"ЦВЕТОЧКИ ПОСЛЕ ЯГОДОК"
ГЛАВА 13: КОНЕЦ ОТНОШЕНИЯМ или НЕт?

Недавно, обольщен прелестным сновиденьем,
В венце сияющем, царем я зрел себя;
       Мечталось, я любил тебя —
       И сердце билось наслажденьем.
Я страсть у ног твоих в восторгах изъяснял.
Мечты! ах! отчего вы счастья не продлили?
Но боги не всего теперь меня лишили:
       Я только — царство потерял.
А.С.Пушкин

     Все повернулись и увидели…. Брюнета с круглыми глазами и подстриженного под горшок. Когда я его увидела, мои мысли были: « КАКОЙ СТРАШНЫЙ! О БОЖЕ!». Но нельзя судить книгу по обложке. Это не правильно! Он невиноват, что он не красивый. 
      Все смотрели на него с удивлением. Ему что жить надоела, думали ребята. Но всех даже забавляла эта ситуация. Им бы лишь бы над человеком поиздеваться. Почему? Почему они такие бесчувственные? Не уже ли им приятно смотреть на человеческие мучение? Я никогда не понимала их. И думаю что никогда не пойму. Эти богатые детишки они такие странные. Но Наруто и Саске они другие. СТОП! Саске? Разве он не первый в списке кто обожает человеческие мучение? Не забывай! Это просто маска, а под маской  мягкий и пушистый Учиха. Саске нуждается в любви, тепле и семье. Видь с самого детство, он был один. Его родители вечно были заняты. А его единственный брат женился и приезжает редко.
- Что ты сказал? – злобно посмотрел на него Саске
- Что слышал! – грубо ответил брюнет
Тем самым, удивляя каждого в столовой. Саске подошел и взял его за шиворот. Он пытался сдерживаться. И видь, понимал, что Сакуре это не понравится. Но он не мог. Кто он такой, что бы разговаривать так со мной? Думал Саске. Ли ухмыльнулся, тем самым ещё больше зля Саске.
- Ты только что ухмыльнулся?
- Это довольно забавно! Ты даже не можешь держать себя в руках при девушки, которую любишь.
Саске ударил его со всей силой  в лицо. За этим ударом последовал ещё один. Учиха ударил его ногой в живот. От чего тот вылетел и упал на пол. Подошел, схватил его за шиворот и толкнул ещё раз. Саске был в бешенстве. Что за?? Ли лежал на полу. Саске избивал его до полу смерти. На руках Саске была кровь брюнета. Ли захлёбывался в собственной крови.
- ПОВТРОРИ! Что ты там говорил? – сказал Саске
- Какая жалость!
- Что?
- Я говорю, что Сакура впустую тратит на тебя время.
- Тебе жить надоело?
И снова удар. Сакура не могла смотреть на это. Ей уже достало это! Почему Саске такой? Ну, против человек и что? За это убивать что ли надо?
- ОСТАНОВИСЬ – крикнула Сакура
Саске посмотрел на неё
- Прекрати это, пожалуйста – сказала я
Учиха отошел от Ли. И начал подходить к Сакуре.
- Саске! Тебе так нравится избивать людей?
- САКУРА! Он сам виноват.
- Не в чём он не виноват. Всё Саске я больше так не могу. Я хочу прекратить всё это сейчас же. Пока я могу. Пока это не зашло слишком далеко. Пока я не полюбила тебя.
- ЧТО? Сакура?
- F4 и Саске  я хочу, вернуться в то время когда не знала вас.
Саске отвернулся и ушел. За ним последовали и другие из F4.
       *POV Саске*
Сакура, зачем ты так? Почему ты так со мной? Я так зол на тебя! Я видь, полюбил. Признал тебя перед всей школой. Сказал что ты моя девушка. А ты как со мной? Нет, я должен уехать куда-нибудь. Побыть один. Думал я, собирая вещи.
    *Конец POV Саске*
А Сакура тем временем помогла Ли поправится от драки с Саске. Они даже стали друзьями. Саске никто не видел и не знал где он. Она ни на минуту не забывала Саске. По ночам тихо рыдала по нему.
* В школе*
Я иду открывать шкаф. И вот опять вижу красную карточку!
- Красная карточка появилась – говорили парни
- Впервые кто-то получает её дважды
    Но Саске же уехал? Что-то тут не ладно! Но Сакура не о чём не подозревала. Она ожидала такое от Саске.
- Не волнуйся! Я буду защищать тебя! Поверь мне – сказал Ли
Откуда он тут появился? Он взял красную карточку. И сжал её в кулак. Как бута выместил на неё всю ненависть. Я удивленно посмотрела на него.
*В классе*
- Это же Сакура!
- А твоей то парты то нет. Наверное, исчезла. Иди, поищи на улице.
     Я вышла на улицу. И сверху на меня кинули горшок с цветами. Но откуда то появился Ли и откинул меня.
- Это был Саске! – заявил Ли
- Нет! Не верю – заикаясь, говорила я
- Посмотри наверх. Там находится личный кабинет Саске.
Сакура посмотрела наверх и, к сожалению, он был прав. Но нет! Саске не мог! Почему? Саске это правда, был ты?
- Саске не сделал бы такого
- Ну, он же отправил вторую «Красную карточку». Учиха такой человек, который сделает всё без колебании.
- Нет! Это не правда. Не за что! Не верю!
      Я пошла в кабинет химии. Вдруг дверь захлопнулась, и везде начался исходить газ. Я начала задыхаться. Побежала к двери не могла её открыть. Побежала к окну, но не смогла его открыть. Оно было вбито гвоздями. Кто это сделал?
- ПОМОГИТЕ! – кричала я, стуча в окно
* В Италии Наруто*
    Утром после разговора с Юки я уехал в Италию. Мне, было, трудно находится в одном городе с ней. А в Японию я не хотел возвращаться. Видь  в Японии столько воспоминаний о Юки. Мне надо развеяться. Я не могу пока вернуться.
     После разговора с Юки. Я долго лежал не подвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слёз и рыданий; я думал, грудь моя разорвётся; вся моя твердость, все мое хладнокровья – исчезли как дым.
     Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся. После я встал. Я шел медленно; мне было грустно.… Неужели думал я, никогда не забуду её. И, может быть, я завтра умру!.. Что ж? умереть так умереть! Потеря для мира небольшая; да и мне не зачем жить. Я – как человек с кинжалом в сердце, с который болезненно капает кровь и извлекает из неё всю жизнь.
   Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную её стихию. Я был обессилен и выплакал все слёзы. Устал от этой жизни. В этой жизни я вечно жду Юки. Я, закурив сигару, зевнул два раза.  Мне нравились её черты, мечтам невольная преданность, не подражательная странность и резкий, охлажденный ум…. Но надо забыть. Надо…. Надо звучали голоса в моей голове. Я закурил ещё одну сигару….
*Конец*
- Помогите – кричала я, продолжая стучать в окно.
Вдруг голова закружилась. Я почувствовала резкую усталость, пошатнулась и упала.
  Я крепко спала и видела сон. Как всегда мне в сновидениях мне являлся Саске. Такой незримый. Всё-таки я опоздала. Я успела полюбить или всё же нет. Я должна была раньше сказать ему эти слова, что сказала. Но, увы, теперь мне будет больно. Почему я такая эгоистка? Наверняка ему намного больней. Я вспомнила Наруто. Где же он? Как у него дела? Всё ли у него хорошо? Мои чувства запутались, кого же я люблю? Саске? Наруто?
   Я открыла глаза и увидела  незнакомую комнату. Но в одном я была уверена я не у Саске. Но где я?
* F4*
- Где же Саске? – сказал Сай
- Незнаю. Но они серьезна расстались – говорил Неджи
- Слушал слухи?
- Ты про что?
- Типа мы отправили Сакуре «Красную карточку».
- Что?
- Что-то тут не ладно. Надо найти Саске. Мне начанает казатся что всё подстроили.
- Кстати помнишь того парня которого избил Саске
- Ну?
- Мне он всегда казался знакомым. Так вот мы ему месяца 4 или 3 « Красную карточку» отправляли.
- ЧТО? Подождите как.. Может это он всё подстроил?
- Незнаю....
- Надо найти Саске срочно....
В кабинет ворвалась Ино
- Помогите мне!
- Ино? Что случилось?
- Сакура она исчезла! Она не берет трубку, не пришла на работу. И кто-то притворился мной и сказал родителям Сакуры что она будет начавать у меня. Но я этого не делал!
   Все миго выбежали из кабинета. Ино поехала с Саем искать к Саске. Неджи звонил к своим подопечным
- Мне нужно найти двоих людей. Сакура Харуно и Саске Учиха. Хоть из под земли достанте.
* Конец*
* Саске*
Тем временем Саске весь убитый. Шатался по острову. Вспоминал все воспоминания о Сакуре. Он был очень грустный. Почему? Где б ни был я: в огне ли смертной битвы, при мирных ли берегах родимого ручься, свято мои мысли верны тебе. Надо возвращатся....
- Приготовте личный верталёт
- Хорошо госпадин
*Конец*
- Тебе уже лучше? – спросил Ли
- Где я?
- У меня дома. Ты не приходила в себя со вчерашнего дня.
- С вчерашнего дня?
- Да
- Ладно я пойду.
- Ты ещё веришь ему?
Я удивленого посмотрела на него
- Даже после всего что ты прошла. Твоё сердце ещё болит при мысли о нём? Он дважды пытался тебя убить! Этот скотина уничтожить тебя. Если не сможет быть с тобой.
- СЛЕДИ со словами! ТЫ плохо знаешь Саске.
- ЭТО ТЫ Его плохо знаешь
- Что это на тебя нашло?
- За долго до того как ты с ним познокомилась я знал что за он человек. Он никого не считает за людей кроме F4. Ему плевать на человеческие страдание.
- НЕТ! Он был таким.  НО сейчас он не такой. Если ты узнаешь его получше ты поймёшь.
- Прекрати!
Он подошел ближе и обнял меня.
- Вы не подходите друг другу! Будь со мной! Ты и я мы сможем быть счастливы.
Я оттолкнула его!
- Спасибо тебе, что ты спасал меня! Ты просто друг, на которого я могу положиться. Но…
- Ты продолжаешь верить в него? Даже после всего, что ты прошла?
- Да!  Я верю в него! Потому что он верит мне!
Он подошел ближе и попытался поцеловать. Я влепила пощечину.
- Ты пожалеешь об этом! ПРИДИ В СЕБЯ!
- СЕЙЧАС Я МЫСЛЮ правильно. Благодаря тебе я поняла, что Саске значит для меня.
Я ухожу!
Я отвернулась и уходила к двери. Он подбежал в заде и дал мне что-то понюхать. Я потеряла сознания. 
- Я же сказал, что ты пожалеешь!
Что же он сделает с бедной Сакурой? Успеют ли F4 найти Саске и Сакуру? И стоит ли за всем этим Ли?

Супер          

В субботу наверника!

А это не я писала, а автор....

За это время Наруто так и не вернулся. Я безумно скучала по нему, хотя пыталась это скрыть. Но вечерами, когда приходилось засыпать в бесконечных миссиях, я не могла удержаться и постоянно вспоминала наши миссии. Я вспоминала голос, внешность, привычки и характер Наруто, безумно страшась, что когда-нибудь вовсе их забуду. Ещё реже, но всё же иногда я вспоминала Саске. Я давно простила ему всё, что произошло между нами, когда нам было каких-то шестнадцать лет. Теперь мои мысли занимал другой мужчина. Мой мужчина с такими же чёрными волосами, чёрными глазами, но более весёлый. Мой сын был точной копией своего отца внешне, но внутренне… он был больше похож на меня, по крайней мере, я так считала. Он был спокойным мальчиком, но умел улыбаться и веселиться. Он часто помогал мне и уже в свои пять лет страстно хотел стать шиноби-защитником Конохи. Он был очень красивым мальчиком, в Конохе его все полюбили. Он буквально ночевал у знаменитых шиноби, изучая новые техники. Моя дочь тоже от него не отставала. У неё был более тихий характер. Она была застенчивой, но, как и братик, умела играть и веселиться. В свои пять лет она уже нашла себе друзей в лице всей команды Конохомару. Он обедал у нас едва ли не каждую неделю, играл с Мисаки, навещал перед миссиями. Они только год назад стали геннинами, и их миссии были совсем простыми, но они наслаждались любой возможности проявить себя.
Я старалась выделять детям как можно больше времени в перерывах между миссиями, тренировками и работой в больнице. В конце концов, дошло до того, что Тадаси и Мисаки знали дорогу к резиденции хокаге и больнице лучше, чем к игровой площадке возле дома! Цунаде и Шизуне всегда радовались, когда к ним приходили мои негодники, кроме тех случаев, когда были серьёзно заняты. Но тут мои дети проявляли просто чудеса взрослого самоконтроля и старались вести себя тихо, чтобы никому не мешать.
Я гордилась своими детьми. Казалось, что в них невозможно не влюбиться. Они неизбежно приковывали к себе взгляд и влюбляли в себя всех жителей Конохи. Какаси-семпай и Хината тоже не устояли. Хината стала для них второй мамой. К сожалению, их бабушка не могла часто приезжать, чтобы нянчить внуков, которых тоже очень сильно любила. Какаси-семпай со свойственным ему терпением готов был выносить детский лепет моих детей часами, за что я была ему благодарна. Неожиданным прибавлением к моему обществу стал Киба. Примерно через неделю после того, как мы с Адзуми приходили к ним, он вместе с Акамару пришёл к нам в гости. Пока собаки играли во дворе, Киба по большому секрету сообщил мне, что Акамару очень понравилась моя принцесса. Я согласилась и ответила ему, что моя девочка тоже в восторге от его друга. Тем вечером я заметила, как они вместе лежали на моём диване, и Акамару ласково облизывал ей уши. Прошёл почти год, но у них появился щенок. Он унаследовал материнские глаза и папину шерсть. Киба забрал его с собой в поместье, собираясь подарить младшему брату, и теперь Акамару и Адзуми метались между моим и их домами. Мне даже пришлось наложить печать на Акамару, чтобы тот мог, когда хотел, придти к нам в гости. Часто я приходила домой и находила Акамару на своём диване. Но далеко не всегда я спешила прогнать его. Мои дети любили Адзуми. Она тоже заботилась о них, особенно когда у маленького Тадаси появлялось желание, скажем, пойти и засунуть пальцы в розетку. Собака позволяла им играть с ней, но они никогда не пытались делать что-то из ряда вон выходящее.
Я была безоблачно счастлива…
Только что-то всегда меня беспокоило. С тех пор, как дети научились говорить, каждый день у меня возникал неосознанный страх, что не по годам сильный Тадаси в любую минуту сможет активировать шаринган! За Мисаки я была более спокойна. Способностями она не уступала брату, но была такой безмятежной, а вот он… словно передо мной стоял Саске в детстве. Он готов был защитить и Мисаки им меня, даже ценой своей жизни. Именно поэтому, я категорически запрещала ему провожать меня на миссии. С каждым месяцем, я видела, что их силы увеличиваются.
Дети легко их контролировали, но только потому, что не было достаточно сильного катализатора, чтобы вывести их из состояния равновесия, и потому, что рядом всегда находились опытные шиноби.
Примерно через год после появления в моей жизни Тадаси и Мисаки, я рассказала Какаси-семпаю о новых силах детей. Он перенёс это вполне спокойно, но добавил, что им нужно внимание со стороны шиноби. А год назад на одной из тренировок, когда Какаси-семпай использовал против меня шаринган, я так разошлась, что…
Он сразу остановился. В пылу битвы я не сразу прекратила использование техник, но потом опомнилась и остановилась. Какаси-сенсей непонимающе смотрел на меня. К моему удивлению, он поднял повязку и посмотрел на меня шаринганом.
- Что-то не так?
- Сакура, что с твоими глазами?
- А что с ними не так?
- Сакура, у тебя шаринган…
С тех пор помимо тренировки медицинской чакры и джитсу крови, я развивала шаринган. Оказывается, теперь мои глаза могут иметь мангёке шаринган. Гендзютсу давалось мне гораздо хуже всего остального, но мне было необходимо развить в себе именно эту способность, чтобы при встрече с Саске уметь защитить не столько себя, сколько моих детей.
Они несколько раз уже спрашивали меня о своём отце, но я отвечала, что он был великим шиноби, и что он погиб, защищая Коноху. Так считали и остальные в Конохе. Хотя, у некоторых проницательных шиноби уже сложилось мнение, о том, что это могут быть дети Саске. В конце концов, взрослея, Тадаси становился очень на него похож. Но я упорно отвергала все попытки вызвать меня на откровенный разговор. В одном я была уверена точно – я не хочу, чтобы моим детям было плохо из-за того, кем является их отец. Сначала, я подумывала о том, чтобы рассказать детям правду, но потом… Год назад всем в Конохе стало известно, что Саске убил Оротимару. Через месяц стало известно, что он убил своего брата Итачи. Несколько месяцев я с замиранием сердца ждала его возращения, но потом поняла, что он никогда не вернётся домой, потому что его дома больше нет. Та Коноха, которую он покинул, будучи членом команды №7, давно исчезла в пыли времени, больше нет и команды. Есть только я, Сай и Какаси-семпай. Когда стало известно, что Саске присоединился к Акацки, я была просто убита этим известием. Несколько недель я ходила сама не своя, ясно осознав: однажды я встречу его на поле боя.
Сегодня у меня выдался первый выходной за многие недели. Естественно, я проводила его в кампании Хинаты и малышей. Пока они бегали и прыгали на детской площадке, мы с подругой сидели в открытом кафе, поедая десерты. Я долго не решалась начать разговор, который мог смутить все её чувства, но когда все темы были исчерпаны, я постаралась начать: Хината, ты всё ещё хранишь тот цветок?
Она вздрогнула, но её голос звучал также задорно.
- Да, а что такое?
- Ничего, просто Цунаде-сама мне сказала вчера: Наруто возвращается.
Я могла ожидать чего угодно: пламенного румянца на щеках, слёз, обморока, даже холодное равнодушие не исключалось, но Хината побледнела, словно зимняя роза, и с волнением спросила: Возвращается? Правда?
- Да. Я решила, что ты первая должна узнать. Завтра мы вместе будем ждать его у главных ворот Конохи.
- Сакура, я так благодарна тебе! – она потянулась через весь стол и поцеловала меня в щёку. Остаток дня прошёл в приятных разговорах.
Следующим утром мы с ней уже стояли на пороге Конохи, ожидая человека, который был дорог для нас обеих. По-разному, я, как брата, она, как возлюбленного, но мы желали увидеть его снова. Когда он увидел нас, он не поверил своим глазам. Мы с Хинатой помахали ему рукой. Пару минут он стоял на месте, не веря, что видит перед собой ту Сакуру, которую всегда знал, и ту Хинату, которую он любит, просто боится себе в этом признаться. Перед ним стояли две высокие, стройные куноичи, которые улыбались ему одинаковыми радостными улыбками. Хината покраснела, но лёгкий розовый цвет на щеках ей так шёл, что Наруто не сразу поверил, что это она. Потом, когда первый восторг улёгся, он кинулся вперёд.
Он обнял меня одной рукой, вторая обхватила талию Хинаты, и он поднял нас, отрывая от земли. Мы заливисто визжали, пока он нас не отпустил. Он долго рассказывал о своих тренировках. Мы никуда не торопились и слушали его очень внимательно, сидя в Ичираку. Он съел не меньше пяти порций, прежде чем начал расспрашивать о нашей жизни. Тут пришла очередь Хинаты краснеть, чем она и занялась. Правда пришлось всё же отвечать на его вопросы, что она с большими запинками и моей помощью делала. Я долго следила за Наруто, и его нежный взгляд в сторону моей подруги навёл меня на мысль, что нужно будет подтолкнуть его к ней. Для этого я напомнила, какой он подарил ей чудесный подарок. Наруто улыбнулся и покраснел, стреляя глазами в сторону смутившейся Хинаты. Он ответил, что этот цветок напоминал ему о ней, потому и подарил. Чтобы перевести тему разговора, он обратился ко мне: Сакура-чан, а кто у тебя родился?
- У меня двойня: Тадаси и Мисаки.
- Двойня? Сакура, поздравляю!
Я искренне рассмеялась и ответила, что с поздравлениями он опоздал на пять лет.
- И я их увижу?
- Боюсь, что тебе этого не избежать.
- Отлично.
Весь день мы провели в дружной кампании. По Конохе мгновенно разлетелась весть о прибытии Наруто, и весь день к нам подходили шиноби и здоровались с Наруто. Он был так рад всех встретить. Вечером мы оказались в парке, под предлогом, что мне уже давно пора, я оставила Наруто и Хинату вдвоём.

На следующее утро…
Мы сидели с Наруто на поваленном дереве рядом с тренировочной площадкой. Я нашла в себе силы и рассказала ему всё, что произошло за последние пять лет. Я не утаила от него ничего, кроме встречи с Итачи. Я рассказала про Саске, про шаринган моих детей, про мой шаринган. Он слушал меня очень внимательно. Когда сил сдерживаться не осталось, и я заплакала, он обнял меня за плечи и прижал к себе. Я чувствовала его дружескую поддержку. Мне это было необходимо, и я не стеснялась, роняя на его плечо слёзы. Когда я выплакалась, он аккуратно отстранил меня.
- Сакура, я даже не представляю, как ты всё это пережила одна! Я знаю, тебе было тяжело, и я рад, что ты выстояла.
- Спасибо, Наруто. Я так рада, что ты вернулся! Теперь я могу жить спокойно, зная, что у меня есть ты.
- Я тоже, Сакура, я тоже.
Мы молчали долго, но этого времени нам хватило, чтобы понять, что единственная тема для обсуждения между нами закрыта навсегда – и это тема отца моих детей. После этого была тренировка. Мы отлично размялись, Наруто стал гораздо выше и сильнее, но всё равно что-то детское сохранилось в его чертах и улыбке, когда я на него смотрела. После тренировки мы пошли к резиденции хокаге, но не для того, чтобы заходить туда. Мы свернули с главной улицы, чтобы он увидел мой новый дом и мою семью. По дороге он не выдержал и сказал: Вы с Хинатой – подруги?
Я заверила его, что это так.
- А она не скучала по мне?
Он опустил взгляд на свои ботинки и покраснел. Я думала, не будет ли предательством, рассказать о том, что он нравится Хинате? В конце концов, я решила, что моё дело только направить его в нужную сторону, а не поставить перед фактом.
- Скучала, все мы скучали.
Вряд ли мой ответ ему понравился, но он промолчал.
- Ты же знаешь, какая Хината скромная. Думаю, что ты мог бы ей что-нибудь подарить после возвращения.
- А я уже…
Он не договорил, но я поняла, что он имеет ввиду.
- Вы вчера с ней… поцеловались?
- Угу. Сакура, а ты не могла бы спросить её, ну, как она ко мне относится?
- И не подумаю, сам спроси.
- Ты что? Как я могу?
- Очень просто. Возьми и спроси, а если она тебе соврёт, поцелуй и сразу поймёшь.
- Я не могу. Она такая красивая, я боюсь.
- Наруто, ты думаешь, я бы посоветовала тебе такое просто так? Ладно, пошли.
Он изумлённо поднял брови. Мысленно, он понял мой намёк и уже принял решение, я была искренне за него рада. Мы вошли в дом, и я позвала детей. Наруто смущённо застыл в проёме, но я потащила его за собой в гостиную.
Няня принесла детей, я деликатно попросила её удалиться, она согласилась и вышла.
- Тадаси, Мисаки, это мой друг, Наруто.
Дети настороженно подняли на него взгляд. Естественно, в моём доме часто возникала тема о Наруто. Я рассказывала своим детям всё, что помнила о нём хорошего. В их глазах он был самым весёлым и дружелюбным человеком на свете. И вот сейчас перед ними стоял Наруто во всей своей красе: копна светлых волос, всегда смеющиеся голубые глаза, поднятые уголки губ, знак Конохи на наличнике. Он старался быть весёлым, и к концу дня, Мисаки уже называла его: дядя Наруто.
Он тоже был в восторге от Тадаси и Мисаки. Естественно, он сразу нашёл в них черты отца: чёрные волосы и чёрные глаза Тадаси, задумчивое выражение на детском личике Мисаки. Он сразу нашёл с ними общий язык, обещая показать новые техники Тадаси. Они смеялись и веселились весь день. Так пролетела вся первая неделя его пребывания в Конохе, все проблемы начались позже…

Глава 2. Белая Роза Конохи.
Три месяца прошли в относительном спокойствии. Миссии были довольно простыми, хотя и утомительными. Хокаге часто давала нам передышки, которые мы активно использовали. Наруто и Дзирайя отнюдь не прекратили своих тренировок. Они продолжали изучать серьёзные техники, но в другой части леса. Только изредка Наруто присоединялся к нашей практике с Какаси-семпаем. Сай снова вернулся в корень АНБУ. Мы так и не поняли, зачем он это сделал. Пытались спрашивать, но он только улыбался одной из своих самых неискренних улыбок и говорил, что рад, так как прочитал в одной книге, что если из кампании не хотят отпускать, значит, человек дорог друзьям. Я чуть не убила его, ведь сто раз уже просила не упоминать при мне эти его книжки по психологии. Но прощались мы с ним, действительно, как с одним из приятелей. Не смотря на наши пререкания и споры, даже если забыть о его странном характере, мне было очень жаль, что он ушёл. Странно, но, как мы не допытывались у Какаси-семпая, он категорически отказывался называть причину его поспешного ухода из команды.
Я тоже тренировалась больше обычного. С возвращением Наруто, я осознала, что если не усилить подготовку, то Наруто может меня превзойти. Даже Какаси-семпай был полностью вымотан, когда изо дня в день я проводила тренировочные бои.
Это спокойствие мне не нравилось. Я чувствовала, что это очередное затишье перед бурей. Что-то было не так. Я ещё не могла понять, что же это, но острое ощущение надвигающейся угрозы нависло над Конохой, хотя никто кроме меня больше этого не чувствовал. Постепенно мой подсознательный страх рос с огромной быстротой. Месяц за месяцем, когда приходили сообщения, что Акацки планируют что-то глобальное, я не могла избавиться от мысли, что это как-то коснётся меня, Наруто и всех жителей деревни. Я стала замечать, что напряжение охватило не только меня. В кабинете Цунаде-сама тоже царила эта странная обстановка тихого омута. Когда она говорила с нами, она стала часто бросать задумчивые взгляды на Наруто, а последний месяц в её кабинете появлялись члены АНБУ и лучшие шиноби Конохи.
Дзирайя-сама тоже был чем-то взволнован. Он неистово тренировал Наруто, постоянно увеличивая количество тренировок. Их уровень тоже возрос на порядок. Я чувствовала, что пришло время кое-что рассказать Цунаде-сама, Наруто и Какаси-семпаю. Для этого я собрала их всех в кабинете Цунаде. Только там я могла чувствовать, что никто не подслушает наш разговор. Для начала я рассказала Цунаде-сама о новых способностях своих детей, для наглядности продемонстрировав шаринган. После этого мне пришлось выложить на стол кулон, который я носила, не снимая уже больше пяти лет. Я давно не вспоминала о событии пятилетней давности, которое сохранилось только где-то в дальнем уголке моего сознания. Это был средних размеров сосуд, который мне передала медсестра на следующий день после моей встречи с Итачи. Она сказала, что я забыла этот сосуд в лепестках на дне собственной сумке. Я ничего не поняла, но флакон забрала. Только дома я обнаружила по боку флакона маленькую гравировку: только ты…
Я не знала, что это значит, но с тех пор я постоянно носила изящный закрытый флакон на шее. Я чувствовала, что узнаю, как его применить только когда снимется печать, наложенная Итачи-саном. Но больше скрывать нашу встречу нельзя. Я рассказала им всё, что помнила из той встречи. Они не сказали мне ни слова, но я ничего от них не ждала. Оставалось прояснить только одно. Но сначала я была намерена получить необходимую информацию.
- Я рассказала вам всё, что должна была. А теперь я прошу вас, объясните мне, что происходит.
Цунаде задумчиво сдвинула брови, и устало положила голову на руки. Какаси-сенсей только принялся разглядывать кулон шаринганом.
- Значит, ты заметила. Я надеялась сохранить это как можно дольше в секрете, но с тобой это становится просто нереально. Действительно, в последнее время приходят сообщения об излишней активности Акацки. За последний год были убиты семь дзинтюрики.
Это сообщение повергло меня в шок. Я сразу оглянулась на Наруто. Его глаза округлились от неожиданности, руки затряслись, губы беззвучно двигались, но не произносили ни единого звука. Я понимала чувства друга. Быть может впервые за долгое время, я единственная, кто мог сейчас поддержать его. Я подошла к нему и обняла за плечи. От моего прикосновения он вздрогнул, моргнул и повернулся. На его лице блуждала рассеянная улыбка.
- Всё хорошо, Сакура, я просто не ожидал.
Я не убрала рук. Он повернулся к Цунаде и спросил: Но ведь кадзекаге жив! А он тоже дзинтюрики.
- Это целиком заслуга одной из старейшин Сунны. Она пожертвовала жизнью, чтобы спасти его. Среди дзинтюрики был брат райкаге, семихвостый. Его тело до сих пор не найдено. Мы считаем, что Акацки разыскивают всех дзинтюрики. По очереди они вылавливают каждого из них и убивают. Мы должны быть на стороже.
- С другой стороны, как бы страшно это не звучало, у нас есть небольшая отсрочка во времени.
- Какаси-семпай, я не верю, что именно вы это говорите.
- Сакура, мне не меньше тебя страшно говорить о подобном, но мы должны защитить Коноху и Наруто.
- Не надо меня защищать, - с горечью ответил Наруто, - это не ваша проблема.
- Наруто, успокойся, прошу тебя. Здесь никто не посмеет тебя упрекнуть в чём-то.
- Я знаю, Сакура, я знаю. Но я не вижу другого выбора, кроме как покинуть Коноху немедленно!
- Что?
- Нет!
- Наруто, и не думай!
Он опустил голову и сжал кулаки: Другого выхода у нас нет. Я создаю слишком много проблем. Даже если они не найдут восьмихвостого, где гарантия, что они не придут за мной? К тому же, вам придётся жить в постоянном страхе из-за меня.
Все молчали. Только я нашла в себе силы успокоить друга.
- Наруто, что бы ты без меня делал. Ты прав исключительно в одном. Нам неизвестно, обязательно ли они сначала должны найти восьмихвостого. А в остальном… если им нужен восьмихвостый, они его не найдут.
- С чего ты взяла?
- Сейчас я расскажу вам то, что должно остаться только между нами.
Я обвела взглядом всех собравшихся. В их безупречной репутации я не сомневалась, а потому без колебаний сняла перчатку с руки, на которой оставалась разрушенная старая печать.
- Наруто, ты ведь помнишь, когда я разрушила печать?
- Да, во время финального экзамена.
- Всё правильно. Ты помнишь, как я это сделала?
- Да, ты схватила кунай и проткнула им кожу на руке.
- Да. Но никто не мог не заметить, что я не просто так проткнула именно это место.
Я протянула ему и Какаси-семпаю руку вперёд. Там до сих пор был маленький шрам, отмечавший место раскола печати. Крохотная ранка проходила почти по центру печати. Вокруг неё был небольшой чернильный круг.
- Ты видишь, что рана находится не строго в центре печати?
- Теперь вижу. А почему?
- В середине этой печати находится печать, во много раз превосходящая ту, что сковывала Розу все те годы. Эта печать защитила меня от твоего одиночества, Наруто. Это печать восьмихвостого бидзю.
В кабинете повисла такая тишина, что я могла слышать участившийся пульс каждого, кто находился здесь. Разумеется, они не сразу поверили в мои слова, пришлось объяснять всё с самого начала.
- Какими бы ни были планы Акацки, они никогда не смогут заполучить всю силу восьмихвостого дзинтюрики. Ты помнишь грандиозный взрыв в день, когда мы стали геннинами?
- Да. Тогда отец забрал тебя сразу после церемонии. Ты появилась только через неделю.
- Да. В тот день отец разделил силы дзинтюрики на две части. Четыре хвоста бидзю он уничтожил на той горе. А оставшиеся четыре хвоста этой печатью он отдал мне. В тот вечер от силы, что единственный раз вышла из-под контроля и разрушилась та гора. От неё остался только жалкий огрызок. Но ты ведь помнишь рассказы шиноби о том, что прямо в середине кратера есть яма, очертаниями напоминающая человеческое тело. Две недели я пролежала на грани жизни и смерти. Мой отец тоже был в коме, но гораздо дольше. Ему понадобилось семь месяцев, чтобы подняться с кровати. Мать велела мне молчать, только потому я старалась вести себя бодро. В тот день он почти использовал Белую Розу. Во время экзамена я точно знала, что должна сместить удар на четверть, чтобы не задеть ту печать.
Молчание длилось нестерпимо долго. Устав от его почти материального присутствия в комнате, я села на диван. Первым опомнился Какаси-семпай: Как тебе удавалось всё это скрывать?
- Не знаю, просто я так боялась… боялась реакции жителей, чужой неприязни, одиночества, боялась всего, что могло меня ранить. Боялась себя. Но теперь всё по-другому. Теперь я ухожу на второй план. Мне есть для кого жить, и есть кому раскрывать свои тайны.
- Сакура, ты тоже дзинтюрики?
Наруто кинулся на меня, одновременно захватывая в крепких объятиях.
- Сакура, ты ведь понимаешь меня, да? Ты не ненавидишь меня из-за того, что твоим детям будет грозить опасность?
- Наруто, - я освободилась и посмотрела прямо в его голубые невинные глаза, полные бесконечной благодарности, - я никогда тебя не ненавидела. Только в начале нашего знакомства я не понимала тебя, но ты стал моим лучшим другом, так что о твоём побеге не может идти и речи.
Около часа прошло в разговорах о том, как можно защитить Коноху, Наруто, меня, моих детей. Мы долго обсуждали все возможные варианты, пока не пришли к выводу, что Наруто следует отправиться в Жабью страну, где он может стать ссанином, а я останусь в Конохе, чтобы подготовить защиту.
- Сакура, - спросил меня Какаси-семпай, - а ты знаешь, что в том флаконе кровь, скорее всего Итачи.
Я удивлённо подняла брови и посмотрела на флакон, что сжимала в руках.
- Нет. Это странно. Зачем мне вдруг нужна его кровь?
- Может быть, он знал, что ты владеешь джитсу крови? Ты точно не помнишь, что он тебе показал?
- Абсолютно. Я помню только самое начало. Чёрная луна, красный мир Тсукиёме. И всё.
Наруто занимало другое.
- А как нам узнать, нужен ли им вообще восьмихвостый?
- Я тоже подумала об этом, Наруто. И у меня есть одна идея.
Все вновь внимательно прислушались.
- Дело в том, что у меня есть одна техника, не относящаяся к джитсу крови. Я собиралась использовать её только в крайнем случае, потому что не уверена в её целесообразности. Дело в том, что Кровавая Роза дала мне улучшенный генном, на подобии того, что используют, когда смешивают печати. У Нейджи есть бьякуган. А я обладаю шотоганом.
Шотоган связан с нашими глазами, но не так, как шаринган. Когда мы используем эту технику, то глаза как бы впадают в транс, для посторонних это выглядит, как будто зрачки покрылись пеленой или остекленели. Шотоган можно использовать двумя путями: во-первых, можно позаимствовать чужую силу. Наруто, ты ведь помнишь, как я залечивала раны Хинаты. Тогда Нейджи добровольно отдал мне свою кровь, чтобы я забрала его бьякуган. Только по добровольному согласию можно временно использовать чужую силу. Другая её сторона заключается в моей личной способности создавать мысленный контакт с другим человеком. Пространство не важно. Мне просто нужно соединить печати, и я могу поговорить с человеком. При этом всё выглядит довольно странно. Человек будто бы разговаривает сам с собой. Только он может слышать мой голос.
- И как ты планируешь использовать эту связь? Поговорить с Саске? Это бесполезно.
- Я знаю, Какаси-семпай. Нет. Нужно просто молчать. Молчать и слушать, о чём он говорит с другими. Тогда картина может проясниться.
- Это слишком рискованно. А ты не думаешь, что кто-то тоже может использовать эту связь, но в другом направлении. Скажем, тот, с кем ты говоришь: может ли он услышать наши голоса.
- Исключено. Связь полностью контролирую я.
- А если он поймёт, что ты подслушиваешь?
- Такое возможно, но что он сделает? Уйдёт из Акацки? Не думаю, что у него есть выбор.
- Ты попробуешь?
- Да. Сегодня вечером. Если что-то пойдёт не так, я прекращу.
Уже прощаясь, Наруто обнял меня и прошептал: Будь осторожна.
- Конечно, Наруто, конечно.
По дороге домой пришлось зайти в парочку магазинов и купить детям кое-что из еды. Мисаки растёт настоящей сластёной! Когда я подходила к дому, мне на встречу выбежала Адзуми. Пробегая мимо, она ласково гавкнула и побежала в сторону дома Кибы.
- Добрый день. Каяо-сан, спасибо за работу.
Няня поклонилась, ответила, что всегда рада и ушла.
- Мама!
-Мама!
Два радостных цветка моей жизни выбежали мне на встречу из детской комнаты. Я опустила пакеты и по очереди поцеловала каждого в щёчку. Мисаки обхватила меня за шею и бессовестно повисла на ней. Тадаси был более спокойным, потому просто встал рядом.
- Ну, как прошёл день у моих любимых детей?
Они увлечённо принялись рассказывать, как весь день они гуляли на площадке, а сейчас только встали после сна. Я взглянула на часы. Они показывали без двадцати три.

Мы пошли дальше, хокаге резким движением надела шляпу, чтобы скрыть лицо. Мы следовали за ней. Напряжение росло с каждой минутой. Я кожей чувствовала недоверие и опасность, исходящие от невидимых стражей этой крепости. Даже Наруто заметно напрягся.
Вход в пещеру был замаскирован. Но одного слова хокаге хватило, чтобы впустить нас в широкие кованые двери, возникшие прямо в древесине дерева. Дальше крутая винтовая лестница с факелами для освещения. Оттуда мы попали в небольшой зал. Широкие кресла и несколько чайных столиков чем-то напоминали приёмную в Конохе, но всё равно холод и настороженность отличали здесь каждый предмет мебели. За столом сидел мужчина лет тридцати. На нём было замысловатое меховое кимоно. Я впервые видела подобное. На грубом лице подобие улыбки больше похожее на звериный оскал. Он поприветствовал хокаге, бросил мимолётный взгляд на охрану. У меня появилось смутное ощущение, что здесь нельзя проявлять свои чувства. Мой взгляд стал абсолютно стеклянным, губы превратились в узкую полоску. Наруто и Какаси тоже стали похожи на восковые изваяния. Только хокаге позволила себе быть обманчиво радостной. Её искусственная улыбка сводила с ума острым ощущением опасности.
Мы шли по длинному коридору. Мужчина попросил хокаге пройти в кабинет, а нам указал на балкон сверху. Мы стояли и ждали приказа, Цунаде кивнула и мы пошли дальше. Мужчина молчал, глядя прямо перед собой. Я напрягла зрение так, что первая заметила две невысокие тени на балконе. Я посмотрела на Какаси-семпая, без слов спрашивая разрешения подойти к ним. Он кивнул. Наруто составил мне кампанию, и мы вместе подошли к знакомым силуэтам.
- Добрый день, Канкуро-сан, Темари-сан.
- Добрый день, Сакура-сама, Наруто-сан.
Я смотрела на старых знакомых. Вроде бы они совсем не изменились, но выражение их лиц: такие холодные! Сейчас как никогда они напоминали мне о родстве с Гаарой.
- Как дела у кадзекаге?
- Замечательно, Сунна процветает. А у Пятой хокаге?
- Аналогично.
Такие холодные церемонные фразы, будто они и не помогали вернуть Саске, будто и не приезжали в Коноху с совместными миссиями. Похоже, мне не удалось справиться с разочарованием, так как Темари спросила холодно: Кажется, у вас родилась двойня?
- Да, - под стать ей ответила я, - мальчик Тадаси и девочка Мисаки. Они подают большие надежды.
- Вот как?
- Да. Они просто идеально справляются с врождённым геномом.
- Рада слышать.
На этом разговор прервался. Мы отошли к своему краю балкона, где нас уже ждал Какаси. Он внимательно следил за тем, что происходило внизу. Хокаге, кадзекаге и мидзукаге и тсучикаге сидели за большим круглым столом. Напротив них в кресле сидел тот самый мужчина, который провожал нас. Рядом с ним я заметила шляпу, как у хокаге. Оказывается, он выражает интересы незаинтересованных стран.
Сейчас я могла спокойно рассмотреть всех, кто находился в комнате. С одной стороны от Цунаде сидела мидзукаге. У неё были длинные каштановые волосы до талии. Они отливали алым цветом, сверху небольшой хвост держал пару прядок. Она была молода. Ей не дашь больше тридцати лет, даже с натяжкой. Гладкая кожа, чётко-очерченные тёмно-вишнёвые губы, синие глаза, обрамлённые густыми ресницами. На неё было шикарное тёмно-синее кимоно с рисунком виде волн и морской пены. Она смотрела прямо перед собой, не мигая. На балконе стояла её охрана. Молодой парень, гораздо моложе её самой. Лет восемнадцать, очки в чёрной прямоугольной оправе, голубоватые волосы ёжиком. Он смутно кого-то мне напоминал, но я не могла вспомнить кого.
За спиной он держал большой меч, замотанный белоснежными бинтами. Что-то похожее я видела у Кисаме из Акацки. Я ткнула Наруто вбок и указала головой на парня. Тот внимательно посмотрел на него и прошептал: Он тебе Дзабузу не напоминает?
Я кивнула. Теперь я точно вспомнила, что он похож на мечника, которого убил Саске.
Рядом с ним стоял мужчина лет тридцати. На одном его глазу была чёрная повязка, как у пирата, на ухе серёжка, свисающая до шеи. Он мрачно созерцал картину внизу, временами поглядывая на своего спутника.
Тсучикаге удивил меня больше, чем кто-либо в этой комнате. Я представляла его себе сильным, высоким, с тёмными волосами, а в кресле скрючился маленький старик. Седые волосы заделаны на затылке, большой нос и узкие губы, морщинистое лицо и постоянные выдохи лёгкой боли, когда он пытался распрямиться. Если бы не живые чёрные глаза, исподлобья следящие за всеми в зале, я бы сказала, что старичок ошибся дверью. Но, не смотря на внешнюю немощность, я чувствовала силу равную только другим каге.
Его охрана – две противоположности. Парень ростом почти два метра едва ли не упирался головой в потолок. Черты его лица были крупными и мало значительными. Глаза маленькие и добрые с лёгким прищуром оглядывали мидзукаге. Он единственный, кто улыбался. При чём его улыбка была такой же искренней, как и у Наруто.
Его компаньонка была совсем другой. Короткие волосы и косая чёлка, которая закрывала половину лица, большие яркие глаза тёмно-фиолетового цвета. Она держала в руках некое подобие оружия: стальной клинок, кованая ручка, три ярко-алых камня. Наши взгляды вдруг встретились. Это был вопрос принципа: кто первый отведёт взгляд. Она пожала плечами и отвернулась первая.
Гаара совсем не изменился. Он остался почти таким же, каким я его запомнила. Холодный взгляд, руки, скрещенные на груди, песчаное лицо. Даже сосуд за спиной остался таким же. Только вот глаза…
Что-то в них стало теплей, мягче, человечней…
Не хватало только райкаге и его охраны. Прошло не меньше получаса, прежде чем грохот в коридоре возвестил о прибытии гостей. Шум нарастал, пока не превратился в громкий стук. Дверь внизу резко распахнулась и с оглушительным стуком сорвалась с петель. Твёрдым резким шагом в комнату вошёл райкаге.
Загорелый торс едва прикрывала накидка, широкие штаны, тёмная кожа, и почти белые усы. Он выглядел самым внушительным из всех. Он одним резким движением приземлился на стул, так же резко оглядел всех каге, задержавшись карими глазами на хокаге.
На балкон зашла его свита. Я обернулась и почти коснулась волосами парня, который прошёл мимо меня. Тёмная кожа, усталый взгляд, чупа-чупс во рту, и снежно-белые волосы: он совершенно не производил впечатление сильного шиноби, но что-то в походке говорило о его силе и мужестве. Было едва уловимое ощущение превосходство на нём, словно накидка из меха. Рядом с ним шёл его соратник. Парень с соломенными волосами, торчащими в разные стороны. Позади него висела катана, глаза следили за мной. Я специально встретилась с ним глазами и наградила уничтожающим взглядом. Он кивнул и пошёл дальше, что-то нашёптывая другу. Тот на секунду обернулся, будто поправляя волосы, но тоже посмотрел на меня. Один из сопровождающих мидзукаге с чёрной повязкой тоже посмотрел на меня. Пришлось сдерживать волну негодования. Какаси-семпай слегка сдвинул брови, но этого хватило, чтобы понять, что он тоже недоволен. А внизу уже разворачивались действия…
Тсучикаге медленным старчески-низким голосом рассказывал всем об обстановке в его деревне. Все слушали его, не перебивая. Но вдруг раздался стон поломанного дерева, и столешница перед райкаге проломилась. Его кулак проломил несчастное дерево.
- Может быть, довольно. Все мы собрались здесь только для одного: обсуждение новой угрозы, исходящей от Акацки.
Все молчали. Конечно, они знали, что это так, но они бы не были знаменитыми великими каге, если бы просто проглотили этот выпад со стороны райкаге. Но они молчали. Райкаге успокоился и сел. Каге незаинтересованных земель спокойно сказал: Райкаге, имейте терпение и уважение к другим.
Продолжайте, тсучикаге.
Старик говорил не меньше двадцати минут. После него очередь переняла мидзукаге. Мелодичным голоском она сообщила всё, что хотела и присела в кресло, выжидательно глядя на хокаге. Цунаде поднялась со своего места. Её голос был вкрадчивым и уверенным, она внимательно следила за реакцией всех, кто был в комнате. Мне вообще казалось, что анализом чужих действий здесь занимались все. Стоило только чихнуть, как все лица обернуться ко мне.
После неё свой монотонный рассказ завершил кадзекаге. Он среди всех был самым молодым, что сразу отметил тсучикаге. Райкаге был последним. Он спешно рассказала всё, чего требовали приличия, но остался стоять, гневно глядя на каге.
- Я пришёл сюда только для того, чтобы вы, наконец-то сказали мне о своей позиции относительно Акацки. Что вы решили?
Каге молчали. Первым нарушил нестерпимую тишину тсучикаге: Райкаге, я согласен, что ситуация складывается неблагоприятная, но что вы предлагаете?
- Немедленно начать подготовку к борьбе против них.
- И как вы себе это представляете? Просто нападать на них группами шиноби? Это бред!
- Нет, хотя мыслите вы в верном направлении. Хотя почти все деревни лишились своих дзинтюрики, а о месторасположении восьмихвостого нам ничего не известно, нужно использовать оставшегося бидзю в качестве оружия.
Я резко развернулась к Наруто. Казалось, что он сейчас сорвётся и прыгнет вниз, но это же будет означать полную катастрофу! С его губ сорвалось тихое рычание. Я со всей силы схватила его за плечи и потянула назад, дальше от края балкона. Он сопротивлялся, пытаясь вырваться вперёд, но я держала достаточно крепко. Какаси-семпай тоже схватил его за плечи и заткнул рот руками. Наруто почти задыхался от ярости, но мы поспели вовремя, и он постепенно успокоился.
- Отпустите, я буду спокоен.
Я отпустила друга. Какаси-семпай последовал моему примеру. Мы прошли к краю балкона. Наруто со всех сил вцепился руками в ограждение так, что побелели костяшки пальцев. Я положила руку ему на плечо и пустила немного успокаивающей чакры. Когда его плечи расслабились, он сбросил руку.
- Райкаге, а вам не кажется, что вы забываетесь? – бушевала хокаге.
- А почему бы и нет?
- Нет! Дзинтюрики это не оружие, это шиноби Конохи!
- Значит, - сказал угрожающе мягким голосом райкаге, - нужно дать этому шиноби миссию: убить членов Акацки.
- Нет! Не вам решать, и не вам повелевать Конохой! Воля Огня не в том, чтобы райкаге помыкал Конохой.
- А я и не собираюсь. Я просто предлагаю единственно-возможный путь.
- Значит, путей у нас нет вообще, потому что Коноха никогда не согласиться.
- Значит, мне придётся не спрашивать Коноху. Если мне нужен дзинтюрики – я приду и заберу его.
- Вы мне угрожаете?!
- Довольно!
Это сказал уже советник со стороны других стран.
- Райкаге-сама, вы переходите все границы! Ещё чуть-чуть, и мы будем обязаны выгнать отсюда вас!
Звериный рык, не меньше, раздался из уст взбешенного райкаге.
- Выгнать меня? И что же вы будите делать дальше?

- Всё просто. Мы разорвём с вашей страной все договора, а если вы и после этого не успокоитесь – начнётся война!
Как спокойно он это сказал, даже голос не дрогнул, а уже успела представить себе море крови, убийства, смерти…
Кажется, на райкаге это тоже подействовало. Он сел и с ненавистью посмотрел на всех собравшихся. Доверенный продолжал: От имени заинтересованных стран я хотел бы предложить альтернативу. Нам нужно объединить свои силы. Только так мы сможем одолеть их.
- Ни за что!
Все удивлённо повернулись к райкаге. Он недовольно скрестил руки на груди, сверкая глазами.
- Почему?
- Чтобы я объединялся с вами всеми? Сунна использовала услуги Акацки во время великой войны шиноби, Туман – родина Акацки, из Конохи тоже сбежал выродок Утихи.
Я зарычала так, что все собравшиеся повернули головы ко мне. Впервые за долгое время настоящая ненависть полыхала во мне лесным пожаром, и мешать ей я не собиралась. Наруто тоже был просто в бешенстве. Его глаза метали молнии в сторону райкаге. Только голос хокаге вернул нас к спокойствию.
- Наруто, Сакура, успокойтесь! Райкаге, я требую извинений. Вы не имели ни малейшего права оскорблять шиноби моей деревни.
- Вашей? А разве он не является ниндзя-отступником? Разве он не состоит в Акацки?
- Допустим. И что вы хотите от меня?
- Разрешения на убийство преступника класса А – Саске Утиха.
- Ни за что! Даже если он ушёл из деревни, я не позволю проливать кровь бывшего шиноби Конохи.
- А я, значит, должен? Я не могу убить его, даже не смотря на то, что он убил моего брата?
- Мы с вами это уже обсуждали. Скорее всего, он жив, просто вы не хотите этого признать!
- Нет, просто вы выгораживаете убийцу. Быть может, он и в Акацки вступил после вашего разрешения?
- Вы забываетесь! Вы не смеете так говорить с хокаге!
- Стоп! Мы это уже проходили. Здесь собрались люди, которым не безразлична судьба их деревень. Если вы не готовы к дипломатии – покиньте зал.
Райкаге в который раз опустился на стул.
- Райкаге, вы, действительно, переходите все границы. Я молчала, пока вы оскорбляли только одну сторону, но теперь ваши оскорбления касаются всех, так что, если вы не успокойтесь, нам придётся применить санкции, о которых говорил Советник.
- Госпожа мидзукаге, разве я не прав? И разве не четверо людей, которые находились в Акацки не пришли к ним из Тумана?
- Вы правы, но их действия больше не контролируются мидзукаге. Здесь есть я и верные мне шиноби, так почему вы подвергаете сомнению мои качества лидера?
- Я просто сужу по вашим подчинённым.
- Райкаге вы нарывайтесь на политическую изоляцию!
Это произнёс уже тсучикаге. Сейчас его голос приобрёл такую властность, что не оставалось сомнений в его трудоспособности.
- Позвольте сказать, - вмешался кадзекаге, - меня мало волнуют ваши диспуты. Мне понятна позиция райкаге, но можем ли мы изменить её?
- Это вряд ли, малыш. Уж ты-то и мог бы промолчать.
- Райкаге! Имейте уважение к кадзекаге!
- Ошибаетесь, райкаге-сама. Я тоже был дзинтюрики, и именно я первым подвергся нападению со стороны Акацки. Именно я могу поделиться с вами своими мыслями.
Райкаге задумался, но признал правоту его слов.
- Прошу прощения, кадзекаге. Продолжайте.
- Благодарю. Итак, я многого не помню, однако то, что я успел понять, навело меня на неутешительную мысль. Акацки не просто отбирают силы дзинтюрики. Они собираются объединить эти силы в одном существе. Когда они выкачивали из меня силы, я чувствовал, что это нечто будет гораздо сильнее любого шиноби, который попробует противостоять ему. Все силы дзинтюрики в одном существе – мир погрузится в хаос.
- Наш информатор, - добавила хокаге, - подтверждает информацию о том, что это так.
- Нам стало известно, что главарём Акацки является Утиха Мадара.
- Мадара? Но он же погиб?
- Есть основания полагать, что он жив и сейчас возглавляет Акацки, скрываясь за маской.
- Теперь мы знаем лицо врага. И нам просто необходимо объединение в независимости от наших взглядов.
- Невозможно! И кто, по-вашему, возглавит это сопротивление? Лично я не доверяю ни одному из вас.
- Взаимно, господин райкаге! – ответила Цунаде. Я просто поражалась той лёгкости, с которой она контролирует ситуацию. Ни одного лишнего слова или жеста, только чувство собственного достоинства, подкреплённое знаком на шляпе хокаге.
- Давайте рассуждать логически. Тсучикаге не может этого сделать, простите, из-за возраста. По той же причине этого не может сделать кадзекаге. Мидзукаге мы не можем доверить, так как предыдущего правителя Тумана уже держал под контролем Оротимару. Остаётся только хокаге Конохи.
- А моя кандидатура, почему не рассматривается?
Советник указал на сломанную столешницу.
- Вы слишком не сдержаны.
- А как же тот факт, что главарь Акацки пришёл туда из Конохи.
- Помилуйте, райкаге. Это произошло ещё до нашего с вами рождения!
- А Утиха? Я не согласен объединять силы с убийцами моего брата.
- А вы и не будите. Я согласна признать, что Саске Утиха является ниндзя отступником, но я по-прежнему не даю разрешения на его убийство.
- Но тогда это уже не в вашей компетенции!
- Возможно, но я предупреждаю вас о последствиях. Остальные шиноби Конохи не считают его ниндзя-отступником, и, если его убьют, Коноха будет мстить. Я предупреждаю об этом всех! – властно закончила хокаге.
Я видела, как расслабился Наруто. Но пришлось напрячься. Райкаге не собирался оставлять это просто так.
- В таком случае я отказываюсь от любого сотрудничества с вами!
Это катастрофа! – поняла я. Без него невозможен союз, а значит и победа над Акацки.
- Мне остаётся только предупредить вас о том, что ваша страна без помощи союзников пострадает первой. Погибнут люди… Вы согласны на это?
Райкаге долго задумчиво смотрел на кадзекаге, который позволил себе так упрекнуть его. Но я от всего сердца гордилась Гаарой. Он вёл мудрую политику, не позволяя разойтись райкаге, но при этом, получая то, что было ему выгодно. Райкаге сел в своё кресло. Он долго обдумывал ответ.
- Хорошо. Я соглашусь на ваши условия, но от идеи отомстить Утихе я не откажусь.
Советник удовлетворительно кивнул и обратился к собранию: Итак, все согласны на объединение ради общей цели – устранить Акацки?
- Да.
- Да.
- Согласен.
- Да.
- Придётся.
- Первая договорённость подтверждена. Теперь обговорим условия.
- Что вы имеете в виду?
- В каких рамках должна оказываться помощь?
С этого момента начались бесконечные споры. Даже я поняла, чего добивались все страны: они хотели ценой наименьших вложений, а соответственно и жертв заставить других делать всю грязную работу. Их эгоизм меня просто раздражать. Только хокаге и кадзекаге пытались внушить им всю важность совместной работы. В лице друг друга они обрели надёжного союзника. Я поняла, как сильно изменился кадзекаге. В его глазах теперь появилось доверие. Он научился доверять! Невероятно!
У меня скользнула беглая мысль, что это влияние Наруто делает всех такими.
Только вот остальные просто упёрлись. Хокаге пришлось приложить просто колоссальную силу убеждения, чтобы они согласились.
- Я хочу предупредить вас об одном, - добавила хокаге, - мы не будем использовать дзинтюрики в качестве оружия.
Просто взрыв негодования последовал за этими словами!
- Дзинтюрики не оружие и не вещь. Это опытный воин шиноби, и заставлять его делать подобное я не собираюсь.
- Я знаю это, - ответил райкаге, - но вы можете пожертвовать своим, так как мы уже потеряли своих. Большой потери не будет.
Хокаге ничего не успела ответить. В разговор неожиданно вмешался кадзекаге: Быть может, вам стоит спросить у дзинтюрики, согласен ли он на это, раз уж он здесь?
Гробовое молчание…
Я посмотрела на Наруто. Он просто раскрыл рот от удивления. Хокаге больше владела своими чувствами.
- Наруто, спустись сюда.
Он стоял как громом поражённый. Я обняла его за плечи и прошептала: Иди, Наруто. Тебя позвали.
- Нет, не хочу.
- Наруто, пожалуйста!
- Нет. Только если ты со мной пойдёшь?
Я аж рот раскрыла от изумления. Наруто боится? Нужно его поддержать.
- Шотоган.
Мой голос раздался в сознании хокаге: Цунаде-сама, можно я тоже приму участие. Я думаю, они имеют право знать.
Голос внизу подсказал, что она меня прекрасно слышит: Как хочешь, но только то, что ты тоже.
Я прекратила действие печати. Наруто внимательно следил за действиями своей подруги. Я нежно улыбнулась ему.
- Ладно, нас уже ждут. Я схватила опешившего Наруто за руку и потащила вперёд. Изящный прыжок, и я приземлилась на ноги. Наруто приземлился следом.
Среди общества раздался изумлённый выдох. Я распрямилась и облокотилась на заднюю стену, оставив Наруто перед взглядами каге.
- А что она здесь делает?
Взгляды скользнули по мне. Я позволила себе нагло улыбнуться и спросить: Цунаде-сама, позвольте мне?
- Разумеется.
- Я тоже дзинтюрики.
Всеобщее напряжение переросло в нечто большее. Аура непонимания повисла в воздухе. Я сняла кожаную перчатку с руки и продемонстрировала печать.
- Это печать контроля. Я стала дзинтюрики в шесть лет, и благодаря этой печати, никто так этого и не понял. Так что, если позволите, я останусь вместе с моим другом, - я сделала ударение на этом слове, зло сверкнув глазами в сторону райкаге, - Наруто.
- Итак, дзинтюрики, вы согласны бороться против Акацки?
Наруто молчал, а я ждала его ответа. Я решила высказать то, что придумала, пока стояла на балконе.
- Я выслушала ваши условия, и я согласна бороться на них. Но у меня есть особая просьба к райкаге, - я оттолкнулась от стены и подошла к нему. Прямо посмотрев ему в глаза, я продолжила, - я прошу вас, откажитесь от идеи убить Саске Утиху!
Молчание служило мне ответом. Оно резало слух и обостряло все чувства, сосредоточенные на том, чтобы услышать голос райкаге.
- Мы можем обойтись и без дзинтюрики.
Я вздрогнула от этих слов. Значит, ему легче отказаться от победы ради своей мести. Я не поднимала головы, в ярости сотрясаясь всем телом. Неожиданно рядом со мной оказался Наруто. Он тоже склонился и прошептал: Прошу вас, откажитесь от убийства Саске!
- Почему дзинтюрики так защищают убийцу и преступника? – неожиданно спросил он. Наруто вздрогнул. Видимо, он не мог ничего ответить на это. А я распрямилась и посмотрела ему в глаза.
- Вы не понимаете его. Саске Утиха много лет был членом нашей команды. Он наш друг. Когда хокаге-сама говорила о мести со стороны Конохи, она имела в виду именно меня и Наруто. Мы не позволим, чтобы нашего друга убили! Сейчас он погряз во тьме. Он разучился видеть свет, и потому не может найти дорогу обратно, но мы верим в то, что он вернётся!
- Как вы можете в это верить? Это же невозможно!
- Месть для него – единственный смысл жизни. Сейчас он намерен мстить Конохе и всему миру. Но это лишь потому, что он не видит иного выхода.
- Это не оправдание его поступкам.
- Нет, но оправдание нашим надеждам на его защиту.
- Вы наивны.
- А вы жестоки. Мы просим вас о сотрудничестве, а вы не доверяйте нам, обрекая свой и наш народ на смерть.
Он задумчиво посмотрел сначала на Наруто, потом на меня. Что-то в его взгляде потеплело.
- Хорошо. Я пока не буду трогать вашего Утиху.
Я поклонилась сначала ему, а потом всем остальным каге деревень.
- Наша сила в вашем распоряжении.
На подписание договора потребовалось ещё полчаса. Мы с Наруто вернулись на балкон. Какаси-семпай пожал нам руки и шепнул мне: Сакура, просто молодец.
- Спасибо!
То и дело я ловила на себе заинтересованные взгляды охраны других каге. Мне не хотелось претворяться слепой, потому я с яростью тигрицы отвечала на каждый выпад глазами. Любой тут же отворачивался. За исключением Канкуро и Темари. Уж они-то знали меня достаточно хорошо, чтобы не бояться.
Я задумчиво следила мидзукаге, когда помещение сотряс звучный крик. Я резко развернулась в сторону выхода. Звук повторился и затих. Я рванула к выходу, тенью за мной следовали Какаси и Наруто. За ними уже спешила остальная охрана, так как их каге тоже выбежали из кабинета. Какаси-семпай убежал в сторону хокаге, а мы с Наруто последовали по другому балкону, который шёл на три уровня выше, чем основное помещение внизу. Там был просто огромный холл. При желании там могли уместиться четыре тренировочных корпуса. Огромный белый пол всюду потрескался. Широкие колонны сдерживали куполообразный свод. Стражи в железных доспехах лежали на полу. Никто не двигался. Но важней в тот момент были шесть других фигур, плотной группой застывшие по середине зала. Чёрные плащи с широким воротником и красными знаками – сомнений не осталось, это Акацки. С замеревшим сердцем я оглядела фигуры в поиске единственной знакомой, но её не было.
Я сразу узнала Кисаме. Такой звериный оскал острых, словно у акулы, зубов я узнаю сразу. Бледная, почти синяя кожа, маленькие глаза, отсутствие век, и его меч, завёрнутый в бинты – всё осталось таким, каким помнила ещё, когда был жив Итачи.
Рядом с ним стояли два молодых парня в форме Акацки. У одного были рыжие волосы, доброе, почти детское лицо. На его плече сидела маленькая птичка с рыжим опереньем.
Второй имел белые волосы с голубыми прядками, смуглое узкое лицо и широкую улыбку, почти как у Кисаме. Те же белые острые зубы оскалились в дружескую улыбочку, которая просто сводила меня с ума. Хотелось просто вырвать эти зубы!
У него за спиной тоже был меч, но другой: гладкая сталь, большая рукоять. Мне едва хватило сил, чтобы не фыркнуть: во-первых, здесь собрались целых три мечника из Тумана, во-вторых, этот меч много лет назад мы воткнули в импровизированную могилу Дзабузы. Такое чувство, что совпадения не случайны.
Рядом с ними полусидел парень в рыжей маске, сделанной так, что был открыт один глаз. С балкона я могла видеть только его чёрные волосы и плащ Акацки.
Чуть в стороне, склонившись над одним из стражей стояли парень и девушка. У обоих были яркие рыжие волосы и множество пирсингов на бледных лицах.
С другого входа уже осматривали этот хаос каге с охраной. Наруто хотел было спрыгнуть, но я заткнула ему рот и прошептала в ухо: Молчи и не двигайся! Если им нужна будет помощь, мы нанесём мощный удар прямо отсюда.
Он кивнул, так как рука мешала ответить нормально. Я отпустила его и подошла к краю балкона, глядя на эту просто завораживающую картину: Акацки против каге.
Я сконцентрировала чакру Розы на раненых охранниках. Через секунду все, кроме двоих поднялись на ноги и отбежали ближе к каге, которые попросили их удалиться.
Двое других охранников были уже мертвы…
- И хоть бы спасибо сказали, - пробурчала я. Паника захватывала меня с такой силой, что было просто необходимо сбавить напряжение. Я отчётливо поняла: Началось.
- Ну, приветик всем! – весёлый голос раздался из-под рыжей маски. – Мы тут мимо проходили вот и решили заскочить. Вы тут дзинтюрики случайно не видели?
Раздался тихий рык разъярённого райкаге. Ками-сама, он себя в руках держать умеет? Он уже хотел рвануться вперёд, но вовремя был остановлен рукой хокаге. Она сдержала его порыв и спокойно обернулась к члену Акацки: Кто ты и зачем пришёл?
- Ой, какая у вас плохая память, хокаге-сама. Как вы могли забыть меня, Утиха Мадару.
Воцарилось молчание, которое нарушалось лишь дробным стуком наших сердец. Все смотрели на эту фигуру, не ожидая подобного заявления.
- Я вижу, что вы узнали меня. Я тут задал себе вопрос и не нашёл ответа, потому пришёл к вам: Где оставшиеся дзинтюрики?
- Думаю, ты понимаешь, что мы не скажем тебе этого раньше, чем убьём тебя?
Мадара зловеще усмехнулся.
- Я так и подумал. Не будем оттягивать неизбежное.
Я не успела среагировать, а парень с белыми волосами уже нёсся на каге с безумным смехом. Секунда, и меч полоснул пустоту там, где только что был райкаге. В ответ на это яркая электрическая вспышка на секунду осветила зал и закрыла собой тел.
Остальные члены Акацки кроме Мадары уже бросились в бой. А он всё так же сидел и смотрел на сражения, которые происходили у него на глазах. Парень с птицей на плече кинулся на мидзукаге, но тот оказался гораздо сильнее, чем выглядел. Он использовал какую-то неизвестную мне технику и просто отлетел в сторону. Тот парень наткнулся только на стену, но его это не остановило. Он развернулся, по его лицу уже ползли печати. Наруто вздрогнул, мгновенно вспомнив печати Саске, которые также расползались по его телу. Шок парализовал меня. Я просто не могла отвести глаз от его лица, одна сторона которого уже стала пепельно-серой. Из его уст раздавался безумный смех маньяка. Он отскочил от стены и прокричал: Я вас всех убью! Вы умрёте! Хочу убить! Джуго хочет убить!
С этим диким криком он кинулся на другого охранника мидзукаге, который стоял к нему спиной. Но тот резко развернулся, сложил печати и отправил этого Джуго в далёкий полёт. Странно, но тот просто не мог видеть противника, стоя к нему спиной. Или мог?
Пришлось очнуться от шока, когда Наруто потянул меня за руку.
- Не время предаваться воспоминаниям, пора действовать!
- Сама знаю! – я резко выдернула руку и достала специальную иглу, которую я использовала вместо куная.
В последнее время я так часто тренировалась, что даже печати стали не нужны. Из моей крови образовалось полсотни красных игл. Подняв одним движением их в воздух, я направила оружие в сторону расслабленного Мадары. Секунда напряжённого ожидания, удача! Один из шипов пролетел сквозь его плечо, задев мышцу, но остальные…
Он словно бы исчез. Мадара растворился в воздухе и тут же появился за спиной тсучикаге. Я чертыхнулась: как могло так случиться, что только первая игла достигла цели?
Мадара поднял взгляд на балкон. Я дёрнула Наруто, увлекая за собой в густую тень.
- Сакура, ты чего делаешь, он же всё равно нас увидел. Мне бы только в глаза его посмотреть!
- Вот именно. Ты, похоже, забыл, из какого клана Мадара? Он Утиха – один взгляд, и ты покойник.
Наруто вздрогнул, но признал мою правоту.
- Я останусь здесь, а ты иди, я вижу, тебе уже не терпится.
- Ага.
Он развернулся и побежал к выходу, но я схватила его за руку. Он растерянно обернулся.
- Сакура, ты чего?
- Наруто, я отдам тебе свою защиту.
Я сделала необходимые печати.
- Теперь ты можешь смотреть ему в глаза. Эти печати не позволят ему влиять на тебя.
- Спасибо, – крикнул он на прощанье и побежал вниз.
Пришлось выйти из тени и продолжать наблюдать. Что-то было не так. Я увидела, что рыжая девушка как-то странно смотрит на кадзекаге. Он не отводил от неё взгляда, а просто стоял. Даже боевой песок вернулся обратно в сосуд за его спиной. Она протянула руку вперёд и поманила его пальчиком. Я в ужасе смотрела, как кадзекаге идёт вперёд, не обращая внимания на сражение вокруг. Это гипноз! Нужно было действовать очень быстро. Я вытянула длинный хлыст и пустила его вниз. Не ожидавшая подвоха девушка с пирсингом моргнула и перевела взгляд на балкон. Заметив меня, она разъярённо скривила губы. С такого расстояния я не могла слышать её рычание, но быстро догадалась, что за звуки она издаёт. Но я и бровью не повела. Очнувшийся кадзекаге тоже взглянул в мою сторону, кивнул в знак благодарности и ринулся на помощь Темари, которую атаковал другой рыжий. Я размахнулась хлыстом, и голова с тихим звуком слетела с плеч молодой девчонки. Другой рыжий вдруг резко согнулся, словно от боли, и Темари резким движением атаковала его сверху. Помогать ей не было нужды, тем более что за помощь она мне спасибо точно не скажет.
Глазами я уже искала Мадару. Вот он сидит один, а несколько его клонов атакуют райкаге. Тот словно светился изнутри, излучая искры электричества. Безумная догадка достигла моего сознания, и я сразу убедилась, что права. Это было то самое чадори, только излучаемое всем телом. В немом восхищении я смотрела за тем, как райкаге расправляется со своими врагами, не оставляя шанса на то, чтобы убежать.
Мадара сидел ко мне спиной, что было весьма удобно. Хлыст, подобно хищной змее заскользил у него за спиной по полу. Потом поднялся над головой. Я не собиралась сдерживаться – ещё секунда, и его голова полетит по полу. Но видимо, у секунды, на которую было столько надежд были совсем иные планы. Не успел хлыст хищно вцепиться в его горло, как на его месте образовалась пустота. В тот же миг сзади моего горла коснулось что-то острое, и бархатный голос прошептал: Одно движение, и тебе конец.
Но я не была бы куноичи, если бы осталась в плену, просто опустив руки. Не испугавшись крови, я резко дернулась вперёд. Нож рассёк моё горло, но я только улыбнулась, сложила печати, и жуткая рана немедленно затянулась. Я сразу же со всего размаху попыталась ударить Мадару, но его уже и след простыл. В следущее мгновение он уже был внизу и удивлённо смотрел на свою руку, сжимающую окровавленный нож. В это мгновение я уже оказалась на балконе. Лёгкий прыжок, чакра в ногах, и, словно кошка, я приземлилась на четыре конечности. Я сразу же кинулась на Мадару. Он ловко уворачивался от моих когтей, что приводило меня в ещё большее бешенство. Странно, но он не пытался атаковать, а только отступал назад. Это меня насторожило. Слишком легко он уворачивался, слишком легко отступал, а я не просто нападала – шла у него на поводу.
Я остановилась. Он не понимал, чем вызваны такие резкие перемены. Я сложила печати и защитила не только свои глаза, но и тело полностью. Щит был невидим для любого в этом зале, но, видимо, он видел шаринганом печати. Запоздало пришло осознание того, что именно он накладывал при моём рождении печати, и теперь может их разрушить. Или не может?
Пришлось действовать хитростью. Я отбежала от него так, чтобы он не мог видеть мои печати, резкий разворот, удар ногой в пол.
- Катон. Техника Огня Дракона!
Конечно, я знала, что приёмы огня – коронные в семье Утиха. Но план у меня был несколько другой, чем просто лобовая атака. Из-под маски раздался тихий смех. Яркое пламя даже не коснулось его, зато ответное, которое создал он, уже пересилило моё. Я чувствовала нестерпимый жар на коже, когда предприняла то, на что рассчитывала с самого начала.
- Катон. Кровавый Дракон!
Кровавое джитсу и техника огня смешались между собой, и теперь эта яростная смесь просто пожирала пламя огня Мадары. Я почувствовала первый слабый аромат победы, но не успело пламя сжечь врага, как он снова пропал. Чёрт! Это становится проблемой! Он просто не даёт использовать ни одной техники! Единственный выход – это джитсу Шикамару, но он остался в Конохе.
Странно, но Мадара не появился снова. Больше того: Рыжий парень с пирсингами прокричал на весь зал: Уходим – и скрылся в темноте. Остальные быстро начали отступать. Только другой рыжий парень продолжал с бешеной яростью нападать на обессилевшую мидзукаге. Девушка вся в крови продолжала отступать, а парень, который звал себя Джуго, словно безумный дикий зверь полосовал когтями, в которые превратились его руки, воздух. Никто не мог приблизиться к ним. Джуго создал вокруг них подобие полупрозрачного купола, и все усилия охраны мидзукаге, хокаге и охраны райкаге оказывались безуспешными. Они с поспешностью складывали печати, а изнутри этого купола уже слышались стоны боли мидзукаге. Она еле сдерживала кровавую рану на боку, из-под которой проступала тёмно-багровая жидкость. Она боролась. Она создавала какие-то печати, пускала ядовитый дым, лаву, но всё бесполезно. Перед ней был не просто человек – зверь в человеческом обличии. Он даже не говорил – только стонал и смеялся. Меня передёрнуло. Я оказалась у этой невидимой преграды. Попробовала коснуться – меня едва не отшвырнуло назад.

- Отойдите, мы сами справимся!
Меня оттолкнул мужчина с повязкой на глазу из охраны мидзукаге. В его голосе уже слышалась слабость. Он сам не верил в то, что они смогут что-то сделать, но гордость не позволяла принять помощь Конохи.
- Перестаньте. Договор заключен, мы союзники. И я могу вам помочь!
Я сложила нужные печати: Кровавая Роза. Полное исцеление.
Не успела я сложить последнюю печать, как сзади раздался голос того блондина из свиты райкаге, что тогда на балконе так нагло меня рассматривал.
- Это бесполезно, я пытался ей помочь, но щит не пропускает медицинскую чакру!
- Не мешайте!
Я улыбнулась ему самой открытой и хитрой улыбкой. Он вздрогнул и отступил. Хм, значит, он тоже медик.
С усилием, которое создавалось сильным сопротивлением щита, я пропустила джитсу сквозь плотную оболочку. Мгновенно, с тихим характерным шипением раны мидзукаге затянулись. Она удивлённо посмотрела на своё тело и убрала руку от бока. Теперь, она хотя бы могла сопротивляться.
Ей слабые попытки атак с каждым мигом делали её слабей. Не смотря на мою помощь, она не могла ничего сделать, а у нас не получалось ровным счётом ничего. Я с подобным никогда не сталкивалась, если не считать… в памяти всплыло лицо Саске. Что же он делал, чтобы прекратить действие печатей? Я вздрогнула.
- Шаринган!
Взгляд моих красных глаз коснулся его бешенных чёрных с жёлтыми зрачками. Существо остановилось и застонало. В тот же момент щит спал, и охрана немедленно набросилась на него. Как только контакт глаз прервался, он с диким рыком вновь начал отшвыривать охрану в сторону, но я уже была к этому готова.
- Все отошли, быстро!
Меня никто не посмел ослушаться. Горящие шаринганом глаза прожгли в Джуго чёрную дыру ненависти. Постепенно, пока он продолжал смотреть в мои глаза, его тело начало меняться, становясь более похожим на человеческое. Когда я поняла, что угрозу нет, я крикнула медику: Быстрее, осмотри мидзукаге.
Боковым зрением я увидела, что он кивнул. Джуго уже трансформировался в человека, и теперь безвольно лежал на полу. Его сразу же связали особыми верёвками, пропитанными чакрой. Я с облегчением блокировала шаринган. Теперь все, кроме моей команды избегали смотреть мне в глаза. Зато я свободно рассматривала всех, кто был в зале. Тот парень-целитель осматривал мидзукаге. Кажется, она потеряла сознание от слабости. Я выдохнула и подошла к нему. Он не отрывался от работы, склонившись над бесчувственным телом. Я опустилась на колени рядом и прошептала: Давай помогу?
Он кивнул. Его руки светились бледно-зелёной целительской чакрой. Я соединила печати крови и тоже опустила руки на слабо вздымающуюся грудную клетку мидзукаге. Под моей зачарованной рукой она вздрогнула. Я внимательно оглядела её и вздрогнула не меньше, когда почувствовала что-то, чего совсем не хотела чувствовать. Её сердце билось так странно. Резкими скачками, словно куда-то торопилось.
- Вы чувствуете? – спросила я парня.
- Да, но ничего не могу поделать. Её поток чакры сильно нарушен. Из-за этого она умирает.
- Да, этот Джуго порвал её внутренние нити чакры. Если их не восстановить, она погибнет.
Конечно, я и сама это уже поняла. Что-то похожее на финальном бое с Кибичи мне пришлось устранять у Хинаты. Но меня удивило другое: а откуда он это знает? Он говорит так уверенно, словно видит эти нити. Мой взгляд скользнул по его повязке.
- Что у вас с глазом?
Он вздрогнул от такого наглого вопроса.
- Что?
- Я спросила, что с вашим глазом?
- Ни-ничего, это не имеет значения.
- Тогда как вы узнали, что у неё порваны нити чакры?
Он вздрогнул ещё раз. Я почти наблюдала его внутреннюю борьбу и её итог. Он снял повязку. Я в шоке отклонилась назад. Его открытый глаз был маленьким, тёмно-зелёным, а этот… он имел такой знакомый бледно-фиолетовый оттенок, как у клана Хьюга!
- Этот глаз я получил в бою от члена клана Хьюга.
Времени на шок катастрофически не осталось. Мидзукаге вздрогнула, и из её рта полилась струйка крови.
- Времени нет. Доверьтесь мне и протяните руку.
Его сомнения были очевидны, но он протянул руку. Беспомощный медик убрал руки от тела мидзукаге, и только продолжал непонимающе смотреть на меня. Я проткнула иглой кожу охранника и кожу на собственном плече.
- Это не больно и не принесёт вам вреда, просто не отрывайте руку, пока я не скажу, что бы не произошло. Хорошо?
- Да, только прошу вас, спасите её!
- Конечно, я же медик Конохи.
Нужные печати я сложила быстро. Тело тут же прожгла вспышка боли, но за эти годы я стала гораздо сильней, и стойко держалась, не позволив телу даже вздрогнуть. На клеточном уровне я чувствовала кровь этого мужчины.
- Бьякуган ультра!
Одним глазом я могла видеть внутреннее состояние мидзукаге. Я просто ужаснулась тому хаосу, что творился в её теле. Чакра беспорядочно металась по сосудам, изнутри сжигая свою хозяйку. Не теряя время, я стряхнула руку охранника с себя и взяла иглу. Я уколола все десять подушечек на руках. Длинные тончайшие нити красного цвета тянулись вперёд усилием воли. Дальше в ход пошла медицинская чакра. Соединив две нити в одну, я начала медленно касаться порванных нитей внутри тела мидзукаге. Она дрожала, но так ослабла, что не хватало сил даже на крик. Мои руки двигались с передней скоростью, скользя от грудной клетки к голове и рукам. Я старалась делать это аккуратно и нежно, словно перебирала пальцами струны на арфе. Когда работа закончилась, я в изнеможении отклонилась и упала назад. Дыхание сбивалось, в глазах всё плыло. Но я быстро привела себя в порядок, поднялась и оглядела всех вокруг. Блондин-медик склонился над мидзукаге, проверяя состояние. Наруто и Какаси в стороне о чём-то тихо говорили. Наруто был залит кровью, но выглядел довольным собой. Хокаге лечила раны райкаге. Она сосредоточилась на нём, а я не хотела мешать. Все остальные тоже выглядели сильно измотанными, но и не в половину такими, чтобы я могла думать, будто они бились во всю мощь. Тсучикаге сидел рядом со своей охраной и громко охал. Я твёрдым шагом направилась к нему. Он оглядел меня прохладным взглядом, не понимая моих намерений. Я опустилась перед ним в почтительном поклоне.
- Что тебе нужно, восьмихвостая?
- Позвольте помочь вам?
- Помочь мне? Чем?
- Я медик. У вас есть травмы?
- Нет, «медик»! Этот радикулит мучает меня уже больше тридцати лет.
- Это не проблема для меня.
- Самоуверенная и наглая! Это не просто радикулит, а последствия техники.
Я даже не обратила внимания на его манеру речи. Естественно, он старше всех, кто здесь находится, потому так и говорит, но, Ками-сама, как же это раздражает! Я улыбнулась ему хитрой улыбкой.
- И всё же, позвольте помочь.
- Ну, давай. Посмотрим, на что способны медики Конохи.
Я склонилась над ним и робко коснулась рукой спины. Это действительно была какая-то техника. Не очень сильная, но такая стойкая! Но, в конце концов, я с лёгкостью с ней справилась, поклонилась и удалилась. Тсучикаге только хмыкнул себе под нос что-то вроде: «А она не так слаба, как кажется».
Я улыбнулась про себя. Хокаге по-прежнему разбиралась с райкаге, мидзукаге уже полегчало, но медик не отходил от неё ни на шаг. Судя по всему, заботу об остальных я должна была взять на себя. Я взяла кунай и сделала аккуратный надрез на руке. Кровь полилась вниз. Я направила её так, чтобы я оказалась в центре круга. Несколько печатей, и с негромким шипением все раны присутствующих стали затягиваться. Я не разорвала печати, пока не почувствовала, что последняя кровоточащая рана Наруто не заросла новым слоем кожи. Все удивлённо оглянулись на меня. Я только утомлённо прикрыла глаза и подошла к своей группе. Какаси стоял, облокотившись на стену. Наруто сидел рядом. Я пристроилась рядом с Наруто и положила голову ему на плечо. Он легонько погладил меня по волосам. Я так устала за этот день, что закрыла глаза и провалилась в сон.
Я проснулась от голосов, которые почти сотрясали помещение своей мощью. Я почти сразу к своему раздражению узнала голос райкаге. Такой резкий, громкий – чего он так усердно требует? Пришлось поднять голову и прислушаться. Наруто повернул голову в мою сторону, словно спрашивая: «Они тебя разбудили?»
Предмет спора угадывается совершенно точно. И спорщики тоже. Райкаге не соглашается передать пленника хокаге. Она упорно спорит, с каждой секундой свирепея всё больше. Это раздражает! Все аргументы хокаге уже исчерпала. А вот я – нет! Я сейчас в таком настроении, что райкаге ответит за то, что разбудил меня. Хотя бы тем, что я заберу предмет их сора в деревню.
- Я заберу его с собой, у нас лаборатория гораздо лучше, чем у вас, - угрожающе заявляет райкаге.
- Позвольте с вами не согласиться, - вмешиваюсь в разговор я, - кроме нас никто не сможет с ним справиться.
- Что ты имеешь в виду, восьмихвостая?
Я поднялась на ноги. Как же меня раздражало это обращение!
- Моё имя Харуно Сакура, я шиноби Конохи, наследница клана Розы, если пожелайте. Но не дзинтюрики и не восьмихвостая. Это всех касается! – я угрожающе обвела взглядом собравшихся. Никто не нашёл, чем мне возразить.
- Это не просто член Акацки. Вы видели, что с ним происходит? Я полагаю, что это тот человек, у которого Оротимару брал ДНК, чтобы создать проклятые печати. И остановить его сможет только шаринган. У вас в деревне он у кого-нибудь есть? – с усмешкой спросила я, - а вот наша деревня располагает шаринганом.
- Да?
- Имя шаринган-Какаси вам о чём-нибудь говорит?
Какаси-семпай демонстративно подошёл ко мне: Меня кто-то звал?
Больше райкаге спорить не мог. Я удовлетворённо кивнула и прошла к хокаге. Я тихо прошептала так, чтобы слышала только она: Может быть, нам уже пора?
- Да. Итак, мы заключили с вами военный союз. Я от всей души надеюсь, что он не будет являться очередной фикцией. Помните, будущее наших наций зависит от нас!
Советник решился ответить за всех: Хокаге-сама, будьте уверены, что наш союз реален. Впервые я вижу перед собой людей, которые доверяют и заслуживают своё доверие.
После этого мы ушли. Уже когда мы шли по заснеженной тропинке, а здание скрылось от нас в мире иллюзии, я поняла: скоро будет война…
Дома мы были меньше, чем через два дня. Едва мы оказались в деревне, как хокаге созвала совет всех шиноби Конохи. Она пересказывала всё, что произошло на совете, высказывала предположения и отдавала бесконечные указания. Все в деревне, до последнего лавочника, были предупреждены о возможном нападении. Почтовые птицы с сообщениями из других деревень летали так часто, что я перестала обращать на них внимание. Больше всего на свете я беспокоилась за своих детей. Они очень обрадовались, что я оказалась дома так рано. Мы с ними долго обсуждали всё, что в подобном случае нужно было обговорить. Я заранее собрала все самые нужные вещи в два мешочка, чтобы на случай экстренной эвакуации у них всё было готово. Дети, к моему удивлению, всё поняли. Наверное, такие врождённые спокойствие, ум и понимание у них от папы. Наши тренировки продолжились. Так как у шиноби совершенно не осталось свободного времени ни на что, я продолжила обучать две команды геннинов. Я велела им готовиться, что они усердно делали. Кроме того, я наложила на каждого из них печать, контролирующую их чакру. Она никак на них не влияла, просто копила некоторую часть для экстренного случая.
По просьбе хокаге, мне постоянно приходилось контролировать связь с другими деревнями. С помощью шотогана я уже заочно была знакома со всей охраной и каге, которые присутствовали на совете. Сначала, мне было ужасно неловко, но общая проблема на столько объединила нас, что я слышала едва ли не радость, когда связывалась со многими. В том числе был блондин-медик. С ним я могла долго говорить о медицинских техниках и даже рассказала немного о джитсу крови. Кажется, в его глазах я уже стала уважаемым человеком. И не только в его. Оказалось, что с райкаге и мидзукаге тоже вполне приятно общаться. Райкаге вообще стал называть меня просто Сакура, как Наруто. С кадзекаге всё было немного по-другому. Он был гораздо более скрытен, чем все остальные, но именно в нём я обрела друга, которого могла истинно уважать. Он никогда не говорил ничего лишнего, но говорил всегда вещи весомые и нужные.
Наруто отправился вместе с Дзирайя-семпаем на гору мудреца. Я всё довольно плохо поняла, учитывая, что объяснял мне Наруто в свойственной ему манере. Но, так или иначе, он снова покинул деревню. Хината больше не плакала. Только задумчиво смотрела ему в след. Помимо своих проблем приходилось разбираться с проблемами других деревень. Так как каге были убеждены, что Мадаре нужны дзинтюрики, мы должны были немедленно найти брата райкаге, Киллера Би. В этом сильно помог шотоган. Мне пришлось поговорить с упрямцем и доказать ему, что всё очень серьёзно. Даже по голосу я понимала, что он такой же резкий и ветреный, как и старший брат. Но когда я рассказала ему о том, что я тоже дзинтюрики, уж не знаю, почему, но он поверил мне. Поверил и вернулся в свою деревню. Когда я в последний раз говорила с ним, он сказала мне, что именно Саске пытался его убить. Мне это не нанесло ожидаемой боли, слишком я пыталась убить в себе все чувства. И это у меня получилось превосходно – о Саске я теперь думала только как о враге.
Один раз, когда Какаси отправили на срочное задание, мне пришлось присутствовать на допросе того самого Джуго, которого мы забрали. Он помог нам выяснить, что на самом деле задумал Мадара. Конечно, Джуго молчал, но наши профессионалы из корня АНБУ и мёртвого могут допросить. Я была в полном ужасе, когда услышала, что Мадара собрался подчинить себе весь мир с помощью мощнейшего Тсукиёме в истории. Вот теперь я была просто в панике!
Странно, но этот Джуго был мне чем-то симпатичен. Конечно, когда он выходил из-под контроля, он был похож на зверя, но когда я активировала шаринган и он успокоился… что-то менялось в его поведении. Он не пытался вырваться, говорил тихо и неохотно, извинялся, выглядел таким невинным. Я не могла поверить, что это его маска, а на самом деле он жестокий. Когда мы остались вдвоём, он объяснил, что не хочет причинять никому боли, потому и находится рядом с Саске, потому что только обладатель шарингана может успокоить его вторую натуру.Конечно, я не могла с ним дружить, но когда поняла, что его намерения искренни, я сделала всё от меня зависящее, чтобы убедить Цунаде освободить Джуго. Она долго сопротивлялась, не понимая моих мотивов, но, в конце концов, я уговорила её. Это было самое странное зрелище, что видели остальные. Я иду вместе с опасным преступником по улице Конохи.
Мы нашли с ним общий язык. Он рассказывал мне о своей жизни, даже не пытаясь ничего узнать обо мне. Когда я спросила его, почему он так поступает, он ответил: Я чувствую, что ты можешь защитить меня от самого себя. Ты, как Саске. Только он делает это потому, что ему нужна моя сила, а ты, потому что добрая.
Я была в шоке от его слов. Впервые я встречала такого открытого и честного человека, даже если сравнивать с Наруто. С ним мне было легко и хорошо, но я не теряла бдительности. А он даже не пытался сбежать, освободиться. Когда у меня было много времени, я могла спокойно вытащить его из тюрьмы и пойти куда-нибудь. Но потом я обязательно снова возвращала его туда. Он прощался с улыбкой и говорил, что ему было приятно провести со мной время. Постепенно он рассказал мне о Саске, о том, как встретил его, об их личной команде. Он рассказал, что того парня с белыми волосами и мечом звали Суйгецу.
По сути ничего архиважного Джуго мне не сообщал, да и зачем. Всё равно АНБУ уже вытянули из него всё, что могли. Просто он делился со мной чем-то, что напоминало его душу. В конце концов, я решилась на отчаянный шаг и познакомила его с Какаси и Наруто. Я именно познакомила его, как знакомят с другом или просто знакомым. Они даже подружились с Наруто.
Просто невероятно, но Цунаде-сама отпустила его. Она запретила покидать деревню, но Джуго этого не особо хотелось. Фактически он стал предателем для Акацки, а для нас верным (в чём я не сомневалась) другом. Он согласился выступать на нашей стороне, но предупредил, что это опасно, так как только шаринган может его контролировать. Потом я решилась познакомить его со своими детьми. Он очень переживал и постоянно отказывался, но я убедила, что он их тронуть даже не может, а потому знакомство всё же состоялось. Детям он сразу понравился. Они, как никто другой, чувствовали добрые или злые намерения людей, и сразу поняли, что Джуго очень хороший человек. Выяснилось, что он умеет общаться с животными. Мисаки была в восторге, когда он попросил соловья спеть ей. Теперь Джуго часто приходил к нам и рассказывал разные забавные истории детям. Я всё держала под контролем и заранее предупредила детей, что если «дядя Джуго» вдруг начнёт меняться нужно активировать шаринган. Правда, пока этого делать не пришлось. Только одно меня огорчило и испугало.
В этот вечер дети радовались и смеялись больше, чем обычно. Джуго сидел у нас в гостиной. Мисаки расположилась у него на коленях, Тадаси сидел рядом. Они внимательно слушали его, когда он рассказывал какие-то сказки. Я не прислушивалась к ним, погружённая в кипу свитков, которые отдала мне Цунаде. В последнее время больница работала в скоростном режиме, чтобы на случай нападения в ней были свободные места. Результатом стало то, что сейчас в палате не было ни одного человека. Зато документации!
Дети весело смеялись и обменивались восторженными фразами. Я невольно прислушалась. То, что я услышало, повергло меня в шок. Джуго рассказывал не просто сказку… он…
- И вот храбрый воин с чёрными волосами и грустными, как сама ночь, глазами приблизился к узнику Красной темницы. Тот попытался его остановить, но неуловимый воин в одно мгновение схватил его за горло. Усталый узник ожидал, что вот-вот великий воин окропит его кровью пол темницы, но тот легко его отпустил и сказал: Присоединяйся ко мне. Я помогу тебе не потерять себя. Узник, наполовину человек, на половину зверь приклонил перед ним колено и следовал за ним во всех его путешествиях.
- Дядя Джуго, а кто был тот великий воин?
- О, о нём мало известно. Те, кто был ему другом, говорили, что на его одежде вышит знак его клана – веер, который тушит пожар.
Сердце бешено забилось о рёбра, когда я поняла, что это вовсе не сказка. Он рассказывал историю о нём и о Саске! Без сомнений, тем великим воином был Саске.
- Дядя Джуго, а расскажите ещё историю о великом воине!
- Да, пожалуйста.
Я хотела остановить Джуго, но это означало бы, что его слова как-то задевают меня. А я не должна была этого допустить!
- Нет, сегодня уже поздно. Вам пора спать!
- А что же с ними стало потом?
- Мне пора, до завтра!
Как дети не просили его, он не остался, но обещал, что ещё расскажет им про воина. Я не стала возражать и проводила его до двери. Этой ночью я не могла работать и не могла спать. Но после долгих размышлений я поняла, что меня не должно это волновать. Даже если он скажет, что этим принцем был Саске, даже если о чём-то догадается, даже если увидит их шаринган. Есть слишком много «но», которые судьба не обойдёт в этом вопросе. Саске не вернётся и не встретится с Джуго, а значит, не узнает о том, что это его дети.
Дни проходили за днями, пока я не обнаружила, что ещё могу радоваться маленьким мелочам жизни. А именно, я вдруг осознала, что, как самая безответственная мать на свете, забыла про день рождения моих детей! Но я вовремя это вспомнила. В итоге у меня получился небольшой праздник. На него я пригласила всех, кого считала друзьями: Тен-Тен, Цунаде, Шизуне, Кибу, Наруто, Какаси, Джуго, Хинату, Сая. Домашнее празднество было просто волшебным. Мисаки и Тадаси были так рады, что весь вечер только и могли, что смеяться и веселиться. Они даже забыли про подарки, так и уснув в гостиной. Уже ночью я уложила их в кроватки. Я смотрела на Мисаки, когда почувствовала, что слёзы капают на её одеяльце. Я недоумённо прикоснулась к глазам, чувствуя солёную влагу. Я плачу? Почему? И тут я поняла. Я просто на секунду представила, что они погибли. Я вышла из их комнаты, закрыла дверь и сползла по ней спиной. Больше сил сдерживать слёзы не было. Когда все слёзы страха прекратились, я вернулась в свою комнату, твёрдо надеясь, что завтра буду такой же весёлой, как всегда.
Утром я торжественно вручила сонным детям подарки. Они были очень рады. Сай подарил нарисованный семейный портрет, который мы повесили в гостиной. Цунаде-сама и Шизуне подарили им по набору шиноби: игрушечные кунаи и сюрикены не могли их поранить, и мне было за них спокойно. Какаси-семпай подарил целую стопку детских книжек, Наруто коробку сладостей, Хината подарила им два дерева бонсая.
После этого маленького праздника, когда им исполнилось по шесть лет, дни текли также размеренно и в то же время в бешеном ритме. Я не уставала. Помогали клоны, которых я теперь использовала везде: в больнице, на тренировках, даже на встречах с хокаге. Только дома я не использовала их. Мои дети – самое дорогое, и использовать клонов было бы неправильно.
Коноха готовилась к сражениям. Жителей не эвакуировали, но это только пока! Мы с остальными шиноби составили план. Конечно, это не был план битвы. Такое предугадать невозможно. Нет. Просто это был план, кто отвечает за эвакуацию и тому подобное. Было решено, что людей, в крайнем случае, отправят в Сунну, потому что она ближе всех. С кадзекаге не составило проблем договориться. Он тоже взял с нас обещание, что, если на его деревню нападут первыми, мы примем беженцев. Условным сигналом будет являться мой шотоган. Вторым условны знаком, если меня убьют раньше, будет вспышка, которую могли устраивать все взрослые шиноби деревни. Эта грандиозная вспышка будет видна даже из Сунны, так что проблем возникнуть не должно. Было решено, что за эвакуацию будут отвечать Ирука, Хината, Рок Ли и отряд Конохомару. Их считали на столько серьёзными, что готовы были доверить это ответственное задание. На заседании рядом со мной сидел Нейджи.Когда закончили называть имена сопровождающих, Нейджи как-то странно застонал. Я проследила за его взглядом и поняла: он очень хотел, чтобы Тен-Тен тоже покинула Коноху до наступления боя.
- Цунаде-сама, можно попросить вас?
Она кивнула.
- Можно Тен-Тен тоже будет в отряде сопровождения?
Тен-Тен гневно посмотрела на меня.
- Сакура? Я тоже хочу остаться!
- Дело в том, что есть большая вероятность того, что враг будет их ждать. Потому нельзя допустить, чтобы отряд был плохо укомплектован. Я сомневаюсь, что такой маленький отряд сможет сохранить все жизни!
- Ты права. К отряду добавляется Тен-Тен и вторая группа генинов, которых ты курируешь. Плюс Рок Ли остаётся в деревне, вместо него пойдёт Чоджи.
- А можно попросить, чтобы все генины тоже присоединились. Тогда и они будут в безопасности и другим безопасность обеспечат.
- Хорошая идея. Предупредите об этом свои группы.
Когда я села, я сразу повернулась к Нейджи: Надеюсь, ты объяснишь Тен-Тен моё поведение. Я это, между прочим, для тебя сделала!
- Для меня?
- Нейджи, я тебя давно знаю! Просто подойди к ней и скажи: Я за тебя волнуюсь, но не я предложил это, значит, виновата одна Сакура! – я разрешаю!
Он был рад, хотя старался этого не показывать. После собрания я как можно скорее скрылась от обиженной Тен-Тен. Зато кое-кто сказал мне тихое: Спасибо, - и побежал в её сторону.
- Не за что, - ответила я уже в пустоту.
На следующее утро я проснулась слишком рано. Фактически было ещё даже и не утро, а ночь. Но спать я не хотела. Пришлось встать и одеться. Я шла по пустынным улицам Конохи. Было так тихо. Никого. Только луна холодно наблюдает за моими действиями. И ей смешно! Не знаю, но мне кажется, что луна смеётся надо мной. Ноги сами несут меня в парк к деревянной скамейке. Я села на неё. Призраки прошлого витали здесь. Они звали меня с собой, приглашали, манили в нереальный мир фантазий и прошлого. Нереальный мир, зато такой притягательный! Хочется окунуться в него, чтобы больше не вспоминать проклятого Саске Утиху! Хочу умереть, лишь бы забыть о своих чувствах.
А вдруг от них мне никогда не избавиться? – заговорил противный, но такой правдивый внутренний голос – Может, нужно просто признать свои чувства, смириться? – не хочу. Слишком больно! – Ты всю жизнь живёшь с болью. А если просто признать, что она есть, она ведь не исчезнет? – нет – Но и больше не станет. Так почему бы не попробовать? – а если я сделаю это? – Либо тебе полегчает, либо ты умрёшь. Выбор не большой, но важный. Что ты выбираешь?
- Тебя, - прошептала я в пустоту, и меня никто не услышал.
Я в нерешительности раскрыла губы. Вздох похож на тихий всхлип. Никогда ещё обычный глоток воздуха не давался мне с таким трудом. Я глубоко вздохнула, всё равно никто не услышит: Я… тебя… люблю…
Ками-сама, как легко! Словно давно привыкла говорить это вслух, словно это давно известная правда. Так приятно! Губы горят от этих слов, щёки запылали, взгляд стал как никогда счастливым. Ещё! Ещё и ещё раз я повторяла эти слова, смешивая их с ночным ветром! Когда радости от этой неожиданной свободы больше не осталось, я решила пойти в лес за границами деревни. Там сейчас так красиво!
Путь занял немного времени. Но его мне хватило, чтобы насладиться ночью, одиночеством, свободой. Свободой от тех оков, которые я сама себе придумала. Теперь я могла любить, любить Саске безответной, но сильной любовью. Раз я любила, значит, могла отпустить. И я отпустила его.

- Лети вольная чёрная птичка. Надеюсь, когда-нибудь твоё оперенье снова станет былым. Надеюсь, ты не упадёшь после долгого перелёта в грязь одиночества. Надеюсь, ты будешь летать высоко в небе, но вспоминать покинутую землю. Лети, Саске. Я люблю тебя!
Свобода не окрылила меня. Наверное, нам нельзя летать в одном небе. Но я больше и не стремлюсь.
Я сосредоточила чакру в ногах и бежала так быстро, что даже птицы не могли заметить меня. Они только испуганно вздрагивали, когда вихрь розовых волос пролетал мимо них. Я оказалась очень далеко от Конохи. Здесь было просто очаровательно красиво. Я остановилась и вдохнула незнакомый аромат цветов. Он мягко защекотал мои ноздри. Я стояла и наслаждалась, как вдруг услышала неопределённый шорох. Я застыла. Когда шорох повторился, любопытство взяло верх над разумом. Раздвигая ветки высоких кустов, я бесшумно двигалась в сторону звука. Послышались тихие голоса. Они показались мне смутно знакомыми. Я прислушалась, направив крошечное количество чакры в уши.
- Выступаем на рассвете. Пока Мадары нет, можете отдохнуть.
- Конечно, Саске. А у тебя водички нет?
Я в шоке отступила назад. Этого просто не может быть! Но нет: его голос, его имя, имя Мадары. Я медленно отступала назад, пока не поняла, что больше никто моих шагов не услышит. Я бежала, словно ветер. Слёзы недолго катились из моих глаз. Я быстро успокоилась, оказавшись на огромной поляне прямо перед главными воротами Конохи.
- Шотоган ультра!
Никогда ещё печати не создавали в теле такую дрожь. Этот шотоган настроен на волны всех, кто есть в Конохе.
- Все просыпайтесь немедленно. Враги уже здесь. Готовится нападение.
В голове эхом звучали сотни сонных голосов. Что происходит? Я схожу с ума? Это шутка?
Сердце сошлось в корриде с лёгкими. Дикий страх уже сковал сердце.
- Слушайте меня все! Это не шутка! Я Харуно Сакура прошу в соответствии с планом всех шиноби Конохи собраться на поляне перед главными воротами Конохи, а команду сопровождения приготовится для срочной эвакуации жителей. Все жители Конохи пройдите к подземельям три и пять. Повторяю, это не шутка. Прошу, собирайтесь! Акацки уже почти у ворот Конохи. Без паники. Позаботьтесь о стариках, больных и детях.
Гул голосов слился для меня в один безумный крик непонимания и страха. Люди не понимали, что происходит, но начали верить в то, что я произносила.
Я отключила шотоган и активировала его снова. На этот раз пришлось связаться с Цунаде.
- Харуно, что происходит?
- Я их видела, Цунаде-сама! Я слышала голос Саске. Мадара скоро будет здесь.
- Ты уверена?
- Сложно быть неуверенной в таком!
- Хорошо. Ты ждёшь нас?
- Да, на площадке у главных ворот Конохи.
- Мы скоро будем.
Дальше я активировала шотоган на Какаси-семпае.
- Какаси-семпай?
- Я уже на полпути к месту.
- Отлично.
Следующей была Хината.
- Хината, прошу, забери детей и Адзуми.
- Сакура, всё под контролем. Дети уже со мной, Адзуми тоже.
- Спасибо, Хината!
- Удачи!
Меньше, чем через пять минут на поляне уже стояли Какаси-семпай и Киба. Следом за ними появились Цунаде и Шизуне, Шино и Ино. За ними лениво шёл Шикамару. После пришли Гай, Нейджи и Ли.
- Что здесь происходит?
- Я их видела. Сегодня будет битва!
Они молчали. Ощущение грядущей битвы окутало всех. Мысленно мы уже прощались с родными. Я снова активировала шотоган.
- Кадзекаге-сама, Мадара уже почти у ворот деревни.
- Сакура! Это правда?
- Да.
- Я высылаю отряд.
- Вы не успейте.
- Что мы можем сделать?
- Предупредите каге о нашем положении. И примите наш отряд генинов и мирных жителей. Их капитан Тен-Тен.
- Да, конечно. Я вышлю отряд им на встречу, - он помолчал и добавил, - удачи вам. Надеюсь, вы останетесь в живых.
- Спасибо.
Снова шотоган. Снова чужие слова в моей голове.
- Тадаси, Мисаки, как вы?
- Мама, что происходит? Почему я вдруг услышал твой голос?
- Дорогой, не пугайся. Просто случилось то, чего мы опасались. С вами всё в порядке?
- Мама, разве может быть всё в порядке. Хината-сама ведёт нас тайным путём из деревни. Мисаки плачет и очень боится за тебя. Я тоже. Мамочка, где ты?
Слёзы скользнули по моему лицу вниз. Я глубоко вздохнула, чтобы голос не дрогнул.
- Послушай меня внимательно. Я вас с сестрой очень-очень люблю. Сейчас вы должны слушаться Хинату и помогать Конохомару, чтобы всё было хорошо. Скоро вы окажетесь в Сунне. Ты ведь хотел там побывать? Я знаю, что очень хотел. Я остаюсь защищать Коноху. Успокой сестрёнку. Не плачьте и не расстраивайтесь. Вспомни всё, что я тебе говорила. Ты должен заботиться о сестрёнке, чтобы со мной не случилось. Ты понял меня?
- Да. Мама?
- Да, сынок?
- Обещай вернуться.
- Я не могу тебе обещать, но знай: я люблю тебя.
- Я люблю тебя, мама.
Я разорвала печати. Ками-сама, защити их, прошу тебя! Новые печати дались мне с трудом. Руки тряслись, как при лихорадке.
- Здравствуй, зайка.
- Мама! Где ты? Что с тобой? Ты в порядке? Почему нас с Тадаси уводят?
- Мисаки, послушай меня очень внимательно. Я должна остаться, чтобы защитить Коноху. Вы отправляйтесь в Сунну. Слушайся брата и не плачь.
- Мама, мне так страшно за тебя!
- Солнышко, не бойся! Мама всегда будет с тобой в твоём сердечке. Просто слушайтесь Хинату и помогайте другим детям, вы же Харуно!
- Конечно.
- Я люблю тебя и всегда буду тобой гордиться. Помни всё, что я тебе говорила и никогда не забывай.
- Не забуду, мама.
- Я вас обоих люблю!
Пришлось прервать печать. Сердцем я чувствовала, что больше их не увижу. Как же я боялась за них!

Какаси-семпай подошёл сзади и положил руку на моё плечо.
- Не волнуйся за них, с ними всё будет хорошо. Мы защитим Коноху любой ценой!
- Какаси-семпай, обещайте, что если со мной что-то случится, вы защитите их!
- Конечно, я обещаю.
Все в волнении замерли полукругом у главных ворот. Я снова активировала шотоган.
- Наруто, ты меня слышишь?
- Сакура-чан, что-то случилось?
- Наруто, они уже здесь.
- Что?
- Они уже здесь, Саске с ними.
- Я скоро буду.
- Прощай, Наруто.
Я разорвала печати. Теперь беспокойство в моём сердце приняло конкретные очертания. Снова это трудное решение, снова страх оказаться не правой, снова боязнь одиночества. Но я не отступлю. Теперь я знаю, что я обязана сделать!
Первые рассветные лучи окрасили поляну ярко-красным светом. Лучи заполняли собой всё пространство, делая его сочным багровым цветом войны. Мы не двигались. Наши тёмные фигуры, словно застывшие пейзажные статуи, застыли в предвкушении битвы, которая либо спасёт нас, либо погубит.
Я стояла в середине строя, который полукругом готовился к битве. Цунаде-сама стояла рядом. Слева стояли Какаси и Нейджи.
Впереди показалось тёмное пятно. Я сосредоточила на нём взгляд, но ничего не увидела.
- Нейджи, что происходит?
- Там сосредоточилось большое количество чакры. Это очень тёмная чакра.
- Это Мадара.
В этот момент я поняла: мне не убежать от боли, не убежать от смерти, не убежать от своих чувств, Саске и себя. Гораздо легче признать ошибки, простить их себе и забыть. Моя главная ошибка – моя самая большая радость в этом мире, пусть я этого долго не понимала. Сегодня я встречу свою смерть в лице человека, которого больше всего люблю и ненавижу. Сегодня в одном единственном взгляде я обрету и потеряю его снова!
В этот самый момент ты появился передо мной. В сопровождении Акацки, стоя рядом с Мадарой, ты спокойно шёл вперёд. Никаких чувств, ни самоуверенности, ни надменности, ни сожаления – только холод во всём: походка, кожа, губы, взгляд. За годы твои глаза ещё больше почернели. Это не просто тьма – это ночь пустынного мира Тсукиёме. Твоя кожа стала ещё бледней, словно ты годами не выходил на солнце. Чёрный плащ Акацки… я ненавижу тебя! Чёрные волосы… я люблю тебя. Сегодня здесь всё закончится.
Пересчитываю людей: Кисаме, Мадара, Суйгецу, Карин, Рыжий парень с пирсингом, синеволосая девушка с бумажным цветком на голове. И Саске.
- Цунаде-сама, я возьму контроль на себя.
- Я знаю, что это твоя битва.
- Спасибо.
- Нужно разделить их. Рыжеволосого и девушку с цветком берут на себя Ли, Нейджи, Киба. Карин, красноволосую в очках, и Суйгецу - Сай и Шино. Кисаме за Гай-сенсеем, Шикамару и Ино. Остальные в группах с ними. Всё ясно?
С нашей линии послышались утвердительные возгласы. Я успокоила сердцебиение.
- Мы защитим Коноху, чего бы нам это не стоило!
С той стороны поля послышался голос Мадары, усиленный чакрой: Я вижу, вы пришли нас встретить? Похвально! Я пришёл сюда за дзинтюрики. Отдайте нам его, и мы уйдём!
- За которым из двух дзинтюрики вы пришли?
Если уж играть, то ставить на кон всё! – подумала я, прощаясь с жизнью.
- Кто ещё помимо Удзумаки Наруто владеет чакрой бидзю?
Он обернулся к девушке с красными волосами. Она отрицательно покачала головой. Мелькнула догадка, что она медиум.
- Я восьмихвостая дзинтюрики.
- Ложь! Здесь рядом нет чакры восьмихвостого.
- Хочешь проверить?
Я вышла вперёд, оставив за собой друзей, подруг, Коноху. Печати дались мне легко – жизнь я уже проиграла.
- Демонстрация силы.
Ярко-оранжевая чакра вылилась из моего тела, образовав над головой сначала один, потом два, потом три, потом четыре хвоста. Очертания волка, созданные чакрой, подняли голову к рассветному солнцу, морда скривилась, и он завыл. Горько, надсадно, вырываясь впервые за пятнадцать лет. Его голос эхом раздался над лесом и подхватился ветром, что понёс его дальше в чащу. Это был волк, что предвещал хозяйке смерть.
Бидзю пропал также быстро, как появился. Я с вызовом смотрела на девушку, которая была рядом с Мадарой. Мозг ещё не совсем покинул тело, чтобы смотреть в глаза шарингану.
-Хм, значит, ты дзинтюрики. А я думал, что это из-за твоей Кровавой Розы ты смогла тогда меня достать. Признаюсь, я не ожидал, что ты будешь такой сильной, Сакура.
Ненависть достигла определённой отметки, которая ещё позволяла контролировать себя, но хотелось убить их.
- Хм, спасибо, но ты даже не видел истинной силы Белой Розы! Это были лишь лепестки.
- Надеюсь, ты покажешь мне настоящее соцветие?
- Не сомневайся!
- Ты пойдёшь с нами по доброй воле?
- Возможно.
- Чего ты хочешь?
Это был такой странный вопрос! Чего я хочу? Жить, счастья для детей, свободы для Конохи?
- Ты ничего не можешь мне дать.
- Ты умрёшь!
Я засмеялась над его словами. Искренне, правдиво, я чувствовала правоту его слов.
- Да, сегодня я умру, но не ты решишь это!
- А кто?
- Я сама. Хочу вас огорчить, у меня есть только четыре хвоста. Остальные хвосты уничтожены, и вам не удастся превратить мир в вечное Тсукиёме!
- Хвосты невозможно уничтожить!
- Возможно. Вы уже проиграли!
Мадара пожал плечами.
- Тогда мы просто уничтожим Коноху. А потом заберём дзинтюрики и заберём их силу себе.
Тут я совершила самую большую ошибку, чтобы прийти к самой настоящей правде. Я посмотрела в глаза Саске. Его шаринган был активирован. Сердце пропустило удар, на глаза навернулись слёзы шестилетней давности. Печати погибшего Итачи спали: ритуал совершён. Только его шаринган мог пробудить мои воспоминания ото сна. Небольшая полянка, усыпанная цветами. Красные глаза, красная луна, мир Тсукиёме.
Воспоминания…
Красная луна. Это и есть мир Тсукиёме?
- Да, это мир, где всё контролирую я.
Кажется, я произнесла вопрос вслух.
Этот голос принадлежит Итачи Утиха. Я обернулась. Он стоял напротив меня. Чёрная накидка Акацки, красные глаза – ничего не изменилось.
- Я не обижу тебя, присаживайся.
Он указал рукой куда-то за мою спину. Там возникло большое удобное кресло. Я скромно присела на него, не понимая, почему слушаюсь его.
Я огляделась. Здесь была та же самая поляна, которую мы оставили. Только здесь почему-то стояло кресло, на котором я теперь сидела.
- Сакура, я должен с тобой поговорить. Потому ты оказалась здесь. Ты ведь знаешь, что я контролирую здесь время?
Я напряжённо кивнула.
- В реальности наш разговор займёт не более секунды. Скажи, ты мне веришь?
- Пока да, - осторожно заметила я.
- Я решился открыть правду тебе не потому, что у тебя есть Роза, а потому, что ты носишь наследников клана Утиха. И Саске сможет полюбить тебя. Возможно.
Я кивнула. Не знаю почему, но я верила ему. Пусть он неправ на счёт Саске, но ведь он просто объясняет мне и всё!
- Тебе известно, что я убил собственный клан?
- Да.
- Моя история началась задолго до этого. Она началась с моего предка, Утиха Мадары…
… Теперь ты знаешь всё. Скажи в последний раз: ты мне веришь?
- Итачи-сан, я верю Вам, - прошептала я. Голос явно меня не слушался, бесполезные слёзы катились из глаз, оставляя мокрые дорожки. Он с сожалением смотрел на меня.
- Ты исполнишь мою просьбу?
- Да, конечно. Но, вдруг мы с ним не встретимся?
- Сакура, мой брат попытается отомстить Конохе. И только ты сможешь его остановить. В моей крови сохранятся мои воспоминания. Ты передашь их ему.
- Хорошо. Итачи-сан, спасибо вам за всё!
- Не спеши меня благодарить. Я запечатаю твои воспоминания об этом разговоре. Ты вспомнишь его только когда посмотришь в глаза моего брата. Надеюсь, вы будите счастливы!
Воспоминание обрывается…
Боль! Колени подгибаются, и я падаю на траву. Прячу лицо в ладонях. Ками-сама, как больно! Почему правда приносит такую боль. Снова слёзы. Горячая влага стекает по моему лицу, теряясь на коже рук. Это правда! Сердце сжимается, но я упрямо пытаюсь контролировать ситуацию. Чёртов самоконтроль, где ты, когда так нужен? Кто-то схватил меня за плечи, пытаясь поднять, но я оттолкнула неизвестного. Это оказался Какаси-семпай. Я чувствовала его заботливый голос у себя над ухом: Сакура, что случилось?
- Я вспомнила. Я всё вспомнила.
- Ты вспомнила?
- Отойдите! Отойдите все! Немедленно!
Я закричала так, что эхо далеко унесло мои слова. Я чувствовала не просто жгучие слёзы, густая тёмная жидкость стекала из-под моих глаз, падая на колени. Как больно! Глаза жжёт с огромной силой. Это моя расплата! Я вытерла слёзы тыльной стороной руки. Слегка приоткрыла веки, на ладонях красовалось огромное красное пятно. Пришлось закрыть глаза и сосредоточится на боли, чтобы избавиться от неё.
Я встала с колен и на трясущихся ногах вернулась к Цунаде-сама. Она испуганно вглядывалась в мои глаза. Ещё бы! Красные разводы по всему лицу сменяются светлыми дорожками слёз. Я легко активировала защиту и взглянула в глаза Саске. В них читалось презрение. Естественно, он считал меня слабой. Я не позволю ему этого!
- Сакура, это правда? Ты всё вспомнила?
- Да. Каждое слово в мире Тсукиёме. Пора разделить их!
- Как?
- Вот так! Печать земли. Оползень.
Земля под ногами сотряслась от мощных ударов. Короткий рывок по полю, и земля под ногами Акацки превращается в одну огромную яму. Одни отпрыгнули в сторону, туда уже неслись, словно ветер, Нейджи и Ли. От главаря Суйгецу и Карин уже отделили жуки Шино. Чертыхаясь во все стороны, обладатель меча из Акацки уже капитулировал в лес. Девушка с бумажным цветком на сиреневых волосах даже не пыталась уклониться от взрывной волны. Кисаме поднял ответную волну. Улыбаясь акульими зубами, он направил волну в нашу сторону. Мы легко уклонились, но он оказался за нашими спинами. По водному потоку уже бежал Гай-сенсей. На главной площадке боя остались только те, кто должен был. На той стороне поля вольготно расположился на краю выступающего камня Мадара, на ветке ближайшего дерева замер Саске. Я начала свою игру.
- Ты всё-таки вернулся в Коноху! Месть стала для тебя саамы сладким словом, не так ли?
Он молчал, не понимая, к чему я веду. А меня раздражало его молчанье, но я ничего не предпринимала. Мадара поднял голову в мою сторону. Сегодня его маска изменилась. На рыжем фоне плясали языки чёрного пламени.
- Восьмихвостая, ты не понимаешь, о чём говоришь. Позволь рассказать тебе истинную историю жизни Итачи.
Я зашипела, как раненая кошка.
- Не смей даже имени Итачи произносить!
- Это вы в Конохе не имеете права произносить имени Итачи. Он пожертвовал всем, чтобы защитить Коноху! – это крикнул уже Саске.
- Да. Он защитил Коноху, но его предал собственный брат!
- Не смей! – Саске рычал, словно рассерженный тигр. Его глаза полыхнули шаринганом – Не смей так говорить! Ты ничего не знаешь! Сегодня вы все заплатите за его смерть!
Я рисковала, грозя разбудить в нём вулкан ярости. Но то, что я испытывала сейчас – было холодное презрение и горячий гнев.
- Я всё знаю! Даже гораздо больше, чем ты! Итачи рассказал мне всю правду. А ты! Ты предал друзей, Коноху, своего брата! Ты поверил! И кому? Мадаре? Ты ничего не знаешь о своём брате!
- Я уничтожу тебя!
Какой болью полоснули эти слова по моему сердцу.
- Саске, - хрипло выдохнула я, причиняя себе ещё больше боли, показывая перед ним свою слабость, - Итачи рассказал мне всё о Мадаре. Он врёт тебе! А ты веришь! Предаёшь всё, что упорно пытался спасти твой брат. Он надеялся. Он верил, что я смогу рассказать тебе правду, что ты поймёшь и перестанешь мстить. Я прошу тебя, просто поверь нам!
- Поверить в чём?
Такие жёсткие нотки в голосе. Он не верит. Не верит и никогда не поверит. Потому, что он уже опьянен местью, силой, кровью. Как больно. Сейчас я как никогда остро чувствую тот ржавый осколок, что впивается в сердце. Прости, Итачи. Мне его не вернуть. Саске Утиха, мой Саске, умер сегодня. Передо мной его убийца – член Акацки с самым холодным сердцем. Я закрываю глаза, заранее зная, что когда открою их, начнется бой. Я чувствовала на себе взгляды Саске и Мадары. Странно, но взгляд Саске был более холодным, чем презрительным. А зря! Такой взгляд мог хоть на миг разбудить мою ярость и избавить от сожалений. Ведь глубоко в душе я знала, что если убью его сегодня, завтра меня ждёт крыша ближайшего здания или острый кунай в вену. Так эгоистично и обидно, но так реально необходимо. Из-под моих глаз скатились те самые кровавые слёзы, которых я так боялась. Но боль в глазах – ничто, по сравнению с кровоточащей раной в том пустом огрызке, которое я чаще называю сердцем.
- Саске, ты ведь знаешь, что сказал тебе девятихвостый лис, когда ты увидел его чакру? Только тебе решать: доверишься ли ты Мадаре или самому себе!
Он молчал. Не знаю, о чём он сейчас думал, ведь глаз я так и не открыла. Возможно, взвешивал все аргументы. А возможно готовился к печатям.
- Достаточно, дзинтюрики. Я устал от твоих просьб. Я думал, это будет веселее.
Кровь капнула и растворилась где-то в земле под ногами. Я сладко улыбнулась и ответила: Веселье только начинается!
С этими словами я открыла глаза…
Мировоззрение ребёнка впервые меняется в тот самый момент, когда он впервые открывает глаза. Всё новое, непривычное, другое. Так мне казалось раньше. Но мир не изменился, изменился свет. Из-под чёрных ресниц я уже видела красный свет солнца, тёмные фигуры вдалеке, деревья и мир. Определённо, мир не изменился – изменилась я!
Фигура в маске впереди не сдержала удивлённого восклицания. Не сдержала и тут же пожалела об этом. Стоило взглянуть в узкую прорезь, открывающую один его глаз, как Мадара упал на колени. Он не отрывал глаза от моего взора. Что-то непонятное читалось в нём. Не боль, не ужас, не страх - что-то, что объединяло в нём всё это. Даже маска не мешала мне наблюдать за его эмоциями. Ярко, чётко, легко я всегда читала в других их эмоции. Наказанием за это было то, что остальные так же легко читали меня. Мангеке шаринган… огромная сила, подвластная лишь единицам. В моих глазах она имеет ещё большую силу, смешиваясь с Кровавой Розой. Дьявольская печать подчиняет себе кровь человека, на которого я смотрю. Я могу заставить его сердце разорваться на куски, а могу просто прекратить его ход. Всё так просто и так сложно… как всегда…
Не только я начала игру. Краешком сознания я уловила тот факт, что Саске складывает печати. Печать тигра. Ясно. Я в ответ сложила печати. И последней тоже была печать тигра.
- Катон. Техника огня дракона.
- Катон. Пламенная роза.
Огненный цветок столкнулся в воздухе с драконом. Их пламенная битва длилась недолго. Роза «уколола» дракона, и тот исчез. Пламя уже неслось к черноволосому обладателю шарингана. Но тот легко его избежал, просто отпрыгнув в сторону. Нейтрализующая печать и пламя тает, словно на него воды вылили. Он смотрит на меня без удивления. Неужели, все эмоции покинули его лицо? Чувствует ли он что-то вообще?
Его ответ был неожиданным. Он резко сорвался с места, протянув руку к катане. Что же, Саске. Это твоя игра – не моя. Итачи давно свёл мою роль к тому, чтобы в последний момент спасти Саске от тьмы, спасти, чтобы самой провалиться туда. Пусть так! Я расплачусь за свою жизнь ею же.
Битва набирала ход. Какаси и Цунаде сражались с Мадарой, но я их даже не видела. Только слышала техники и звук чадори. Я сражалась только с Саске. Один на один, открыто, честно. Только так. Мы молчали. Даже во время боя можно сказать столько! Наруто за один бой мог поменять жизнь своего противника. А я не могу. Молчу, нападаю, отступаю, но молчу. Жестоко, тяжело и неправильно. За то, не слышу его голоса. Что само по себе и наказание и счастье. Но, не в силах молчать, отвечая на его атаку чадори, я подпустила его очень близко. И сказала так, чтобы он видел мои глаза и слышал меня: Ты ушёл, но я благодарна тебе. Спасибо.
Зря я подпустила его слишком близко. Светящиеся иглы, которые я не заметила в его ладони, полетели в мою сторону. В последний момент его рука дрогнула. Все иглы пролетели мимо, только несколько, коснувшись кожи, прожгли её насквозь. Я дико закричала, когда почувствовала, что иглы рвут мышцы. Я отскочила в сторону, на ходу складывая медицинские печати. Когда боль прошла, я посмотрела в его глаза. Зря! Ярость закипала в нём, как вода в котле. Чёрнее бездны – такой был у него взгляд. Я вздрогнула, увидев кровь на глазу, и почти сразу активировала защиту. Аматератсу чёрной пеленой заслонило сознание. Я едва чувствовала тело, и это притом, что защита всё ещё действовала. Задыхаясь от бессилия, я увеличила мощность до Чёрной Розы. Защита оттолкнула пламя, превратив его в ничто. Я смотрела на Саске, ощущая глубоко в душе беспокойство. Мне не нравилось, что он так усиленно причинял себе боль.
- Я уничтожу тебя, - прорычал он, смерив меня уничтожающим взглядом, и, очевидно, проклиная себя за дрогнувшую кисть. Ведь, если бы она не дрогнула, моё сердце превратилось бы в подушечку для электрических игл.
- Саске, не пытайся разрушить то, что сохранил твой брат!
- Не смей даже произносить его имени! Ты ничего о нём не знаешь!
- Дурак! Он рассказал мне обо всём. Он показал мне мир Тсукиёме. Он просил вернуть тебя. Он знал, что ты убьёшь его, и принимал это. Он знал, что ты будешь мстить Конохе, но хотел другого. Он хотел, чтобы ты вернул себе жизнь без мести! Почему? Почему ты так упорно этому сопротивляешься?
- Ты лжёшь! Мадара рассказал мне о том, что старейшины велели ему сделать.
Я в бешенстве размахнулась хлыстом, пытаясь достать его. Моя чакра приняла угрожающий вид, даже плеть сияла красным светом.
- И ты поверил ему? Ему, а не мне, той, что была рядом все эти годы! Ты поверил в красивую сказку, которую он сочинил? Бросил всё, что у тебя оставалось, и просто поверил? Не спросил, не проверил, не вернулся, а просто поверил!
Удары хлыста почти достали его. Глаза открылись, в них светился мангеке. Я ответила ему тем же. Два мангеке шарингана смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Удар за ударом я оттесняла его назад, дальше от Конохи, дальше от своей жизни. Боль скользнула куда-то в область плеча, я повернула голову в сторону. Острая игла прошибла плечо, прожигая болью. Утиха сложил печать: Иглы чадори.
Я закричала на весь лес: электрическая игла пустила заряд прямо в тело. Вынув голой рукой иглу, я швырнула её владельцу. Не достигнув цели, она остановилась и исчезла.
Он пытался применить гендзютсу. Чёрные вороны словно съели пространство вокруг, но я не поддалась.
- Кай! Рассейся!
Пространство вокруг снова ожило. И наполнилось красками битвы. Я смешала пламя огня и джитсу крови. Он отвлёкся, устраняя огненную завесу, а я, воспользовавшись заминкой, соединила печати, направив на него чёрные нити. Это были не просто верёвки – это была чёрная кровь второй ступени силы. Длинное веретено сковывало сусанно, лишая любой возможности к движению. Существо зарычало, попыталось вырваться, но любая попытка пресекалась чёрным кружевом. Оно расползалось, словно чернильное пятно на чёрной странице, захватывая существо в омут пустоты. Сусанно вырывалось, ревело, но ничего не помогало. Чёрная Роза сковала и обездвижила оружие Саске. Но силы покидали меня. Стремительно, быстро, я чувствовала, что сознание медленно капитулирует. Но я упорно держалась за действительность, в которой Саске уже активировал Аматератсу. Я отчаянно сопротивлялась, защита сдерживала чёрное пламя, уничтожая первые его жаркие языки.
Битва продолжалась. Пришлось активировать шаринган, рискуя вызвать недовольство Саске. Всё-таки он не любил, когда пользовались его приёмами. Но что он может сделать?
Битва двух шаринганов – такое не каждый день увидишь. А уж если ты та, кто сражается против великого Утихи, всё кажется почти нереальным. В такой ситуации единственное, что имеет значение – это глаза твоего врага.
Раньше я только восхищалась Саске со стороны и представляла себе, каково это, видеть все атаки, все печати, ловить взглядом каждое движение врага. Теперь понимаю – это превосходно! Я слежу одновременно за атакой Саске, его печатями, движением за спиной – боем Мадары и Цунаде. И всё это без усилий, словно шаринган всю жизнь сиял в моих глазах. Было не просто избегать прямых атак его глаз и одновременно ударов техниками. Но я ловко уходила от них, нанося ответные удары.
Вдруг я почувствовала какое-то смутное ощущение беспокойства. За спиной Саске происходило то, что заставило меня похолодеть от ужаса. Цунаде-сама стояла рядом с Какаси, ударяя Мадару, а за её спиной разрасталось тёмное пятно.
Когда на пятне я увидела рыжую маску, я хотела крикнуть, но крик буквально застрял в моём горле. Вместо этого я буквально вырвала кровавую плеть из пальца, и рывком потянула его в сторону маски, которая висела в воздухе. Блеснула сталь, но прежде чем оружие коснулось беззащитных Цунаде и Какаси, мой хлыст рассёк маску надвое. Нет, я его не убила. Мимолётного взгляда мне хватило, чтобы понять это. Но я серьёзно его задела. Мужской крик – оглушительный до безумия, и в тоже время гордый, своенравный, раздался над поляной. Я хмыкнула и вернулась в игру с Саске.
Мы оба были отличными кукловодами. Мы не использовали настоящих кукол для этого. В нашей игре наш соперник был лучшей куклой. Но я проигрывала. С каждой минутой всё больше сил уходило на поддержания боя в относительном равновесии. Но Саске был гораздо сильней меня. Я задыхалась от боли.
Плеть серого цвета скрутила его по бокам, сдавливая со всех сил. Это была уже не Чёрная Роза, но нечто более серьёзное. Его рёбра трещали, но губы были плотно прикрыты, с них не слетало и звука боли.
- Чадори нагаши.
Такого я ещё не видела! Он излучал чадори всем телом, разрывая на куски моё оружие. Продолжая словно светиться изнутри, он скользящей походкой оказался около скованного сусанно. Прикосновение руки, и слабая нить рвётся под напором чадори. Ревущее чудовище кидается в мою сторону. Чёрт! Прыжок почти удался, и волна от удара меня не настигла. Но, отклоняясь от цели, я потеряла концентрацию. Меня слегка оглушило, всё смешалось в одном цветном калейдоскопе. Я рванулась вперёд, предсказав атаку Саске, вытянула когти. Его шаринган сверкнул совсем близко, зато открылась его спина. Замах, удар, в ушах пробивается звонкий стон стали. Его катана сдерживает мои когти от того, чтобы не расцарапать его спину. В бешенстве от сорванного плана, ноготком образую на другой руке каплю крови, снова когти, и на лице Саске красуются багровые рубцы. Ухмыляюсь, распаляя в нём бешенство. Он рассеянно дотрагивается до лица и смотрит на кровь. Мальчик, ты заигрался!
Беру инициативу в свои руки.
- Техника чёрной клетки. Захват.
Из воздуха разрастается мощная сеть из чакры и крови. Она хватает сусанно, снова прекращая все попытки к движению. Теперь я за защиту спокойна. Я добавила печать земли, чтобы чадори Саске не смогло пробить защиту. Пусть только попытается!
Разворачиваюсь корпусом. Кунай блеснул в руке и рванулся в сторону Мадары, который ещё продолжает сражение. Нет, он не сражается – он играет, забавляясь с Какаси и Цунаде, просто игнорируя их выпады. Сталь задевает край его мантии, рвёт её, скользит по плечу и втыкается в дерево. Игры закончены! Чтобы не случилось, я не позволю затащить в мир Тсукиёме моих детей!
Сосредоточить чакру в ногах довольно просто: главное, чтобы Саске не понял, в чём состоит мой план. Бегу слишком быстро для человеческого глаза, только шаринган видит мои движения. Выдёргиваю оружие из древесины и касаюсь губами остывших капелек крови. Противно и мерзко. Складываю печати: пусть оба Утиха мучаются.
- Цунаде-сама, хватайте его.
Эта техника выше, чем уровень Чёрной Розы. Сейчас кровь в его жилах прекратила движение на некоторое время. Секунда, две, и его сердце остановит движение. Но технику такого уровня слишком сложно удерживать. Ещё чуть-чуть, и мои силы иссякнут. Кровь уже стекает по рукам, окрашивая костюм в тёмно-красный цвет. Но я даже боли не чувствую. Полная анемия притом, что я продолжаю битву. Потом будет больно, зато сейчас удобно. Кровь бьёт в висок. Руки дрожат, но и Мадара уже не способен стоять на ногах.
- Быстрее!
Одновременно я разрываю печати, а Цунаде-сама наносит решающий удар! Громкий крик побеждённого. Или нет? Стоило дыму от удара рассеяться, как мы поняли, что поспешили с выводами.

Он вальяжно расположился на ветке одного из деревьев, спустив ноги вниз. Его манеры всё больше раздражали меня. Казалось, что он просто играет с одними из великих шиноби Конохи.
- Оригинально. Моё сердце почти остановилось. Это твой врождённый генном?
- Да. Я думала, что Утиха тебе всё уже поведал о моём джитсу?
- Как выяснилось, не всё. Откуда у тебя шаринган?
- Подарок Утихи.
- Саске был так добр.
- А я не говорила, что это подарочек Саске.
- Итачи?
- Возможно.
Вдруг ярко-жёлтая вспышка мелькнула за спиной Мадары. Я успела заметить только гриву рыжих волос и наличник Конохи.
- Наруто!
Чадори и расенган одновременно накрыли Мадару, но и этого оказалось мало. Двойной удар прошёл насквозь его плаща. Какаси и Наруто едва не попали друг в друга, но вовремя отклонились. Я почти упала в обморок, когда увидела друга.
- Сакура, ты в порядке?
Он подбежал и почти накинулся на меня с объятиями. Я полетела спиной назад, ударяясь головой о камни.
- Наруто?
- Прости, это Сас... Утиха.
Когда я обернулась, то остолбенела. Там, где секунду назад была моя голова, застыла, уткнувшись в дерево, катана Саске. Я почти задохнулась от бешенства.
- Я вижу, пришло время жарких дружеских объятий. Можно присоединиться к вам?
- Утиха!
Мой крик больше походил на рёв разъярённой львицы. Я рвала и метала, сражаясь с Утихой. Наруто даже не смел мешать мне, присоединившись к тем, кто сражался с Мадарой.
Они проигрывали. Окровавленные Какаси и Цунаде уже задыхались от боли и ненависти. А Мадара… Почему-то мне казалось, что он ещё и не начал играть серьёзно. Мы с Саске тоже не отставали. Я не чувствовала пальцев на правой руке, перед глазами всё плыло, ноги были просто залиты кровью, тонкая бордовая струйка стекала по лбу, руки дрожали так, что едва получалось соединять их. Вряд ли Утиха чувствовал себя лучше…
Нет, нет, это не может быть конец! Меня отшвырнуло в сторону, Наруто лежал поверженный в другой стороне поля. Его светлые волосы стали почти чёрными от грязи, голова безвольно лежала на земле. Наруто!
Какаси-семпай и Цунаде-сама лежали рядом, почти касаясь ослабевшими руками ладоней Наруто. Взгляд застилает плотная пелена красного цвета. Медицинская чакра почти иссякла, но я продолжаю бороться. Как я слаба! Опять то же ощущение слабости, которое я отчаянно хотела забыть.
Смерть уже стучится ко мне. Её стук смешивается с ударами сердца: такими слабыми, редкими, но как никогда важными. Поворачиваю голову в сторону: Наруто ещё не может подняться, но пытается двигаться. Его глаза устремились на меня. Может он, значит, могу и я. Колено, другое, и вот я снова стою прямо перед Саске. В его глазах вижу уважение. В последний раз, но я его вижу. Так легко! И куда делась та тяжесть, что сковывала меня так долго? Мадара задумчиво смотрит на нас с Наруто.
- Знаете, я могу забрать вас и мёртвых.
В его руках появился меч.
- Дамы первые! – с этими словами он двинулся в мою сторону. Сил не хватит даже на создании защитных печатей, а убежать нет возможности, когда Саске смотрит на меня с тайным уважением.
Я пыталась сражаться, заранее зная, что выиграю и проиграю в тот самый момент, когда его меч коснётся меня.
Саске не нападал. Уж он-то знает о чести шиноби. Его раненый враг - девушка, которая едва стоит на ногах. И он не будет добивать раненую птичку. Зачем? Это же омерзительно, даже раненая птичка это понимает. Но вот удача мне улыбнулась, и внимательный шаринган не смог увидеть простую технику гендзютсу.
Я выпускаю кровавый хлыст, хватаю Мадару, сжимая в смертельной хватке. Где-то близко над ухом раздаётся насмешливый голос: Так легко! Говоришь, что сама решишь, когда умрёшь?
Что-то холодное и острое рвёт ткани и сосуды. Я опускаю взгляд: блестящая и одновременно красная сталь в районе живота. С катаны капает багровая кровь. Прикасаюсь к животу, ощущая горячее остриё на ладони. Разглядываю кровь, словно маленький ребёнок красивую бабочку. А зачем спешить? Конец уже здесь, жаль только одного: не коснусь любимых губ. Словно через толщу воды слышу безумный голос Наруто: Сакура! Нет!
Катана вырывается из живота, капли скользят по воздуху и останавливаются на лице Саске. Противно! Противно знать, что моя кровь останется на его губах. Смотрю в его чёрные глубокие глаза: в них боль и сожаление. Поздно!
Тело безвольно падает на землю. Но почти сразу его подхватывают чужие нежные руки. Чужие, но такие горячие и родные слёзы капают на мою шею и лицо. Наруто нежно обхватывает меня руками, зарывается носом в мои волосы. Посторонние шаги стихают где-то далеко, или я просто не слышу их. Чьи они? Саске или Мадара?
Мои руки поднимаются на уровень груди Наруто и пытаются оттолкнуть его. Он поддаётся. Губы раскрываются и шепчут: Белая Роза.
Ты понимаешь меня без слов.
Печать, другая, руки падают, но я не разрываю печати чёрного лотоса. Печать цветов, боли, жизни, вечности, крови. В последний момент, словно кто-то хочет облегчить мои страдания или увеличить их, лёгкая боль в животе. Чужая кровь в теле. Такая тёплая, такая родная.
Боль больше похожа на удовольствие. Она разливается по телу до кончиков пальцев, щекочет нервы и заставляет биться сердце. Я не испытывала подобного ещё никогда! Боль экстазом отзывалась в теле, покоем в голове и теплом в области раненого живота. Только в области спины приятное покалывание отдалённо напоминает страдание. Но и оно такое нежное, словно то, что я испытала только что: бой с любимым человеком, где непонятно: хочешь ли ты жизни или смерти, а если да, то чьей?
Я поднялась. Не знаю, как это у меня получилось, но лежать на спине я больше не могла. Я чувствовала в теле лёгкость, словно я парила над землёй. Наруто ошеломлённо поднял на меня глаза. Я обернулась к нему: Спасибо тебе, мой лучший друг, Наруто!
Даже голос звенел, словно льдинки в хрустальном бокале шампанского.
Он молчал. Я прикоснулась к его плечу: раны затянулись.
- Саске!
Я просто прошептала это, но ветер донёс мои слова в его уши. Он обернулся. Обернулся и замер. Я тряхнула головой. Ветер принёс за собой лепестки сакуры. Я не обратила внимания, что поблизости никаких деревьев вишни нет. Ветер подхватил лепестки и разметал волосы. Пара лепестков запуталась в локонах.
Я тряхнула волосами, сбрасывая лепестки. За моей спиной раздалось плавное колыхание, словно птица присела мне на лопатки. Я обернулась, но шока не испытала, когда увидела огромные белые крылья. Это не техника и не гендзютсу. Просто у меня прямо через одежду проросли колоссальные молочно-снежные крылья. Словно я была ангелом. Маленькие пёрышки летели вперёд, касаясь одежды моих врагов.
Я сделала движение вперёд. Нога земли не коснулась. Тихий взмах, лёгкий шорох. Я достала флакон, который подарил мне когда-то Итачи.

Он был сделан из особого материала, кровь не застыла, даже спустя шесть лет. Алую жидкость я поднесла к губам. Уста окрасились кровью одного из Утих. Шаг вперёд, и я окончательно отрываюсь от земли. Лечу вперёд. Мадара исчезает в пустоте, очевидно, испугавшись неожиданного поворота событий. Саске прикрыл глаза, кровь снова залила его лицо. Когда он открыл их, вместо чёрного, глаза стали чёрно-красными с печатью аматератсу. Он посмотрел на меня, и чёрное пламя охватило крылья, которыми я закрылась. Перья не жгло, боли я не чувствовала, зато в полной мере осознала силу Белой Розы.
Я снова раскрыла крылья, на которых не осталось и следа чёрных языков проклятого пламени. Саске даже не пытался убежать, он слишком горд и слишком хорошо меня знает. Слишком!
Я прикоснулась к нему краем крыла, обхватила его шею руками и нежно притянула к себе. Мимолётный взгляд прямо в чёрную темноту.
В эту секунду наши губы встретились. Я чувствовала солоноватую пряность на потрескавшейся коже. Я отдавала ему свою любовь, чувствуя взамен, что он тоже любит меня. Теперь Саске знает, что поцелуй ангела имеет привкус крови…
Подарив ему горький вкус крови Итачи, в которой он открыл свои воспоминания, я отпустила Саске. Его широко раскрытые глаза застыли в почти детском удивлении. Он смотрел на меня, его губы двигались, но ничего не произносили. Я улыбнулась. Слёзы стекали по моим щекам, падая на его веки. Прозрачная жидкость стекала по его щекам и падала вниз. Слёзы ангела… Я просто не могла видеть, как он истязает сам себя, активируя аматератсу.
Его тело содрогнулось от чужих воспоминаний и упало на землю. А я взлетела вверх, разрезая крыльями облака.
Бои ещё продолжались. Гай практически победил Кисаме, но и сам был на пределе. Кровавые раны на его теле увеличивались после каждого удара клинка Самерхада. Из моего крыла вылетело крошечное белое пёрышко. Кружась над землёй, оно опустилось на плечо сенсея. В тот же миг все его раны исчезли, словно их и не было.
Группа Ли и Нейджи атаковала рыжеволосого парня, по имени Пейн. Синеволосая девушка тоже имела крылья, только состояли они у неё из бумаги. Я собственноручно выдернула несколько перьев и пустила их в неё. Словно острейшие кунаи, они коснулись её тела и прошли насквозь. Её бумажные крылья испарились, а её хрупкое тело упало на землю. Пейн тоже упал но колени, когда почувствовал перо в плече. Девять других пёрышек нежно коснулось команды Конохи. Они непонимающе взглянули на зажившие раны и продолжили атаки.
Третья группа уже справилась с врагами. Мечник из тумана и красноволосая девушка уже были скованы надёжными печатями. Три пера отправились в Мадару, и всё было кончено! Так легко и просто, зато большой ценой. Едва главарь Акацки был повержен, я почувствовала нарастающую боль от сердца и до кончиков пальцев. Конечно, я скоро умру, зато впервые за долгое время я так счастлива! Мы победили! Какая цена отдана за это? Киба, Акамару, Ино… Они уже не двигаются. Их тела безвольно застыли на земле, а души покинули мир шиноби. Но, быть может, Белая Роза способна воскресить их? Или я прошу слишком о многом?
Слёзы стекали вниз по моим щекам, тая в невесомости. Всё казалось таким далёким и нереальным: вокруг только небо и свежий воздух. Такой бывает только у Великого водопада или после дождя: гармония, свежесть и мягкий сладковатый аромат. Я подняла глаза к небу. Его заволокло чёрными тучами. И когда погода успела испортиться? Первая капля упала мне на плечо. Так нежно, словно любимый человек плачет рядом, а ты сожалеешь, помогаешь, тоже плачешь. Никогда не замечала, как красив дождь!
Слёзы капали с неба, падая на лес, поляну и опустевшую деревню. Снова слёзы неба, оплакивающие погибших. Ну почему? Почему эта влага кажется такой правдоподобной и нужной, когда ничего изменить нельзя. Где-то далеко блеснула вспышка. Раскат грома достиг ушей через несколько минут. Опять…

Опять вода смоет грязь с тел погибших, живых и тех, что сейчас где-то посередине. Снова именно с дождём придёт долгожданная боль, именно с дождём уйдёт всё остальное, именно дождь проводит меня до неба.
Я закрыла глаза и растворилась в звуке дождевых капель, скользящих по деревьям. Память воскрешает мой последний поцелуй. Саске, теперь ты знаешь правду, моя миссия, которую оставил мне Итачи, закончилась. Но есть ещё одна миссия, которая тоже подходит к концу: миссия Белой Розы. Я ещё не использовала её силы на столько, чтобы спокойно уйти в другой мир. Печати, заложенные где-то в моей крови, складывать удивительно легко, когда знаешь, что твоё тело – единственное, которое остынет, лёжа на размякшей земле и политой дождём. Призвание ангелов спасать чужие жизни. Моё призвание – спасти Коноху, чтобы мои дети могли жить в мире!
Боль не становится частью меня, я становлюсь её частью, растворяясь в её необъятных глубинах. Я могу описать сотни болевых ощущений, которые испытала за свою жизнь. Но ни одно слово не подходит для той свободы, что ощущаешь, когда безумный крик стихает в небе, а твоё тело падает вниз, задевая спиной деревья…
Наруто…
Её крик, её последний крик… Сакура…
Её тело выгибается дугой, крылья распадаются на тысячи пёрышек, которые медленно опускаются вниз. Они разлетаются по небу, поддерживаемые потоком ветра. Ни разу в жизни не видел ничего прекрасней… Словно снег, а не перья, покрывает верхушки деревьев.
- Сакура!
Её тело падает вниз. Слишком быстро, я не успею! Спиной она задевает верхушки деревьев. Бег жаром отзывается в лёгких, но я не остановлюсь. Ты слишком дорога мне, мой друг, моя подруга, Харуно Сакура!
Печать – последняя отчаянная попытка успеть. И вот с негромким звуком её безвольное тело падает на мягкий настил, созданный практически из воздуха. Я уже вижу её, подбегаю в нелепой надежде на спасение. Душа так хочет верить, но сознание уже знает: она не сделает вдох, не ударит меня по затылку, не сходит со мной в Ичираку и больше никогда не откроет глаза! Снова, снова и снова я теряю дорогих мне людей: сначала Саске, теперь она. Разница лишь в том, что она заранее знала, что произойдёт. Никогда не забуду её тихий шепот: Белая Роза!
До последнего момента ты пыталась спасти нас. И у тебя получилось! Мадара мёртв, Акацки повержены, а Саске… А что Саске? Возможно, он вернётся в Коноху, возможно мы снова станем друзьями, но команды больше нет, и не будет, снова. Я не прощу ему её смерть! Никогда!
Подхватываю холодное тело. Ты словно бы спишь, только не вздымается грудь, и не улыбаются губы. Раньше, когда мы были детьми, до ухода Саске, до потерь, до Акацки и до боли, разрушившей её хрупкое сердце – до всего этого ты всегда улыбалась во сне. А я любовался тобой, как самым красивым цветком. А потом ты перестала улыбаться. Конечно, ты пыталась научиться, но твои улыбки были лживыми, ненастоящими, наигранными. Слишком хорошо я знал твою детскую улыбку, чтобы поверить во все остальные. Ты лишила улыбок не только себя. Я знаю, никто в Конохе не сможет улыбнуться. Ты была слишком дорога нам! Хотя, какое слишком? Слишком дорогой ты быть не можешь, наши чувства к тебе заслужены. Конечно, ты не замечаешь, но тебя уважают и любят все в деревне, кто знаком с тобой, и даже больше. Любой человек, которого ты встретишь на дороге, будет улыбаться, завидуя нежно-розовым волосам.
Твои волосы, словно дорогой шёлк, скользят между моих пальцев. Пусть, пусть мужчины не плачут: плачут друзья, потерявшие подругу. Утыкаюсь в твоё ледяное плечо и роняю драгоценные слёзы. Сентиментально? Нет, необходимо!
Сзади подходят Цунаде-сама и Какаси. Они с ужасом смотрят на неё, осознавая: всеми любимой, милой, чудесной Сакуры больше нет! Ками-сама, как это страшно звучит!Цунаде-сама тоже плачет. Она потеряла не просто ученицу – подругу, почти дочь. Она падает на колени и вместе со мной перебирает пряди волос. Какаси-семпай молчит. Его боль так же велика, как и наша, просто он отчаянно глушит её. Считает, что это слабость. Он не прав! Боль от смерти друга – величайшая сила и ценность, которая ведёт нас по жизни.
Моя рука случайно опустилась на её сердце. Молчание – молчание – молчание – бух. Её сердце ещё бьётся!
- Цунаде-сама, она ещё жива! Быстрей! Помогите мне!
Подхватываю тело на руки и снова кладу на мягкий настил, созданный Какаси-семпаем. Цунаде-сама склоняется над ней и начинает лечить. Зелёная чакра целителя окрашивает её лицо в ещё более бледные оттенки. На наших лицах застыло напряжённое ожидание и робкая надежда.
- Я не могу ничего сделать. Роза не позволяет.
- Значит, нужно дать ей чакру.
В запасе не осталось ни одного куная. Что же делать? Лихорадочно ищу глазами по полю боя. И тут приходит неожиданное решение. Ощупываю её одежду: в нагрудном кармане нахожу то, что нужно. Длинная остро заточенная игла оказалась в моей дрожащей руке. Цунаде-сама выхватывает иглу и говорит: Её тело так слабо, что может не выдержать этого. Но попытаться нужно. И нужно сделать это всем вместе.
Мы киваем. Почему-то слова застряли в горле.
Длинный порез рядом с ключицей; порезы на руке Какаси, Цунаде и на моей. Капли крови смешиваются и капают на рану. Позволяю чакре выходить вместе с кровью. Всё больше и больше капель с шипением растворяются на её коже. Прошло пять минут, и Цунаде-сама позволила нам убрать руки. После этого она снова попыталась привести её в чувство. Мы ждали…
- Она не проснётся. По крайней мере, сейчас. Её тело перенесло такое, что не выдержал бы ни один шиноби. Но жить она будет. Просто нужно много времени.
Я облегчённо вздохнул. Моя маленькая Сакура, ты жива!
После того, как отступил страх за неё, стали появляться новые: за Хинату, за других шиноби, за Коноху. Но я приказал себе собраться. Сейчас важно остаться твёрдым. Оставив Сакуру на попечение Цунаде и Какаси, я пошёл в другую сторону. На краю поляны под кроной дерева, что защищала его от дождя, стоял Саске. Задумчивые глаза смотрят куда-то вдаль. Волосы намокли и прилипли к лицу. Я подошёл сзади и остановился рядом.
- Что ты выбираешь?
Он молчит. Всегда молчал.
- Ты вернёшься в Коноху?
- А это ещё возможно?
- Да. Если ты этого хочешь.
- Хочу.
- Тогда, с нами?
- Сакура… погибла?
- Нет. В тот момент, когда она сложила последнюю печать, я смог отдать ей немного чакры девятихвостого. Только поэтому она выжила.
Он издал что-то похожее на вздох облегчения.
- Простишь ли ты меня?
- Если Сакура простит, то и я смогу.
- Ты остался прежним!
- Нет, Саске. Я изменился. Изменился ты, изменилась она. Все мы меняемся. Ты ещё поймёшь это в деревне. Ты пойдёшь с нами?
- Думаю, ещё не время. Я поговорю с Цунаде-сама позже.
Я помолчал и только потом добавил: Я буду ждать тебя.
- Спасибо, … друг.

Я улыбнулся его словам и пошёл к Сакуре. Ей моя помощь нужна сейчас больше всего. Под навесом уже сидели Какаси и Цунаде. Их глаза были прикрыты, они вслушивались в раскаты грома, пытаясь осмыслить всё, что произошло сегодня. Призыв Сакуры, Акацки, Коноха… Если бы не Сакура, всё сложилось бы по-другому!
Когда дождь стих, стало совсем тихо. Луна сегодня выглядела такой яркой! Я подхватил Сакуру на руки и нёс до самой деревни. Её кожа была ледяной. Грязь неприятно хлюпала под ногами, но в тоже время остужала лодыжки. Сакура залечила все раны, но, похоже, что этого не достаточно. Хорошо, что я быстро восстанавливаюсь. Одна ночь, и всё будет в порядке. Жаль, Сакура так не может.
Было пусто и тихо. Мы шли по направлению к зданию хокаге. Наверняка, все сейчас там. А даже если и нет, то оттуда можно будет сразу пройти в больницу, где я смогу отпустить свою драгоценную ношу.
Когда мы вышли на главную дорогу, ведущую к резиденции, то сразу увидели небольшую толпу. В основном это были те, кто защищал Коноху. Они выглядели взволнованными и радостными одновременно. Странно, но я не видел ни у одного из них ран! Словно они и не сражались вовсе. Только одежда и лица были в грязи и крови, но ни одной ссадины, ни одной раны, ни одного убитого.
Когда люди в толпе заметили нашу маленькую группу, по людям прошёлся шепоток, и они затихли. Все взгляды обернулись в нашу сторону. Толпу поглотило молчание. Они смотрели на бесчувственное тело Сакуры с болью и ужасом. Мы прошли мимо них, толпа расступалась перед нами, давая место, чтобы пройти. Не теряя времени, я сразу повернул в сторону больницы. За мной последовал Какаси.
Мы уложили Сакуру на одну из коек, к нам подбежала медсестра, и мы объяснили, что у Сакуры кома. Я в последний раз взглянул на напарницу и вышел.
Снова оказавшись на площади, мы услышали доклад Гай-сенсея.
- Произошло что-то невероятное. Я был уверен, что Кисаме убил Ино и Шикамару! Но, когда бой закончился, они оба неожиданно поднялись с земли!
- Да, у меня было так же!
- Подтверждаю их слова.
Цунаде-сама выглядела утомлённой. Она задумчиво смотрела на своих шиноби, а потом сказала: Вы молодцы. Я горжусь, что вы защитили Коноху! То, о чём вы мне сейчас говорили – это заслуга Сакуры Харуно. Она использовала Белую Розу.
Повисло молчание. Все осмысливали то, что сейчас сказала хокаге. Эта девушка стала единственной жертвой нападения, спасая всех остальных. Она, только она в итоге стала защитницей Конохи.
- Но она ведь жива?
- Да. Наруто перед тем, как она использовала печати, успел отдать ей чакру девятихвостого.
Мы молчали долго, наслаждаясь ночной прохладой.
- Кто-то уже послал отряд за Хинатой и Тен-Тен?
- Да, но он ещё не вернулся.
- Ясно. Тогда расходитесь по домам. Всё закончилось. Мы победили.
Постепенно толпа разошлась по домам, а Пятая устало поплелась в сторону резиденции хокаге. Я пошёл за ней, Какаси-семпай шёл рядом.
- И вы тоже идите отдыхать.
- Как прикажете, хокаге-сама.
Сил спорить у нас не было…
Ночь оказалась тихой и спокойной. Только утром настойчивый стук в дверь разбудил меня. Чертыхаясь по поводу такого бесцеремонного способа по прерыванию моего личного отдыха, я поплёлся открывать дверь неожиданным гостям. Наступив в позавчерашний рамен тапком, я схватился за дверную ручку, щёлкнул замком и открыл дверь. На пороге стоял серьёзный Какаси. Он прошёл вперёд, опуская приветствия. Я недоумённо смотрел, как он заходит.
- Какаси-семпай, я думал, сегодня тренировки нет?
- Наруто, собирайся. Нам срочно нужно в больницу.
- Что-то с Сакурой?
Я уже натягивал штаны.
- Нет, - ответил он. - Я временно остановился, ожидая объяснений.
- Быстрей!
Я снова вернулся к занятию. После того, как натянул первую попавшуюся майку, он буквально поволок меня к выходу. В его руке блеснул ключ, захлопнулась дверь, и мы побежали в сторону больницы. Уже на ходу я не выдержал: Что случилось то?
- Вернулся отряд, который посылали за Хинатой. На них тоже напали Акатски. Хината, Тен-Тен в больнице.
Сердце пропустило удар. Хината! Только не она. Только не она!
Даже не думая о себе, я сосредоточил чакру в ногах. Люди разбегались в разные стороны, пока я пробегал мимо, разбрызгивая фонтаны грязной воды из луж. У дверей больницы я оказался меньше, чем через десять минут, у кабинета Цунаде через пару секунд. Ворвался в кабинет, там никого не было. Пришлось вернуться к стойке информации. Там уже стоял Какаси-семпай и выяснял необходимые детали. Я нетерпеливо хлопал по стойке, пока меня не остановил Какаси.
- Наруто, успокойся. Ты не можешь ворваться в медицинский кабинет просто так. Сейчас мы пойдём туда, но ты должен оставаться спокойным!
Пришлось кивнуть, лишь бы он ослабил хватку. Он отпустил мои руки, я рассеянно потёр костяшки пальцев.
- Хината в кабинете №1, Тен-Тен в кабинете №2, Тадаси Харуно в кабинете №3.
- Что?
Услышав знакомое имя, я едва не поперхнулся воздухом в лёгких.
- Что с Тадаси?
- Наруто, Тадаси и Мисаки тоже пострадали во время битвы. На них напало несколько тел Пейна.
- Несколько тел?
- Да. Он обладал астральными дублями. Это похоже на теневых клонов, но их невозможно убить. Очевидно, они сражались, пока Сакура не убила настоящего Пейна.
Мы шли по коридору, ведущему в сторону кабинетов.
- А как Мисаки?
Её состояние не так тяжело. Она лежит в соседней палате. Нам очень повезло, что все остались живы.
Я кивнул. У палат уже стояла небольшая толпа. Среди них легко узнавались Киба, Шино и Ли. Гай-сенсей стоял в стороне, облокотившись на стену и буравя взглядом дверь второй комнаты. Шино стоял рядом с ним. Члены клана Хьюга даже не повернулись к нам. А зачем, если они и так всё прекрасно видят.
- Как у них дела? – спросил я у Кибы. Он покачал головой и снова обернулся к двери.
- Ничего неизвестно. Вот уже больше часа медики пытаются их спасти. Ты чувствуешь их чакру?
Я кивнул. Я прекрасно чувствовал потоки зелёной, особой, медицинской чакры, исходящие от дверей. Хотя, эти комнаты, в которых располагаются сложные печати для восстановления, специально запечатывают, чтобы ни одна крупица чакры не пропала, видимо, чакры используется столько, что стены не справляются.
- Конечно, чувствую. Что с Хинатой?
- У неё и Тен-Тен самые тяжёлые ранения. Этот Пейн использовал особые техники, которые медленно убивают свою жертву. Яд проник в их тела, а единственная, кто мог изготовить противоядие, лежит сейчас в коме. Цунаде-сама уже в больнице.

Я сполз по стене: Сакура, Тен-Тен, Хината, Тадаси – если хоть один из них погибнет, я не смогу пережить! Перед лицом всплывает лицо Хинаты, её милая улыбка, красные щёки, чудесные глаза бледно-фиолетового оттенка. Хината, прошу тебя, проснись! Я не смогу жить, если тебя не будет рядом! Когда (не хочется даже думать о «если») ты проснёшься, я обязательно скажу тебе о том, что я к тебе чувствую. Ведь тогда, я от счастья даже не смог сказать, что люблю тебя. Я только поцеловал тебя и убежал, как последний трус! А ты осталась стоять и гадать о причинах моего поступка. Ками-сама, до сих пор чувствую аромат твоих губ. Только от них пахнет ежевикой и азиатской лилией.
- Если бы не Тадаси и Мисаки, Хината наверняка погибла бы.
- Что? А что они сделали?
- Пейн почти убил Хинату. Но Тадаси бросился вперёд и принял удар на себя. Меч прошёл рядом с лёгкими. Счастье, что жизненно-важные органы не задело!
- А Мисаки?
- Когда команда узнала о нападении, они уже успели оказаться в лесу гендзютсу. Мисаки одна прошла весь этот лес, чтобы показать дорогу отряду. Когда её нашли, она была почти в безумном состоянии! Но, сейчас с ней всё в порядке. Её уже перевели в общую палату.
- Зайду к ней позже.
Время текло медленно. Я весь извёлся, ожидая, что проклятые двери откроются. Но, всё было тихо. Только из второй комнаты изредка раздавались приглушенные стоны. Когда такое происходило, все в коридоре вздрагивали и оборачивались в сторону двери. Прошёл час. Дверь в другом конце коридора медленно открылась. Я обернулся, надеясь увидеть медсестру или ещё одного посетителя, но вместо девушки в белом халате, с плюшевым мишкой в тонкой забинтованной ручке в дверях стояла Мисаки. Волосы тёмно-красного цвета, отливающие благородным цветом бургундского вина, спадали на тонкие детские плечики. Зелёные глазки покраснели и опухли. На лице виднелась большая ссадина. Она посмотрела на нас и покраснела под взглядами. Когда она заметила меня, то маленькими неуверенными шажками прошла ко мне и остановилась.
- Дядя Наруто, можно я с вами посижу?
Я мягко обнял её и посадил к себе на колени. Она прижала мишку к груди и затихла.
- Мисаки, а как ты сюда попала? Ты же была в палате?
- Да, медсестра ушла, а мне стало так страшно одной! Я боюсь за Тадаси-нии-сана.
Она уткнулась мне в плечо, закинув ручки на шею. Я мягко гладил её по спинке, пока она роняла слёзки мне в майку.
- Мисаки, не волнуйся. С Тадаси всё будет хорошо. Твой брат очень сильный. И ты тоже сильная.
- А почему мамы нет?
Внутренне я вздрогнул и тысячу раз проклял Мадару. Но внешне никак не проявил своего беспокойства. Я потрепал её по бордовым волосам.
- Мама спит. Она очень устала после миссии. Когда она проснётся, то обязательно придёт к тебе.
- А когда она проснётся?
- Не знаю, Мисаки, не знаю.
Она сидела у меня на руках. Я слышал её тихий, скромный плач. Вдруг первая дверь с грохотом распахнулась. Я вскочил, подхватывая Мисаки за спину. Через дверной проем, мы слышали крик Цунаде-сама: Давайте. Мы не можем её потерять. Ещё, сосредоточьтесь! Нужно вывести этот чёртов яд!
Коридор осветили зелёные вспышки. От бессилия я опустил девочку на пол. Все в ужасе смотрели на открытую дверь, которую никто не потрудился закрыть. Я осторожно заглянул внутрь. Хината висела в воздухе в центре печати. Вокруг неё собрались пять целителей, соединяющих печати. Руки у них уже дрожали, ведь они использовали чакру на протяжении нескольких часов.

Хината! Мои коленки подогнулись, и я рухнул на пол. За моим плечом встала Мисаки. Её теплая ладошка легла на моё плечо. У неё руки совсем как у Сакуры: та же нежная кожа и длинные гибкие пальчики. Я не обратил внимания на тихие шажки внутрь комнаты. Мисаки убрала руку с плеча и прошла мимо меня. Невидящими глазами я смотрел, как она заходит в комнату и смотрит на хокаге.
Она смотрит на печать. Странно, но никто не обратил внимания на маленькую девочку, которая вдруг вступила в этот круг. Только когда она сделала первый шаг, Пятая опомнилась: Мисаки, уходи отсюда.
- Позвольте мне помочь! Я смогу сделать противоядие!
- Нет. Это невозможно!
- Но мама научила меня! Мне нужно просто заразить свою кровь.
- Ни за что, ты хоть понимаешь, что в случае провала мы потеряем и её и тебя?
- Я смогу!
Девочка расправила плечики и уверенно подошла к Хинате. Мисаки словно бы только что повзрослела прямо на моих глазах. Она профессионально оглядела Хинату.
- Цунаде-сама, можно кунай?
- Держи.
Шизуне кинула девочке кунай, а она, даже не взглянув на него, тренированным движением кисти поймала оружие на лету. Медленно поднесла его к коже на руке и сделала надрез. Её детские черты не исказились от боли, она стойко держалась, как самая настоящая куноичи. Сделав такой же надрез на коже Хинаты, она аккуратным движением сблизила кисти и прислонила рану к ране. Раздалось негромкое шипение. Девочка вздрогнула, но руку не убрала. Только потом она сложила печати и стала ждать. Снова надрез, уже более глубокий, она приоткрывает рот Хинаты. Алые капли попадают в организм Хинаты.
Девочка отошла. Я взглянул на её руки, порезов не осталось. Секунда, две, и Хината издаёт тихий стон. Медики сразу же шикнули на нас, чтобы мы удалились. Я схватил спасительницу за руку и повёл к выходу.
Я обнял её, прошептав: Спасибо.
Она покраснела и улыбнулась. А когда к ней подошли члены клана Хьюга, она и вовсе превратилась в маленький улыбающийся помидорчик. Не теряя времени, она ответила, что всё в порядке и пошла ко второй палате, где лежала Тен-Тен.
Через пять минут она вышла с ещё более широкой улыбкой. Мы облегчённо вздохнули. Я спрятал дрожащие руки в карманах. Они будут жить! Какой же лёгкостью отдают эти слова в сердце!
Прошёл ещё час, и Мисаки уснула у меня на руках. Медвежонок выпал из её расслабленных ручек и остался лежать на полу. Я тоже закрыл глаза, но спать не мог. Я постоянно ждал момента, когда последняя третья дверь откроется. Хинату и Тен-Тен час назад уже перевели в палаты для восстановления. И только дверь, за которой лежал Тадаси, была закрыта. С нами остался Какаси. Остальные ушли по домам. Посещения разрешат только завтра. Твёрдо решив, что завтра куплю три больших букета цветов для Сакуры, Хинаты и Тен-Тен, а для Тадаси какую-нибудь книгу или игрушку, я забылся во сне.
Проснулся я от резкого звука. Мисаки вздрогнула и тоже проснулась. Потирая ручками глазки, она обернулась к источнику шума. Третья дверь, на конец-то, открылась. Из неё вышла кавалькада медиков. С помощью техники воздуха, они поддерживали тело Тадаси на весу.
- Братик!
Мисаки соскочила с моих колен и побежала к ним. Какаси-семпай вовремя её подхватил, не давая помешать целителям. Один из них подошёл к нам и обратился к Какаси: С мальчиком всё будет хорошо, завтра выписываем. Сейчас он просто спит, так что посещения пока запрещены.

- Ясно, спасибо вам!
- Не за что. Это наша работа.
Мы с Мисаки пошли к стойке информации, чтобы выяснить, можно ли её выписать. Медсестра ответила, что не видит причин отказывать нам, и мы ушли из больницы, предварительно заглянув к Сакуре. Мисаки долго плакала, когда смотрела на маму. Сакура спит. Но она обязательно проснётся! Я в это верю! Я решил, что, пока Сакура не проснётся, а Хината лежит в больнице, Мисаки поживёт со мной. А завтра, когда мы заберём ещё и Тадаси, он тоже будет жить у меня. Мисаки моё предложение понравилось, и мы пошли к Сакуре домой за вещами. Там нас ждала, как ни странно, мама Сакуры. Я видел эту женщину всего пару раз, но этого времени вполне хватило, чтобы она мне понравилось. Я уважал её за то, как она вела себя, за то, как она воспринимала всё остальное, и за то, как она способна была поддерживать свою дочь. Для меня взаимоотношения Сакуры с её матерью казались идеалом семейных ценностей и гармонии.
Я поприветствовал Нану-чан. Потом пришлось рассказать о том, что произошло. Женщина выглядела глубоко шокированной. Трясущимися руками она судорожно делала маленькие глотки чая, который она приготовила, пока я гостил у них. Я поспешно принялся ей всё объяснять и подбадривать, обещая, что с Сакурой всё будет в полном порядке. И как ни странно, она мне поверила. Потом она спросила про то, где лежит Сакура и Тадаси. Я назвал её палаты и пообещал завтра же сходить вместе с ней и Мисаки за Тадаси.
Мисаки я оставил в её доме. Девочка расстроилась, конечно, но была рада снова повидаться с бабушкой.
Я медленно шёл по главной улице, задумчиво глядя на россыпь искр в луже. Странно, но сейчас я чувствовал такое опустошение, словно меня выпотрошили. Мысли возвращались к событиям вчерашнего дня. Что случилось бы, если бы не Сакура? Смог бы Саске осознать нашу правоту? Наверное, нет.
Ноги сами привели меня к резиденции Пятой. Не смотря на утомительное утро в больнице, я был уверен, что сейчас она на работе. Хотя она сама по себе не любит работать, но с нашей первой встречи она сильно изменилась и стала более ответственной. Я постучался, и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет.
Цунаде сидела за своим столом, разбирая бумаги. Она даже не подняла взгляд, когда я бухнулся на диван.
- Что такое, Наруто? О чём ты хотел поговорить?
- Цунаде-сама, вчера я разговаривал с Саске. Он хочет вернуться в деревню.
Она резко подняла глаза. В них читался шок. Было видно, что это произвело на неё впечатление. Она рывком поднялась с кресла и прошла к окну. Ветер растрепал её волосы, но она даже не потрудилась их поправить.
- Чего ты хочешь от меня? – нарушила она тишину. Я слегка опешил от такой постановки вопроса.
- Саске никого не убил. И он до сих пор является шиноби Конохи. Я хочу, чтобы он вернулся.
- А Сакура? Он практически убил её.
- Он был опьянён жаждой мести. Но, он является отцом Тадаси и Мисаки. Это ещё одна причина, по которой он имеет право находиться в деревне.
- И ты думаешь, что кто-то захочет работать с ним?
- Я захочу. Думаю, что этого достаточно для него.
- Ты уверен?
Я долго взвешивал все стороны своего решения, но Саске всегда был и будет моим другом, чтобы не случилось! Я кивнул. Цунаде задумчиво вздохнула и снова опустилась в кресло.

Извини тогда за мою невнимательность))) Я в последнее время рассеянная))

Крутой фанф, супер, мне очень нравится))))