Присвоенная. Глава 2

Все попытки пожаловаться родителям на боль, которую причинял мне Саске, наталкивались на глухую стену. Они лишь молча выслушивали меня и закрывали дверь, оставляя меня в одиночестве.
Иногда, в очередной раз покорно следуя за Саске, я пыталась найти смелость, чтобы заговорить. Мне хотелось узнать, что он делает со мной, больно ли это. Мне хотелось объяснить, как сильно я его боюсь, рассказать о ночных кошмарах, в которых главным – и единственным – действующим лицом всегда был он. Мне хотелось хоть как-то пробиться к нему…
Вот только я не знала – зачем.
Но, стоило увидеть его нечеловечески-холодное лицо и взгляд, проникавший гораздо глубже, чем возможно было выдержать, и от моей решимости не оставалось и следа.
И я снова шла за ним – обреченно…
Да, у меня было очень странное детство.
В день пятнадцатилетия мне устроили торжество, чего никогда не делали раньше. Вместо того, чтобы задаться вопросом, что же изменилось, почему вдруг мои безразличные родители решили проявить заботу, я, юная и наивная, искренне обрадовалась известию. Кипя от возбуждения, я сновала из комнаты в комнату, наблюдая за приготовлениями.
Это был праздник – такое малознакомое мне слово и еще менее знакомое состояние. Я пригласила всех, кого только хотела, и даже тех, кого приглашать не следовало – друзей, подруг, знакомых и почти незнакомых, завистников, соперниц, сплетниц… Всех.
К вечеру дом был полон.
А мои родители с братом и сестрой уехали. Но я знала, ничто не испортит мой день рождения, ничто – поклялась я себе.
И было здорово!
Мы веселились, как могли – орали песни, соревнуясь, кто громче, танцевали в комнатах, на балконах, на столах. Прислуга ворчала под нос что-то про «распущенную золотую молодежь», но порой мелькала и добродушная улыбка. Я была по-настоящему счастлива. Впервые.
И – как можно было бы догадаться – пришел он.
Друзья не понимали, почему я стала такой бледной, ведь никто из них не слышал звука подъехавшей машины – я же прислушивалась к нему всегда, с раннего детства. Меня успокаивали и спрашивали о чем-то, но это было так неважно, так ненужно. А я шептала себе с горькой иронией, нетрезво покачивая головой в удивлении:
– Забыла, впервые в своей жизни я забыла…
Он вошел в дом, чеканя шаг, почти торжественно, не удивляясь ни своре малолеток, ни моему лицу, лишенному любых красок.
– Саске… умоляю вас… только не сегодня!
Я застыла, пораженная собственной смелостью. Неужели я заговорила с ним – со своим кошмаром?
Но он смотрел на меня так же равнодушно, как и на других участников празднования. И молчал.
Секунды складывались в минуты – ничто не указывало на то, что он вообще слышал мои слова. Я уже видела безразличный отказ в его глазах. И то ли алкоголь сломил мое хрупкое самообладание, то ли боль всех этих лет легла на плечи невыносимым грузом – во мне проснулась жалость к себе, – ничтожнейшее из чувств. Забыв обо всем и всех, маленькая пятнадцатилетняя девочка ударилась в истерику – мое бездонное озеро слез перелилось…
Я умоляла его прийти на следующий день, не портить мне долгожданный праздник, первый, единственный праздник в моей жизни. Я горько плакала и унижалась, почти падая к его ногам. Наверное, я умоляла не только об его уходе в тот день – я умоляла его не приходить никогда, оставить мою и без того несладкую жизнь в покое. Но взгляд его был непроницаем.
И тут, впервые, мой страх дал трещину.
Я впала в неистовство.
Ярость огненной пеленой покрыла все вокруг. Что-то падало, разбивалось, мелкие осколки омывали мое лицо, что-то лилось на пол, на мое прекрасное платье… Я бессвязно кричала, проклинала… и снова умоляла, молила. Но, наконец, убедившись, что в его холодных глазах так и не мелькнула жалость, я замолчала и, наверное, впервые за все эти годы услышала его голос громко и ясно, не пребывая в дурмане от непонятных чар или собственной слабости.
– Это невозможно.
Вот так просто и стремительно, он сломал во мне остатки детства, и я покорно пошла следом за ним, ничего не объясняя друзьям, пораженно наблюдавшим за этой сценой, краем сознания надеясь, что они спишут мое поведение на избыток алкоголя в крови.
Я проснулась поздно утром. Странно, был понедельник, но никто даже не заикнулся, что мне надо в лицей. В доме никого не было, стояла необыкновенная тишина.
Тихо было и у меня в душе. Казалось, вчерашние события должны были оставить повод для бесконечных слез, но все, что я ощущала – это неслыханный покой.
Целый день я провела наедине с собой, не ощущая времени. Казалось, прошел лишь миг, а над землей уже сгустились шоколадные сумерки. Почти восемь часов улетели в никуда…
Я очнулась от прикосновения.
– Сакура, проснись, у тебя гости.
Скользнув мутным взглядом по толпе, окружавшей постель, я удивленно застыла, но после некоторых усилий осознала, что подруг всего четверо, и сумела им улыбнуться – мой несомненный талант.
– Проснулась, соня!
– Вчера ты так рано ушла…давай делись с подругами!
После целого дня тишины, громкие звуки почти оглушили меня.
– Ч-что? – я заторможено смотрела на них из своего далекого пугающего мира и не могла понять, что им от меня нужно.
Не замечая моего состояния, перебивая друг друга, вчерашние гостьи тут же ринулись засыпать меня вопросами.
– Кто он? Откуда знаешь? Почему скрывала от нас? – их резкие голоса выдавали возбужденное любопытство, а глаза светились завистью.
Внутри меня все содрогнулось.
Дуры! Он смертельно опасен! Как можно не видеть этого?..
– Боялась, что уведете, – я улыбнулась и с трудом села – кружилась и болела голова. Снова улыбнулась.
– И не зря, – настырно вмешалась Ино, романтично закатывая глаза, и с придыханием застонала. – Он… он та-а-акой кра-а-асавчик!
– О да, ты даже не представляешь какой, – угрюмо пробормотала я, тщетно пытаясь понять, где она увидела красоту в этом человекоподобном монстре, и поспешила откреститься от жуткого предположения, внутренне мертвея от одной лишь подобной мысли: – Да шучу я… Никакой он мне не парень. Я его терпеть не могу. Саске просто… – неожиданно для самой себя я запнулась, пораженная фактом, что за столько лет так и не узнала, кто он, – …знакомый моих родителей, – после долгой паузы с трудом нашлась я, наконец.
Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто.
– Так его зовут Саске? – обрадовалась наша наивная Карин и этому минимуму информации. На ее хорошеньком кукольном личике появилось мечтательное выражение, и она промурлыкала: – Такое необычное имя!
– Да, необычное, – согласилась я с ней автоматически, удивленная ее зачарованным взглядом – забыв о нас, она уставилась в окно.
Но я и подумать не могла, насколько необычным был сам обладатель имени.
И чего это будет стоить Карин.
О нем говорили весь следующий месяц. Спрашивали, недоверчиво поджимая губы, просили познакомить. Я отшучивалась, отмалчивалась, переводила разговор в другое русло – берегла их, как могла. Было странно, что тот, кого они видели всего раз, да и то при самых обескураживающих обстоятельствах, настолько их заинтересовал. А возможно, я в глубине души и понимала, как ему это удалось, но боялась признаться даже самой себе.
Но как бы мне ни хотелось, чтобы все забыли о его существовании (не говоря уже о том, чего я не отдала бы, лишь бы прожить хоть день, не вспоминая о нем), Саске снова прошелся по моей жизни так, как ему было угодно.

Тот же самый вопрос.

Я написала главу к фанфу "Забытая сила"
Выкладывать?
Тока она маленькая.
Творческий кризис

А няши с фанфиком я люблю тебя мой дьявол ещё ничего не прояснилось?нехочу верить в то что его заморозили!    

Нужна 7 глава к фанфику "Любовь и Ненависть"??

Отредактировано Мадесса (2012-03-14 19:10)

Глава 7. Признание.

Сакура очнулась и поняла, что она не у себя дома.
-Где я?
Девушка огляделась. Она лежала на кровати в большой и уютной комнате.
Кровать была большей и была застелена шелковыми простынями. С лева от девушки было большое окно выходящее на балкон. Впереди девушки весел большой плазменный телевизор. А с права в стену был встроен большой аквариум.  В углу с права стояло кресло на котором спал брюнет. Но так как Саске всегда на стороже и спит очень чутко, то он сразу почувствовал, что сакура пришла в себя и подбежал к ней?
-Ты как? Нечего не болит?
-Н…нет. Саске а где я?
-Ты у меня в комнате.
-Что!?! Ч…ч…что я тут делаю.
Девушка уже начала было злится, но Саске ее быстро успокоил.
-Не волнуйся пока ты была бес сознания я руки не распускал.
-Да я про это даже и не думала…
-А чего тогда ты так испугалась? И разозлилась?
-А что случилось?
-Ты не помнишь?
-Нет все как в тумане.
-Ну за тобой побежал какой-то мужлан и хотел, ну… .
-Ладно я поняла. Стоп! А ты, что там делал?
-Ну… я…
-Ты, что следил за мной?!
На лице у парня появился румянец. Он наклонился и прошептал девушке на ушко:
-Я всегда буду защищать тебя.
-Почему? Зачем?
-Почему?...
Парень нежно поцеловал девушку и прошептал:
-Я же говорил я люблю тебя.
-Ты… ты врешь! Я тебе не нужна, а играть с собой я тебе не позволю.
-Ты думаешь я с тобой играю?
-Да!
Девушка встала и пошла к двери. Но Саске ее взял за руку и обнял.
-Я докажу, что не шучу. А пока позволь мне просто подвести тебя до дома?
-Ну все равно на такси мне денег не хватит так что… ладно.
Парень обрадовался и повел девушку в прихожую. Девушка уже начала открывать дверь как.
-Эй Сакура подожди я сейчас.
Саске побежал на кухню и пришел с розой в руках.
-Это тебе.
Парень протянул розу девушке.
-Спасибо.
Девушка мило улыбнулась, и они пошли в машину. Всю дорогу они молчали как вдруг.
-Сакура скажи а почему ты мне не веришь?
-Ну я просто… мне просто Ино рассказала, что ты за человек вот и все.
-Что я за человек? И, что же я за человек?
Вдруг машина остановились.
-Приехали.
-Спасибо Саске, за то, что подвез меня.
-Да мне не сложно. Даже в радость. Если хочешь я буду вот так тебя возить везде где ты захочешь.
-Нет спасибо. Ладно увидимся в школе.       
-Ага. Пака.
Девушка вышла из машины и посмотрела вслед черному Мерседесу.
-Как бы я хотела поверить. Если бы ты знал.

***

На следующий день все было как обычно вот только Учиха всевремя смотрела на сакуру.
Мысли Саске:
«Я тебе докажу, что ты мне не безразлична! Какая же ты у меня красивая…»
Саске любовался Сакурой но поговорить с ней он не решался. Он боялся, что сейчас он ее только разозлит.

Когда Сакура вошла в класс биологии она была в шоке она увидела на доске надпись:
«Сакура я тебя люблю! Я не шучу и докажу тебе это!»
Тут к Сакуре подбегает Наруто.
-Ого так это из-за тебя Саске так изменился?
-Ты о чем?
-Я о том, что написано на доске.
-А с чего ты решил, что это он написал.
-Да нет-нет просто.
Тут в класс вбегает одноклассница Сакуры и Наруто Карин.
-ВНИМАНИЕ! СЕЙЧАС УЧИТЕЛЬ ПРОСИТ ВСЕХ ПОЙТИ В АКТОВЫЙ ЗАЛ!
Девушка убежала и все пошли в актовый зал.

***

На сену вышел их классный руководитель Какаши Хатаке.
-И так сейчас ваш одноклассник Саске Учиха Хочет зделать обьявление.
Все сразу же замолчали.
На сену вышел Саске.
-Извините, что собрал я всех вас здесь, но я должен кое-что сказать Сакуре Харуто
Все сразу перевели свой взор на Сакуру.
-Сакура. Я люблю тебя. Я не могу бес тебя, прошу поверь мне.
У всех сразу отвисла челюсть.
-Все все свободны.
И брюнет ушел со сены. Все пошли в класс. Вот только Сакура осталась в зале.
-Сакура ты идешь?
Спросила подругу Хината.
-Д…да я скоро приду.
-Ты ку…
Но Хинату перебила Ино.
-Пускай идет… ей надо поговорить.
-Но ты сама говорила, что это опасно.
-Я ошибалась…

Отредактировано Мадесса (2012-03-14 19:21)

Спасибо)

Присвоенная. Глава 3
Занятия окончились, и шумная толпа понемногу выплескивалась из лицея. Ожидая, пока пробка в дверях рассосется, я отошла к окну, и мой скучающий взгляд сразу же зацепился за знакомую фигуру, возвышавшуюся над окружающими почти на голову.
Как обычно, отстраненно-холодный, почти пугающий, он был окружен аурой чужого любопытства. Все наши девочки, так или иначе, глядели на него, завороженные. В их глазах светилось неоном необъяснимое восхищение – красив, безумно красив!
Он смотрел прямо на меня. И, невзирая на расстояние, я ощущала его лишь в шаге от себя, склонившимся и привычно вонзившим свой острый взгляд мне в самую душу.
Захваченная врасплох, я замерла, пытаясь соединить два несовместимых мира – маленький темный мир моей комнаты, который подчинен ему, и мир снаружи, за стенами, огромный и полный света. Мое убежище, куда вход для него запрещен.
До сего момента я была почти уверена в этом.
Внутри все похолодело, неужели теперь…
Не чувствуя своего тела, я вышла из лицея и направилась к Саске. Он наблюдал за моим приближением безотрывно и, казалось, даже не моргая. Машина, на которую он небрежно облокотился, была кричаще-желтой. Этот цвет так дисгармонировал с изысканной, рафинированной, но в то же время и отталкивающей, внешностью Саске, что это, как ни странно, помогло мне собрать смелость в кулак для атаки.
– Что ты здесь делаешь?! – я снова ощутила пылающую ярость, несмотря на весь ужас перед ним. Неужели я никогда не найду места, где смогу хотя бы недолго побыть без напоминания о моем мучителе? Неужели теперь я должна ожидать этой встречи в любой момент и в любом месте?
Он даже не пошевелился, игнорируя мою злость. Посмотрел сверху вниз, а потом на лицей.
– Что ты тут делаешь? – процедила я сквозь зубы тише, изо всех сил пытаясь держать себя в руках, понимая, что на нас и так обращают слишком много внимания.
– Жду, – соизволил он ответить невозмутимо. – Просто жду.
– Я запрещаю тебе ждать, Саске! – с неожиданным для самой себя напором заявила я. – Только не здесь, так близко от меня!
Он склонился ко мне быстрым, почти неуловимым движением, и я отшатнулась в страхе, ожидая кары за свои резкие слова. Но угроза в его взгляде вдруг сменилась вполне человеческой насмешкой, и я впервые увидела его глаза так близко, чёрные, цвета ночи, не изменяющие свой оттенок  в зависимости от его настроения.
– Ты не можешь мне что-либо запрещать, – ровно, даже безразлично, произнес Саске, но тут же угроза вернулась. – Советую хорошо это запомнить!
Отчаянно сопротивляясь желанию бежать от чудовища, я надменно спросила:
– Это предупреждение?
Но уголки его губ шевельнулись, будто он был доволен моим вопросом.
– Это факт.
Он вновь посмотрел на лицей, и я, проследив его взгляд, увидела, как из дверей выпорхнула – а иначе ее летучую походку и не назовешь – Карин. Она заметила меня рядом с Саске, и на краткий миг на ее хорошеньком личике отразилось раздражение, которое, впрочем, растворилось, как только она рассмотрела мои нахмуренные брови, закушенные в злости губы и стиснутые кулаки.
– Привет, Саске, – пропела она.
Он улыбнулся в ответ. Немного натянуто, но улыбка вообще не была для него чем-то привычным. По крайней мере, я его улыбающимся никогда раньше не видела.
– Ты его знаешь? – я намеренно говорила о нем, как об отсутствующем, желая хоть чем-то уязвить.
– Да, недавно познакомились, – подруга лукаво взглянула на него, явно гордая этим леденящим кровь фактом.
Но Саске даже не повернул к ней головы в ответ. И казалось, меня, положив на предметное стекло, разглядывают в микроскоп при максимальном увеличении…
Что же за игру он ведет? А то, что это была именно игра, я чуяла нутром.
– Ну что, поехали? – нервно спросила Карин, которой почудилось, что мы слишком долго смотрим друг на друга. Впрочем, так и было.
– Да, поехали, – наконец, его глаза оторвались от моего лица.
Я, будто в замедленной съемке, увидела, как он обнимает её за талию. Каждый волосок на моей коже поднялся дыбом, стоило мне представить это прикосновение. Как же ей не противно…
– Сакура, тебя подвезти?
Я ослышалась? Он никогда раньше не называл меня по имени, всегда только сухое «Харуно». Наверное, поэтому имя так странно и прозвучало. Да и вопрос… и сама ситуация… все это…
Карин была явно не в восторге.
Я смотрела на ее умиравшую улыбку, на то, как рядом с огромным нечеловечески-холодным Саске, ее тонкая фигурка потерялась, исчезла, растворилась…
Неожиданно мне стало страшно за неё.
И чтобы не успеть отказаться, я быстро ответила:
– С удовольствием… только позвоню домой, отошлю обратно машину, – онемевшие губы слушались меня с трудом.
Как и следовало ожидать, Саске сел за руль, а Карин рядом с ним. С заднего сидения я всю дорогу наблюдала, как ее рука собственнически поглаживает его волосы, …а он это терпит. Именно терпит.
Он отвез ее под самый дом, совершенно не опасаясь показаться на глаза домочадцам. Вышел из машины, открыл дверцу и подал ей руку – точными, заученно-механическими движениями.
Карин покраснела в ответ, а потом он ее поцеловал.
Неожиданно для Карин, но еще больше – для меня. И он старался. Перехватив поудобней, развернул ее так, чтобы мне было видно все, в подробностях. Властно захватил ее рот, неторопливо шарил по ее телу без стыда… Этому поцелую было место в закрытой комнате, а не посреди улицы… и не так близко от меня.
Вдруг я почувствовала его руки на своем теле, …его губы на моих губах… его…
Меня затошнило, все вокруг поплыло, и я стала глубоко дышать, чтобы удержаться в реальности. К счастью, когда мир качнулся, целующаяся пара оказалась вне поля зрения, и это помогло мне лучше всего. Зачем? Зачем эта демонстративная страсть?
Ведь он не влюблен в нее. Он не может быть влюблен. Ни в кого. Никогда. Ведь он… чудовищен, я знала это лучше кого-либо…
В конце концов, он оторвался от нее, и вернулся в машину, все такой же холодный, будто и не он только что оставил Карин, задыхающейся и с пунцовым румянцем во всю щеку. Она с пьяным взглядом, пошатываясь, пошла в дом.
Стиснув зубы, я решительно, без спроса пересела на переднее сидение и посмотрела ему в глаза. Не отводя взгляда, он повернул ключ, и мотор взревел.
– Зачем тебе это, Саске?
Машина выехала на главную дорогу, где мы начали набирать скорость, и лишь тогда он соизволил отозваться.

   и я тебя люблю