему-то наибольше поперло от вида Шикамару. Она прикрыла рот кистью руки и тихонько похрюкивала, подобно маленькому поросенку, что ищет сиську у мамки.
- Блин, - вместе со словом с уст Нары отлетел кусочек белой сладости и шмякнулся на столик, - не думал, что в предложенной мной игре я буду первым отдуваловом.
Пока беловолосый баскетболист ходил к шкафу за полотенцем, чтобы друг вытер эту «известь» с лица, студент философии нащупал грубое стекло предмета быта и придал сосуду из-под пива вращательное движение по часовой стрелке. После чего взял мягкое полотно, которое протянул ему подошедший товарищ чтобы вытереться, но стоило брюнету лишь преподнести сшитый из приятных волокон материал к лицу, как вдруг за локоть его схватил парень в белой майке, что сидел по левую сторону от него.
- Не спеши, - ванильно-тихо сказал Учиха, уставив довольный взгляд на «компас» игры.
Нара машинально посмотрел на предмет созерцания побратима и от увиденного широко открыл единственный откупоренный глаз и высоко приподнял бровь, образуя вертикальные морщины на лбу. На сей раз, бутылка указывала на его сожителя, которому предстала честь придумать любое желание блондинке напротив.
Собаку приоткрыла губы, так как ей в одно мгновение стало нехватать кислорода. Она крайне пыталась держать себя в руках, но по ее виду уже можно было заметить первые признаки паники. Каждая мысль приобретала форму острого гвоздя и резко вгонялась в мозг, будто пыталась добраться самой сердцевинки, отчего слова речи нагло приковались к стенкам без права выйти на общественное обозрение. Девушка знала, что кто-кто, а этот человек точно придумает, как поставить ее в роль придворного шута. В образе террориста жар охватил всю глотку без какого-либо ультиматума. Своим присутствием он кулаком стиснул легкие, заставляя умоляюще хватать воздух, и внутренне выплеснул кровь на женские щечки, отчего их хозяйка желала залезть в морозильную камеру, чтобы прекратился сей кошмар.
- Темари… - из уголка рта Учихи выглянул кончик языка, - ты должна… - он обернул голову и посмотрел на своего вымазанного сожителя, который так же ждал решения рядом сидящего, - вымыть моего друга от сливок…
- Пф… - выплюнула Карин, подумав, что это все, на что способно воображение ее однокурсника.
- … пользуясь лишь языком, - брюнет закончил предложение, после чего всех охватила немота. Наступило глупое безмолвие.
- Опа! – на всю комнату закричал Хозуки, от слов которого подпрыгнули, наверное, все сидящие в этом помещении, так как почувствовали шило неожиданности, что проткнуло барабанные перепонки в ушах. – Вот это, Саске, ты молоток! – от восторга он ударил кулаком в свою ладонь.
- Дебилы, вы что, спятили? – сейчас девушка с желтыми хвостиками на голове хотела, чтобы в ее руках выросла дубина титана, которой бы она врезала по затылкам всем троим пройдохам. – Я вообще предупредила, что не играю…
- Все претензии к Саруре, вумница, - с сарказмом в голосе ответил хозяин нестандартно-фиолетовых глаз. – Она согласилась за всех и даже приготовила шикарный десерт для тебя, - он посмотрел на Нару, который молчал в тряпочку, прячась за обликом невинного чуда в перьях... то есть в сливках.
Темноглазая блондинка, сердито сжав губы, посмотрела на розового виновника ситуации взглядом предсмертного каторжника. Будто она, маленькая пчелка, стоит перед своим роем и ей кидают в лицо: «Вы самое слабое звено. Прощайте». Девушка нервно сглотнула и медленно моргнула. Облизать лицо этого человека... Почему-то перед глазами сразу всплыла ситуация в коридоре душевой сегодняшнего дня, когда она увидела все открытые и все спрятанные участки тела этого человека. Большие, подобно огромной стене, за которой можно безопасно спрятаться, упругие плечи; контурно-выступающие ключицы над грудью; фактурные кубики мышц в области живота, узкий таз… Воспоминания хлестнули по серьезности характера кнутом восторга. Хотела она того или нет, но ей понравилась комплекция тела этого человека.
- Подожди… - возмутилась Харуно, пытаясь как-то исправить свою провинность, - раз указано на тебя, то Темари должна что-то делать именно для тебя, а не для других, - впервые за вечер розововолосая взглянула на Саске не со злостью, а с простым упреком.
- Мы играем на желания. Ну, так вот, это мое желание. Темари, если ты крайне разочарована, то можешь после Шикамару и со мной то же самое сделать, я не против, - брюнет откинулся назад на руки.
- Сакура, черт тебя побрал, - Собаку ущипнула девушку, что сидела слева за плечо, - вместо того, чтобы глубже толкать меня в помойную яму, лучше помогла бы мне из нее выбраться.
В ответ та виновато поджала плечи, слегка потянув краешки алых губ. Ей действительно было неловко за подругу, но на ум не приходило ни одной идеи, чтобы как-то спасти блондинку от общественного стыда.
По виду Харуно студентка палеонтологии поняла, что помощи ей ждать не стоит, потому она, осознавая, что ей предстоит сделать, перевела взгляд на «белолицего» человека, что сейчас играл роль Герасима. Наконец, заметив, что на нее уставились все присутствующие в этом помещении, девушка покраснела еще больше. Вообще Собаку поражалась своей реакции, ведь она долгое время обставляла интерьер своего внутреннего мира так, чтобы никто не мог его увидеть через ее облик и поведение. Наибольше ее самолюбие именно из-за этого и страдало… когда эмоции плавят верхнюю оболочку невидимых доспех фальши, без которых она, можно сказать, голая.
Потому не от давления окружающих на психику, а, скорее, для того, чтобы не выглядеть так глупо, Собаку запрыгнула на стол и сразу же спрыгнула с него по другую сторону от прежнего места сидения. Все насторожились, но продолжали безмолвно следить за блондинистой девушкой.
- Учиха, ты так уверен, что я этого не сделаю? – Темари подошла к Наре и положила колено меж подлокотником кресла и мужским бедром.
- Переубеди меня, - ответил тот, черканув ногтем по внешнему шву джинсов.
Светловолосая студентка перевела чарующий взгляд на Шикамару и поставила вторую ногу на мягкую мебель, окончательно усевшись на мужские ноги, на что тот враждебно отстранился и прислонился к спинке кресла. Чтобы показать, что она характера дерзкого и бесстрашного, что в ее жилах нет дамбы комплексов, что воспитание с двумя братьями научило ее не бояться мужчин, Темари, жестко схватившись за хвост чужих волос, потянула за него так, чтобы голова парня была запрокинута назад. Ее задачей было выглядеть смелой, не колеблющейся в исполнении данного задания. Но, не смотря на это, она позволила себе крохотную паузу, когда смочила губы и проглотила накопившуюся слюну во рту. Ноздри щекотал аппетитный запах жирного молока, он ее успокаивал своей нежностью и легкостью, к тому же она всегда любила перекусить чего-нибудь сладенького.
На сомнения не было времени, потому Собаку, ощущая на себе тяжкое ожерелье из криков второго «я», вытянула язык и быстрым движением прошлась им по выступающему мужскому подбородку. Сразу же на своих щеках она почувствовала теплый овевающий ветерок, идущий из уст этого парня, что твердило о его небезразличном отношении к действиям играющей с ним красотки.
Вдруг ее уши закупорила неожиданная, хоть и негромкая, музыка. Девушка повернула голову к источнику звука и увидела как возле колонок и проигрывателя стоял Хозуки и настраивал звук довольно энергичной мелодии, пот которую хорошо танцевать танго.
- А это еще зачем? - сильно понизив тон, она сейчас выглядела монархом, что присуждает смертную казнь мавру.
- Ну, как же… для романтики, - подмигнув, ответил сожитель Саске.
Покачав головой, Собаку решила махнуть на все рукой и будь, что будет. Хотят с музыкой - пусть будет с музыкой, главное, показать им, какой она может быть дикой, страстной и желаемой. Вытянув уже почти весь язык, она, как кошка при виде валерьянки, слизала вкусную сладость с правой щеки студента, чуть зацепив скулу. С такой же решимостью Темари расправилась и с веком глаза, который до этого времени все еще был измазан и закрыт. Брюнет приоткрыл очи, чтобы взглянуть на ту непревзойденную волшебницу, что аккуратно и в то же время умело ласкает его языком. Он взглянул на прекрасные маленькие губки, они красиво поблескивали влагой. Открытые ветры желания толкали его в спину, приказывая, чтобы он схватил эту девушку и впился в ее уста, как жадный тигр на свежий кусок мяса. Чтобы он подарил ей весь нафаршированный яркими красками Диснейленд при слитии двух тел… ее и его. Чтобы показать, в какую копилку она решилась кинуть монету. Чтобы показать, на что способен Нара Шикамару.
Собаку заметила, как грудь парня начала быстрее подыматься и оседать, что ее крайне взбудоражило. Она перевела взор на полные тайн темные глаза, отчего все внутри окончательно перевернулось.
«Близко… он так близко, - мысли Собаку блуждали в черепной коробке, как паразиты. - Черт, почему у тебя такой беспроигрышный магнетизм?» Обеими кистями рук, будто так и нужно, она обхватила шею Нары, пальчиками ощущая ее напряжение. После чего продолжила свою работу «горничной», наслаждаясь моментами. Переносица, кончик носа, лобные бугры. Плавно, деликатно, умело. Внутри девушки будто начало закипать шампанское, но все еще бодрое сознание самостоятельно пыталось лопать пузырьки желания. За спиной слышались какие-то переговоры ее подруг и недругов, но она их плавно откинула на дальний план, выставив вперед сидящий перед ней сладкий интерес.
Спустя немного времени почти все лицо было вымыто, кроме одного лишь участка чужой собственности – область губ. Блондинка-студентка специально оставила его напоследок, так как просто испепелялась изнутри при одной только мысли, что придется в прямом смысле целовать этого человека. Боязнь теребила корнями по хрупкой психике, а жар уже, казалось, завладел каждой клеткой тела, и вот-вот, в один момент, девичий силуэт вспыхнет огромным пожаром.
Медленно приблизившись к мужскому рту, Темари чуть приоткрыла уста и кончиком языка прочертила мокрую дорожку над его верхней губой, стерев с его кожи вкусные сливки. Автоматом она сразу же взглянула в его глаза, будто спрашивала оценку ее действий. Он продолжал молчать, созерцая поочередно то ее уста, то очерченные черной подводкой очи, полные крылатыми чарами покоряющей силы воздействия.
Недолго колеблясь, она снова нагнула голову, коснулась уголка его рта и как можно быстрее горизонтальным движением облизнула его губы. Вмиг она вздрогнула, так как поняла, что на проделанном только что пути из приоткрытых мужских уст встретился кончик чужого языка, которого она успела коснуться. Растерянность окончательно окрутила колючими прутьями девичье сознание. Сейчас Собаку хотела превратиться в вакуум молекул, чтобы ее позора никто не видел, потому что ее тело прямо таки горело от собственных ощущений. Почувствовав слабость, хрупкая фигура опустилась на ноги жителя этой комнаты, чтобы как-то перевести дух и после уже окончательно показывать свой красный помидор под названием лицо. Но тут же она рефлекторно подскочила, немного ахнув. Такова реакция была от чего-то твердого, упирающегося во внутреннюю сторону ее бедра, и, так как она уже не в первом классе, девушка явно догадывалась, что это за предмет… а точнее орган, и почему раннее она его не чувствовала.
Для студентки-палеонтолога это было настолько неожиданно, что она соскочила с кресла и немного отстранилась от предмета мебели, предварительно успев уловить взволнованный взгляд человека, на котором она сидела. Брюнет понял, что именно почувствовала девушка, но мужские глаза говорили, что он искренне старался держать себя в руках.
- Э-э-э… - Темари жестикулировала руками, пытаясь объяснить ее бурный подскок, но слова категорически отказались выходить из ее уст.
- Я курить, - спохватился Нара и двинулся к окну, когда остальные студенты все единогласно высоко подняли брови.

Недотроги. Глава 10

Глава 10. Грядут перемены

Тепло ласковых утренних лучей упрямо просачивалось сквозь тюлевую ткань одной из комнат женского общежития. Из коридора слышались девичьи голоса, разного тона и разного звучания. Даже запах свежезаваренного кофе шпионски проник в этот скромный уютный уголок сквозь щель под дверью. Но две спящие студентки продолжали мило сопеть в обе дырочки, не желая скидывать с себя свои крылья воздушных сновидений. И лишь безжалостный громкий будильник, крик которого, подобно звонам колокольни, соизволил содеять преступление, разрушив эту идиллию.
- А-а-а, заткнись, дьявольское неистовство, - не приказным, а умоляющим тоном произнесла Яманака, хлопнув ладошкой по верхней кнопке будильника. – О, Ками-сама, голова! Голова! Она сейчас взорвется.
- Я не умею обезвреживать бомбы, потому я не собираюсь вылезать из-под одеяла, - заворочалась в постели сожительница с розовыми волосами.
- Отрубите мне руки и выколите глаза, как же паршиво! – продолжала жаловаться блондинка, схватившись за виски.
- А похмелье - не чай с медом, не так ли, алкоголичка ты наша?
- Постой, значит мое состояние - похмелье? Значит, вчера… - блондинка задумалась, бегая глазами, - мы все же это сделали.
- Что «это»? – Харуно, вмиг позабыв про свою сонливость, приняла сидячее положение.
- Поспорили с Саем: кто из нас сильнее перед выпивкой. Судя по тому, что я не помню конец, то, очевидно, я проиграла.
- А ты уверена, что Сай не использовал тебя в личных целях, когда ты была в подпитии?
- Да ты что, Сакура! Сай - самый безобидный парень на свете, - Ино взглянула в окно, и в ее небесно-голубых глазах вместе с солнцем блеснуло счастье. – И, знаешь… я, наверное, влюбилась.
- Что? Ты серьезно? – зеленоглазая девушка хотела бы вкусить того сладостного пирога ощущений, что сейчас испытывала ее подруга, чтобы понять, каково это.
Но в ее огражденную каменными стенами душу уже вряд ли кто-то проберется, особенно когда дверь сердца заперта неподдающимися затворками, сотнями мощных замков и грубых цепей.
- Да. Многие считают его немного странным, некоторые – вообще ненормальным, который вырос в лесу вне общества. Но это, наоборот, одаряет его некой особенностью и шармом, которой нет в парнях стандартного пошиба. Ой! – голубоглазая снова вонзила пальцы в свои светлые потрепанные волосы в области висков. – Черт! Это же просто каторга.
- Ино, как ты сморишь на то, чтобы прогулять сегодня учебу? – Харуно села на кровать Яманаки и обняла подругу.
- Я только за, - в стенах темного карцера похмелья блондинка увидела тонкую трещину и нежно улыбнулась.
- Тогда я пойду, сделаю тебе твой любимый чай с корицей, после чего расскажу занимательную историю, которая называется: «Все начиналось с просьбы подруги».

Девушка уже около десяти минут находилась в ожидании. Свои волосы цвета сочного заката она завязала в хвост, предварительно кинув спортивную сумку на каменный барьер фонтана, что стоял во дворе ее учебного заведения. Время было обеденное, поэтому сейчас ее задачей было дождаться подруг.
- Карин! – услышав свое имя, студентка обернулась к источнику женского голоса.
- Сакура? Ты где пропадаешь? Я встретила девчонку вашего факультета, она сказала, что ни ты, ни Ино сегодня не появлялись. Вы что, самые левые? Прогулять решили?
- О, Ками-сама, неужели это жужжит моя совесть? – насмешливо выкинула Харуно, махнув рукой, после чего умостилась на нагретую солнцем фонтанную перегородку.
- Судя по тому, в каком месте у тебя жужжит, то это явно не совесть.
- Ой, не умничай, подруга, - зеленоглазая смахнула с колена прилипший в штанам лист тополя. – Ты как сама? Отстрелялась уже с учебой?
- Скорее, застрелилась. Педагог, подживляющийся рефератами студентов, решил вдруг захворать, прикинь.
- Так ты его все же написала?
- Нет, конечно. Здесь просто действуют противоречия «а знала бы я…»
Беседа обеих подруг вдруг утихла по причине появления на горизонте легендарной троицы мужского пола. Именно та самая троица, в обществе которой из-за непредсказуемых причин вчера оказались недотроги и даже играли с ними в шалости эротического характера. Массивно сложенные мужские фигуры как раз совершенно ненамеренно проходили мимо девушек, но каждый их ровный шаг действовал на тех волнующей неприятной дрожью.
Саске. Безразличие. Мобилка в руках. Стандартно.
Суйгетсу. Ухмылка. Наушники на шее. Стереотипно.
Шикамару. Ленивый взгляд. Солнцезащитные очки под затылком. Типично.
Но это их молчание, взоры, заинтересованность… явно не овсянка в молоке, а, скорее всего, горчица. Возможно, при специальном видении в ультрафиолетовых лучах можно было заметить, как меж взглядами мальчиков и девочек сверкают и искажаются искры. Это было похоже на автомобили, которые летят друг на друга с максимальной скоростью, и каждый из водителей надеется, что его противник свернет в сторону и тем самым признает свое поражение. Но вся эта пятерка продолжала колоть взорами противоположный пол, при этом прикрываясь железной маской эгоиста.
Когда тройка отошла так, что при этой борьбе взоров приходилось смотреть из-за плеча, один из них, беловолосый парень, подмигнул правым глазом студентке, до которой дошла посылка этого повествования.
- Ты… ты это видела? – задыхаясь, вспыхнула Карин, когда те уже не могли слышать.
- Конечно, видела. Это Учиховское отродье смотрело на меня так, будто я ему что-то должна, - Харуно, видимо, порхала на своей зигзаговской волне.
- Что? Да я не об этом! – красноволося развела руки, словно одним их движением намеривалась сгрести свое недовольство в одну кучу.
- Почему всегда, когда я к вам подхожу, вы двое так орете, что, кажется, вот-вот - и окна в заведениях начнут лопаться? – с бодрым натроением к этим двоим подошла Собаку.
- Привет, любительница сливок, - Харуно с подвохом улыбнулась.
- Может, еще в газету объявление дашь на этот счет? - тон блондинки был шуточным и несерьезным, но краска на ее лице прямо таки кричала о стыдливости своих грехов. – У вас какие планы на сегодня? Я сейчас немного занята. Должна костюм на вечеринку взять у одного человека.
- Да я, в принципе, тоже бегу на занятия по айкидо, - зеленоглазая спрыгнула с фонтана.
- Ну, что ж, - Карин иронично вздохнула, - тогда мне ничего не остается, как заняться своим безнадежным рефератом.
- Хорошо, скоро увидимся, - кинула Темари и быстро скрылась в шумных толпах студентов.
- Как же ты ее уговорила пойти на маскарад? – заинтересовано спросила Сакура.
- Сказала, что там будет выступать ее любимый Tiesto, - подруга весьма спокойно пожала плечами.
- На вечеринке ди-джеем будет Tiesto? – над выражением лица Харуно Карин искренне посмеялась.
- Нет, конечно, но, похоже, ты такая же наивная, как и она.

Стоило Харуно зайти в коридор здания по рукопашному бою, как ей в нос сразу же ударил запах свежей краски и невысохшей шпаклевки, что говорило о ремонтных работах где-то в помещении. Для девушки это было весьма обычно, потому она легким шагом прошла в знакомый зал, но, на удивление, он был пуст. Студентка подумала, было, что она пришла слишком рано, но хоть часов у нее не имелось, она примерно рассчитывала, во сколько сюда заявится, и пока что все шло по графику. Не придав особое значение этой странности, молодая особа прошла в комнату для переодевания и натянула на свою худощавую фигурку белый костюм, как подобает: с туго завязанным поясом и без какой-либо обуви.
Но когда она возвратилась в большой зал занятий, то уже явно насторожилась сдвинув брови, образовав отчего между ними залегла морщинка. Здесь было так же тихо, как и прежде, хоть соло караоке устраивай. Сакура начала осматриваться, глупо стоя в центре помещения, и, когда присмотрелась к огромным окнам, заметила дверную ручку на одной из рам. Потянув раздвижную дверь в сторону, студентка-медик вышла на небольшую открытую веранду. Спустившись со ступенек, она ощутила голыми ступнями прохладную и в то же время приятную траву, что росла на заднем дворе заведения.
Необычайная тишина и спокойствие благотворно воздействовали на душу. Весенний послеобеденный ветерок вызвал мурашки по всему телу. В экстерьере здесь стояли лишь несколько юных колышущихся деревьев и одна статуя из двух фигур белого мрамора, что были изображены в позе единоборства.
Кроме ветра, еще одним источником движения был высокий человек: уже знакомый дерзкий учитель. Он стоял на поляне, безмолвно проделывая трюки, но вдохи и выдохи были хорошо уловимы зеленоглазой особой. Совершая резкие движения, он двигал то руками, сжав кулаки; то ногами, потянув носок. Складывалось такое ощущение, что его соперником была невидимая воздушная стихия. Но крайне взбудоражило Сакуру другое - полуоголенная фигура этого умелого мужчины. Продолжая роль невидимки, ей стало ядовито неловко от роли маньячки, а опасный ход обратного действия по закону подлости как всегда выйдет у нее не бесшумно. Но так как выбирать ей не приходилось, она уже было развернулась для задуманного ухода по-английски (впрочем, как и прихода), но ее вдруг остановил чей-то вкрадчивый голос:
- Уже уходите?
Скромно замявшись, девушка повернулась лицом к преподавателю.
- Э-э-э… я просто не хотела мешать, - особа с розовыми волосами виновато опустила взгляд на тоненькие травинки под ногами, но подрумяненные щечки, как наливные яблочки, ей скрыть не удалось. – Я, наверное, что-то перепутала. Думала, сегодня занятия…
- Занятия уже прошли. И то, что они сегодня пройдут раньше, было на доске объявлений, - с пустыней эмоций ровно произнес Хидан и повернулся к своей ученице.
Его оголенная грудь, как высокие волны океана, массивно вздымалась от глубокого дыхания, а поблескивающие капельки пота на ее мышцах были подобны утренней росе на белом цементе. В отличие от скинутой рубашки, висящий на грубой цепи странный символ в виде вписанного в круг треугольника не был снят, а мирно колыхался на мужской светлокожей шее, говоря, что его хозяин привязан к этой вещи.
- Я же у вас новенькая, - виновато поджав плечи, оправдывалась Сакура, - потому даже не знаю, где здесь доска объявлений.
- По коридору направо. Могу показать. Так же могу позаниматься с тобой, если задержишься. Как бы наверстать упущенное, – беловолосый мужчина с вполне спокойным видом сел на траву.
- Что? – от атаки хлыстов удивления Харуно скривила лицо. – Вот так вот просто? Никаких упреков? Никаких условий? Никаких обязательств?
- В это так тяжело поверить? – хитро прищурившись, тот положил руку на свое колено. – Как видишь, я тут один тренируюсь, а компания мне не помешает.
От кого - от кого, но от этого человека Сакура никак не ожидала спущенного каната с высот недостигнутых вершин. И вообще, по ее мнению, разговор с этим человеком, судя по их знакомству, как ни странно, проходил без угрозы атомного взрыва чьих-то нервов, а вовсе наоборот – довольно организованно, что ли. Замявшись, она подошла к сидящему учителю и, взглянув сверху вниз, произнесла:
- Ну, хорошо… Только…
- Что?
- Вас не смущает ваш вид?
- Нет.

- Почему так долго? У тебя, что, выступ был? – недотрога-блондинка поднялась с кресла, когда заметила, что к ней подходит среднего роста молодой представитель мужского пола.
Мимо обеих фигур мелькали толпы незнакомых людей: пожилые, юные, дети - все они выходили из актового зала, сцена которого профессионально была обрамлена дорогими драпировками, исторического типа мебелью и прочими декорациями для сотворения того или иного образа пьес писателей мировой классики. Общественное место представлений. Театр.
- Да, вышла небольшая задержка, - приятным голосом ответил парень, ростом чуть выше Темари. – Пошли в гримерку. Дам тебе то, что ты просила.
Темноглазая красивая девушка с волосами цвета густого меда пошагала следом за человеком в костюме средневекового короля. Не обращая внимания на достаточно быстрый шаг, она успевала осматривать стены, на которых в изящно вырезанных рамках висели масляные картины. Это одаряло место строгой галантностью и изысканной роскошью.
- Так. Только сразу предупреждаю, - начал темноволосый парень, когда они зашли в вышеуказанное место, - чтобы платье вернула в таком же идеальном состоянии, в каком и взяла. Иначе мне сразу шнурок на шею накинут, ибо костюмы не позволяют брать в личных целях.
Студентке факультета палеонтологии протянули пышный роскошный наряд изумрудного цвета в целлофане, из-за которого выглядывал крючок вешалки.
- Да не плачь ты так. Тебя начальство любит, – блондинка взяла данное одеяние и приложила его к своему телу, оценивая свой вид в зеркале с видом восхищения.
- Темари, я не хотел говорить,… но раз ты сама позвонила… и пришла, - колебание мужского голоса начало играть роль дворника, который сметал с бордюров состояния жизнерадостное ощущение.
- Что-то случилось? – где-то далеко-далеко в темной глубине девичьих глаз блеснуло недоумение с переливом страха.
- Я случайно узнал… - короткая пауза твердила о серьезности излияния информации. – Он здесь… В городе.
- Что? Как?! – неровно выкрикнув, темноглазая молодая особа резко посмотрела на парня, а затем опустила взгляд на туалетный столик, напряженно сжимая края целлофана. В ее глазах читалась тревога и зародившаяся надежда, которые не скрывали капельки выступивших слез. – Где?
- Его видели в одном из районов. Я продолжаю тщательные поиски и теперь в курсе, что он где-то здесь, я перерою каждый проулок, каждую забегаловку, каждый угол в этом городе, но найду его. Темари, слышишь? Мы найдем его, - закончив утвердительную речь, работник театра взглянул в зеркало, где увидел грустное лицо блондинки, которая также смотрела на него.
- Обещаешь? – обернувшись к мужчине, она крепко обняла его, ткнувшись носом в приятный мех королевского одеяния.
- Обещаю, - ответ объятию.

- …бросковый прием Коши наге требует значительного внимания и аккуратного исполнения. Здесь используется принцип мельницы. Давай, теперь ты попробуй на мне, - читая лекции об одном из приемов айкидо, Хидан протянул руку распластанной на земле недавно опрокинутой Сакуре.
- Вы серьезно? – потирая ноющую спину, спросила та, когда поднималась на ноги. – Для меня это еще рано. Мои мускулы размером с оливку - они никак не потянут Ваш вес. Я просто физически не смогу Вас поднять.
- Прием не заключается в поднятии. Тебе нужно перекинуть мою массу через себя точно так же, как только что я проделал с тобой. Давай попробуем. Я нападаю, - беловолосый высокий мужчина схватил за запястье правой девичьей руки, на что Харуно с перепугу и неожиданности провела оборот руки и, уложив сенсея себе на спину, опрокинула того на траву, вмиг выпрямившись, будто она ни в чем не виновата. Но когда мозги начали возобновлять рабочую деятельность, и до нее дошло, что прием вышел, может, не безупречный, но для новичка просто сногсшибательный, то, объятая радостью, она начала прыгать и хлопать в ладоши.
Такая самодовольная реакция подействовала на Хидана раздражающе, ведь он действительно поддавался своей ученице. И когда зеленоглазая была занята рукоплесканием собственному выступу, тот быстро поднялся и проделал с хрупким телом прием Йонкюо, где мужчина снова схватил за чужое правое запястье, прокрутил девичью руку и, методом удержания путем нажатия на болевую точку предплечья, завел ее за спину. В воздух, как яд в кровь, влился женский крик.
- Между тем, именно боевое искусство подразумевает глубокое проникновение в тайны человеческой природы, энергии и подсознания. В поединке все происходит настолько быстро, что побеждает лучший автопилот. Тело не может лгать. Побеждает покой, мудрость и тренировка чувств и ума, - шепот учителя над ухом просто изрезал естество Харуно. Каждое его слово твердило, насколько жалко и нелепо она сейчас выглядит… И эти раздражительные прикосновения голой груди к ее спине против ее воли. Снова это чувство… Беззащитность. Страх. Паника.
- Хватит! – на нервах девушка с розовыми волосами болезненно дернулась вперед, отчего ее пленитель сразу же ослабил свою железную хватку.
- Ты че, испугалась? – мужчина с зачесанными назад белыми волосами подошел к зеленоглазой недотроге и протянул поллитровую пластиковую бутылку минералки.
После того, как настороженная девушка, прежде разминавшая поврежденное предплечье, взяла сосуд с жидкостью, тот снова уселся на голую уже холодную вечернюю траву. Не желая делать из происшедшего инцидента трагедию, Сакура переборола себя и присела рядом, опустив взгляд вниз.
- Можешь мне ответить? – начал разговор сенсей, наглым образом детально разглядывая рядом сидящую.
- М-м-м?
- Зачем все это?
- В каком смысле? – с мглой недоумения Харуно взглянула на мужчину в одних брюках.
- Зачем ты тренируешься? Изматываешь себя? Нервничаешь? Зачем все эти старания?
- Как зачем? – тоненькие пальчики студентки-медика туда-сюда крутили крышечку на горлышке бутылки. – Для собственной защиты… Чтобы не дать в обиду дорогих мне людей. Быть ежом со стальными иглами, а не мягкой улиткой…
- Даже у улитки есть дом для защиты.
- Для поджатого хвоста. Для побега.
- Техники айкидо построены на оборонительном эффекте, а не атакующем, - отперевшись на руку, широко задрав плечо, Хидан исподлобья взглянул на свою ученицу. – Но ты жаждешь иного, не так ли?
- Вам не понять, чего я жажду! Я уже сказала… - с оскалом ответила та, насупив тоненькие бровки.
- Да ну, - светлокожий учитель пододвинулся к девичьей фигуре для эффекта прямой речи, - почему тогда в твоих глазах видна злоба? Видна ненависть? Видна чужая кровь? – Харуно широко раскрыла веки от настолько правдивых догадок нависшего уже над ней человека. - Почему в них виден еще не содеянный грех? Поделись же… - девушка откинулась назад на руки, но тот уже был так близко, что она едва ощущала щекотку от его теплого дыхания. – Скажи, что ты сделаешь с ним... Со своим обидчиком? – сквозь открытые губы было заметно, как его зубы крепко сжаты. - Он беспомощен. Лежит у тебя под ногами. Жалок, как мокрый котенок… Каковы будут твои действия? – тягость слов мужского голоса уже нагло обжигала девичью психику.
- Я заставлю его умолять, - прошептали сухие губы Сакуры. – Чтобы он молил меня о пощаде каждый раз, когда я ему буду отрезать палец пилочкой для ногтей… Каждый раз, когда буду ломать руку или ногу тяжким молотом, - студентка напряженно сглотнула, всматриваясь в лиловые глаза, которые также смотрели на нее в упор. – А затем вырву у него из груди сердце так быстро, чтобы он успел взглянуть, как оно все еще бьется в моих окровавленных руках. Я буду наблюдать, как в его глазах тухнет жизнь, как его сущность охватывает тьма. Я буду последней, кого он увидит. Я буду последней, кто подарит ему улыбку.
Пауза для этих двоих не была тягучей, а вовсе наоборот - каждый так глубоко нырнул в свои мысли, что и забыл, как близко он и она сейчас находятся друг от друга. Проснувшись первой от своих размышлений, Сакура проморгалась и заметила окаменелое восхищение на лице Хидана, будто он - жертва могущественной Горгоны. Этот странный мужчина не смотрел на нее, как на сумасшедшую или свихнувшуюся после того ее оповещения жестокого плана явно не здравомыслящего человека, а совсем наоборот – будто на какое-то божество. Будто на непредсказуемое сияющее чудо, что ненадолго ослепило его разум. Машинально, сама того не осознавая, она оглядела красивое натренированное тело нависшего над ней человека.
«А этот учитель ничего», - так же автоматом, как слизняк в омутах холодных рек, проскользнула мысль в ее голове, от которой Харуно окончательно прозрела и хотела, было, уже оттолкнуть чужую массу и убежать, куда глаза глядят, как заметила на широком чужом бицепсе левой руки некую татуировку. Хотя на татуировку это тоже не было похоже, скорее всего, будто рисунок выжгли раскаленным металлом. Это был тот же знак, что и на символе висящего на шее изделия. Перевернутый треугольник, вписанный в округлость. Правда, отличался он от него тем, что на плече еще в самом треугольнике была изображена буква «Д».
- Что это? – удивившись, что только сейчас она заметила этот рисунок, студентка коснулась чужого расслабленного плеча.
Носитель символа перевел взгляд на заинтересовавший девушку знак и отстранился.
- Символика нашего братства, - ответил он, убирая травинку с пальцев ног.
- Братства? Вы состоите в братстве? – чуть потянув края губ и подняв брови, удивилась Сакура.
- Более того. Я его главарь.
- Правда?
- Ага, - беловолосый сенсей закусил губу и на миг задумался. – А, знаешь… давай к нам?
- Что? – взглядом зеленых глаз девушка кинула недоумение и заблуждение.
- Что слышала. Присоединяйся, говорю… - мужчина завязал потуже пояс и провел рукой по и так зализанным назад волосам. – Если ты так беспокоишься о своей безопасности, то знай: мы своих побратимов никогда не даем в обиду.
- Честно говоря, - выдала колеблющимся голосом та, - это не то, что я искала… но я подумаю... Спасибо за приглашение, - лицо Харуно снова охватила краска.
Не знала она, что за один день возможно настолько поменять мнение о человеке.
- Да, пожалуйста. Приходите еще, - на автомате ответил представитель мужского пола, на что девушка вмиг вскочила.
- Черт, а который час? – она подняла голову и увидела, как небо затягивает вечерняя пелена. – Мне уже пора, извините, - Сакура выбежала на веранду как можно быстрее, ибо никак не хотела идти по темным переулкам, но ее остановил снова тот же голос:
- А ты идешь завтра на маскарад?
«А он откуда знает?» - боязно отдалось в голове.
- На к-какой маскарад? – из-за плеча блеснул зеленый цвет глаз.
- На тот, что Пейн делает из твоего универа. Мы с ним… как бы давние друзья… - оповестил Хидан, чуть прикусив свой мизинец. – Так ты будешь там?
- Нет! – соврала миловидная девушка и зашла в помещение.
- Жаль, я бы хотел тебя там увидеть.

- Девочка, а не пора ли тебе спать в такое время? – невежливо спросил торговец оружием в магазине, когда розововолосая особа разглядывала холодные орудия.
- А Вам не пора хоть раз в год почистить зубы? – огрызнулась Харуно продавцу, скривив личико от нахальства этого некрасивого человека. – Хотя в вашей ситуации лишь десна.
- Ты чего хотела-то, красавица с перчиком? – спросил тот, протирая один из предметов товара, которым являлся пистолет с глушителем.
- Мне вот этот нож, «красавец» без перчика, - с усмешкой произнесла девушка, овладевая тяжелым холодным оружием из грубой блестящей стали с зазубренным лезвием.
- Дорогуша, а у тебя есть документы на право владения этим предметом? Иначе не продам.
- А у вас есть кругленькая сумма, чтобы выкупить свою задницу из тюрьмы, когда суд узнает, что Вы продаете оружие несовершеннолетним?
Морщинистый человек замялся:
- Я принесу ножны.
- Буду благодарна, - наконец-то перешла на спокойный тон Сакура и, когда продавец отошел подальше, взглянула на приобретенное оружие, как на совершенный идеал. - Что ж, грядут перемены. Пора отвечать за свой острый язык моим острым лезвием ножа, Саске. Ты будешь первым.

Недотроги. Глава 12

Глава 12. Кто остался в шляпе?

Лишь после щелчка замка санитарной комнаты девичьи лёгкие, как после долгого заточения, настолько наполнились воздухом, насколько позволял совершить данную операцию корсет, и сразу же выпустили из себя этот груз вместе с чувством раздражения. Маленькое светлое помещение без окон для банных процедур было обставлено невысокой тумбой близ дверей, поблёскивающим умывальником в виде морской раковины, навесными шкафчиками и дизайнерской ванной квадратной формы. Красно-белая цветовая гамма приятно радовала глаз, а акриловый прямоугольный коврик так и манил пришедшую гостью снять тугую обувь, чтобы порадовать ступни нежностью мягкого материала.
Собственно, так Собаку и сделала, ибо её душа, как бодрствующего школьника, трясла за плечи расшатавшиеся нервы с прямыми требованиями комфорта. Взглянув в зеркало, что висело над умывальником, блондинка сняла миниатюрную маску и обратила внимание на свои уставшие, обведённые чёрным карандашом глаза.
— К черту все, — тонкие ручки нащупали шпильки в волосах и начали поочерёдно, как можно быстрее, словно на спор, вытягивать их из прядей и кидать в раковину. Такая же судьба постигла и уйму маленьких заколок, но высокая причёска будто была запрограммирована стоять смирно, пока ей не скажут «вольно».
Головная халабуда создавала впечатление гипсовой статуэтки, а проволока по сравнению с волосами казалась шёлковыми нитями. Под жгучим желанием почувствовать кожу головы, как живую ткань, Темари разлохматила красивое творение подруг, придавая себе домашний простой вид. Казалось, будто каждая волосинка пищит болью, но блондинка, не обращая на это внимания, приступила уже к другому занятию, главным предметом которого было платье. Функцией жестокого корсета, наверное, было превратить форму грудной клетки в треугольник, а бедные лёгкие, как асфальтоукладчик, сжать в пластинку, почти полностью отбирая право дышать. Собаку, не колеблясь, распустила корсетный переплёт, который тянулся по животу и заканчивался на груди, после чего глубоко, как измученный пловец, вдохнула настолько необходимый ей кислород. Присев на край ванны, студентка наткнулась на собственное отражение в зеркале, где сидела какая-то интеллигентная потаскуха.
«Девчонки меня заживо закопают», — подумала, было, блондинка, как вдруг её внимание привлёк звук замка, в котором настырно ковырялись. Выпучив глаза от чьей-то наглости, Темари успела лишь вскочить, как услышала щелчок, что означал свободный вход в «апартаменты». Под импульсом инстинкта она запрыгнула в ванну и прижалась к стене, закрыв за собой клеёночную штору и пытаясь не дышать.
Кто-то вошёл в помещение. По шагам можно было понять, что это одна персона. Каждый звук «гостя» хлестал по бедному девичью сердцу ярым адреналином. Собаку видела такие моменты в фильмах ужасах, где убийца приближается к затаившейся жертве, заставляя ту дрожать в страхе с мыслями «заметит — не заметит». Этот «убийца» остановился как раз около ванны, кидая свою тень на клееночную завесу, и только сейчас до шпионки дошло, что валяющиеся в раковине посторонние предметы и оставленные у входа туфли выдадут её присутствие с потрохами.
Незнакомец (половую принадлежность человека девушка поняла по силуэту) резким движением одёрнул штору в сторону, но смотрел вниз, скрывая, таким образом, глаза козырьком своей фуражки. Мужчина был в черных штанах и расстегнутой на несколько пуговиц рубашке с коротким рукавом. На груди блестел значок полицейского, а на бедре висела дубинка этой же профессии. До полного счастья не хватало наручников. Интуиция Темари щекотала интерес, шурша под нос, что с вошедшим они однозначно встречались раньше. Особенно знакомым был торчащий где-то на затылке хвост и чуть улыбающиеся губы, которые, казалось, она каким-то образом уже целовала.
— Ты? Что ты здесь делаешь? — хрипловатым голосом выдала Темари, когда, не смотря на крупные солнцезащитные очки, узнала брюнета, запомнившегося ей как «красавчик в сливках».
— Я что делаю? Это ты стоишь босая в чужой ванне с прикидом… — парень жестикулировал, пытаясь подобрать нужное слово, — с прикидом…
Темари опустила голову и оценила свой ужасный вид. Пышную юбку портили неоднообразные складки, а распущенный корсет успел настолько разойтись, что грудь почти была выставлена на показ, мол, щупайте, кому не лень. Кончики стойкой материи скромно скрывали ягодки сосков, будто глумились над пародийным помидором, в роли которого сейчас выступала Собаку.
— Да хоть я здесь голая, душ принимаю, тебе какое дело? — выплеснула контратакой блондинка, скрестив руки на груди, чтобы как-то скрыть свой вульгарный вид.
— Ну и принимай свой душ, я лишь сделаю то, зачем пришёл, — Нара отвернулся от девушки к раковине и, стянув очки, начал умывать лицо.
— Ты не пришел. Ты ворвался, — продолжала читать мораль та. — Знаешь, в следующий раз, как будешь стоять у закрытой двери, подумай, что, может, она неспроста закрыта, и кое-кто не хочет, чтобы его беспокоили.
— Остынь, дикарка. Откуда мне было знать, что здесь кто-то есть? На вечеринках, как правило, ванную комнату закрывают, ну… а я владею некоторыми шпионскими навыками и решил…
— Проваливай! — Темари подошла к краю ванны, чтобы подтолкнуть невоспитанного мужчину в сторону выхода, собственно, что она и сделала, но в одно мгновение все возмущение испарилось из-за нового долетевшего звука.
Дверь снова скрипнула, и не успел её открыватель войти, как Нара пнул блондинку назад к стене и залез следом в резервуар для купания с финальным одергиванием шторы.
Студентка широко раскрыла глаза от поведения брюнета, руки которого сейчас лежали на её голых плечах, но одернуть их не хватало духа, так как больно не хотелось, чтобы их услышали новые визитёры, ибо ситуация будет слишком глупо и неловко выглядеть. Хотя, куда уже глупее? Громкие девичьи голоса искрились бодрыми сплетнями о какой-то дуре, что надела платье немодной фирмы и, судя по их звучанию, вошедшими были три девушки, которые, скорее всего, зашли сюда припудрить носик.
Пара бесшумных вдохов для бодрости, и Собаку посмотрела на Нару с желанием испепелить. Чуть повернув голову в сторону, он настороженно прислушивался к звукам, а когда перевёл взгляд на близ стоящую прилично ниже ростом девушку, то даже немного вздрогнул. Полные злости глаза неоднократно кричали: «Какого фига ты не закрыл дверь?», на что им похожим тоном безмолвно отвечали: «Не нужно на меня орать».
Фальшивый полицейский все так же легко удерживал девушку в зеленом за плечи. Столь близко разглядывать эту особу ему ещё не приходилось, и парень автоматом начал использовать сей момент. Изящные линии лица, будто у куклы, сделанной специально по заказу. Падающие на суровые глаза пряди, насупленные тонкие бровки и приоткрытые губки, нежно подчёркнутые прозрачным блеском. Шикамару улыбнулся. В злобном образе блондинка казалась ему довольно таки милой. Та заметила на себе созерцание «партнера по шпионству» и с коркой недоумения растерянно всмотрелась в темные глаза.
Одна секунда настолько родного взаимного взгляда мелькнула в светиле настоящего и исчезла, как отдаляющийся автомобиль, в прошлом. Не являлись помехой гулкие переговоры сплетниц, что, скорее всего, сейчас прихорашивались у зеркала, ни сложившаяся обстановка, при которой даже чихнуть было запрещено, ни ранее замеченное противостояние меж ними. Двое почти незнакомых людей серьёзно всматривались в лица друг друга, будто знали рядом стоящего уже очень давно, а та вся преждевременная вражда была лишь очередным спектаклем, где они сами выступали сценаристами.
До ноздрей Шикамару долетал едва ощутимый запах душистой ванили в совокупности с весенними ландышами, отчего хотелось прижать источник такого нежного аромата и подарить этой чуткой и, в то же время, дерзкой особе лакомый фееричный поцелуй, какой умеет именно он. Преобразовать свои мысли в реальность ещё нагло подталкивали недавние события, где эта блонди-бестия облизывала его лицо с таким возбуждающим эффектом, что до сих пор при воспоминаниях кидает в жар. Он перевел взгляд с женского курносого носика на так и просящие поцелуй уста, как заметил, что они что-то безмолвно говорят. Девушка повторяла одно и то же слово — «туфли». До брюнета сразу же дошёл весь смысл повествования, при котором он зажмурил глаза и тихо издал:
— Фак.
Наивные надежды, что пришельцы их не заметят и улетят на свою планету с миром, покатились к объедкам зелёных человечков. Когда тонкие пальцы с большим узорчатым маникюром одной из сплетниц обхватили край шторы, и, как только послышался скрип металлических колец по карнизу, Нара вдруг обернул голову к Собаку и без предупреждения впился в её губы. Разум темноглазой блондинки тугой леской овил наглый ступор. Нет, она, конечно, совсем мимолётно иногда задумывалась о поцелуе с этим чарующим парнем, но чтобы все случилось вот так спонтанно… предугадать не могла. Собаку было понятно, что содеянный жест сыграет роль дамбы в потоке предстоящих вопросов вошедших, но её самообладание, как пыль на мебели, мягко осело вниз, уступая воле дыма, имя которому — влечение.
— Ой! — выкрикнула от неожиданности свидетельница инцидента. — Пардон. Похоже, мы ошиблись дверью. Девчонки, валим отсюда.
Остальные два очевидца без каких-либо противоречий последовали за обратившейся к ним подругой, которая перед уходом скромненько так задвинула назад штору.
Услышав хлопок, брюнет заставил себя оторваться от столь мягких и приятных губ, ибо девушка не отвечала взаимностью. Но и не отталкивала его. Отстранившись, Шикамару посмотрел на студентку взглядом, будто у овчарки отняли косточку. Перед ним стояла светловолосая особа, больше похожая на монумент, нежели на человека и с таким выражением лица, будто привидение Наполеона предлагало ей сыграть в карты.
Именно этот момент, момент колебания, твердил о девичьих сомнениях, как повести себя дальше — отдаться действию магнетизма самца и накинуться на него, чтобы снова ощутить вкус его горячих ласк, или же дать смачную пощёчину, которая отполирует гордость и неподступность блондинки. Самооценка выбрала второй вариант, хотя какое-то странное чувство исподтишка шептало: «Ты же сама этого хочешь». Позволив себе затянувшуюся паузу, Темари оклемалась и зарядила по мужскому красивому лицу запланированную пощёчину с озвучиванием своего действия:
— Паразит, как ты посмел? — она размахнулась для повторного удара, но тот предотвратил атаку, жёстко схватившись за тонкое запястье.
— Да я же для благого дела.
— Что… что… отпусти меня, грязный хряк в фуражке! — девушка с приступами паники начала вырывать руку, которой не хотели дарить свободу.
— Успокойся, дикая сударыня…
— Отпусти, я сказала!
— Чего ты… — договорить темноглазому не дали. Темари, желая как-то отвлечь своего пленителя, нажала первую попавшуюся кнопку на панели системного управления ванны. Она ожидала какое-то журчание в трубах или мигание клавиш, но то, что из ниоткуда на них обрушится холодный душ, предугадать не мог даже ленивый гений.
Издав недолгий писк и быстро выскочив на сушу, Собаку посмотрела в сторону неподвижного парня в ванне, что так и стоял под холодными струями, уставившись на ту из-под козырька шляпы, будто спрашивал: «Ну и чего ты хотела этим добиться?». Шум струящейся воды утих, когда человек в костюме полицейского определился с клавишей предотвращения душа, после чего перешагнул край ванны, создавая звук хлюпающей воды в ботинках. Закрыв дверь на замок, сняв и зашвырнув фуражку на тумбочку, он начал стягивать промокшую до нитки чёрную рубашку, которая фанатически липла к телу, подчёркивая тем самым выступающие мышцы мужественных плеч. По спокойному выражению лица можно было сказать, что эту личность вовсе не смущает присутствие девушки, чего нельзя было сказать о ней.
— Что ты делаешь? — самовольно вырвалось у Собаку.
— Догадайся с одного раза, — без эмоций ответил тот, когда мокрый верх как сопля повис на раковине.
— Нет. Хватит играть стриптизера. Я первая заняла эту комнату, а мне нужно привести себя в порядок, так что выметайся отсюда!
— Офигеть, а ничего, что ты являешься виновницей этого «освежающего дождя»? — не вытерпел Шикамару, прекращая вытирание полотенцем уже распущенных чёрных волос.
— Мне все равно, я в таком виде отсюда не выйду, — гордо поставила ультиматум та, усевшись прямо на коврик в своем пышном, когда-то шикарном платье. — И целуешься ты отвратительно.
Из-за последних слов правая бровь Нары поползла на лоб. Никогда ещё девушки не жаловались на его поцелуи, а тут на тебе. Обидным было то, что он действительно был настроен, чтобы побыстрее выгнать незваных визитёров из помещения, и вовсе не прилагал какие-либо усилия для того, чтоб этот поцелуй высоко оценили. Молодой мужчина посмотрел на расчуханную «принцессу», что сидела на полу, будто ожидала чудного превращения ванны в карету, где Нара будет в роли кучера.
— Вполне объяснимо. Я ведь не вкладывался…
— Все вы, мужики, одинаковые, вам бы отмазку придумать.
— Поверь, если бы я действительно хотел тебя поцеловать… — парень опустился на одно колено и приблизил лицо к вспыльчивой собеседнице, — я бы поцеловал вот так, — сильная рука надавила на затылок девушки, на случай, если та задумает убегать, а горячие полусухие губы коснулись уст Темари, меж которых бесцеремонно проник чужой язык, детально изучая внутренности рта.
Приятные ласки при поцелуях ранее не шли ни в какое сравнение с тем, что вытворял сейчас Нара. Его сводящие с ума касания языком… жадные, безбрежные, хищные. Будто он этим говорил: «Игра окончена, детка, теперь ты моя». Жар под напором ударил в вены с такой силой, будто они сейчас полопаются и скрутятся, как волоски над огнём, а желание, подобно сдобной булочке в духовке, обретало пышные и воздушные формы. Хотелось ответить ему взаимностью, обнять за шею, притянуть к себе, даже укусить за то, что он такой мерзавец, но годами натренированная выдержка строго кричала «нет!», пытаясь тем самым не слышать скрипа всей своей основы.
Сладкая пытка закончилась, когда мужчина оторвался от уст Собаку, оставляя на них свой привкус, как улику «я здесь был». Виновница холодного душа замерла в оцепенении. Ее упругие груди высоко вздымались, когда лёгкие шумно набивались воздухом, а поблескивающие смоченные мужской слюной губки были широко открыты в удивлении. Пробуждению сознания поспособствовала волна мурашек, которая вызвала эффект гусиной кожи, казавшейся шипами на нежной розе. В мозг, будто под напором, ударило осознание того, насколько нелепо она сейчас выглядит, и, спохватившись, девушка буквально подпрыгнула на ноги с подрагивающей фразой:
— Ну, я пойду, — фоновым звуком речи стал треск рвущейся ткани где-то внизу. Темари, сердцем учуяв что-то неладное, опустила голову и наткнулась на распластанную зелёную юбку, больше не имеющую ничего общего с её нарядом.
Встретившись взглядом с виновником инцидента, который тихонько убрал колено, прижимающее к полу приличный лоскут платья, мол, «это не я», Собаку вскрикнула и машинально прикрыла тонкими ручками белые трусики, на которых красовался вышитый милый котик. Полноценной одеждой можно было считать лишь оставшийся на талии корсет, который был наполовину уже распорот. Сгорая от стыда, блондинка желала провалиться сквозь землю, только бы её так нагло не разглядывали, как это делал рядом стоящий «джентльмен». Поняв, что иного выбора нет, она схватила остатки театральной собственности, которые лежали на полу буквой «О», и, подбежав к двери, в панике начала дёргать за ручку.
— Дерьмо собачье, открывайся, — приказала девушка куску дерева, провернув один оборот в замке. — Ну же, дрянь последняя! — жажда побега росла с каждой секундой. Но от кого побег-то?
— Два.
— Сам дурак! — выплюнула Собаку, чувствуя, как расшатавшие нервы уже начинают слетать с катушек.
Большая кисть руки легла на женское плечо и, приложив силу, развернула хрупкую особу лицом к парню, который по привычке, хотя это и выглядело издёвкой, ещё и облизывал свои губы. И Собаку, к сожалению, увидела сей жест.
— Два щелчка, дикая. Два щелчка, — молодой мужчина саркастично улыбнулся.
— Нара, — пропитанное злостью имя было брошено в чужое лицо, которое жёстко сдавили женские ладошки, — я тебя… ненавижу! — руки обхватили шею, чувствуя прохладу мокрых чёрных волос, и притянули широкоплечего брюнета ближе, чтобы губы могли легко содеять не парящий, не нежный, а грубый и жадный поцелуй.
Будто пёс, сорвавшийся с цепи, Шикамару мигом ухватился за ягодицы блондинки и, посадив её на тумбу, запустил свой язык в тепло девичьего рта, касаясь стенок, глотая страсть. Обезумев, как дьявол при виде невинной души, он с жадным вдохом оторвался от приятных чарующих губ и перешел на шею, лаская и увлажняя участки нежной кожи. Собаку не ожидала настолько ярких, резких и быстрых действий студента, как и превышающего шкалу нормы эффекта от них. Внутри разгорелся пожар, на котором кипел огромный котел с расплавленным металлом, каждое прикосновение к телу опрокидывало его снова и снова, разливая по стойким венам обжигающую волну желания до самых кончиков пальцев.
Властные руки гладили пышные груди девушки, на что та в ответ расстегнула пряжку ремня полицейского, вжикнула молнией и начала ногами стягивать мешающие чёрные штаны. Все происходило настолько спонтанно, настолько желанно, что не было времени раздумывать о своих поступках, хотя двое знали, что это неправильно, опасно, запретно. Но ребенка всегда тянет к запретному, не так ли? Реклама уступает антирекламе.
Одарив звонкой пощёчиной грубо сложенное лицо, Темари тут же схватила за мужской подбородок для очередного поцелуя.
— Тебе так нравится меня бить?
— Возможно, — прошептала девушка, будто играя с пластмассовым Кеном, где все ей позволено.
— Дикая, — грубо схватив утонченное тело, также шёпотом сказал брюнет, после чего прошёлся влажным языком по ушной раковине своей жертвы, — но мне нравится.
От действий партнёра по близости Темари чуть не задохнулась. Новое наводнение наслаждения смывало всякие камешки рассудка и песчинки разума. Теперь поздно что-то думать, если от смерча страсти начали лопаться пригородные дома, то вскоре сдадутся и небоскребы. Небоскрёбы, в документах которых где-то писалось «нельзя».
Сильные руки обхватили бедра и зацепились за препятствующие трусики, на что блондинка приподняла таз, чтобы это одеяние полетело туда же, куда и мужские штаны. На хрупкой фигурке лишь оставался корсет, который, мало того, что не скрывал женские прелести, а совсем наоборот — их подчеркивал. Избавившись от своей последней одежды, человек с мокрыми волосами резким движением раздвинул девичьи ноги и прижался тазом к её животу и к расположенной ниже зоне, которая гостеприимно кричала своей влажностью. Блондинка откинулась назад на руки и прикрыла глаза. Это было у нее не впервые, но, судя по опыту первого раза, в ней все время, как мышка в под плинтусом, сидела некая неприязнь с коготками страха.К её сожалению, широкоплечий мужчина был довольно догадлив и сразу заметил сомнения и робость сидящей на тумбе, но останавливаться не входило в его планы. Для перенастройки девичьего состояния на совсем иную волну, волну помех и помешательства, брюнет начал тереться тазом о чувствительную зону меж её ног. Парень мог этого не делать, ведь она и так уже его, но, оказалось, что он вовсе не такая скотина, какой его представляла Собаку.
От неожиданности темноглазая красавица одновременно сглотнула и испустила глухой стон, отчего чуть не захлебнулась. Она резко подалась вперёд, где её уже ждали сильные плечи-защитники, которые изящные руки с удовольствием обхватили, прося тем самым приступить.
Почувствовав упругую твердь внизу живота, которая постепенно начала проникать внутрь, Собаку обняла чужое тело крепче, а руки напряжённо сжала, вонзая свои острые ноготки в кожу Шикамару. Ей казалось, что этот человек — нежный искуситель, грозный романтик, пекущее солнце, а она… плавящееся масло. Настойчивое естество проникало все глубже и глубже. Складывалось ощущение, что при каждом толчке из тел, будто утратив свои границы, вылетали их души. Словно в физической оболочке для них уже нет места, все заполнило удовольствие.
Жаркий поцелуй лишь добавил специй в это поблёскивающее то ли от душа, то ли от пота сочное блюдо. В печи набирались градусы. В крови кипело шампанское. В сознании престол оседлало безумие. Ненасытное дыхание в виде стонов уже слетало с уст обоих, будто гармонирующие меж собой звуки пианино и скрипки, создавая музыку в ушах, создавая музыку во взаимной гармонии.
Страсть внутри каждого кричала «быстрей». Движения набирали темп, отчего сдержанность организма, как подпирающие панель спички, с треском разлетелась в щепки и тела начало сводить в удовольствии. Достигнув вершины блаженства, они, подобно салюту из тысячи звёзд, взорвались разноцветными искрами, раскрасившими в яркие краски обстановку данной комнаты. Раскрыв крылья, распушив хвост, поднявшись ввысь, внутренний дух чувствует себя вольной яркой жар-птицей, присутствие которой освещает монотонную реальность. Реальность, но иного мира. Где храмы древних цивилизаций накрывает величественное цунами, а колонны с эксклюзивной резьбой крошатся подобно старым дрожжам, сглаживая все в один ровный пласт. Роняя всю силу чувств на нет. Оставляя тишину и незаданные вопросы.
Будто совершая последние вдохи, брюнет ненасытно хватал ртом кислород, который по необъяснимым причинам вдруг испарился. Барабанной дробью в его грудную клетку билось чужое сердце, будто просилось переночевать, будто требовало укрытия. Сильные руки соскользнули с гладкой кожи женских ягодиц и чуть приобняли тонкую талию, как будто последний нежный жест в знак прощания, как будто парень говорил: «Прости, но я все равно уйду». Отстранившись, он так близко увидел её наполненные чувствами красивые глаза, в тайнах которых легко отражался его образ. Полные нежности, полные благодарности, настолько необычные, что даже как-то страшно. Страшно, что его внимание тонуло в них, снова и снова безнадёжно выныривая, когда всезнающая интуиция шептала: «Ты обречен».
Чтобы вернуть прежний лик и себе, и этой очаровательной особе, Шикамару ехидно и как-то нагло усмехнулся, наклонившись за своей одеждой:
— У тебя такое выражение лица, будто ты с девятиэтажки упала, — насмешливо кинул он, на что Темари сразу надела свою невидимую маску стойкой амазонки.
Маски. Когда надеваешь маску, убедись, что она также не надета на твоем собеседнике. Быть может, вам обоим стоит их скинуть в яму забытого прошлого.
— Радуйся, что у тебя ничего не упало, — глотая горькую обиду, огрызнулась Собаку, так и не спрыгивая с тумбочки. — А то я с радостью бы оторвала ненужную часть тела одному паразиту в шляпе, — пригрозила она, когда парень застегнул штаны и натянул на голову фуражку.
— Вам, женщинам, всегда лишь бы что-то оторвать.
На лице брюнета царило безразличие, но оно не было обыденным, казалось, будто это все — обман. Будто все — фальшь. Его рука щёлкнула замком, который недавно пыталась открыть блондинка. Поправляя светлые волосы, пальцы девушки наткнулись на давно забытую шпильку от когда-то замечательной причёски. Складывалось такое ощущение, что похожую шпильку вонзили ей в грудную клетку, коснувшись ранимого сердца, что сейчас сжалось, как крохотный котёнок от осознания низкого поступка.
Скрипнув дверью высокий темноглазый брюнет, видимо, вспомнив, что забыл ещё один предмет своей одежды, подошёл к умывальнику и схватил промокшую до нитки чёрную рубашку. По пути назад, к выходу, он снял фуражку и как-то неожиданно надел её на пышноволосую голову Темари, на что девушка удивлённо выглянула из-под козырька.
— Теперь наша герцогиня в шляпе, — кинул Нара Шикамару и вышел за дверь, воздав тихий хлопок.
— Правильно, — сама себе подбадривающе прошептала блондинка, зная, что её уже никто не слышит. — Перед низшим классом герцогини не снимают шляпы.

Недотроги. Глава 14.

Глава 14. Месть или что-то в этом роде.

Шум напора сточной воды, ее прохлада и свежесть вовсе не убавляли дикого адреналина, который, подобно зверю на цепях, сейчас пытался вырваться из грудной клетки. Сакура приподняла голову и встретилась со своим полным ужаса взглядом в отражении зеркала туалетной комнаты чужого дома. Губы неуправляемо дрожали в попытках что-то сказать, а в горле ощущалась невидимая вата, которая конфисковала всю влагу. Эмоции, ненависть и страх внутри смешались воедино, создавая ядовитые кислоты, что вместе с разъедающими воспоминаниями произошедшего медленно уничтожали сущность. На коже мурашки, на глазах слезы, на руках кровь. В голове, подобно приведениям, летали мысли о том, что она сделала и чего не сделала, а воображение снова и снова прокручивало недавно случившуюся встречу.

Полчаса назад

— Простите, я не знала, что здесь кто-то есть, — обратилась девушка в костюме пирата к незнакомому мужчине в маске.
Так называемый Зорро позволил себе молчаливое вступление при заведенном с ним разговоре, оправдываясь тем, что ему уж больно интересно было наблюдать за никотиновым дымом, плавно срывающимся с его губ.
— Тоже раздражает весь этот шум? — заговорил он, когда Харуно уже не надеялась услышать голос рядом стоящего.
— Д-да… Шум, подруга, чертово потерянное ожерелье… — девушка уныло помотала головой, чего не было заметно в поглощенной тьмой комнате. — Все на кучу, в общем.
— Ясно. Куришь? — из-за черного плаща выглянула рука в перчатке, держащая открытую пачку сигарет.
— Э-э-эм, нет… — Сакура уставилась на протянутую бумажную коробочку. А ведь так хотелось расслабиться. — Хотя давай, — ступив шаг в направлении балкона, она уже, было, вышла на освещенную зону — зону опознания, как курящий опустил руку.
— Слушай, раз уж ты потеряла свою безделушку, то можешь взять мою, — откинув плащ, парень начал рыться в кармане брюк.
— Ты… ты это о чем? — в мозг вмиг встряли все варианты побега от этого извращенца.
— Об ожерелье, — нащупав нужную вещицу, человек в шляпе протянул женский аксессуар собеседнице, находящейся все еще в объятиях темноты. — Я все равно хотел от него избавиться.
Сакура на автомате поймала кинутый в ладошку комочек чего-то, озадаченным взглядом следя за мимо проходящим незнакомцем, который был намерен покинуть комнату. Его плащ плавно колыхался от ровной походки, а звук удаляющихся шагов заставил обратить внимание на подарок. Ощутив на себе холодные лучи луны, предмет аксессуара в руке возмутительно ярко сверкнул, но не настолько, чтобы состязаться с блеском зеленых глаз. Удивление, осознание и страх. Глубокий жуткий страх, который обрушился ледяным водопадом, заставляя тело задубеть. Ожерелье, владельцем которого являлась красота, изысканность и… Ино? Та самая вещица, которая была потеряна, та самая вещица, из-за которой произошла ссора между подругами, сейчас лежала на руке Харуно, что без сомнений опознала предмет роскоши.
«Или этот человек случайно нашел ожерелье в парке, или…» — от собственных мыслей тело охватила жуткая дрожь. Пальцы неуправляемо затряслись. В сознание впился неподвластный ужас, пропуская мозг через мясорубку, создавая непонятную массу из паники и одержимости.
«Это он! Это он!» — кричала взбесившаяся интуиция, предвестники которой являлись зародышами глубокого шока. И чтобы он не начал царствовать на просторах разума, нужно было срочно принимать решение о дальнейших действий. «Бежать», — лишь одно слово эхом раздавалось в голове Сакуры, ибо, испытав все прожитые кошмары снова, она напрочь сломается без возможности на починку.
«Месть, — издалека послышался голос пробудившегося второго «Я». Того злого. Того безжалостного. Той новой Сакуры. — Ты же хотела отомстить. Забыла?».
Подобные мысли подняли сознание с пола на уровень здравого смысла. Будто только что проснувшись, фальшивая брюнетка проморгалась и снова взглянула в сторону уходящего Зорро. Теперь она осознала, что ранее считала большим успехом, если у нее получится прикончить Учиху, но сейчас на пути вырос более огромный куст. И грех его не вырвать с потрохами. Переломать каждую веточку, выдавить весь сок, заставить листья завянуть и почувствовать это блаженное чувство мести.
Кончиками пальцев девушка проверила присутствие своего недавно приобретенного оружия, которое как раз и было предназначено для того, кто причинил ей столько боли. Уходит. Ведь он сам не знает, что она — это та, с которой у них было нечто большее, чем разговор. Воспоминания снова оседлали разум, отчего вспотевшие руки сжались в кулаки, а глаза загорелись огнем ярости. Она быстрым шагом ринулась вперед, по пути доставая острое оружие из ножен. Казалось бы, простое задание — резким движением руки черкнуть по горлу и увернутся от кровавых брызг, чтобы после не было подозрений, как это делают в крутых фильмах.
Тонкий звук оголенного лезвия. Она так близка к цели. Так близка к счастью. Но человек в маске, услышав неладное за спиной, в одно мгновение обернулся и, выбив нож, что есть силы толкнул хрупкое тело на застекленный сервант. Жуткий грохот разбившейся мебели и женский вскрик, сорвавшийся с губ под натиском боли, ударил по барабанным перепонкам. Разбитое стекло серванта, к счастью, не воткнулось в кожу, но тело гудело раздражительными рефлексами от применения на нем мощного беспощадного удара.
— Какого черта?! — в бешенстве спросил прижавший девушку человек, осознавая всю ситуацию.
— Избавиться, значит, захотел? — сквозь зубы процедила Сакура, нащупывая пальцами хрустальный фужер позади себя. — Уж не думаешь ли ты, что это вымоет твои руки? — удар красивого сосуда о край серванта, и в руках уже острое оружие, которым студентка замахнулась на столь ненавистного ей человека. — И вычеркнет со списка тот грех, что ты сделал в парке?!
Чудом уследив, что острый материал когда-то целого сосуда направляется к горлу, тайный незнакомец успел перехватить запястье и отвести атаку, но все прошло не так гладко, как с ножом, ибо его щека уже сочилась кровью от неглубокого пореза. В свою защиту он смог лишь отвести чужую руку в сторону и повернуть взбесившуюся особу лицом к той самой побитой мебели. Его разум пропитался недоумением:
— Ты?.. — не верил совпадению он, применяя силу, чтобы удерживать вырывающуюся девушку.
— Я! — так как в планы Харуно и подавно не входило быть под властью этого человека, она, долго не раздумывая, заехала локтем промеж чужих ребер и тем самым освободилась.
Густая темень мешала действиям. С целью найти потерянное оружие пиратка в спешке кинулась к полу, детально ощупывая его и пытаясь всмотреться в мешающую черноту. Но Зорро не намерен был ждать нападения вооруженного противника, потому сразу же ринулся на еле видный силуэт девушки, что стоял сейчас на четвереньках, и обхватил тонкую шею, прижимая к своей груди.
— Да ну, тебе разве не понравилось? — насмехался он, скрепив хватку, тем самым отбирая у Харуно право дышать полными легкими.
— Ты поплатишься за это, мерзавец! — выплюнула та, пытаясь отстранить от себя руку душителя.
— Мне уже пора прятаться под стол?
— Не думай, что тебе все сойдет с рук! — задыхаясь, прохрипела зеленоглазая и с помощью силы воли дотянулась до рядом стоящего столика, чтобы схватить хоть что-нибудь, что исполнит роль спасителя.
Женской ручке и вправду попался некий предмет. Он был циллиндрической формы, являясь чьим-то дезодорантом, «дуло» которого теперь было наставлено на лицо в маске. Внезапный пшик. Хотя для кого внезапный, для кого — намеренный. Крик мужского голоса попробовал соревноваться с внешним шумом. Приложив ладони к глазам, которые, казалось, разъедает сама кислота, человек в черном безвольно упал на колени, обзывая жуткими прозвищами ту, которая сделала с ним подобное. Но Сакура мигом вскочила на ноги и без каких-либо колебаний несколько раз познакомила острый носик своего сапожка с мужским животом и, завершая сеанс, разбила о чужую спину деревянный стул.
Большое тело ненавистного человека рухнуло на пол и жалостно сжалось, пытаясь подавить сухой кашель. Широкая шляпа отлетела в сторону, плащ укрыл плечи. Отведав привкус победы, фальшивая брюнетка улыбнулась и поставила ногу на лежащего незнакомца, игриво вдавливая шпильку обуви куда-то в лопатку.
— Моя месть будет мучительной, — шепотом, будто для себя, издала студентка, не заметив, что кашель незнакомца прекратился.
— Слишком быстро расслабилась, — послышалось где-то снизу.
Ту самую ногу сильно сдавила чья-то рука и, не без применения силы, повалила девушку на тот же разрушенный сервант. Харуно от неожиданности вскрикнула, при полете хватаясь за что-нибудь твердое, дабы лицо не поцеловалось с твердой поверхностью. Но дурные опасения все же реализовались, так как человек, недавно бросивший ее, не думал отступать. Он мигом вырос перед ослабленной, немного ошарашенной девушкой и, надавив на чужой затылок, ударил ее носом о дверцу столь уже надоедливой мебели.
Возможно, из носа пошла кровь. Она не чувствовала. Или же это не было сейчас столь важно. Голова снова принужденно подалась назад с целью нового «соприкосновения» носа с сервантом, но пиратка успела схватить осколок стекла и порезать им плечо противника, отчего тот перенаправил свое внимание на порез и машинально кинул тело студентки на пол, ближе к выходу.
Грузно приземлившись на небольшой коврик, Харуно поняла, что лежит на том самом пропавшем без вести зазубренном ноже. Не дремля, она схватила рельефную рукоять и вытянула из-под себя оружие, когда снова ощутила на запястье мужские пальцы, которые прямо-таки вдавливались в кожу. При попытке незнакомца отобрать острый инструмент студентка умудрилась ударить кулаком в заднюю часть колена Зорро, отчего у того подкосились ноги. Использовав свой шанс, Сакура повалила чужое тело на пол и уселась сверху, предварительно замахиваясь ножом.
— Сдохни, тварь! — процедила она, когда кончик лезвия остановился на расстоянии три сантиметра от горла мужчины.
Сильные руки поверх ее вцепились в рукоять, не позволяя осуществить злостную затею.
— Не дождешься, сука.
Не зря женский пол называют слабым, ибо в этом бою у мужчины было больше привилегий, не учитывая того, что он ранен. Оружие подрагивало от того напряжения, что сейчас охватывало две пары рук, но свой путь оно все же изменило — и это был обратный ход. Медленно отстраняясь от открытой шеи, инструмент приближался к девушке, правда, рукояткой вперед. Не давая развернуть его лезвием к себе, Сакура чувствовала, как сочащийся из пор пот неприятно щекочет кожу, а дыхание уже давно сбилось. Она была на грани, сил не хватало. Неожиданно мужчина отвел оружие в сторону и то, что он вонзил холодный металл в женское бедро, было крайне непредсказуемо. Острый крик разбился о стены помещения. Острая боль разлилась по телу. Острый страх разрубил уверенность.
Приложив руки к своей неимоверно болящей ране, вымазывая ладошки теплой жидкостью, Сакура осознала, что она теперь в серьезной опасности. Нужно было бежать. Спохватившись, она попробовала встать, но нож в ноге казался вонзенным насквозь — столь мучительно было сдвинуться с места. Все, что ей оставалось — убегать на руках, что она и сделала. С громкими вдохами и стонами она поползла прямо по телу того самого Зорро в сторону выхода, но человек в маске, зная, что птичка далеко не улетит с поломанным крылом, перевернулся на живот и схватил ту за ногу, к счастью девушки, не за раненую.
Охваченная паникой Сакура начала дергаться в попытках вырваться и доползти до выхода этой чертовой комнаты, но все было зря. Тогда она за шнур притянула к себе настольную лампу и, развернувшись, что есть мочи заехала плафоном по левой щеке своего пленителя. Это помогло ей освободить ногу и дало шанс добраться до дверей. Вложив последний энтузиазм, выдавив силу воли до максимума, зеленоглазая раненая особа поднялась на ноги и выпрыгнула из комнаты, скрывая торчащий из бедра нож банданой от ненужных глаз. В сей момент была лишь одна цель — добраться до уборной, чтобы переварить случившееся и решить, как быть далее.

***

Утреннее солнце накаляло свои лучи и твердило, что студентка уже пропустила одну, если не две, пары. Затаившаяся роса в тени умывала красивые высокие сапожки, которые еще со вчерашнего дня сжимали женские ножки. Походка была неровной, вернее, напрочь кривой, будто у идущей вывихнута нога или что-то серьезней. Прекрасные розовые волосы неуклюже разлохматились. В руке виднелся черный парик.
Пытаясь не попадаться на глаза знакомым девчонкам, молодая особа в костюме женщины- пирата зашла в общагу и поспешила к своей комнате, хотя спешка у нее вышла с трудом, ибо боль в ноге еще с вечера барабанила по рефлексам. Всю ночь она пробыла в больнице, за это время ей перебинтовали рану и выделили палату с неосубждаемым приказом «лежать». На пару часов она смогла задремать, но не более. Воспоминания просто пожирали ее изнутри. Наутро Харуно умудрилась убежать из госпиталя, чтобы некто не поднял бунт из-за ее пропажи, а, учитывая, что этим некто может оказаться кое-какая сумасшедшая из недотрог, то можно было в газетах печатать о назревании стихийного бедствия.
Ино в комнате не оказалось, хотя ее кровать была помята и не застелена, значит, она здесь ночевала. Возможно, ждала свою соседку по комнате для серьезного разговора. Для извинений или новой ссоры. Эти тяжелые отношения давили на и так пошатнувшуюся психику, не странно, что с середины ночи гудела голова. Скинув помятую и столь надоевшую одежду, девушка переоделась в привычную форму — спортивная футболка и болотного цвета шорты с большим количеством карманов и ремешков. Сей похожий на мужской предмет одежды заканчивался выше колен, и если бы не предательская походка, то никто и не догадался бы о серьезной ране бедра.
Быстро причесав волосы, Сакура глянула в зеркало, чтобы оценить свой вид. В первые секунды она даже себя не узнала, лишь ее нестандартный цвет волос подтверждал облик, но остальное… Измученные зеленые глаза, в глубине которых спрятаны невыплаканные слезы, темные мешки под ними из-за беспокойной и почти бессонной ночи. Поцарапанные щеки, сухие обветренные губы и кусочек пластыря на разбитом носе. Настолько испугавшись предоставленного зеркалом отчета, девушка схватила косметику подруги и начала скрывать все подобные дефекты. Приведя свой облик до уровня «более-менее», Харуно взяла свою большую любимую сумку, в которой находились конспекты еще за позавчерашний день, учитывая то, что она вчера пропустила пары. Обула столь удобные кроссовки и полетела из общежития в сторону учебного заведения. Вернее, так же полетела, как и пингвин с лишним весом. Нога выступала волочащимся грузом.
— И что? У них был секс? — услышала она от впереди идущих девиц.
— А то! Об этом весь универ трещит. Говорят, она его прям умоляла себя взять.
— Ничего себе. А недотрога, оказывается, не такая уж и недотрога.
Сакура аж подпрыгнула, когда услышала подобное, усердно пытаясь оставаться в зоне слышимости разговора, что получалось тяжелее, чем кажется.
— Честно говоря, я думала, что из этой тройки первой сдастся Харуно — она самая хрупкая птичка. Но не эта…
— Кто? — не выдержал тайный хромающий слушатель, на голос которого обернулись сплетницы. Для нее не было важно, что в разговоре упомянули ее имя, сейчас она хотела лишь знать, кто этой ночью отдался соблазну страсти.
— Ой, — в один голос прошептали модницы, заметив Сакуру.
— Ты чего подслушиваешь? — отозвалась одна из них.
— Кто с кем переспал? — ее тон был пониженным, а губы тряслись от насыщенного напряжения.
— А ты, курица с розовыми перышками, разве еще не в курсе?
— Так вы скажите или нет? — Харуно была на пределе.
— Лучше спроси своих подружек, — скривив лицо, подобно хитрой довольной лисице, произнесла студентка, отворачивая свою подругу, тем самым говоря, что больше не намерена вести этот разговор.
— Ну и ладно, швабра отшлифованная, обойдусь и без твоей деревянной башки, — еле сдержав себя на краю срыва, зеленоглазая студентка сильно сжала кулаки и поплелась в главный корпус университета со жгучим желанием поговорить со своими подругами.
Путешествуя по коридорам, девушка направлялась не столько на свою пару, сколько хотела встретить того, кто расскажет, что же произошло вчерашней ночью и немного отберет у нее эту разрывающую нервные клетки головную боль. Казалось, еще чуть-чуть, и ее мозги взорвутся красивым фейерверком, оставив табличку, что так и было. Не было сил все это терпеть, хотелось окунуться в холодную воду, где нет шума, проблем и противного запаха смешавшихся духов и одеколонов проходящих мимо.
— Сакура, наконец-то я тебя нашла, — послышалось где-то неподалеку.
— Ино? — зеленоглазая девушка посмотрела на длинноволосую блондинку, которая всегда выглядела на людях безупречно. Не то, что некоторые.
— Да, слушай, — слишком энергичная по сравнению с однокурсницей, Яманака подхватила Харуно под руку и подвела к подоконнику, на котором стоял поднос с микроскопом и всякими исследовательскими атрибутами: пинцетом, пробирками, стеклышками и прочим. — Спустя три тяжелых недели натянутой терпеливости и бессонных ночей я это сделала.
Блондинка аккуратно взяла поднос и передала его Харуно, которая на автомате подставила руки с выражением лица, будто съела подгорелую кашу.
— Держи, а я возьму остальное, — «остальным» оказались три широких папки, которые молодая особа схватила в охапку.
— Ты сделала задание на экзамен? — удивленно и даже восхищенно спросила Сакура, разглядывая предметы на подносе.
— Аплодисментов не стоит, очень аккуратно с ним. Если уронишь, будет полный трындец и сумасшедшая подруга, то есть я.
Студентка с розовыми волосами чуть улыбнулась и последовала за ней, пытаясь игнорировать боль в ноге. Столь легкий разговор помогал развеять весь тот груз на душе, что скопился за последнее время. Тем более она ведь была уверенна, что ее соседка по комнате будет сторониться ее, но та вела себя так, будто ничего не произошло, к тому же выполнила тяжкую работу, которую они должны были делать вместе.
— Ино…
— А?
— Ты на меня разве не злишься? — неуверенно спросила девушка, виновато взглянув в красивые голубые глаза.
— Ну… — та остановилась, подбирая слова. — Я… я… Сакура, мне так стыдно, — она кинулась в объятия собеседницы, чуть не выбив у нее свою же трехнедельную работу на подносе.
— Ты серьезно? — несколько ошарашено задала вопрос девушка с розовыми волосами, застыв, как монумент.
— Да. Я знаю, что была не права. Как я могу тебя винить в подобном? Как я могу тебя судить? Как могу судить твои действия во время того ужаса, который ты пережила тогда? Это слишком эгоистично с моей стороны. На пути нашей дружбы не должна становиться какая-то вещица, пусть даже если это и ожерелье моей мамы.
— Да ладно, Ино. Я ведь тоже виновата…
— Я вся извелась этой ночью, ожидая тебя в нашей комнате. Я так хотела перед тобой извиниться…
— Свинка, перестань вытирать об меня сопли, — веселым голосом произнесла Харуно, чтобы как-то разбудить подругу от поглотивших эмоций.
— Так ты меня прощаешь, лобастик? — Ино наконец-то лишилась идеи задушить однокурсницу, отстранившись от чужого тела.
— Конечно, глупая. Более того, у меня для тебя кое-что есть, — зеленоглазая девушка взглянула на карман своих шорт, а затем на поднос, понимая, что сама до него не доберется. — Возьми в левом кармане.
Не понимая, что хотят ей показать, Яманака неуверенно полезла во вшитый мешочек на одежде товарища и вытянула столь знакомое и родное украшение. В голубых глазах заметно залился блеск счастья.
— Сакура, это же…
— Да, это оно, — перебила подругу Сакура, улыбнувшись от столь радостного вида рядом стоящей модницы.
— Значит, ты все же его не надела тогда?
— Нет. Надела.
— Тогда что? Неужели всю эту ночь ты в позе «раком» провела на холодной траве нашего парка с целью найти мое ожерелье?
— Нет.
— Только не говори, что ты за него душу дьяволу продала, — произнесла блондинка, ответом чему послужил смешок.
— А это уже больше походит на истину, но тоже нет. Я встретила…
— Сай! — не дав договорить собеседнице, крикнула Ино, заметив в конце коридора своего любимого, махая тому рукой, мол, иди сюда.
Но он тоже жестами рук показал, что подойдет, когда кое-что обсудит с Учихой Саске, который стоял близ него.
— Вот в такие моменты я готова тебя убить, Ино, — с недовольством в голосе пробубнила студентка медицинского факультета, обломавшись с рассказом.
— Извини, просто всегда пытаюсь угнаться за несколькими зайцами. Так как ты его нашла?
Играя роль обиженной, Харуно, не ответив, ринулась вперед, совсем позабыв о своей тайной ране. Слишком резкое движение, и она вскрикнула от боли, в спешке опершись о холодную стену коридора. Ино, заметив неладное, сразу подбежала к девушке, одной рукой хватаясь за чужое плечо, второй — поддерживая поднос.
— Что с тобой, Сакура?
— Забери лучше у меня поднос, а то я точно его разобью, — измученной болью зеленоглазой особе так хотелось здесь же расплакаться, но «Новая Сакура» не позволяла сему случится, не позволяя себя жалеть. — Я вчера встречалась с ним, Ино… С тем, кто был тогда в парке. С тем гадом… С той сволочью.
— Что? Ты его видела? — блондинка была несколько в шоке.
— Нет. Там было темно. Мы начали драться. Он меня ранил, но перед этим он дал мне твое ожерелье. Но я теперь точно найду этого чертового Зорро и закопаю его под землю.
— Подожди. Зорро? В каком смысле Зорро?
— А в каком смысле еще может быть Зорро? Наверное, он был в костюме этого героического персонажа.
— Ты что, шутишь? — лицо Ино кардинально изменилось, а стекающая капелька пота говорила о явно неспокойном состоянии организма.
— Я… тебя… не понимаю, — делая многочисленные паузы, ответила та с озадаченным видом.
— Просто я знаю, кто вчера был в костюме Зорро, — заявила блондинка, снова взглянув на те две фигуры вдали коридора.
— Ч-что? Кто?
— Это Сай.

Недотроги. Глава 16

Глава 16. Поцелуй ужаса
Наблюдая, как упрямые лучики солнца красиво пробиваются сквозь щели листвы, Карин стояла во дворе кафешки, опершись попкой о край столика. Закусив краешек губы, она детально обдумывала намечавшийся разговор, один из участников которого уже минут десять как опаздывал. За это время она успела принести два коктейля и всыпать в один из них тайное лекарство, чтобы проучить вредного Казанову местного пошива. Стоило лишь вспомнить его образ, как он тут же появился на горизонте, на что та недовольно скривила лицо, словно алкоголик перед лимонадом, и уселась за столик.
- Какая милая рожица. Почаще надевай ее на свою харизму, - подкол вместо приветствия – уже вошло в привычку сего беловолосого парня.
- Ты опаздываешь как баба. Не видела бы я твоего пениса – и правда подумала, что ты ею являешься.
- Не видела бы ты моего пениса – не кричала бы: «Еще! Еще!»
- Ты как всегда сволочь, - Карин посмотрела в хитрые фиолетовые глаза и как можно неправдоподобнее улыбнулась. – Может, сядешь? Выпьешь со мной коктейль?
- Коктейли для девок. Ты бы еще трубочку всунула, - возмутился Суйгетсу, но все же уселся на стул.
- Угу. Я бы всунула трубочку… куда-то поглубже, - чуть усмехнулась однокурсница парня. – Ну, давай, побудь хоть один день моей подружкой.
- Только в том случае, если ты лесбиянка, - студент с намеком дернул бровью и из-за недоверия взял стакан девушки, вместо своего. – Чего звала то?
Студентка откинулась на спинку кресла и ладонью потерла шею, будто на ней прячется укус пчелы или Дракулы, но молодой мужчина знал, что собеседница просто подбирает слова для обсуждения волнующей ее темы. Какой именно – он тоже догадывался.
- Слушай, - с серьезным видом начала она, - давай договоримся. То, что произошло вчера… Давай это будет в прошлом? Хотя нет. Этого вообще не было. Забыли, хорошо? Как ужин в пиццерии. Спасибо, было очень вкусно, приходите еще… Нет, не приходите еще.
- То есть это было для тебя лишь вкусной пиццей?
- Твой вклад составляется лишь в яйцах и сосиске, чуть заправленные майонезом…
- Ой, да ну! – Суйгетсу прямо взорвался на месте. - Тогда шеф-повар из тебя никудышный, когда заставляешь сосиску самой лезть в духовку и там запекаться! – от мужского крика засуетились посторонние обедающие посетители.
- А никто и не просил лезть, урод! – Карин вскочила и вдавила ладони в поверхность стола, пытаясь уничтожить Хозуки лазурным взглядом Супермена. – Все, что хотела, я сказала, - она вышла из-за столика и подалась прочь.
Но ей прокричали вслед:
- Все равно я знаю, что эта пицца – лучшая в твоей жизни! И сегодня ею будет наслаждаться другая, слышишь? Я люблю пробовать разные специи и поострее! – в знак завершения речи парень залпом выпил коктейль и с шумом поставил бокал на стол.
Слушая брошенные в спину слова в совокупности со звуком своих шагов, девушка не останавливалась. Вкусные запахи кафе постепенно утрачали свою насыщенность, легкий ветерок поднял тополиный пух с асфальта и несколько пушинок бросил на женское личико, как бы приукрашивая на нем скрытую улыбку.
- Сегодня ты наешься специями сполна.

***

Сепаратный сладкий творог, маленькие кусочки спелого банана и ложка густой домашней сметаны – считалось роскошью для студенческой жизни. Но одна особа позволила себе ее, объясняя мгновенное похудение кошелька фразой: «Сегодня можно». Конечно можно. Что, как не плотно набитый желудок, оседлает нервы, которые устроили дикие скачки в голове из-за всеобщего разглашения о непристойных деяниях блондинки с одним языкатым брюнетом. И под словом «языкатым» не имеется в виду, что он им ловко владеет в брачных играх, по крайней мере, Темари этим не баловали.
- Как он мог? Как он посмел? – помешивая однородную кашицу в глубокой пиале, сквозь зубы цедила темноглазая девушка.
Распятая под ногами гордость просто кричала от возмущения. Чувство, будто случился заскок в старых механических часах. Утрата детали. Утрата терпения. И все скрипит, ломается, рушится. Хотелось сгрести эти осколки, этот мусор в кучу для образования чего-то однородного и здравомыслящего. В результате выходила куча, но не того, что нужно. Тревога и обида, подобно барабанным палочкам, стучали по мозгам, будто пытались выбить из него несколько звонких звуков. И даже такая вкуснятина из творожного десерта, которую Темари просто обожала, не могла утихомирить марширующую в революции психику. Одно движение руки – и сладкий десерт уже играл частичную роль интерьера, красуясь на старых обоях комнаты, и лишь посудина своим плавным ползком вниз могла сказать, что время не остановилось в слайде из жизни.
- Сволочь! Не мачо, а чмо! - слова гнева были прямо-таки пропитаны жарким огнем драконьей пасти.
- Темари, а Карин есть? – в комнату ворвалась веселая девушка среднего роста с коричневыми волосами, которые были ухоженно уложены в гульки.
Плавные черты лица представляли ее как ангела, а заразительная улыбка, судя по всему, не одного заставила взглянуть на свои проблемы с оптимизмом. Она казалась волшебной палочкой, которая всегда приносит краски, радость и веселье. Как радуга без дождя. Как торт без калорий. Как алкоголь без горечи.
- А нахрен тебе Карин, Тен? – нахмурившись, как ребенок на горшке, пробубнила та, падая на кровать носом в подушку.
- Мне кажется или раньше этой блевотины на вашей стене не было? – шатенка покрутила носом, заметив что-то гадкое.
- Тебе кажется. Она всегда радовала наш глаз, но лишь сегодня я решила размочить ее сухую дряхлую сущность.
- Нифига себе! – Тен-Тен удивленно вытаращила глаза, будто узнала, что с концом света Майя ошибались. - То есть вчера ты переспала с мужиком, а сегодня у тебя уже токсикоз?
- Вот фантазерка. Да не рвало меня. Просто хочется крушить все и вся вокруг, а еще лучше – придушить одного человека.
- А хочешь я тебе дам его телефон?
- А ты разве знаешь, о ком идет речь?
- Об одном симпатичном гении, разве не так? – шатенка кокетливо дернула бровками. – Мы с ним как-то вместе в баре подрабатывали, потому и знакомы.
Хлопнула дверь комнаты, и Собаку снова осталась одна. Снова со своей ненавистью и несдержанностью. Рассматривая свой маникюр с рисунком шахматной доски, который на досуге ей нарисовала Ино, она потерла экран сотового телефона, на котором были изображены цифры. Нажим на клавишу с зеленой трубкой, и сразу же – с красной. Не хватает духа даже позвонить. На языке крутилось одно и то же слово – «сволочь». Пальцы привычно быстро напечатали его, после чего выскочило уведомление: «Ваше сообщение доставлено».

***

Средь мелких крупинок желтого песка и камней давно застывшего цемента синица заметила ячменное зернышко и приземлилась на землю. Спокойная обстановка успокаивала маленькое трусливое сердечко. Где-то очень далеко, словно в другом измерении, тарахтел мотор автомобиля, где-то вблизи ворсинки колышущейся травы перешептывались между собой, будто обменивались свежими сплетнями. И где-то внизу из какой-то глубокой ямы слышались девичьи стоны боли:
- А-а-а… Черт. Черт! Как же я тебя ненавижу, Учиха.
- Убери свою тяжелую тушу, а то такое ощущение, что с меня скоро слепят вареник.
- Господи, - искать силы, чтобы не прикасаться к самому ненавистному человеку, Харуно было крайне сложно. – Господи, как же больно, - в действие шли лишь руки.
Они помогли сползти с горбика, называемого общей массой Учихи, и упасть на что-то катастрофически холодное.
- Мученица, думаешь, тебе одной паршиво? Скажи спасибо, что вообще смягчил твое падение, – возмущенный студент принял сидячее положение, потирая свой мокрый затылок, который он, скорее всего, разбил при падении.
- Мразь! Дрянь! Тебе спасибо? Да я, скорее, себе язык отрежу, - прижавшись к рельефно колючей стене, Харуно пыталась всмотреться в образ парня с помощью проникших сверху лучей. – Подставился, чтобы смягчить падение! Да в гробу я видела твою помощь, герой, блин, хренов! Я даже подняться нормально не могу из-за раны, которую ты мне, кстати, сделал. Что же говорить о другом…
- Да больно нужно мне подставляться под тебя. Не сочиняй сказок. Я всего лишь не успел среагировать, - Саске подошел к Харуно и, схватив ту за руку, заставил ее резко встать, отчего девушка даже не поняла сразу, что с ней сделали. – И нож, кстати, не мой был.
- Н-не смей прикасаться ко мне, - зеленоглазая толкнула мужские плечи. – Мне гадко от тебя. Я тебя не боюсь, слышишь? В этот раз у тебя ничего не выйдет. Даже в таких идеальных для этого условиях, - она пыталась держать его тело на расстоянии, но брюнет схватил за тонкие руки и в форме креста насильно прижал их к девичьей груди.
- Успокойся, дура! Никто не будет тебя насиловать. По крайней мере, здесь и сейчас... – последние слова были брошены с шуткой, но для Харуно они как горящая спичка в канистре бензина.
- Ах ты ж подонок! Я тебя кастрирую, понял? Собственноручно кастрирую и буду украшать твоими прелестями рождественскую елку, - все попытки выбраться были потрачены впустую, причем результатом неудачи являлись куски каменной породы, которые больно впивались в спину.
- Я сказал, успокойся! – повышенным тоном заявил парень, хорошенько встряхивая немощную Харуно. – Я не собираюсь тебя насиловать и извиняться, в принципе, тоже. Так что смирись и заглохни, наконец.
Чувство ненависти, безысходности и враждебности заострились до максимума и больно воткнулись в душу, отчего даже в глазах помутнело. Она шумно хватала влажный воздух, будто в нем содержатся лечебные экстракты с функцией исцеления, и всматривалась во враждебный образ перед ней. Столь знакомый. Но лишь сейчас Сакура смогла разглядеть человека в его природных красках даже в таком блеклом освещении. Его истинное лицо, а не лживую маску. Его черную сущность по ту сторону красивой упаковки. Осознание его имени и его варварских деяний осветили мыслительную функцию. А ведь он виновен во всем. В своих жестоких подколах и их последствиях. В несдержанности инстинкта, в настойчивости, в жесткости, в применении силы. Воспоминания на мгновение заставили перенестись в тот парк и снова ощутить на себе унижение, ничтожность и боль. На глаза напрашивались предательские слезы, но их хозяйка запретила им показываться и, подчеркнув линию под своими эмоциями, плюнула в лицо темноволосого пленителя богатую дозу слюнной жидкости.
Мгновенная смерть, о которой твердила женская интуиция, не произошла. Спасителем здесь послужил зазвонивший телефон в кармане, который отвлек Учиху от жестокой мести, каким-то чудом заставив его расслабить хватку. Студентка не спешила подключаться на провод. Перед тем как нажать кнопку ответа, она позволила себе несколько секунд передышки, ощущая столь холодный и многословный взгляд близко стоящего к ней мужчины. Этим она говорила, что не боится. Что она изменилась и теперь способна на контрудар… Способна на месть.
- Алло, - наконец, ответила зеленоглазая особа, когда человек всех ее бед отошел, шерудя спортивной курткой. – Алло!.. Ино, это ты? Тебя не слышно! Алло!.. Да, все хорошо!.. Я говорю – все хорошо!!! Но, Ино, послушай внимательно, мне нужна твоя помощь!!! Меня слышно?! Ино?! Мы на стройке!!! Приведи помощь! Алло?! Алло?!.. Ино… - последнее слово было издано шепотом и больше для себя, как клей на треснувшие надежды.
Разговоров не было, но и не факт, что они были нужны. Писк телефона говорил сам за себя – плохая сеть. Прижимаясь к ледяной стене, холод которой уже почти парализовал всю спину, Сакура застыла в раздумьях, которые явно не были насыщены оптимизмом. Спустя несколько минут она решилась спросить:
- Твой тоже не ловит? – но ответ не последовал так быстро, как хотелось бы.
- У меня нет его с собой.
- Ты серьезно? Да в наше время даже бомжи ходят с мобильниками! – в женском голосе почувствовалась паника.
- Это лишь вы, девчонки, так думаете, а парни могут и обойтись без надоедливых звонков.
- Ты как абориген безлюдного острова, хотя аборигенам не нужен телефон только из-за того, что вышки по близости нет, а ты… ты…
- Хватит! – не выдержал брюнет и вырвал из тонкой ручки телефон. – Дай сюда.
- Эй, - возмутилась та.
- Нужно осмотреть всю задницу, в которой мы очутились.
Экран электронного механизма засветился, выхватывая из темноты тайные стены подземелья. Большие блоки будто наблюдали за этими двумя, внушая враждебное отношение непрошенным гостям. Влажный холодный воздух заставлял несколько насторожиться, а звук медленно капающей жидкости – наморщиться в раздражении.
Картина престала не из лучших. Как выяснилось, яма оказалась не ямой, а неким туннелем, причем, как вперед, так и назад. В их дали таилась жуткая темень, создающая образ заждавшегося зверя. Воображение уже само по себе давало услышать предвзятое рычание некой огромной зубастой пасти, но это лишь выдумки. Лишь языки страха.
- Где мы? – шепотом, будто их кто-то мог услышать, спросила Сакура.
- Не знаю. Какой-то туннель. Я, конечно, не знаток, но что-то мне подсказывает, что эти стены не нашего столетия.
- Что ты хочешь этим сказать?
- То, что здесь не вели никакую стройку. Это была показуха и фальшь, чтобы скрыть свои настоящие деяния в этой области, - парень уверенно пошагал вперед, отчего Харуно начали обнимать руки тьмы. – Думаю, здесь проводили раскопки. Только вот нашли ли они то, что искали?
- Учиха, куда ты? Разве мы не должны под этой дыркой ждать помощи?
- Сколько ты собираешься ждать, Харуно? День? Два? Или неделю? Может, лучше спросишь это у своей больной ноги? А где факт, что вообще кто-то придет? Я уверен, что Ино нихрена не поняла из сказанного тобой. Не будь наивной. Каждая минута может быть дорога и сейчас нужно лишь надеяться на себя.
- Я не пойду туда, - лишь от одной мысли на спину полезли мурашки. – Я останусь здесь. Ждать, - осознание ситуации, что она будет здесь одна, заставило все тело трястись в ужасе.
- Оставайся, - ровно ответил тот, продолжая отдаляться. – Но телефон я не отдам.
Темнота вокруг девушки постепенно сгущалась, вонзая в сердце копья страха. Быстрое дыхание олицетворяло пик паники. Казалось, вот-вот – и кто-то цапнет за спину. Утащит в свое логово, а крика жертвы даже никто не услышит. Хотелось пищать от ужаса. Студентка сама себе закрыла рот рукой. Даже боль в бедре казалась не столь важной по сравнению с чувствами, которые она сейчас испытывала.
- Учиха? – негромко кинула она в отдаляющееся облачко света.
Ответа не последовало.
- Учиха?
Повторение не дало результатов. Осознание, что желание услышать хоть слово, хоть звук от того человека, к которому испытывается жгучая ненависть, давило на гордость, но чувство самосохранения давало свое. Давало волю мольбам о помощи.
- Саске… - студентка медленным шагом поплелась в ту сторону, где скрылся единственный человек в этой страшной области.
Раздумья и колебания длились слишком долго, потому света от телефона не было видно вовсе, а это значит, что вокруг была поглощающая мгла. Казалось, она пожирает тебя. Не было видно ни пути, ни своих рук – ничего. Оставалось идти на ощупь. По стенам. По подсказкам интуиции. Чтобы не упасть в обморок от страха, Сакура считала секунды, переходящие в детскую считалочку, но слезы уже сами собой наворачивались на глаза. Держать себя в руках не было сил. Давление на нервы создавало сбои на уровень безумия. Холод высасывал душу.
- Саске! – крикнула она в полголоса, позволяя слезам покатиться по щекам.
Из ниоткуда появился свет, лучи которого постепенно становились ярче. Теперь зеленые глаза заметили перекресток коридоров, и из-за угла показалось знакомое лицо молодого мужчины.
- Что? – обыденно спросил Учиха.
- Какого черта ты меня бросил? – быстро вытерев слезы, каким-то измученным голосом спросила Сакура.
- А чего я должен с тобой сюсюкаться? Не хочешь идти – не нужно. Или ты уже передумала?
- Господи, я такого паразита еще в жизни не видела. Ненавижу тебя, Учиха. Ненавижу, - для подтверждения своих слов, девушка начала бить студента в грудь, но тот грубо схватил за одно из запястий и прижал хрупкое тело к стене, сурово вглядываясь в женские глаза.
- Ты закончила? Может, продолжим свой путь? – в ответ послышался недовольный вздох и кивок.
- Давай выберемся отсюда.

***

Недоуменно взглянув на экран телефона и на рядом сидящего на полу Сая, Ино недовольно нахмурилась. Тот же застыл в ожидании, желая услышать долгий рассказ о приключениях Сакуры, Саске и всех, кто еще был замешан.
- Что-то я ничего не поняла. Откуда такие помехи? И смылась ли она от Саске?
- Так ты дозвонилась до нее или нет? – брюнет продолжил собирать остатки разбросанной экзаменационной работы Ино, чем он, собственно, и занимался до этого времени.
- Она сказала, что все хорошо… Но меня насторожили эти помехи. Может, она не все сказала, что хотела. А может, ее держат в плену? В каком-то холодном подвале? Связанной и с кляпом во рту?
- Ну у тебя и фантазии, Ино. У меня тоже, порой, нет связи и что? Это повод думать, что у меня кляп во рту? – парень улыбнулся столь теплой, столь нефальшивой улыбкой, что Ино прямо-таки засияла на глазах.
- Знаешь, Сай… Я ведь столько плохих мыслей уже про тебя подумала, когда мне сказали, что ты был Зорро… - она подсела к юному художнику и склонила голову ему на плечо. – Прости меня за это.
- Тебе не стоит извиняться…
Заправив чужую длинную прядь за ушко, Сай на пару минут задумался о своем счастье. О том, насколько он рад сидеть вот здесь посередине коридора с такой очаровательной красавицей, с которой ему уютно и тепло.
- Слушай. Если ты не был тем Зорро, то где ты пропадал во время вечеринки?
- Думаю, сегодня я смогу тебе показать, над чем я работал, - на студента уставились удивленные голубые глаза в предвкушении.
- А лучшего места не могли найти? – мимо пролетела красноволосая недотрога.
- Карин! – кинула вдогонку Ино.
- Потом поговорим, меня Орочимарушка вызывает, - студентка экономического свернула за угол по направлению к нужному кабинету.
Когда она его нашла, то завалилась без стука в помещение, на удивление, пустое. Не было ни преподавателей, ни студентов, ни даже рыбок в аквариуме. Аквариум. За ним лицом к окну кто-то стоял. Карин это заставило насторожиться. Она подошла к столу педагога, не отрываясь от силуэта человека.
- Орочимару-сенсей? – студентка сглотнула, человек даже не пошевелился. Может, это статуя для интерьера помещения?
- Нет, - человек посмотрел из-за плеча. – Ты меня разве не узнаешь? Думаю, для этого мы были достаточно близко знакомы ранее.
Карин даже открыла рот от удивления. Как же она не хотела встречи с этим человеком, к тому же, сама встреча произошла по его инициативе, на что интуиция просила остерегаться всех выходок. Мужчина с пепельными волосами, которому было лет за двадцать, подошел к столу и бесцеремонно уселся на стулпедагога, сверкнув круглыми очками и расставив ноги, будто он у себя дома. Неожиданно в кабинет ворвался сам профессор Орочимару с большой кучей толстых папок. Будто не замечая этих двоих, он положил кучу макулатуры на свой стол и так же быстро удалился, как и вошел. Карин впала в шок от поведения своего учителя при столь невежливом отношении к его персоне со стороны Кабуто.
- Это видела только я? – женские бровки продолжали красоваться на лбу.
- Нет, просто у нас с Орочимару довольно-таки хорошие отношения.
- Так вот как ты устроился сюда на работу, - студентка уселась прямо на стол и скрестила руки на груди, положив ногу на ногу.
- Не строй из себя слишком умную, Карин. Мы двое знаем, что это не так. Я позвал тебя для одного договора. Было бы хорошо, если бы ты приняла его условия …
- Условия договора? А если я не соглашусь с ними? – девушка понимала, что попадает в задницу и что выбраться из нее будет непросто.
- Тогда можешь готовиться к отчислению.

***

Неведомо, сколько времени – или около получаса, или уже около нескольких часов – двое студентов бродили коридорами старого подземелья в поисках выхода. Истощение чувствовал даже парень, что уж говорить о девушке, уже раз десять он пожалел, что отказался от завтрака, который предлагал ему Шикамару. Выдыхая последние силы, Харуно споткнулась и рухнула на землю.
- Не могу. Не могу больше, - было уже наплевать на свой жалкий вид. Сейчас волновало лишь одно – отдых.
- Мы не должны здесь засиживаться, - Учиха помог той сесть и перевязать растрепавшуюся повязку на бедре.
- Знаю, но мне нужно хоть немного отдохнуть. Нет сил больше идти. Я не спала всю ночь, а из еды съела бутерброд с маслом, - девушка прислонилась к стене, откинув назад голову. – Здесь ужасно холодно.
- Даю пятнадцать минут на отдых, а затем снова в путь. Выход уже где-то близко, - накрыв женские колени своей курткой, Учиха сел невдалеке.
Повисла пауза, не давящая вовсе. Пока Саске делал пробы дозвониться хоть кому-то, Сакура детально его разглядывала. Сначала заинтересовала его футболка, на которой была нарисована паутина с пауком и его жертвой – мухой. Как раз в шкуре этой самой мухи девушка успела побывать. А паук… паук делал вид, будто ничего не произошло. Но это же не значит, что она забыла? Нет. Его судьбу муха уже продумала. Однако вот такие ситуации рвут всякие планы. Ведь он ее не бросил, он помог, он успокоил, не изнасиловал, в конце концов. Хотя к этой теме они так и не возвращались.
Его лицо освещал дисплей телефона: грубоватые мужские линии лица, внимательные черные глаза, на которые интересно падали прямые пряди волос, серьезные губы. Губы… именно они ее целовали? Тогда. Как прощание. Как благодарение. Как в последний раз. В меру выпуклые. Четкие. Выделяющиеся. Такие губы захотелось запомнить. Их каждый изгиб каждый миллиметр. Может когда-то она их поцелует. В последний раз. Когда они станут вечно-холодными.
- Что настолько интересен?
Сакура подняла глаза и заметила, что за ней, оказывается, тоже наблюдают. Почему-то было наплевать, что ее подловили за созерцанием. Она в ответ помахала головой и иронично улыбнулась:
- Саске, знала бы я, что это был ты…
«То давно был бы мертв», - фразу она закончила лишь в мыслях.
- Харуно, - он на четвереньках подлез ближе, - заруби себе на носу: то, что произошло, не было изнасилованием, поняла? Ты, может, запамятовала, что первая ко мне полезла? Ты первая заварила кашу, я, в свою очередь, вкусно поел.
- Да я понятия не имела, что это ты! А знаешь почему я к тебе полезла? Потому что ты меня опозорил перед всем универом из-за моей девственности. Ты заметил, козел, что снова виноватым выходишь?
- Да не над одной тобой я глумлюсь. Остальные же почему-то не кидаются на шею незнакомцам.
- Не делай из себя невинного ангелочка, Учиха! Когда я убежала, то ясно дала понять, что не хочу этого! – размахивая руками, возмущенная и оскорбленная особа не заметила, как выбила свой же телефон из чужих рук.
- Тихо, - брюнет сменил выражение лица на какое-то слишком внимательное.
- Я этого так не оставлю, - слова не воспринялись нужным образом.
- Слышишь?
Мгновенно проснувшись от увлекательных разборок, Харуно смочила губы и прислушалась. Вдали и правда были слышны чьи-то голоса. Голоса? Здесь? В Богом забытом месте? Спину будто подставили под ледяной водопад с маленькими колючими дротиками. Ураган скверного ужаса срывал все листья здравомыслия и почки контроля с дерева самообладания. Воображение сошлось на уровень галлюцинаций. Зимний ветер внутреннего мира был настолько мощным, что сносил стены оставшихся руин и в нем, и, как казалось, в реальном мире. Вокруг все рушилось, как при землетрясении или торнадо. Казалось, что ее внутренние органы пожирает пыль с разъедающим эффектом, а в тело вселилась еще одна душа, создавая этим ужасный дискомфорт и невыносимое давление на психику.
Сакура быстро заморгала, пытаясь прогнать настойчивую панику. Руки тряслись как при болезни паркинсона, приоткрытые губы вместе с шумным дыханием начали издавать какой-то писк. Темноглазый брюнет, заметив реакцию близ сидящей, мгновенно схватил телефон и, приложив палец к девичьим губам, мол, молчи, а то нам будет худо, выключил его.
Шаги становились громче, а удары двух сердец учащались. Присутствовала боязнь даже дышать, что уже говорить про кашель, плач или разговоры. Выхода не было. Оставалось лишь сидеть, слушать и воображать действия незнакомых людей. Конечно, были идеи, что, возможно, это какие-то работники, или, может, подростки, что любят полазить по таким вот экстремальным местам, которые знают где выход и без проблем покажут его. Но хотелось как-то застраховаться. Ведь пенсионерка с палочкой или дамочка с собачкой не выбрали бы эту «канализацию» местом для прогулки.
Разговоров уже не было, как и шагов. Они остановились. Послышался грохот. Будто что-то упало на пол. Или это что-то туда бросили? Шелест целлофанового пакета и лишь одно слово: «Уходим». Все эти звуки до жути настораживали и вгоняли в пожирающий страх. Сакура вцепилась в плечо Саске и как можно крепче сжала его, будто он поможет ей справляться с собственным безумием. Шаги отдалялись, и со временем их уже почти не было слышно, потому недотрога отобрала телефон у парня и побежала в сторону, где раньше были неизвестные люди, а может, и вовсе не люди. Учиха лишь успел подняться на ноги, как услышал бесконечный крик с эхом своей напарницы несчастного путешествия. Она кричала во все горло. Что есть силы. Что есть мощи.
Следуя по бешенному голосу, брюнет нашел Харуно с телефоном в руках, свет которого позволял увидеть на полу молодое женское тело. Стройная фигура, красивые ноги, вечернее платье, вот только на груди была огромная дырка и не только тканевая. Красные разводы в округе и торчащие куски мяса. У этой девушки отсутствовал жизненно-важный орган. Отсутствовало сердце. Части ребер были начисто обтерты и сломаны, части затронутой груди раскинулись как лоскутья ткани, и даже не конфискованные органы выглядывали сквозь огромное отверстие.
Учиху парализовала бы такая картина, если бы не гул Сакуры. Она все еще кричала, как сумасшедшая, и он находил это схожесть с симптомами шока. Схватив ее за плечи и закрыв рот, парень пытался унять девушку:
- Перестань. Они не так далеко ушли, чтобы нас не услышать, - одно он понимал точно – нужно сматываться.
Схватив за руку до смерти перепуганную особу, Саске побежал в один из коридоров, куда глаза глядят. Хотя глазам-то и не было куда глядеть, ведь голодная темень сожрала все абсолютно. Оставалось бежать на ощупь. Бежать в никуда. От преследующих шагов… Шагов их смерти.
Сакура передвигала ноги ровно настолько, насколько ее тянули за руку. Будь она сейчас в самосознании, то, возможно, давно бы упала из-за боли в ноге, но сейчас в нее вселился шок. Сейчас она была железным роботом. Однако организм не оснащен вечной энергетикой. Усталые ноги подкосились, и девушку на автомате протащили по земле несколько секунд. Раздумывать не было времени, и Учихе ничего не оставалось, как тащить лишний груз на своих двух. Его скорость значимо уменьшилась, когда он взял на руки женское истощенное и к тому же раненое тело, но иных вариантов не было. Бросить ее здесь казалось варварством даже для него.
Коридоры. Блоки. Коридоры. Затхлый запах. Холод. Звуки преследования. Какие-то ступеньки. Снова коридор. Снова ступеньки. Маленькое окно, больше похожее на форточку. Вот он. Выход. Или уже обман собственного рассудка? Просунув в стенное отверстие сначала женское тело, затем – пропихнув свое, молодой мужчина, задыхаясь, обратился к Харуно:
- Сакура, - он потряс ее за плечи, но та смотрела в землю, как бронзовый монумент. – Сакура, очнись, - парень взял женское лицо в свои руки и обернул к себе.
Ее глаза затянулись странным цветом. Вместо обыденного салатового – темно-болотный, а зрачки были как минимум в два раза увеличены в размере. Хоть на улице успело стемнеть – или же просто тучи затянулись, предвещая угрюмый дождь, - Саске видел, насколько были блеклые ее губы, как и все лицо в общем. Ее кожа полностью пропиталась ужасом, в каждой клетке пряча боязнь смерти. Потеря рассудка. Помешательство. Шок. И чтобы подобно фантому выгнать его из сего тела, Учиха дал жесткую пощечину Харуно и снова стал всматриваться в ее глаза, как бы ожидая результата:
- Сакура.
Зрачки сдвинулись, веки опустились, глаза моргнули и теперь смотрели на рядом сидящего человека.
- Т-телефон, - еле слышный хриплый, будто мертвеца из гроба, голос вылетел из-под полусухих уст.
- Что?
- Телефон… Мой телефон остался возле трупа.
- Что? Ты… ты серьезно? – после такого заявления у Учихи реально поехала крыша, но девушка, находясь все еще в состоянии некого транса и не замечая его тон, неуверенно кивнула.
Нервы от напряжения уже дребезжали. Чтобы как-то их унять, парень поднялся на ноги и ударил кулаком о стену, еще больше причиняя себе ущерба. Ведь он отлично понимал – если телефон найдут, то им двоим конец. Если находчиками окажутся преступники, конец придет в прямом смысле. Если ими окажутся простые гражданские лица – решетка гарантирована.
- Слушай, Сакура, - брюнет сел на корточки и пошлепал ту по щекам. – Ты сейчас встаешь и идешь прямиком в общагу. Поняла? – та покладисто кивнула. – Прямиком. Без поворотов и кругов. Давай, вперед, - он помог встать Харуно на немощные ноги.
- А ты? – вяло спросила она.
- За меня не беспокойся, завтра увидимся. Иди.
Проследив, как женская фигурка отдалилась и постепенно уменьшилась в размерах, брюнет потер нос перед опасным подвигом и снова нырнул в окно бесконечных коридоров и бесконечных переживаний. Во мглу смерти.