With me

Глава 12.

Сидя на койке в больнице, я смотрел в окно и размышлял о том, где сейчас могла находиться Сакура. Как она? Все ли с ней в порядке?
Я находился в этой чертовой больнице уже 3 недели. С момента исчезновения Сакуры прошло 2 месяца и одна неделя. Я хранил в памяти эти даты. Мне было невыносимо больно с каждым новым днем. Но с тех пор, как Хината вытащила меня из квартиры, я хотя бы пытался бороться с этой болью, чтобы она не накрыла меня пеленой, как прежде…
Хината приходила ко мне каждый день, рассказывала о том, что происходит в деревне. Да и не только она приходила - моя палата целыми днями была наполнена людьми, порой даже теми, которых я не знал. Но тем не мене их поддержка давала мне сил для моей внутренней борьбы. Теперь я нашел силы жить. Я потихоньку восстанавливался, после пережитых мной страданий. И в моей голове все боле отчетливей вставала цель, новая цель, которую мне нужно осуществить любой ценой, даже ценой собственной жизни. И пусть я не стану хокаге, но я спасу моих друзей. Вот что самое главное. Мои друзья.
Теперь я буду жить ради своих друзей, ради того, чтобы защитить их.
В таких размышлениях пролетали минуты, часы, дни, недели. Я встал «на ноги», начал тренироваться. Друзья, глядя на меня, улыбались, старались поддерживать. Упорные тренировки делали меня сильней, делая мою цель все боле реальней. Я выбирался на миссии, на разведки. Постепенно подчиняя себе чакру Девятихвостого, становясь сильнее. Кьюби все охотнее разговаривал со мной, а порой даже давал советы. Почему то ему была близко то, что произошло со мной.
Где-то на 5 месяц после того, как Сакуры не стало рядом со мной, мир шиноби узнал, что Некто объявил войну. Вся деревня готовилась, каждый помогал, чем мог.
В моей голове непроизвольно всплывали мысли о Сакуре. Что будет с ней? Конечно, Орачимару не останется в стороне. Это означало, что нужно действовать и искать место, где она спрятана. Или не спрятана… А что если она добровольно ушла? Что если все понимала, и это было ее решением?
Я тряхнул головой, избавляясь от мрачных мыслей.
- Наруто, что-то случилось? – Конохомару подошел к скамье, на которой я одиноко сидел, дожидаясь Шикамару. С ним мы должны были отправиться на разведку, которая заключалась в том, чтобы найди убежище Орачимару, а вместе с ним и Сакуру. Вопрос Конохомару вывел меня из размышлений, и я улыбнулся ему.
- Все хорошо, - ответил я, поправив повязку на голове. Конохомару мне поверил и сел рядом. – А сам то как?
- Скоро война… - мрачно ответил он.
Мне стало жаль его. Война – это поистине ужасное явление. Кровавое, наполненное смертями родных людей.
- Конохомару, не переживай. Все будет хорошо. – Я широко ему улыбнулся, но в глаза взглянуть не решался.
- Нет, все не будет хорошо. Люди будут умирать, как умер мой дедушка, как умерли мои родители, как умерли все те, кто сражался против девятихвостого 17 лет назад! Наруто, ты должен успеть найти Сакуру до начала войны. – Я никак не ожидал услышать подобные слова из уст этого мальчика. Но он продолжал, и огонь боли в моем сердце разгорался: - Ты ведь сам понимаешь, что война не обойдет стороной Сакуру. Ее нужно охранять, нужно держать под присмотром. Тебе нужно было действовать раньше, а ты…
- Конохомару попридержи свой длинный язык! – зло ответил Шикамару, который подошел, как раз вовремя.
Конохомару всегда был прямолинейным, я понимал это и не злился на него, ведь он только хотел меня растрясти, чтобы я что-то предпринял, и как можно скорее.
- Спасибо, Конохомару, - тихо ответил я и улыбнулся. – Я понял, что ты хотел мне сказать, я верну Сакуру!
Конохомару взглянул на меня и его глаза засветились ярким огнем.
- Я рад! Вперед, Наруто! – целеустремленно сказал мальчик. Я встал и пошел с Шикамару в сторону главных ворот Конохи, Конохамару рукой на прощание.
Шикамару шел молча, я заметил, что он улыбался.
- Наруто, мы вернем ее, не сомневайся, - сказал Шикамару, и побежал. Я ринулся за ним. Его слова приободрили меня, давая светлую надежду.
Мы бежали молча, перепрыгивая с ветку на ветку. Бежали очень быстро, торопясь.
Наш путь был на юг. Там есть небольшой населенный пункт, жители которого утверждали, что в лесных массивах к юго-западу от их поселения, они человека, лицо чьего по описанию подходило Саске. Где Саске – там и все ответы на вопросы, мучавшие меня на протяжении 5 месяцев.
До этого населенного пункта около 2 часов бега. Но с учетом того, что мы бежали очень быстро, то могли преодолеть расстояние где-то за час.
Если мы с Шикамару обнаружим там зацепку, то отряд подкрепления выдвинется немедленно. На это я и надеялся.
После часа мы наконец то прибыли в деревню. Мы с Шикамару были в плащах. Мне не терпелось расспросить жителей о незнакомцах, блуждающих по лесу. И я уже хотел было побежать, но Шикамару схватил мою руку и неодобрительно покачал головой:
- Наруто, я понимаю – тебе тяжело, но нужно терпение. Если ты будешь метаться и расспрашивать в открытую, проявляя нездоровый интерес, то спугнешь, напугаешь жителей, или даже подставишь себя под подозрения. В этой деревне напуган каждый человек без исключения, плюс скоро война. Будь умнее и спокойнее.
Я переварил его слова и кивнул, потушив пламя нетерпения внутри себя. Только тогда Шикамару отпустил мою руку, и мы двинулись медленно в сторону деревни, надев капюшоны. Зайдя в деревню, мы разглядывали их жителей, Шикамару искал нужного человека. Правда, я не понимал кого именно.
Вдруг он остановился около грязного ресторанчика. За одним из толов сидел неприметный дед. Его лицо было настороженно и напугано, как будто он думал, что его преследуют и хотят убить.
Шикамару кивнул головой в сторону этого деда, давай понять, что он нужный нам человек. Мы, как бы невзначай зашли в ресторан, Шикамару заказал у стойки какие-то блюда, заранее расплатившись. Затем оглядел ресторан и подошел к столу с дедом, сняв капюшон. Я последовал его примеру.
- Извините, - начал разговор Шикамару, - здесь везде столы грязные, можно ли нам с другом сесть за ваш?
Несколько секунд дед оценивающе смотрел на нас, а потом одобрительно кивнул. Мы сели за стол, молча дожидаясь заказа. Почему Шикамару молчит? Почему не расспрашивает? Во мне снова закипело нетерпение. Я уже хотел открыть рот, чтобы задать вопрос деду, но почувствовал, что тело онемело. Я повернул глаза в сторону Шикарамару, но сидел спокойно, как будто он только что ничего и не сделал.
Наконец заказ был подан, и мое тело вернулось в мое распоряжение. Шикамару молча начал есть, я прикусил губу и с неохотой начал есть тоже.
Дед посмотрел на нас и сказал настолько тихо, что кроме нас это не услышал бы никто:
- Я думал, что вы специально подсели, чтобы расспросить о тех, кто бродит в лесу. Но вы молчите, значит не шпионы…
Дед облегченно вздохнул, а Шикамару сказал:
- Мы не нуждаемся в информации, мы в курсе всего. Наша миссия заключается в том, чтобы проверить леcной массив.
Какого черта он рассказывает? Это наша миссия! Почему он сказал, что он все знает, ведь у нас вообще нет информации!
Дед ахнул и нагнулся к нам.
-Значит, вы знаете про взрывы и сражения? – прошептал он.
Шикамару кивнул, спокойно продолжая есть. Дед оглянулся, удостоверившись, что никто не подслушивает и сказал:
- Это уму непостижимо! Я вам расскажу кое-что. Уверен, что вы знаете все поверхностно. Я расскажу вам все подробно, только защитите нас, ради Бога!
Шикамару снова кивнул и внимательно посмотрел в глаза деда, который подготовился к долгому рассказу.

«В общем, я часто бываю в этом лесу. То травы нужно собрать, то ягоды, грибы. Или же просто пройтись, люблю лес с детства, знаю там каждый куст, каждую тропу. Да и не только я там бываю. Все жители считают лес своим вторым домом.
Началось все 5 с лишним месяцев назад. В первый раз люди заметили небольшую группу из четырех человек, один из которых был без сознания, его несли на руках. Люди тогда и внимания не обратили, кто знает, может путники. Но они поселились где-то в лесу, их стали видеть все чаще, они были не аккуратны и совсем не пытались быть незамеченными.
После их прибытия, пришли и другие. Эти другие и принесли с собой взрывы и убийства ни в чем не провинившихся жителей деревни. Это и была организация Акацки.
Часто в лесу видят кровь, лоскуты одежды и трупы людей, из села люди пропадали. А вот примерно три недели назад был настолько огромный взрыв, разнёсшийся очень далеко от деревни, но диаметром километров на 50 так точно! Поистине страшный взрыв.
Тогда-то снова был замечен человек с черными волосами и красными глазами, весь израненный и преследуемый двумя человеками. Но буквально пару дней назад, одним из местный жителей, этот парень был замечен. Значит, жив остался.
Похоже, что он каждый день, или через день, обходит определенную границу в лесу. И порой натыкается на этих ублюдков.
Есть нехороший слух, что этот черноволосый сражался с этой проклятой организацией и убил двоих из них. У одного длинные, белые волосы, а вот другой был, как две капли воды похож с парнем. Родственник, вот на что угодно поспорю - родственник! Сам видал труп. Ох, сердце мое чует неладное. Еще люди говорят, что этот парень охраняет что-то в лесу, то ли человека, то ли вещь какую-то. Слишком уж странно все.
Да еще и войну объявляют эти Акацки, хочешь того или нет, всякого себе придумывать начнешь. У нас-то в деревне не распространяются об этом, боятся все эту организацию, да и перед тем парнем ужас таят. Страшно народу, вот и молчат»

На этом дед закончил рассказ, с кряхтением встал, пожелал удачи и скрылся. Мы с Шикамару обдумывали его слова. Несколько минут спустя Шикамару сказал:
- Возвращаемся домой.
Я был в недоумении. Ведь мы могли просто позвать подкрепление и все! И продолжить поиски, но не успел я возмутиться, как Шикамару серьезно огрызнулся:
- Наруто, здесь не только Саске! Здесь Акацки, это тебе уже не шутки, нужно возвращаться, обговорить все с хокаге, и только потом действовать. Честно говоря, я не ожидал, что все так серьезно.

With me

Глава 14.
Кто бы мог подумать, что 6 месяцев пройдут так быстро? С тех самых пор, как мне сказали, что внутри меня растет малыш, то все во мне перевернулась. Саске – его отец. Я – его мать. Или ее? Мы не знали, кто родиться, но я была уверена, что это был мальчик. Мой милый мальчик.
Оказывается, что в самом начале моей беременности, я чуть не погубила его. Большое перенапряжение, истощение чакры, что чуть не привело к гибели моего будущего чуда. Нашего с Саске чуда.
Саске корил себя за то, что случилось. Он мучился. Он не мог поверить в это. Он несколько дней не появлялся, был на поверхности. Ему нужно было спокойно собраться с мыслями, смириться и все обдумать. Я не винила его за это, ведь такое поведение можно понять. По его возвращению, он делал для меня все, искупая передо мной «свой эгоизм», как он говорил. Он чувствовал себя виноватым, ведь он «подставил жизнь человека, который стал моим смыслом жизни, под опасность». Что ж, скоро у него будет уже два смысла – я и малыш.
Он часто обходил территории, чтобы убедиться, что Акацки по близости нет. Этой организации чудом удалось не обнаружить наш «дом». Кабуто сумел их каким-то образом обдурить и скрыться в тот последний раз, когда я была на поверхности.
Акацки очень часто бродили в тех местах, где сражались с Кабуто. Но все их попытки обнаружить убежище оканчивались неудачей.
Можно было бы покинуть это место, перейдя на другое, но во-первых – был против Кабуто, он говорил, что все это плохо скажется на моем здоровье. Во-вторых, Орочимару был против смены убежища, т.к. в этом случае есть риск быть обнаруженными.
Орочимару был молчалив, не раскрывал своих планов и целей. Как я поняла, то он хотел следовать за Саске, какой бы он не выбрал путь.
Акацки все 6 месяцев посвятили обнаружению Саске и подготовки к войне, которую она хотели разразить во всем мире шиноби. Их не волновали людские жизни, они стремились захватить мир, а затем уничтожить его и создать свой собственный мир, который «был бы идеален». Но этот «идеальный мир» мог быть создан только ценой многих ничем не провинившихся жизней.
В осуществлении их планов Саске должен был учувствовать. В противном же случае – убит. Но они не могли ни поговорить с ним, ни убить. Это рушило все их планы.
Тем не мене Саске все еще был одержим местью, но не перед деревней, а перед человеком, который отдал приказ. Он понимал, что хоть приказы и отдавал лишь хокаге, но должен был быть человек, который подкинул эту идею. Этот человек и нужен был Саске.
-Война на носу, - с волнением в голосе говорил Кабуто. – Нам к ее началу нужно будет сменить укрытие.
Он лежал на простыне возле камина, читая какую-то книжку. Возле него на той же огромной простыне сидели мы с Саске. Он зарывался носом в мои волосы, гладил выпуклый живот и тихо на ухо говорил слова любви. Прекрасные мгновения, а главное редкие, ведь мы с Саске последнее время не так много проводим вместе, он почти всегда охраняет меня. Зато сейчас и Кабуто здесь, тихо читал книжку. Если бы не его дыхание, то можно было бы подумать, что его вообще нет. Саске улыбался, ему тоже были дороги эти моменты, ведь он так редко бездельничал, невинно флиртуя со мной.
Мне не хотелось думать о войне и прекращать эти минуты, но Саске поддержал разговор, все еще обнимая и целую меня в макушку:
- Я тоже так думаю…
Кабуто убрал книжку, повернул голову к огню и начал разглядывать красные языки пламени, размышляя о чем-то важном. А я продолжила восхищаться драгоценным минутами.
- Саске, я думаю, лучшим решением будет отправить Сакуру обратно в деревню Скрытую в Листве.
Я застыла, улыбка сошла с моего лица. Эти слова повергли меня в шок. Как у него только язык повернулся такое сказать?! Какая к черту деревня?! Он с ума сошел?!
Ведь возвратиться в деревню - значит, расстаться с Саске, а возможно и со свободой, ведь сейчас я считаюсь, в лучшем случае, пропавшей, в худшем – предателем. Что я им скажу? «Извините, но я слишком любила Саске, что бы возвращаться, но теперь у нас сложности и мне нужно некоторое время побыть здесь»? Это самая глупая мысль, которую я услышала от Кабуто.
Я тут же вспомнила мирную жизнь деревни, спокойные будни и сложные миссии. Вспомнила знакомые, милые мне лица. Такие родные, такие дружелюбные, такие близкие. Особенно одно лицо всплывала чаще всех остальных. Наруто…
Я оставила его одного, возложив на его плечи столько ответственности, столько трудностей, столько страданий, которые обычно мы переживали вместе. Как он? Все ли с ним хорошо?
Он меня ищет, он не смог бы смириться с моим исчезновением, как не смог до сих пор смириться с уходом Саске. И почему об этом я вспоминаю только сейчас. Я поступала эгоистично, думая только о своем счастье и желаниях, совершенно забыв про судьбы других, для которых моя судьба тоже была важна.
Волнение и злость на саму себя нахлынуло волной. Мой малыш толкнулся, и я с вздохом схватилась за живот, шепча еле слышно:
- Тише, маленьких мой, тише, не толкайся.
Саске поцеловал меня в щеку, пытаясь меня успокоить и тихо зашептал:
- Кабуто прав, это будет лучшим решением, - во мне все вспыхнуло, а Саске лишь сильнее прижал меня к себе. – Сакура, я тебе еще не сказал, но я уже принял решение… Мне нужно отмстить… Нужно! Но и подвергать тебя опасности я тоже не могу…
Кабуто перебил его, объясняя более понятным языком:
- Саске хочет мстить, но и отречься от тебя не может, так как любит. Чтобы отомстить, нужно присоединиться к Акацки, ведь только они могут вывести его на правильный путь и указать на виновного человека. Пока он будет скитаться, мне и Орочимару нужно будет следовать за ним, а тебя придется прятать, чтобы не пострадала ты и твой ребенок. Самое лучшее укрытие – это населенный пункт. Чем больше населенный пункт, тем меньше опасности тебе грозит. Мы считаем, что Коноха – самое подходящее место. Но мы поселим тебя не прямо там, а в небольшом селе в пару километров от основной деревни. Там тебя приютит один старик. О тебе позаботится его жена, она неплохой медик и сможет помочь тебе в случае необходимости. Следовательно, тебя могут и не заметить, а значит и вопросов не будет.
Во мне кипели эмоции, я долго обдумывала слова Кабуто. Ведь их план безупречен за исключением одного НО.
- Что будет после того, как ты отомстишь?- спросила я у Саске. Его лицо было уставшим, сосредоточенным, а глаза полны волнения и тревоги.
Саске думал некоторое время, размышляя, как лучше преподнести мне свой ответ, что не разволновать меня.
- Я не собираюсь уничтожать мир. Если выдастся возможность, то я спасу его, и мы уйдем куда-нибудь подальше от этого, запачканного в крови, мира. Туда, где покой, куда-нибудь далеко на юг, где спокойно течет время, не омрачённое войнами и бесконечными смертями. Если же так получится, что мир все-таки будет на грани уничтожения, то я все равно заберу тебя с собой, и Акацки не посмеют меня тронуть, ведь я помог им.
Этот ответ меня устраивал, этот ответ успокоил меня, ведь в конечном итоге мы будем вместе, он будет со мной. Все мы долго сидели молча, размышляя каждый о своем. Стало понятно, что в ближайшее время меня возвратят в Коноху, а точнее в село, расположенное рядом с ней. Я каждой клеточкой тела чувствовала, что скоро увижу всех тех, с кем прожила рукой об руку всю жизнь, с теми, кого я покинула 8 месяцев назад, возможно, заставляя страдать и мучиться. Нет, все будет хорошо, а пока что я буду наслаждаться тем, что есть.

От Автора: Дорогие мои, извините за ошибки в тексте. Пишу очень быстро, не успеваю за мыслями, а потом просто не замечаю допущенные оплошности.

With me

Глава 16.
- Наруто! – А мою квартиру ворвался Шикамару с пронзающим, взволнованным вскриком.
Своим появлением Шикамару испортил момент. Мы сидели с Хинатой и пили чай, молча смотря друг на друга. Почему-то около нее я забывался, из моей головы вылетали все проблемы, все переживания. Она могла отвлекать от мрачных мыслей своими легкими разговорами о всякой повседневной ерунде.
Я старался, как можно чаще проводить с ней время. Она была для меня лекарством от одиночества, заставляла только своей улыбкой отвлечься от всего сложного и трудного.
И вот в этот раз мы сидели друг напротив друга, и просто пили чай. Мне казалось это прекрасным - просто улыбаться в лучах утреннего солнца, которые пробирались через окно и синие шторы. Мне казалось, что я нашел осколок счастья, который до меня никто не нашел. И этим осколком была – Хината. А возможно, найти этот осколок было моей судьбой, ведь светился он только в моих руках.
Может, она была – моя судьба? Может, мне не нужно искать счастье где-то еще и я его уже нашел? Как приятно было размышлять о таких вещах в раннее утро. Как мне нравилась эта идиллия. Как же я восхищался мгновениями, и восхищался бы дальше, если бы не Шикамару, появившийся неожиданно, разрушая хрупкое утро, с криками о чем-то серьезном и тяжелом.
Я оторвал взгляд от Хинаты и положил кружку на стол. Лениво, медленно повернул голову к Шикамару, который был встревоженным, запыхавшимся, узнавшим что-то шокирующее. Что могло меня удивить? Что? Я думал, что никакой потрясающей новости он не был способен мне выдать.
Я терпеливо ждал, когда он наконец-то что-нибудь скажет, но тот молчал, все еще не мог отдышаться от быстрого и долгого бега.
- За мной! Пулей! – выдохнул он, выходя из квартиры.
Я посмотрел на Хинату, немедленно кивнул ей, схватил повязку со стола, на ходу завязывая ее. Она последовала за мной. Выйдя из квартиры, мы увидели Шикамару, сидевшего на перилах, готового спрыгнуть с них и ринуться в путь. Я быстрым шагом направился к нему, не понимая, что происходит.
- Шикамару? В чем дело? – спросил я на ходу. Шикамару повернул голову и сказал:
- Идем, все по дороге объясню.
С этими словами он спрыгнул и побежал по крышам домов в сторону главных ворот. Он очень спешил. Я прыгнул на перила, оттолкнулся от них и последовал за Шикамару. Догнать его – не составило труда.
- Ты можешь сказать мне, в чем дело? – рявкнул я. Шикамару был всегда сосредоточен и спокоен. Но сейчас он не походил сам на себя. Взбудораженный, нетерпеливый. Что же могло довести его до такого состояния? Хината бежала около меня, такая же озадаченная, как и я.
Мы приблизились к главным воротам.
- Наруто, только что было сообщено, что Сакура замечена в населенном пункте в двух километрах от деревни. Она появилась там несколько дней назад! Помогает медикам со сбором трав!
Сердце забилось сильнее, неожиданно разгоревшееся огонь. Я даже не стал спрашивать почему так поздно сообщили. Сейчас это было совершенно неважно.
Нетерпение охватило мое тело, началась ломка, нахлынула боль, о которой я уже начал постепенно забывать под действием моего собственного обезболивающего - Хинаты. Сакура в двух километрах от меня, мурашки покрыли мою кожу. В глазах так встал образ той прекрасной, счастливой, родной Сакуры. Такой близкой, такой необходимой, такой нужной мне.
В голове снова всплывали воспоминания связанные с ней. Ее удары, которые она наносила на мое лицо при каждой моей оплошности. Ее добрая улыбка, которая согревала меня даже в самый ненастный день. Ее проблемы и невзгоды, которые она делила вместе со мной.
Весь ее прекрасный образ, каждое воспоминание, начиная с самого первого. Когда я ее впервые увидел, то ей было 4 года. Такая маленькая, пытавшаяся так же, как и все остальные, не приближаться ко мне, сторониться. Вспомнился тот день, когда нас записали в одну команду.
Вместе с этими воспоминаниями всплывали и те, что были связанные с Саске. Я задохнулся от всего этого. Захлебнулся в нахлынувших чувствах.
Сейчас она в двух километрах. Прекрасная теплая погода совсем не подходила под мое внутреннее состояние. Внутри меня бушевал ураган, огромный, сносящий все на своем пути, затмевавший здравый ум.
Мы пробежали главные ворота. И теперь передвигались быстрее, прыгая с ветки на ветку. Вернее я двигался быстрее.
Дрожь сокрушала все мое тело. Одна лишь мысль о Сакуре сводила меня с ума. И больше не нужен был никто! Совершенно никто! Забывалась Хинату, забывались все мои друзья, забывал о существовании всего мира! Только она, только ее розовые волосы, ее милое личико… Я отдал бы все за ее любовь. Все на свете.
Я понял, о каком населенном пункте говорил Шикамару, и начал бежать быстрее, оставляю позади друзей. Они не поспевали за мной, поэтому иногда окрикивали меня, но с каждым шагом я отдалялся от них все дальше.
Когда я выбежал из леса, и взору открылись деревянные дома, то расстояние между моими последователями и мной было огромно. Спустившись со склона, я чуть не столкнулся с молодым человеком. Парень испугался моего вида и отпрянул.
- Где здесь у вас здесь медики травы собирают? – взахлеб спросил я у него. Глаза молодого человека выпучились, в ужасе разглядывая меня. Не произнеся ни одного звука, он рукой указал на юг.
Я помчался в заданном направлении, не оглядываясь, не осторожничая, иногда сталкиваясь с жителями. Пострадавшие от столкновения начинали ворчать и махать руками, осуждая меня и пытаясь учить хорошим манерам, но я их даже не замечал. Мой взгляд был устремлен на юг деревни, где расположилось, полное цветами, поле. Солнце уже светило ярко, согревая все, до чего дотягивались лучики.
Пробираясь сквозь толпу, прыгая по крышам, я уже почти пересек деревню. Еще чуть-чуть…
Я вырвался из теней домов и попал на поле. Яркий свет солнца ударил мне в глаза, и голова на мгновение закружилась. Здесь тоже работало много людей, собиравших целебные травы. Я не спеша пошел по мягкой траве, уже аккуратно обходя работяг.
В поле стояли дома, около них столбы, от которых друг к другу тянулись веревочки, а на них висели белые, только что постиранные, простыни. Я проходил около них, отодвигал ткани, прокладывая себе путь и ища взглядом Сакуру. Ища знакомое до боли лицо, глаза, улыбку. Пытаясь услышать ее голос, смех.
Медленно я оглядывал каждый квадратный сантиметр. Внимательно рассматривал проходящих возле меня людей, всматриваясь в каждую черту лица, пытаясь найти хотя бы что-то похожее на знакомое личико.
Выйдя из этого участка, я мельком увидел что-то розовое. Я повернул голову и увидел их… розовые волосы, разлетающиеся в разные стороны, подхваченные ветром, такие длинные... Волосы виднелись из-за простыней.
Этот дом был расположен несколько дальше, чем остальные. Но он был таким же, как и все остальные. Те же столбы с веревками и, весящими на них, белоснежными простынями.
Люди обходили меня, каждый идя по своим делам, торопясь, не замечая того, что находится прямо перед ними. Все бежали, стараясь куда-то успеть, что-то скорее сделать. Особенно много было медиков с разными коробочками, в которых покоились шприцы, колбочки, иголки. В то время как все суетились, я стоял, как будто в ступоре, и смотрел на развивающиеся волосы, такие отросшие, непривычные. Вот начало виднеться лицо… такое знакомое…
Все для меня потеряло значение. Я видел лишь розовые волосы, счастливое лицо, которое все больше открывалось моему взору. Она шла за простыней. Я замер, бессильно смотрел на ее красоту.
На ее лице улыбка, такая счастливая, чистая, добрая. Она улыбалась всем, кто шел ей на встречу. Встречные тоже улыбались ей. Некоторые останавливались, что-то говорили и шли дальше. А она так и шагала, неторопливо, наслаждаясь каждым движением, восхищаясь солнцем и, обдувающему ее, ветру. Такая, как она бывают один лишь раз на всю жизнь. Таких больше нет.
Я стоял и восхищенно, затаив дыхание, наблюдал за ней. Не было сил даже двинуться. Я просто замер, просто следил за каждым ее движением. Еще несколько ее шагов и она выйдет из-за простыней, и я увижу ее в полный рост. Разгляжу ее стройную, миниатюрную фигуру. Время как будто остановилось. Оно тянулось долго, но я даже не торопил его, мне нравился каждое мгновение. Я был рад абсолютно всему. Я был рад ей.
Какая-то девушка подошла к ней и обняла, Сакура ответила ей, широко улыбнувшись. Вот бы мне ее так же обнять, так же прижать к себе, любимую, родную. Сказать, что я ее люблю. Люблю всем сердцем, каждой клеточкой своего тела. Сказать, как мне тяжело было без нее, как я мучился. Рассказать ей обо всех своих чувствах, о каждой детали, о каждом, даже самом незначительном чувстве или ощущении. Объяснить, что моя жизнь принадлежит ей, так же, как и мое сердце.
Девушка, подошедшая к Сакуре, тем временем ей что-то сказала, и все вокруг заполнилось близким мне звонким смехом.
Незнакомка ушла, и Сакура продолжила свою прогулку, все ближе и ближе приближаясь к концу простынь. Я терпеливо ждал. Она так и не замечала меня, завороженно стоявшего и смотрящего на нее, опьянённого ее красотой.
Все ближе… ближе… ближе… Показались цветы, которые она прижимала к груди, своей маленькой ручкой. Вот ее платье, нежно-розовое, полы которого подхватывались ветром. Она вышла из-за простыней и…
Живот… Округлый… на нем покоилась ее вторая рука…
Я почувствовал, как ком подходит к моему горлу, я начал задыхаться, но не было сил пошевельнуться. Пропали все силы, пропало все. А она повернула голову по направлению ко мне. Счастливое лицо застыло в ужасе, улыбка спала с ее лица, зеленые глаза были полны боли, отчаяния.
Она мучительно посмотрела на меня, ее рука отпустила букет. Прекрасные цветы, медленно начали падать на землю. Мне показалось, что они упали с грохотом, сотрясая все вокруг, подобно грому. А ощущал лишь пульс, который бился в висках. Сердце работало так медленно, как будто умирая. Умирая в муках.
Мы стояли, молча глядя друг на друга на расстоянии десяти метров. Я смотрел ей в глаза, не способный посмотреть ниже, на ее живот… Вся боль, таившаяся во мне все эти долгие восемь месяцев со времени ее ухода, вырвалась наружу с новой силой, убив во мне жизнь. Убив во мне любовь ко всему окружающему. Это был удар в самое сердце, в самую его середину, в самое больное мест, которое принадлежало только ей. Она сокрушила всего меня.
Я сделал шаг назад и почувствовал, что что-то острое впилось мне в ладонь. Я оторвал взгляд от Сакуры и увидел, что врезался в девушку-медика. Ее коробочка с медикаментами упала на землю, а находившееся там стекло впилось мне в руку, оставив порез. Я ойкнул и с извинениями принялся ей помогать собирать все обратно в коробочку.
-Ничего, ничего, - говорила девушка на мои извинения. Внутренняя боль была настолько сильна, что физическая вовсе не ощущалась. Мое тело содрогалось. Сколько чувств, сколько боли. Я сжал зубы, не давая слезам вырваться наружу.
Меня трясло.
- Сакура, все в порядке? – донесся до меня чей-то голос. Я чуть повернул голову и увидел какого-то медика.
- Да, все хорошо, спасибо, - мягко сказала она, стараясь не выдавать боль в голосе. Ее глаза покраснели. Она так и не сводила с меня взгляда, прикусив губу.
Убрав последний сосуд в коробочку, я встал, собираясь уйти. А что мне сказать ей? Приветствие? Мы уже не маленькие дети, мы все понимали. Ей было больно, но мне в миллионы раз было больнее, ведь я любил ее, а она считала меня всего лишь другом.
Я потерял ее. Теперь нет той Сакуры. Теперь она больше никогда не могла принадлежать мне. Это был последний удар. Больше я не буду сражаться с этой неизбежностью. Больше не могу. Больше не хочу.
Я встал и начал удаляться от этого проклятого места, натягивая повязку ближе к глазам, чтобы никто не увидел мои слез, которые уже ручьем стекали по моим щекам…

With me

Глава 18. Темница.
Я лежал в грязной воде. Темница, вокруг темные стены, освещаемы лишь тремя факелами. А за громадной решеткой – зверь, наполняющий людские сердца страхом. И мне бы стоило бояться этого чудовище, так же, как это делали многие люди. Бежать от всепоглощающего ужаса. Бежать, не оглядываясь, прятаться от тьмы, исходящей от него.
Но разве во мне были силы? Нет. Я лежал, погруженный в воду, и лишь мое лицо было на поверхности. Судорожно выдыхая спертый воздух, я уже не цеплялся за тонкую нить жизни, пытался ее отпустить, но она сама подхватывала меня, заставляя жить. Сердце билось так медленно, а его удары эхом проносились в моей голове. Эти удары тихо отдавались по темнице.
Я смотрел в темный потолок, видя там свое настоящее и будущее. Темнота, подобно моей жизни теперь, была ничем, была концом. Темнота тянула свои длинные щупальца ко мне, и чем ближе они были, тем больше разгоралась боль внутри меня.
Девятихвостый спокойно сопел за решеткой, ничего не говоря. Когда закончится эта боль? Когда? Мне было легче ее переживать в этой грязной темнице, ведь здесь было тихо, спокойно. Не было назойливый людей, то и дело пытающихся меня успокоить, поддержать, пережить боль со мной. Мне не нужна была их жалость, особенно теперь, когда мой внутренний мир окончательно рухнул. А может остаться? Я закрыл глаза и хотел полностью погрузиться в воду, но голос Кьюби остановил меня:
- Чего ты хочешь добиться этим? – его спокойный властный голос меня удивил, но виду я не подал. Этот голос все еще эхом отдавался от стен. Теперь он зазвучал в моей голове. Зазвучал отчетливо, громко, не давая покоя.
- Ты не понимаешь, как мне больно, - прошептал я. Этот шепот тоже эхом пронесся по темнице, оставляя след в моей голове.
Кьюби немного поворочался, перевернулся на другой бок и придвинулся ближе ко мне. Сейчас он был не таким, как обычно. Его глаза были сосредоточены на мне. Почему он так внимательно на меня смотрит? Что хочет увидеть в чертах моего лица? Немного помолчав, он вздохнул и сказал:
-Не забывай, что я чувствую все, что происходит с тобой. Мне тоже нелегко приходится. -
Эти слова меня немного успокоили – кто-то все же понимает и разделяет со мной всю эту ненавистную боль. Хотя это и было эгоистично с моей стороны, так радоваться, что кто-то ощущает мои муки, ведь они были нестерпимы. Такое даже врагу было пожелать страшно.
- Она беременна… от Саске, - я стиснул зубы и закрыл глаза, чтобы не заплакать. Я не должен плакать, мне нужно быть сильным… но сил нет. Эту огромную, кровоточащую дыру в груди больше ничем не заделать. Эта рана останется до конца моей жизни, иногда кровоточа, а иногда заживая.
- С чего ты…?
- ТЫ САМ ВСЕ ОТЛИЧНО ПОНИМАЕШЬ! НЕ ВРИ НИ СЕБЕ, НИ МНЕ! – это был очередной крик души. Я кричал, но никто, кроме Лиса, не слышал мои страдания, никто больше не видел мои слезы, кроме него. Боль сжигала меня изнутри, убивая поочерёдно все живые клетки моего тела. Оставался вопрос, сколько мне оставалось жить.
Грязная вода вокруг меня окрасилась в багровый цвет. Это мое сердце истекало кровью. Все мое тело в ранах, порезах, окровавленное, уже еле живое. В этом мире были видны все душевные раны. Все они кровоточили...
- Наруто… - Кьюби не знал что сказать. Он всегда испытывал отвращение к такому , как я. Оскорблял, считал меня лишь очередным джинчурики. Очередным мальчишкой, в котором приходилось существовать. Но сейчас в его глазах читалась лишь жалость, которая мне была не нужна. Или же нужна...
В моей голове зародилась идея. И сейчас мне было все равно, что случиться с близкими мне людьми. Самый близкий мне человек причинил мне лишь невыносимую боль. Разорвал сердце в клочья, образовал дыру в душе. И пусть я буду эгоистом, пусть… мне не страшно! Мне просто хочется избавиться от эти страданий, от этих пыток.
Я медленно повернул голову в сторону клетки, которая была ненавистна девятихвостому. Он всегда мечтал ее уничтожить и вырваться, вдохнуть свежий воздух после долгих лет заточения. Еще секунда на размышление и я решительно встал, поднимаясь выше, к печати. Меня как будто кто–то подхватил и начал поднимать все выше, все ближе к заветной бумаге.
- Живи, Кьюби… живи. Убей меня, убей во мне всю боль. Я не могу с ней жить. Не могу… - тихо произнес я, поднимая руку к печати.
- Наруто? – Кьюби не мог поверить моим действиям, он завороженно наблюдал за каждым движением.
Я же схватил край печати. Второй раз отец не придет. Второй раз он не остановит меня. Второй раз не сможет сказать слова, которые должен говорить отец. Второй раз будет последним. Я дернул печать, отдирая ее от клетки. Та легко поддалась мне.
Я начал падать в грязную багровую воду, держа в руке оборванную печать. И во мне не было сожаления, не хотелось что-то исправить. Сейчас зверь разорвет меня и вырвется наружу, освобождая себя из плена и меня от боли.
Я закрыл глаза, не боясь смерти, ведь именно она освободит меня от страданий и боли. Я уже не почувствую ничего, уйдя в иной мир, где будет спокойнее, где сердце не будет разорвано в клочья. Там меня встретит меня моя семья, Джирая, Третий хокаге. Там будет легко, там будет уже лучше.
И вот клетка с гулким звуком раскрылась, и я уже почувствовал горячее дыхание зверя, готовясь к последнему удару, но… что-то теплое, мягкое поймало меня. Можно было подумать, что я умер, если бы не дыхание Кьюби.
Я открыл глаза и увидел Девятихвостого. Он пристально смотрел на меня. Его морда была в нескольких сантиметров от моего лица. В его глазах читалась злость и жалость одновременно. Он рычал на меня, держа в своих лапах, дрожал от негодования. Почему он не убивает? Что его остановило? Что?
- Смерть – это, по-твоему, выход, сопляк? – рыкнул лис, он опустил меня на землю. Я почувствовал твёрдую поверхность под ногами, недоуменно глядя на зверя. – Ты считаешь, что умерев все решишь? Вставай и борись до конца!
С этими словами я вернулся в сознание. Теперь я ощущал лиса внутри меня. Он был свободен, но оставался сидеть внутри меня. Я чувствовал его злость - он злился на меня. Злился за то, что я сдался, что опустил руки, не желая бороться дальше.
«Почему?» - мысленно спросил я у Кьюби.
Кьюби рыкнул внутри меня и ответил: «Потому что ты должен жить».
Больше лис не сказал ни слова. Боль с новой силой начала жечь меня изнутри, не давая вздохнуть. Слезы снова вырвались, вспоминая знакомое лицо. Боль.
Кьюби ничего не говорил, молча пытаясь разделить со мной всю боль. Но такое количество страданий и мучений даже нам вместе было сложно перетерпеть.
Не разбирая дорогу перед собой, я бежал, спотыкаясь, падая и снова вставая. Я начал принимать оболочку девятихвостого. Сам. Забирая у Хвостатого чакру. Мне хотелось превратиться в зверя и убежать, как можно дальше.

With me

Глава 20. Просьба.
Дорогие мои, решила вас порадовать и выложить еще одну главу Приятного прочтения

Я глубоко вздохнул, стоя перед дверью дома, где находилась Сакура. Шикамару молча стоял рядом, опираясь на дверной косяк, уставши глядя в небо. Был уже закат. Ночь медленно, но верно тянула свои крючковатые пальцы к земле. Солнце заходило за горизонт, такое же уставшее, как и Шикамару. Оно протягивало свои лучики, отдавая последнее тепло.
Хината стояла поодаль дома, терпеливо дожидаясь нас. Я же ждал, когда мне, наконец, откроют дверь. Шаги. Щелчок. Дверь распахнулась.
На пороге стояла женщина, с рыжими волосами. Она посмотрела на меня, как на врага, выпучила глаза и зло нахмурилась.
- Пошел вон отсюда, засранец! – прошипела она, ненавистно гладя на меня. Сколько злобы было в ее словах. Я догадывался почему. Шикамару рассказал, когда мы шли обратно из леса, что было с Сакурой. Я винил себя за то, что случилось. Она была в положении, а я, как оказалось, не на шутку заставил ее поволноваться.
- Мне нужно поговорить с ней… - промямлил я неуверенно и тихо.
- Пошел вон, наглец! – швырнула словами женщина. – Еще бы чуть-чуть и совершилось бы непоправимое!... Прочь от сюда! Бедняжка и так настрадалась по твоей вине!
Внутри все перевернулось. А кто бы знал, как настрадался я. Кто бы ощутил всю мою боль. Кто бы почувствовал то, что чувствую я. Никому бы не пожелал пережить эти страдания на своей шкуре.
Но все же я испытывал чувство вины, которое жгло меня изнутри. Мне было плохо лишь от мысли, что я причинил боль моей любимой. Что заставил ее страдать.
- Я лишь извинюсь… пожалуйста, - мой голос звучал неуверенно, я понурил голову. Женщина смерила меня уничтожающим взглядом и еще больше разозлилась.
- Я бы на твоем месте уже бежала, недоглядываясь, забыв сюда дорогу.
Шикамару вздохнул и показался женщине. Та ахнула, увидев его. В ее глазах прочиталось чувство благодарности. Она лишь сумела трепетно поклониться.
- Извините нас, пожалуйста. Мы не имели права снова сюда приходить, но моему другу нужно поговорить с девушкой. Если та не захочет с ним говорить, то он уйдет, не задавая лишних вопросов. Я вручаюсь за него. Он будет спокоен и не совершит ничего, что могло бы повлиять на состоянии Сакуры, - Шикамару произнес эти слова, с надеждой в голосе, с мольбой. Женщина была очень благодарна Шикамару и лишь только ради него согласно, но нехотя кивнула, отходя от входного проема.
- Иди, но только без шума, говори тихо, медленно. Не спрашивай ее о том, что могло бы ее взволновать. Будь предельно спокоен, - давала указания пожилая дама, все еще неуверенная за сохранность девушки.
Наруто кивнул, проходя вглубь дома. Он шел тихо, почти не оставляя после себя звуков. Желанная дверь в конце коридора была близка. Еще шаг, и он открыл дверь.
В комнате было темно, душно, воздух пропитан запахом близкого человека, вдыхая который сердце начинало болезненно колоть. Темные стены совсем не давили на меня, а даже наоборот, делая меня немного уверенней. Вспомнились те дни, которые я просидел в такой же темной и душной комнате, задыхаясь в собственных муках.
И вот она лежит на кровати, ее глаза чуть-чуть приоткрыты. Завидев меня, они оживились и наполнились огоньком. Она смотрела на меня, как раньше: по-доброму, понимающе. Мне был просто необходим этот взгляд, взгляд, которым она смотрела на меня до того, как ушла из моей жизни на долгие восемь месяцев. Я хотел, что бы все было по-старому, но от осознания того, что подобного больше не будет, сердце снова начинало ныть. И от этого такая дыра в груди, опустошенность.
Тогда она ушла от меня, забирая с собой всё: все надежды, мечты. Всё самое дорогое. Но сейчас она рядом, она здесь, со мной в одном доме, в одной комнате. Совсем близко.
Я сделал два неуверенных шага навстречу ей. Она посмотрела на меня внимательно, ожидая последующих действий. Я еще не на много приблизился к ней, застыв перед ее кроватью. Она отодвинулась, лучше укутываясь в одеяло, жестом приглашая присесть.
Я сел. Она протянула свою ручку ко мне и потянула. В итоге оказалось, что она положила меня на кровать рядом с собой. Мы смотрела друг на друга в глаза. Ее живот находился в нескольких сантиметрах от моего тела. Я сглотнул.
Я лежала молча некоторое время, а потом она снова потянула свою ручку к моей. Что она на этот раз задумала. Кожа ее руки была мягкая, бархатная, но жутко холодная. Она потянула мою руку к своему животу, положив ее на него. От живота исходил жар. А где-то внутри него я чувствовал редкие, слабы толчки. Я чувствовал жизнь.
Сакура лежала, все еще внимательно рассматривая меня. А потом тихо прошептала:
- Наруто, мне ужасно осознавать, что я причиняю тебе боль… Ты для меня многое значишь, ты для меня был братом, другом, был тем, кем я хотела, чтобы ты был… Я тебя очень ценю, но то, что ты сейчас ощущаешь своей рукой в моем животе – мой ребенок. И всего двоя – мой малыш и человек, которого ты считаешь лучшим другом – стали для меня смыслом жизни. Я продолжаю жить лишь осознанием того, что они оба меня любят. Наруто, отпусти меня… Не держи в своем сердце так упорно… пожалуйста…
Но разве я мог исполнить ее просьбу? Разве мог забыть ее так сразу, так быстро и бесповоротно? Разве могу я забыть такую, как она?
- Сакура, мое сердце разрывается от нестерпимой боли. И мне хочется кричать, и я кричу, но мой крик не слышат. Кто бы знал, как сильны эти муки… Кто бы знал, как медленно, но верно я умираю в агониях… Сакура, ты должна меня понимать, ведь ты так долго любила Саске, ты познала эту боль… но в отличии от тебя, мне уже никогда не ответят взаимностью и любовью…
Ее лицо не изменилось, она так же тяжело дышала, смотря в мои пустые глаза.
- Наруто… - она устало закрыла глаза, собираясь с силами. – Мне очень жаль, что все так обернулось. Женщина, опекающая меня, сказала, что если будет еще такая вспышка эмоция, то малыш погибнет… Прошу, Наруто…
С последними словами, она сжала в своей ладошке мою руку, жмурясь, отчаянно пытаясь погасить эмоции внутри себя. Я вырвал свою руку из ее и потянулся к лицу Сакуры. Моя рука коснулась ее щеки. Она открыла глаза, в которых была надежда.
- Сакура, я попрошу тебя лишь об одном. Только одна просьба, всего лишь одна… И я стану для тебя тем, кем ты захочешь, чтобы я стал для тебя. Братом… другом… помощником… верным соратником… охранником… Только одна просьба…
Сакура посмотрела на меня и кивнула, не раздумывая, не думая о том каким будет желание. Она лишь хотела, чтобы я не страдал, хотела, как лучше.
Я провел рукой по ее щеке, готовясь произнести свою просьбу…

Он был так близко, в пару сантиметрах от моего лица. Он был теплый. Не смотря на духоту в комнате, я мерзла, мои руки были ледяными, мои ноги промерзли. Единственным источником тепла оставался сам Наруто, такой близкий мне человек. Эта связь, которая образовалась между нами, стала очень крепкой. Мы не могли ее оборвать. Мы чувствовали боль друг друга, и именно поэтому я не могла тогда просто стоять и смотреть на Наруто, безумного и отчаянного.
А ведь возможно, что когда-нибудь мне бы удалось забыть Саске и полюбить всем сердцем Наруто, если бы не случай, который и оборвал эти возможности. Полюбить… Мы бы жили счастливо, не причинив страданий друг другу, не проронив слез, не оглядываясь в прошлое, не жалея не о чем…
Но все получилось не так. Теперь самыми важными и дорогими людьми стали мой малыш и Саске. Теперь только они для меня смысл жизни. Только ради них стоило жить. И я пойду за ними куда угодно, хоть в рай, хоть в саму преисподнюю, в самые ужасные уголки ада. В любое место, лишь бы быть рядом с ними.
Наруто придвинулся ближе, но я даже не шевельнулась, боясь причинить ему новую боль. В его страданиях виновата только я. Его муки продолжаются по моей вине. И мне было плевать, насколько безумна или невыполнима будет его просьба, я все для него сделаю. Лишь бы его агонии прекратились, и чувство вины не так сильно жгло меня изнутри.
Его рука была на моей щеке, приятно согревая ее. Я медленно и неуверенно положила свою ладонь на его.
Я держала себя в руках, чтобы не выпустить эмоции наружу, чтобы не разволноваться.
Я терпеливо ждала, когда он наконец-то соберется с мыслями и скажет мне свою просьбу. Он смотрел на меня, как верная собачонка смотрит на своего любимого хозяина. В его глазах было столько любви и тепла… боли…
Он смущенно прикрыл глаза, а затем притянулся еще ближе, почти вплотную к моему лицу и сказал тихо, неуверенно:
- Поцелуй меня, пожалуйста…
Моя ладонь опустилась уже на его щеку, которая вся полыхала. Я закрыла глаза и потянулась к его губам. Мягким, горячим, не то что у меня – промерзшим, дрожащими от холода. Моя рука запуталась в его светлых волосах. Он приблизился ближе и прильнул к моим губам. Я ответила, не в силах отказать такому близкому человеку. Нет, это был не тот желанный поцелуй, который дарил мне Саске. Он был не так мил мне, был не таким, который хотелось бы мне. Но он был трепетным, неуверенным, первым и последним.
Какая же я сволочь.
Но я не могла отказать в его просьбе, он слишком сильно страдал из-за меня, слишком сильно мучился. Мой малыш как будто тоже почувствовал этот нежеланный, чужой поцелуй и начал ерзать в утробе. Он хотел лишь прикосновения своего отца, лишь прикосновения его сильных, но заботливых рук, к которым мы оба привыкли.
Наш поцелуй закончился, Наруто отодвинулся, внимательно взглянув в мои глаза, пытаясь там что-то увидеть.
- Ты и правда, слишком сильно любишь Саске, любишь каждой клеточкой своего тела… - задумчиво сказал он.
- С чего ты взял?- тихо просила я, удивленная его словами.
- Твой ребенок упорно пытался меня отпихнуть, - он засмеялся. Я была поражена – как долго я не слышала этого смеха. Это согревало душу, это успокаивало и радовало меня. И я не жалела о содеянном поступке, ведь это сделало его капельку счастливее. Я улыбнулась ему, а он мне. Мы все еще лежали друг напротив друга, смотря друг другу в глаза, восхищаясь моментом. Он выглядел уже не таким исстрадавшемся, как несколько минут назад. Он был моим другом… нет! Братом!
- Девочка или мальчик? – спросил он, улыбнувшись.
- Мальчик, - сказала я, положив руку на живот. – Итачи зовут…
Я улыбнулась. Вспомнились длинные темные коридоры, которые стали мне самыми родными. Те нежные прикосновения, те милые мне поцелуи и ночи. Вспомнилось то время, когда мы с Саске позабыли о многом, уделяя внимания только друг другу.
- Почему ты решила, что это мальчик? – спросил Наруто, отвлекая меня от чарующих воспоминаниях. Его вопрос меня озадачил. Я никогда не задумывалась над этим, я просто знала это. Я помотала головой в знак того, что не знаю ответа.
- Ну вот родится у тебя девочка, и тогда какое имя будет? – снова его вопрос меня заставил задуматься. А ведь правда, почему я всегда просто знала, что это мальчик? Я хмыкнула, давая понять, что тоже ответа не смогу найти.
- А давай поспорим? – захихикал Наруто.
- В смысле? – не понимая спросила я.
- Ну вот смотри. Если родится мальчик, то ты загадываешь мне любое желание, а если девочка, то я придумываю ей имя, - Наруто так счастливо засмеялся, что я просто не смогла сдержать улыбки.
- Хорошо… - неуверенно произнесла я, уже понимая, что этот спор он проиграл.

Она улыбалась, смеялась и хихикала со мной вместе, и я был рад за нее. Она исполнила мою просьбу, но костер боли не погас. Огонь лишь сильнее разгорелся, не давай мне покоя ни на секунду. Я еле сдерживался от слез. Комок в горле не давал мне нормально вздохнуть, но я держался из последних сил, держал себя в руках, не позволяя себе огорчить любимого человека.
Этот поцелуй значил для меня намного больше, чем для нее. Этот поцелуй дал мне на минуту надежду, которая угасла очень быстро, мечты разрушались, и вернулась реальность. Такая нежеланная реальность. Я смеялся, чтобы не показать свои внутренние агонии. У меня это плохо получалось. Но Сакура упорно не замечала этого, то ли и правда, не замечая истерических ноток и фальша в моем голосе, то ли просто не желая их слышать. Тем и лучше. Пусть создаст для себя спокойный мир, где не было бы страданий. Ей нельзя волноваться.

With me

Глава 22. Воспоминания.

Сражение между белыми Зетцу и силами Конохи продолжалось на поле недалеко от дома, к которому я не подпускал ни одного врага, продолжалось уже несколько часов. Темнота затянуло небо. Многочисленные, окровавленные трупы, разбросанные по полю были ужасны.
Почти все шиноби были в отрядах вдалеке от деревни, сражаясь на других фронтах. Здесь же остался лишь небольшой отряд, который еще не успел выйти и соединиться с другими. Это было необычайным везением, ведь одному было бы очень тяжело отражать удары и нападения с разных сторон.
Лис рыкнул и одной лапой раздавил несколько врагов. Мы с ним разделились. Девятихвостый находился в своем обличии, помогая мне охранять Сакуру. Несмотря на нашу с ним мощь, другие люди все равно погибали. Мы не успевали их прикрыть или помочь им. Мои клоны по возможности подставляли под удар себя, спасая этим самым несколько жизней, но они не всегда успевали это сделать.
Ждать откуда-то помощи - бессмысленно. Эти белые Зетцу были ловушкой. Таких отрядов несколько, каждый из которых посланы в разные деревни с целью их разрушения.
Я убил ударом очередного врага и обернулся, услышав крик Сакуры. Я поморщился от того, что ничем не мог ей помочь. Отразил удар. Я мог лишь защищать ее. Удар. Расенган.
Черт! Им не было конца! Отделав еще одного Зетцу, я побежал к Лису, залезая на него. Он не обращал на меня внимания, продолжая убивать врагов.
Оказавшись на его макушке, я осмотрела поле боя. Оказалось, что ненавистных врагов осталось не так уж и много, как я думал. Создав в своей руке Расен-сюрекен, я бросил его в сторону Белых Зетцу, тем самым уничтожив нескольких из них.
Спрыгнув вниз, я продолжил уничтожать этих ненавистных тварей.

- Потерпи, милая, терпи! Главное дыши! – говорит мне женщина. Крик вырывается из моих уст. Из глаз катятся слезы.
Своими руками я хватаю простыни. Перед глазами всплывает лишь образ Саске. Где же он? Почему он не рядом? Мне нужен он. Я шепчу его имя, призывая его. Уже ничего не слышу, как будто затычки в ушах. Мои глаза не могут сфокусироваться на чем-нибудь. Бессмысленно вращаю глаза. Саске… Саске… Саске… Он нужен… нужен… Кричу.
Воспоминания нахлынули…

-Саске, скажи, я красивая? – спросила я, рассматривая себя в зеркале. Он весело засмеялся. – Ну Саске.. – протянула я, все еще дожидаясь его ответа.
- Ты для меня всегда красивая, - улыбнулся он, жадно пожирая меня взглядом.
Я задумалась.
- А вот так? – спросила я и скорчила рожицу. Комнату снова наполнил его смех. Он встал и подошел ко мне, обнял, поднял на руки и прильнул к моим губам. После долго поцелую он сказал:
- Я люблю тебя такой, какая ты есть.

-Ну, нужно быть поосторожнее, Саске! – упрекала я его. Я злилась на него за то, что он подставляет свою жизнь под угрозу. – Ты хоть понимаешь, что если бы рана была глубже, то ты бы мог умереть!
Саске вздохнул и ответил:
- Это всего лишь царапина, чего ты завелась?
- Всего лишь царапина?! ВСЕГО ЛИШЬ ЦАРАПИНА?! – начала кричать я. Во мне вспыхнула злость. А вдруг бы он погиб! Что тогда бы было?!
- Хватит! Чего ты кричишь-то?! Это все лишь царапины! – он повысил свой голос, в котором я услышала некоторое раздражение.
Мои глаза наполнились слезами. Я бросила бинты и хотела уже выбежать из операционной, но сильная рука схватила меня за запястье и начала тянуть к себе. Я начала вырываться, махая своими ручками и отворачивая лицо, чтобы он не увидел моих слез.
- Ну что за капризная девчонка?- устало, но по-доброму сказал Саске, схватил меня за талию и притягивая ближе.
-Отпусти! – вырывалась я.
Я хотела выругнуться, но Саске заткнул мой рот поцелуем, и я перестала сопротивляться, лишь ближе притянувшись к нему. Он обнял меня, я начала стягивать с него штаны, а он расстегивать на мне его же рубашку.

Он лежал рядом на полу на простынях и так странно на меня смотрел, как будто я была чудом. А я всего лишь сидела и вышивала. Меня немного смущал его взгляд, и я все-таки нерешительно спросила:
- Ты чего?
Он чуть улыбнулся и придвинулся ближе, свернувшись около моих ног. Немного приподнялся и поцеловал мою руку, отобрав у меня вышивку. Я не понимала, чего он добивается.
После этого он потянул меня к себе, и мы оба свернулись калачиком.
- Сакура, как же я тебя люблю, - тихо произнес он. Не ожидала. Он прижался ближе, положив руку на мой живот, в котором теперь росло наше с ним чудо.

-Что будешь завтракать? – спросила я у Саске, натягивая его рубашку.
Он сонно перевернулся и потянул меня за кончик рубашки к себе. Я сделала к нему шаг, Саске приподнялся и поцеловал меня.
- Яичницу, пожалуйста, - улыбнулся он и прикрыл глаза, нежась в постели. Я тепло взглянула на него и побрела на кухню.

- А знаешь, что? – торжественно сказал я Саске, хихикая.
Он внимательно посмотрел на меня, призывая продолжать. Огонь в камине горел ярко, языки пламени согревали.
- Я хочу в следующей жизни родиться черепашкой, - я снова захихикала. Он ухмыльнулся, крепче обнимая меня и укутывая в плед.
- Почему? – спросил он мягко.
- Ну, вот смотри: идешь себе, не спеша, никуда не торопясь, просто идешь, куда глаза глядят. Медленно, шажок за шажком преодолевать метр за метром.
Он задумчиво поглядел на меня и сказал:
- Ну, так же неторопливо можно идти в виде любого другого существа.
Я тоже задумалась, а потом надула губки и ответила:
- Ну, а я хочу быть черепашкой. – Я сказала это по-детски обиженно. Мои слова его развеселили, и он засмеялся. Я не сдержалась и засмеялась вместе с ним.

Саске прижимает к себе. Здесь темно. Мы в одной из многочисленных комнат, спрятались от Кабуто, который постоянно лезет со своими осмотрами по поводу моей беременности.
Мы с Саске смеемся. Я все еще настолько привыкла видеть его серьезным, что его смех и улыбка для меня непривычны. Он целует меня, и мы валимся на холодный пол.
- Холодно же, - смеюсь я, пытаясь вырваться из объятий и встать с ледяного пола. Он лишь ухмыльнулся, перевернулся так, что я оказалась на нем. Теперь тепло… Я сладостно прильнула к его губам. Он ответил, положив свои руки мне на талию и поднимаясь.
Теперь я сидела на нем, обхватив ногами его торс и положив руки на его шею.
Всегда удивлялась тому, насколько он теплый. Хоть сейчас он и без рубашки, но все равно от него исходит жар. Я оторвалась от его губ, обнимая и вдыхая родной запах. Моя рука уже запуталась в его темных волосах.
Он такой сильный. Его теплые руки прижимают меня к себе. Я лишь крепче обняла его. Так мы еще долго сидели.

На поверхности так тепло. Я вдыхаю свежий воздух, наслаждаюсь пением птиц. Мои пальцы переплетаются с его пальцами. Он стоит сзади от меня, обнимая и восхищаясь природой со мной. Стоя на обрыве, перед нами открывается прекрасный пейзаж: поле усыпанное цветами. Где-то вдалеке стоит одинокая сакура, она цветет.
- Саске, как же здесь красиво… - протянула я.
- Там наше будущее… - загадочно промурлыкал он. Я непонимающе обернулась, вопросительно глядя на него. Мой вид его рассмешил, и он по-доброму засмеялся. Я надула губы обиженно.
Он посмотрел на меня, и поцеловал в лоб.
- Когда все уладится, мы с тобой отправимся в эту долину. Она называется Долиной Надежд. Всеми забытая и покинутая долина… Какая ирония… - он печально улыбнулся. – Даже звучит как-то странно: «люди забыли Долину Надежд, потому что она не нужна им».
Я посмотрела вдаль, и улыбка сошла с моего лица. Я сосредоточено смотрела на одинокую, всеми забытую, цветущую сакуру. Это и правда, было печально.
- Мы с тобой уйдем туда, создадим свой собственный мир, мир вдали ото всех.
- Мы возродим клан Учиха, - прошептала я. Он крепче обнял меня, положив руку на мой живот, и мы мечтательно устремили взгляд вдаль.

- Саске, а вот когда тебе больно, о чем ты думаешь? Как затмеваешь свою боль? – тихо спросила я.
Он нахмурился.
- Откуда такие вопросы?
- Ну, просто! Скажи, - снова попросила я. Он прикрыл глаза, недолго размышлял и спросил:
- Ты про какую боль-то говоришь?
- И ту и другую.
Он опять немного помолчал, а потом со всей серьезность заговорил:
- От душевной боли я никак не могу избавиться, как бы мне того не хотелось. Поэтому она всегда накапливается у меня в виде ненависти, которую я испытываю к человеку, причинивший мне боль. Ну а физическую перетерпеть легко. Либо вспоминать душевную боль, что я обычно и делал. Либо вспоминать любимого человека и все прекрасные воспоминания, связанные с ним, как я делаю теперь.

Слезы катятся по моим щекам. Я сжимаю простыни, вспоминая всего его. Всего Саске, моего любимого.

With me

Глава 24. Этот мир никогда не будет спасен
- Чертов Мадара! Чертов Обито! – рыкнул я, перепрыгивая корявую ветку дерева и видя вдалеке мощные взрывы. Скоро здесь будут все. Бедые Зетцу, шиноби из различных деревень, Обито, Мадара, Орочимару, Кабуто – никто из них не был сейчас моим союзником. Ото всех я чувствовал опасность. Я не доверял даже своим верным последователям, которых собрал наспех, всего лишь за пару недель. Несмотря на всю их преданность, я видел в них лишь угрозу, поэтому всегда был напряжен и сосредоточен.
Вообще, все эти месяцы прошли очень быстро. События следовали за событиями, не давая мне передышки. Все это время я почти не спал, а если и спал, то во сне сжимал в руке свою катану.
Перебегая через поле, я думал о моей Сакуре – единственном человеке, которому я мог доверить свои мысли, мечты и надежды. Она единственная, кто заставил мое сердце вновь запылать любовью. Она и наш ребенок стали для меня больше чем просто дорогие мне люди – они стали смыслом моей жизни, стали самой жизнью.
Я никогда не переставал думать о Сакуре, волнуясь за ее жизнь и жизнь нашего чуда.
- Саске, все хорошо? – спросила Карин заботливо.
Карин раздражала меня. Не смотря на то, что она прекрасно знала, что мое сердце принадлежит только Сакуре, она все же пыталась флиртовать со мной. Она никак не хотела признать то, что я использовал ее, так же как Джуго и Суйгетцу для своих целей. Не хотела принимать мое раздражение к ней, ожидая чего-то большего, что было невозможно. Ее настырность и назойливость порой заставляли меня задуматься – правильное ли решение я принял, когда включил ее в состав команды. Но я так же и понимал, что она одно из основных звеньев, которое поможет завершить мою месть.
Теперь узнав все, что мне необходимо, я торопился убить виновника всех моих страданий. Обито. Лишь он был виноват во всем. Именно он приказал своим верным последователям и предателем деревни подкинуть эту идею с уничтожением клана. Он продумал все с самого начала, обдумал каждое действие, ибо сделав не правильный шаг, он бы не смог так близко подойти к уничтожению всего мира. Уничтожение клана повело за собой образование моей ненависти и присоединении Итачи к Акацки, который в свою очередь помогал захватывать джинчурики. Все это привело в конечному итогу, которого и ожидал Обито.
Мне многое пришлось пережить за эти месяца, но ничего не беспокоило мое сердце, как Сакура. Снова ее образ всплывал в моем сознании. Даже месть отошла на задний план, уступая моей любви к ней. Она стала единственным человеком, которого я не хотел потерять. Это единственный человек, о котором я так беспокоюсь. Все мое тело отвергало любую девушку. Вызывало отвращение к Карини, ко всем другим, кроме Сакуры, которая так глубоко засела в моем израненном сердце.
Только она могла излечивать эти душевные раны, только она могла заполнять ту пустоту в груди, которая образовалась за долгие годы моего одиночества. Она наполняла меня любовью. Это стало смыслом моей никчемной жизни. Я жил лишь ради нее, лишь ради наших надежд, лишь ради нашей мечты.
Иногда я не понимал, как мог влюбиться до беспамятства в девушку, которую с самого детства считал лишь помехой на своём пути. Когда это могло произойти? Если бы мне сказали лет пять назад, что я буду бежать на бой и думать не о мести, а о какой-то девушке, то никогда бы не поверил этому. Ведь месть всегда была частью меня, я всегда считал себя мстителем, и о мыслях, о любви и привязанности к кому, просто и речи не могло быть.
Еще немного и мы с ней будем вместе. Мы уйдем из этого кровавого мира, который причинил мне столько боли. Мы будем жить вдали от войн, смертей, всего ужаса мира. Только мы и наши дети. Мы с ней возродим клан Учиха – единственный клан, который может любить по-настоящему, без фальши, без обмана. Один раз и на всю жизнь. Еще немного и месть осуществится, и тогда ненависть вовсе уйдет из моего сердца, позволив мне жить свободно, не жалея ни о чем.
Мы уже почти подбежали к огромному горящему зданию. Я услышал детский крик, но не обратил на него внимания. Из дома, справа со второго этажа выпрыгнул парень, лицо которого я помнил, но забыл имя. Это тот, что всегда ленился что-либо делать, шиноби, которого учил Асума. По-моему его учитель умер в борьбе против Хидана.
В руках парня были две простыни, которые и были источником крика. Дети? Откуда они здесь? В такое ужасное время, в войну, дети должны находиться подальше от поля боя. Парень побежал в лес, за ним из дома вырвались двое Белых Зетцу, начав преследования. Я кинул в них кунаи, через которые пропустил разряд молнии. От этого удара оба рухнули на землю. Это все-таки дети.
Мои последователи уже вбежали в дом. Зная стратегию, они двигались уверенно, без колебаний, не дожидаясь меня, а точно следуя плану. А я все еще смотрел вслед убегающему парню, и что-то внутри меня вздрагивало, что-то побуждало меня следовать за ним, к этим детям. Как будто эти два ребенка были для меня родными. Нет, это не мои дети. Сакура не могла бы оказаться здесь с ними, она бы не смогла подвергнуть нашего ребенка опасности. Тем более их было два, а у Сакуры должен был родиться только мальчик, имя которого я так и не знал. Но не смотря на все это, что-то заставляло меня смотреть в сторону убегающего шиноби, что-то тянуло меня к этим детям.
Я отвел взгляд и неуверенно шагнул вперед в горящее здание, из которого доносились звуки борьбы, крика и ненавистной смерти. Пару секунд колебаний и, оставив сомнения, я вбежал в здание и увидел вокруг лишь одно насилие. Кровь была повсюду, она уже успела пропитаться в стены и пол. Все было охвачено огнем. То, что дом все еще держался – удивляло меня. Прямо посередине здания была своеобразная воронка огня, будто там внизу этой воронки был сам ад, упав в который, более не вернешься. Я увидел то, что осталось от лестницы, и побежал наверх. Поднимаясь, я убил нескольких ненавистных Зетцу. Как же достала эта война.
Обито был где-то наверху. Мадара, которого тот воскресил техникой воскрешения, был на другом поле боя, где сражалась основная сила во главе всемогущих хокаге. Я постоянно уворачивался от, летящих прямо на меня, кунаев. Перескакивая через головы сражающихся, я поднимался все выше.
Вдруг, дерево под моими ногами провалились. Я оттолкнулся от них, схватился за другую деревяшку и быстро взобрался, продолжая свой путь.
Наруто… Сцепившись с Обито в смертельной схватке, он горел красной чакрой девятихвостого, полностью контролируя ее. Он ловко уворачивался от нападений, наносимых ему. Удары Наруто были точными и сильными. Когда он успел стать таким сильным?!
Моя проклятая печать сработала, и я превратился в монстра. Вытащив катану из ножен, я ринулся на помощь… моему лучшему другу. Наруто заметив меня, остановился. Если бы не я, Обито ранил бы его.
– Не стой столбом! – выкрикнул я зло. Наруто чуть улыбнулся, и мы вместе начали бой с ним.
Это было такое необъяснимое чувство радости, когда мы с Наруто создавали комбинированные атаки. Мы без лишних слов понимали друг друга, даже взгляда не нужно было. Всем своим телом я ощущал траектории его движений, а он ощущал мои. Мы как будто братья, знавшие друг друга с пеленок, двигались плавно и точно, нанося быстрые, глубокие раны на тело Обито.
Обито был уже на пределе. Как только он пытался использовать шаринган, я предотвращал его попытки своими глазами, которые стали безумно сильными по сравнению с теми, что были у меня раньше. Он отпрянул, увидев мои глаза, испугался той глубины, что была в них, испугался ужаса, таящейся там.
Наруто обошел его сзади, ударив в спину своим расенганом, и схватил его запястья, завернув руки за спину. Тот вскрикнул от боли и упал на колени, не способный больше сопротивляться и драться. Я без всяких колебаний шагнул к нему, поднимая катану. В его глазах не было страха передо мной, только перед моими всепоглощающими глазами. Он отвел взгляд куда-то в бок и ухмыльнулся.
- Саске, убить ты меня сможешь, а вот возвратить жизнь, любимому тебе человеку – нет…
Я медленно повернул голову в ту сторону, куда смотрел Обито, боясь увидеть Сакуру. Смысл его слов сразу же дошел до меня, заставив сердце биться быстрее. Я сжал в руке поднятую катану, и посмотрел в сторону.
Сам Мадара стоял у огненного обрыва, ведущего прямиком в ад. Около него лежал Джуго. Мертвый, неподвижный. Чуть поодаль лежали двое других моих последователей. Они были живы, но почти не дышали. Мадары в своей руке держал розовые волосы, принадлежащие моей любимой. Сакура мертвенно-бледная сидела у его ног, не способная сделать движение. Живота не было… Значит, дети уже родились…
Увидев меня, она широко открыла глаза, удивленная моему появлению. В них прочиталась радость и ужас одновременно. Этот взгляд был лишь тогда, когда она видела меня живым, но израненным после очередной миссии. Кроме этой тревоги и радости я видел в ее глазах страх. Но страх не перед смертью и не перед Мадарой. Это был страх потерять меня. Она боялась, что больше не увидит меня и не сможет сказать важные слова.
Она так красива, даже когда изранена. Она опять сводила меня с ума одним лишь видом. Внезапно ее взгляд изменился на теплый, добрый. Она смотрела на меня и улыбнулась. Одними лишь губами она произносила слова. Я начала повторять за ней, что бы узнать то, что Сакура хотела мне сообщить. «Я люблю тебя, Саске. Береги наших детей».
Я открыл рот. Детей? Близнецы? Она подарила мне близнецов… Она сделала мне самый дорогой подарок, о котором я только мог мечтать. Она улыбнулась моему восхищенному виду. Эта улыбка была прощальной. Почему? Почему она прощалась со мной? Почему сказала беречь детей мне? Она ведь будет со мной… Из ее глаз покатись слезы, а тело ее содрогалось от рыданий.
Ее рука пошевельнулась, она подняла ее по направлению ко мне, но ее маленькая хрупкая ручка почти тут же опустилась, не в силах держать ее поднятой.
- Попрощались? – сладко промурлыкал Мадара. Смысл этих слов я не понял, да и не хотел понимать. Сейчас для меня существовала только Сакура, беспомощно лежавшая в ногах Мадары.
Я с трудом оторвал от Сакуры взгляд и посмотрел на человека, державшего ее волосы. Он застыл в ухмылке. Я не понимал, что он задумал, лишь наблюдая за ним и держа в руках поднятую катану.
В следующее мгновение Мадара резким движением поднял ее за волосы и сбросил прямо в охваченную огнем точку здания. Туда, где находится сам дьявол… в ад… в огонь…
Что? Я не успел сделать ничего. Я не мог двинуться с места, потрясенный увиденным. Мой мозг отвергал то, что огонь поглотил ее тело, уничтожил, убил… Мои потрясения были настолько огромно, что я просто застыл в ступоре, глядя на языки пламени, достигавшие даже третий этаж… Ее теперь нет?
Нет… Нет… НЕТ!
Не может быть! Она обещала быть со мной! Обещала, что никогда не покинет, что будет любить всегда! Глаза бессмысленно вращались, ища ее. Это было так глупо, но я ничего не мог сделать. Я не верил в то, что только что произошло… Я никогда не поверю в это…
Сердце забилось в бешеном темпе, дыхание стало частым. Слезы сами собой катились по щекам. Я вздрогнул. Потерял? Опять?
Снова любимого человека убили… Снова у меня не хватило сил, чтобы спасти этого человека… Разве есть теперь что-то еще, что могло бы заставить меня что-то чувствовать? Разве теперь я мог улыбнуться этому кровавому миру, который забирает у меня жизнь, мучительно отрывая от нее кусочек за кусочком?
Слеза скатилась по щекам. Со слезами пришла невыносимая боль. Боль потери. Я сжал в руках катану и с силой вонзил его прямо в сердце Обито. Уверенно, без лишних раздумий. Он взвыл о боли последний раз, но его боль не могла сравниться с моей. Его боль кончится через несколько минут, и он умрет, а моя - будет пожирать меня постепенно. Это смерть не принесла мне ничего, никакого облегчения, никаких других чувств, кроме нестерпимой боли. Снова… снова я потерял любимого мне человека… Я проклят? Почему все кто мне дорог умирают? Почему мне приходится терпеть это снова и снова? Почему она? Почему не я?
Я стиснул зубы. Почему-то я не мог поверить в то, что ее больше нет, ведь она только что была здесь, передо мной, улыбалась мне… а сейчас…
Я поднялся. Несколькими прыжками достиг Мадару, который вовсе не ожидал от меня такой реакции. Я уже складывал запечатывающую печать, которой мог запечатать душу Мадары и отправить обратно в ад, где и было его изначальное место. Я понимал, что просто так мертвых снова не убить, поэтому Орачимару обучил меня запечатывающей технике, очень тяжелой и требовавшей время для ее освоения. Но я обучался этой технике всего лишь неделю, после чего начались военные действия. Сейчас у меня всего лишь одна попытка.
Я двигался настолько быстро, что даже такой опытный и сильный шиноби, как Мадара, не смог уследить за моими действиями. Мной двигала боль и ненависть. Это два сильнейших чувства, которые позволяли совершить невозможное. Я оказался позади него, сложил последнюю печать и коснулся ладонью его спины. Тот вздрогнул, после чего ленты запечатывающей техники окутывать все его тело. Он через силу обернулся, посмотрев в мои полные мести глаза.
К моему удивлению, он улыбнулся, опустил глаза в низ. Он стоял на краю, еще шаг и он упадет. Он вздохнул и перед самым своим падением в ад сказал:
- Этот мир никогда не будет спасен, лишь только потому, что чувство мести таиться в сердце каждого…

С этими, последними, словами, он коснулся моей шеи, на которой была проклятая печать. Резкая боль пронзила меня. Он скрылся в пропасти огня, а я бессильно упал на разрушающийся пол. Теперь эту дыру одиночества в моей груди не сможет заделать никто. Никто…

With me

Эпилог.
Дорогие читатели, вот и закончился этот фанфик. Хочу поблагодарить вас. Спасибо вам, за ваши комментарии, которые радовали и поддерживали меня все это время. Надеюсь, что вам все понравилось

Три дня спустя.
Да, все уладилось. Война не успела начаться, как уже закончилась. Тем не менее, погибших много. В деревне объявлена Великая скорбь. Поставлены памятные камни героям. Люди пытаются привести в порядок свою жизнь. Для каждого человека находится дело.
Все хоккаге живы, и в данный момент помогают своими собственными силами восстанавливать деревню.
Как оказалось, Саске приказал своим последователям убить Орачимару. Это он сделал с той целью, чтобы уничтожить всякое зло, чтобы предотвратить следующие попытки захвата мира и тому подобные замыслы. Кабуто признал Деревню Коноха своей родиной и был поставлен во главе Анбу. Джуго мертв. Суйгетцу и Карин живы, ушли вместе. Сейчас их место нахождения неизвестно.
Как оказалось, перед своей смертью Мадара уничтожил проклятую печать на шее Саске, избавив его от дальнейшего проклятья. Шикамару скрылся с детьми и отнес их в безопасное место. Позднее они были переданы лично в руки Сакуры. Саске наконец увидел своих детей.
Наруто удачно успел покинуть горящее здание. Предварительно, они с Саске, рискуя жизнями, обыскали здание и даже вошли в воронку огня. Не обнаружив нигде Сакуру, покинули дом.
Добрая Бабушка Хикару мертва. Убита во время взрыва в здании. Ее муж мертв. Убит во время нападения Белых Зетцу в поле, около своего дома.
Организация Акацки почти вся уничтожена. Зетцу скрылся. Но один он ничего не стоил. Все остальные воскрешенные шиноби вновь обрели мир.

Мы стояли у края леса, около Долины Надежд. Теплый ветер бил в лицо, приятно согревая его. Высокая трава плавно колыхалась. Красный солнечный диск медленно заходил за горизонт, окрашивая небо в розовый цвет. По направлению к востоку небо стало уже синим, на нем появлялись первые, одинокие звезды, которые совсем скоро заполнят весь небосвод. Ночь уже протягивала свои крючковатые пальцы, чтобы встать на смену дня.
Я тяжело вздохнул, глядя на Сакуру, волосы которой растрепались на ветру. Она печально улыбалась мне, прощаясь со мной…
В метрах пятидесяти стоял Саске спиной к нам, на его руках дети. Он уже попрощался со мной, извинился, пожал мою руку. Но нам этого хватило. Во время этого рукопожатия, мы оба поняли чувства, мысли и надежды друг друга.
Сакура убрала свои волосы с лица и уверено посмотрела в мои глаза.
- Ну, что ж… Наверное, пора прощаться… - сказала она, сдерживая слезы. – Наруто, - слеза прокатилась по ее бархатной щеке. Сакура покачала головой и убрала рукой слезу. Судорожно сглотнув, она продолжила: - Ты сделал для меня очень многое, ты был всегда рядом, ты навсегда останешься в моем сердце, навсегда…
Я понурил голову и тоже печально улыбнулся:
- Останьтесь… - попросил я тихо.
- Наруто, прости…
Я согласно покачал головой, понимая, что они не останутся со мной, понимая, что они уйдут.
Я вздохнул, а Сакура продолжила:
- Наруто, помнишь, я тебе желания так и не загадала?
Я кивнул. Конечно, я это помнил. Это бережно хранилось в моей памяти. И я даже знал, что она мне загадает…
- Наруто, забудь меня. Живи так, как будто ни меня, ни Саске никогда не было в твоей жизни. Как будто мы никогда не рождались. Живи так, будто никогда не знал нас, так как будто у тебя были другие друзья, другая команда, другая жизнь, - из моих глаз потекли слезы. – Так, словно у тебя не было нас. Забудь нас… пожалуйста. Давай вспомним сейчас в последний раз все хорошее, что было с нашей командой.
Я содрогался от плача. В моей голове возникали эти веселые, прекрасные картинки нашего прошлого. Тогда, когда мы все были вместе.
- Помнишь, мы следили за сенсеем-Какаши, чтобы узнать, что у него под маской? – сквозь рыдания спросил я.
Сакура убрала рукой свои, неожиданно вырвавшиеся, слезы и кивнула, смеясь.
- Мы так этого и не узнали…
Она вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха.
Мы оба стояли и вспоминали все это. Вспоминали все, что с нами произошло. Все беды и невзгоды, которые мы переживали вместе. И слезы катились.
Она потянулась ко мне и прильнула к моим губам. Поцелуй был недолгим. Я в восхищении закрыл глаза, наслаждаясь этим последним разом.
- Не открывай глаза, Наруто… не открывай, - попросила она шепотом, оторвавшись от моих губ. – Сейчас мы уйдем, не оставив в твоем сердце ни следа. Сейчас мой голос исчезнет, и тогда ты сотри о нас все воспоминания… сотри, не оставляя ничего, что могло напомнить о нашем существовании.
Я стоял с закрытыми глазами. Сакура поцеловала меня в щеку и… все… Слезы катились по щекам. И я больше не чувствовал ее рядом. Она ушла, я даже не слышал ее шагов, не слышал шорох травы. Ничего, кроме пустоты не было.
Сколько я стоял? Солнце уже давно зашло, а я все стоял и стоял, сам не понимая чего ожидая. Просто стоял, в ожидании какого-то чуда, не в силах открыть глаза.
Я боялся их открывать. Боялся, что открыв их, я не увижу больше ее. Больше не увижу… Сложнее всего избавиться от воспоминаний, связанных с людьми, которые тебе по-настоящему дороги. Интересно, а я смогу сделать это? Ведь они больше не придут. Они ушли по своей воле. Теперь я никогда не увижу их. Теперь мне больно дышать… Теперь без вас мне не нужна душа…
Наверное, уже утро наступает. А я все стоял, с закрытыми глазами. Они уже далеко, теперь я их не догоню, не узнаю, где они…
Вдруг, кто-то коснулся моей ладони, неуверенно, робко. Я чуть вздрогнул от неожиданности, от чего некто испуганно убрал ладонь. Это была женская ручка. Я поймал ее, и пальцы наши переплелись. Я приоткрыл глаза. Рассвет.
Я повернул голову и увидел робкую Хинату, щеки ее пылали.
- Идем… - чуть слышно сказал я, легонько сжимая ее руку. Она удивленно посмотрела на меня, но кивнула.

Весь день мы шли обратно в Коноху, молча, не говоря ни слова. Мне нравилась эта тишина, мне нравилось сжимать ее хрупкую ручку. Она, как обезболивающее для моего, теперь, пустого сердца.

Я зашел в квартиру, медленно побрел в свою комнату. Зайдя в нее, сел на кровать и взглянул на тумбочку, на которой должна была стоять общая фотография команды №7. Но ее там не было… Они даже это забрали у меня…

Получаешь первое предупреждение за флуд в теме Сасу/Саку, за вторым нарушением последует бан.
Прочитать правила, если что-то не понятно в ЛС.

Детское счастье, ушло ли оно?

Часть 32
Джирайа распустил так называемое собрание, напомнив о самостоятельном изучении досье вражеской троицы. Сакура же дослушала последние слова босса и практически так же, как и Сай, стремительно покинула кабинет. "Ино, Ино! Как же хочется тебя увидеть", - думала наемница, преодолевая еще один поворот и стучась в единственную дверь в коридоре. Но, не дожидаясь ответа "Войдите", девушка открыла дверцу и, увидев белокурый хвост, широко улыбнулась. Она прибавила в шаге, дабы побыстрее обнять подругу, но услышала приятный мужской голос:
- Харуно, не стоит этого делать, - сказал Какаши прежде, чем девчачьи руки потянулись к халату Яманако. - У Ино в руках шприц, игла которого у меня в вене. Так что давай чуток подождем с объятиями.
"Не хочется умереть от последствий тисканья подружек", - пробежало в мыслях двадцатисемилетнего тренера, который заметно напрягся при приближении розоволосой девушки. Сакура замерла, Хатаке вздохнул с облегчением.
- Аа! Подруга, - закончив с анализами, взятыми у наставника, голубоглазая легонько прижалась к Харуно. - Ай, рука, - медик посмотрела на гипс.
- Прости, я так рада тебя видеть, что забыла про твою травму. Но ничего! До свадьбы заживет, - хихикнула Сакура. - А как ты, кстати, одной рукой-то работаешь? - удивилась розоволосая.
- Ну..
- Просто Ино - это Яманако! - добавил Какаши. - Она хоть операцию тебе без помощи второй руки сделает, - улыбнулся мужчина.
- Ох, ну не преувеличивай! - белокурая красавица взглянула на "пациента", а затем чуть погрустнела. - У меня в голове все никак не укладывается новость о Темари. Предательница... Смерть...
- Нам всем очень тяжело, - Сакура дотронулась до руки подруги. - Я-то Темари почти не знала, но все равно чувствовала что мы - команда. А вы, - Харуно обвила взглядом обоих, - столько лет ее знаете. Ваши переживания намного сильнее. Но мы обязательно найдем этого Орочимару! - уверенно отрезала девушка.
- Конечно, Тсунаде и Джирайа кого угодно из-под земли достанут. Уж это я точно знаю, - утвердительно добавил Хатаке.

Наруто спал на соседней кушетке за ширмой, пока Хината разбирала документы. Но как только сквозь дремоту до его уха донеслось "из-под земли достанут", блондинчик совсем бодрствующий и будто сна вовсе невидавший встал, оперевшись о перегородку, и игриво вскинул бровь.
- Слышал я, вы хотите кого-то откуда-то достать?! Я готов!
- Пха-ха! - не выдержал наставник, глядя на обнаженную грудь парня. Хината, услышав смех знакомых, соизволила появиться и тут же присоединилась к ребятам.
- Я не понял, что вы ржете-то? - заметив, куда прикованы взгляды, Наруто повернулся к зеркалу. - Твою ж мать! Хината!!!
Соски блондинчика были разукрашены красным лаком в виде сердечек, от которых по бокам тянулись ряды из таких же, только более мелких фигур.
- Это осталось еще с позапрошлой ночи. Он проиграл мне в карты, - пояснила Хьюга. - Милый, ты до сих пор не мылся что ли?
- Знаешь любимая, - Узумаки медленно приблизился к черноволосой девушке, - да я хоть никогда мыться не буду, лишь бы хранить запах твоего тела на своем, - пухлые губы коснулись шеи Хинаты, а пальцы принялись расстегивать халатик.
- Так-так, Узумаки! - тренер схватил парня за ухо. - Здесь не место для любовных утех. Лучше пойдем на поле. Давненько вы с Учихой не спарринговались. Да и я тупо повеселиться хочу над реакцией остальных на твою мужскую грудь. Кстати, Сакура, на счет тренировки: тебя тоже касается. Заканчивай болтовню и присоединяйся.
- Есть, сэр. Скоро буду.

POV Сакура
Как только мужики скрылись из кабинета, Ино усадила мня за стол, а Хината принесла нам чай. Яманако в своем репертуаре! От кого-то услышала про меня и Саске и налетела с расспросами. Не забыла и про Лэйко спросить. А ведь я давно ее не видела. Интересно, что случилось? Из-за меня Саске перестал с ней общаться? Мы почти все время вместе и от его знакомой ни звоночка, ни смс не было. Надо будет поинтересоваться.
Конечно же я все поведала, про Хару рассказала, как мне сейчас трудно. Хьюга завела старую песню: мол, хватит тянуть, иди и объясни Наката все.
- Я полностью согласна с Хинатой, - еще одна решила меня доканать. - Сакура, складывается такое ощущение, что ты до сих пор выбрать не можешь между растрепанными черными волосами и аккуратно уложенными. Неужели так трудно? Даже сердце и душа твои определились, а вот мозг в этой глупенькой головке, - медработник постучала легонько по упомянутой части моего тела, - все мутки мутит.
Если я продолжу слушать белокурую тараторку, мне капец! Она точно меня осадит и волей-неволей сама лично проводит к Хару, чтобы расставить все точки над "i". Блин, они что сговорились? Теперь втроем будут на меня нападать? "Иди расскажи! Иди расскажи!" А вот пойду! Я поблагодарила девочек за чаепитие и ринулась прочь от мозговзрывающих речей.

В мои намерения разъяснение отношений с Наката сейчас вовсе не входило. Но предмет недавней дискуссии вернулся на базу - похоже достал с работы нужные диски - и надо же было случайно нам встретиться в одном из многочисленных лабиринтов организации.
- Давай поговорим, - Хару взял меня за руку и повел в кабинет, выделенный им с Саем для исследовательской работы.
Я оперлась о стол, а мой "бывший" устроился в кресле, вплотную приблизившись и не давая проходу. Его ладони сжали мои.
- Сакура, я все вижу и понимаю. Учиха не просто так тебя защищает, он не просто друг тебе. Так?
Я опустила глаза и пробубнила что-то вроде "Угу".
- Если ты с ним, почему не скажешь:"Хару, я встречаюсь с другим. Не хочу, чтобы ты мне мешал, поэтому давай забудем то, что нас связывало. Я ведь люблю Саске". Ну, это же так просто. Посмотри на меня. Сакура, взгляни на меня, - я послушалась. - Может ты просто не любишь его? Это обычная привязанность, которую ты сочла за настоящие чувства, - он замолчал, а я, глядя в эти добрые глаза, кивнула.

Flashback.
Один из лучших наемников Konohagakure направлялся из раздевалки обратно на тренировочное поле. Его внимание привлекла розовая макушка, скрывшаяся за дверью компьютерных гениев. "Дверь не захлопнули. Отлично! Сакура, неужто ты решилась все ему рассказать. Я не могу этого пропустить", - подумал Учиха. Он незаметно подошел к этому месту и вслушался.
- Может ты просто не любишь его? Это обычная привязанность, которую ты сочла за настоящие чувства.
"Ну же, малыш, не молчи. Скажи этому Хрену правду. Что? Зачем ты киваешь... Что же ты делаешь, Харуно?!"
End of flashback.

Я посмотрела на дверь. Она не заперта. Резко выдернув свои руки из хватки Хару, я направилась к выходу. Никого нет. Наверно, забыла закрыть. Что сразу же исправила.
- Хару, возможно это и привязанность, так как я всю свою жизнь знаю Саске. В этом я согласна. Но.. Я тебе не говорила, что он был и есть любовь всей жизни. Как бы глупо это не звучало, - я улыбнулась своим же словам. - Я всегда его любила. Он был у меня первым. Я подумала, что у меня есть шанс на взаимность.. Вот и отдалась ему. Но Учихе Саске в то время не нужны были какие-либо серьезные отношения. О чем, собственно, на утро он и поведал. Я тут же собрала вещи и уехала.. учиться. Пять лет не могла с ним даже заговорить. Возвращаясь, я искренне надеялась, что моя детская любовь прошла. А когда он появился на пороге своей квартиры.. надежда разбилась вдребезги, как и его кружка.
Я маячила перед Наката взад-вперед, кратко излагая и попутно вспоминая моменты, связанные с Учихой. Улыбка то появлялась, то исчезала. Оно и понятно, идеальных отношений у нас не было, разве что в детском саду. Все проблемы приходят с возрастом, с началом понимания и осознания всех превратностей жизни. Это факт! Вот бы вернуться в те беззаботные дни, когда родители еще были живы, когда наша троица вытворяла такое, за что потом мы нехило получали. Наше детское счастье...
- Сакура, - я не заметила, как остановилась, смотря в одну точку, и чьи-то руки обняли мои плечи. - Учиха плотно засел у тебя в голове. И на что я надеялся? Знаешь, - Хару развернул меня к себе, - я хочу остаться другом, и ты всегда можешь прийти и поговорить. Не отношения, так разговоры у нас получаются отличные!
Не верю своим ушам! Он сам это произнес? Я должна была найти нужные слова и подходящий тон, чтобы не быть грубой. Но этот высокий черноокий парень сам все сделал. Я в который раз убеждаюсь в его честности и откровенности.
- Да, так будет лучше, - я обняла новоиспеченного друга и вышла.

Сейчас мне очень хочется рассказать об этом Саске. Поэтому я на всех порах бегу на улицу. Достигнув цели, я тупо остановилась и, как все присутствующие, открыла рот. Какаши и Саске устроили кровавую резню, именно резню, ведь по-другому это представление и не назовешь.
- Учиха вышел в раздевалку ненадолго, - Наруто встал рядышком. - А вернулся злой, как черт. Его даже мои сердечки не заставили улыбнуться. Потом он сказал что-то Какаши, и мясорубка началась. Вмешиваться они не разрешили. Ты особо не переживай. Это что-то вроде выплеска негативных эмоций. Кто-то плачет, кто-то грушу бьет, а мы.. ну сама видишь.
Внимательно выслушав блондинчика, я попыталась понять или догадаться, что стало причиной такого гневного порыва, но на ум ничего не пришло. Зато Саске, закончив непонятную битву на мечах, увидел меня и стремительным шагом направился в мою сторону, попутно бросая меч так, что он острием воткнулся в импровизированного соломенного маньяка.
- Быстро за мной! - грозно, но на ушко отрезал Учиха.

Минут сорок мы ехали молча. Я не знала, не подозревала, куда мы мчимся. Один его леденящий взгляд заморозил все мое желание задать хоть один вопрос. Я искоса поглядывала в сторону. О, Ками-сама, совсем себя не пощадил. Кровавые следы по всему телу, много ссадин, неимоверное количество порезов, из которых медленно стекают бордовые струйки, и на которых кровь уже застыла.
- И зачем? - мы остановились где-то в лесу. - Зачем вы друг друга избили?
Саске проигнорировал мой вопрос и вышел из машины. Затем открыл мою дверцу и, поняв, что я не собираюсь следовать за ним, насильно выволок мою тушку, перекинув через плечо.
- Не такая уж и легкая как раньше, - процедил "похититель".
- А я тебя и не заставляла! Что ты, вообще, творишь? Отпусти меня, придурок! - я сразу же была аккуратно сброшена на траву.
За лесом оказалась небольшая поляна с удивительными по форме и краскам цветами, как у нас на базе. Лужайка кончалась обрывом, на край которого уселся виновник моего здесь появления.
- Сакура, - неожиданно спокойно раздалось эхом.
Я села позади Саске. Он уж очень близко к краю расположился.
- Ты любишь меня? - как гром с ясного неба.
- Конечно люблю! Что за вопросы? - я теперь вообще ничего не понимаю.
- Почему тогда ты не смогла этого сказать Хрену в его кабинете?
Вот оно что! Значит он слышал или подслушал.
- Если ты не повернешься ко мне лицом и не отодвинешься от края, я не буду с тобой об этом говорить! - я надеялась, Саске услышал мою просьбу, но, гордый баран, не шелохнулся даже. Раз гора не идет к Магомету, то Магомет, в моем лице, пойдет к горе. Я насильно схватила Учиху за шею и повалила на спину, оттаскивая ближе к дереву у леса. Чтобы мой черноволосый упрямец не сбежал, пришлось оседлать его. - Если бы ты тогда дослушал наш разговор, не вел бы себя, как злой, ревнивый муж, блин! - Мне не хочется "любоваться" его безразличным взглядом. Я обняла кровавые плечи и уткнулась в шею. - Учиха, ты такой Учиха! Ушел и не услышал, как я говорила Хару о неимоверной любви к.. - я специально выдержала паузу, дабы понервировать великого Учиху Саске, - любви к тебе, дурачина!
Не знаю сколько мы сидели вот так молча, слушая сердцебиения, ловя вздохи друг друга. Мне просто нравилось ощущать прикосновения любимого; как он сжимал меня, будто я могу упорхнуть, как бабочка; как целовал мои волосы и вдыхал их аромат, думая что я не замечаю.
- Не заставляй меня больше ревновать, малыш. Теперь я понимаю это убийственное чувство, которое ты испытывала много раз, видя меня с другими девушками. Прости, - я ощутила горячие губы на мочке уха, затем на щеке и, наконец, на своих устах.
----------------------------
В процессе.