Скажи «нет» - и я остановлюсь. Глава 21

Таоки осторожно спускалась по лестнице, пытаясь не упасть. Тут её сзади кто-то подхватил за руку, чтобы перестраховать.
- Отпусти, - сквозь зубы процедила она.
- Скатишься ведь кубарем вниз, - не собираясь выполнять приказ женщины, вымолвил Итачи.
- Я сказала, отпусти, - громче повторила она. Учиха ничего не ответил, снова игнорируя её слова. - Ты что, оглох? Так сходи провериться к врачу, - блондинка дернула руку, пытаясь освободиться, но у неё ничего не получалось, хватка мужчины была железной. - Отпусти, - еще громче крикнула она.
- Угомонись…
- Не надо меня успокаивать, - перебила парня Таоки. - Я просто не хочу, чтобы ты ко мне притрагивался. А больше всего не хочу видеть тебя, убирайся. Слышишь, убирайся с моих глаз! - по щекам блондинки потекли слезы.
- Я устал от твоих истерик! Сколько можно? – разозлился адвокат, рывком притягивая к себе женщину и целуя. Глаза Таоки расширились от удивления, несколько раз ударив кулачками по мужчине, она перестала сопротивляться и ответила взаимностью, предполагая, что тогда Итачи вновь оттолкнет ее. Но догадка не оправдалась – брюнет еще крепче обнял блондинку, поворачиваясь и прижимая ее к стене. – Прекрати строить из себя ту, кем не являешься. И хватит постоянно спорить со мной, - не дожидаясь ответа, Учиха подхватил женщину на руки и стал аккуратно спускаться вниз. Лишь на последнем этаже он вспомнил, что оставил почти раздетого Саске в квартире, но возвращаться все равно не стал. – «Он взрослый мальчик, разберется сам. Я лучше займусь своими проблемами».
Выйдя из подъезда, Итачи снял машину с сигнализации, открыл заднюю дверцу и усадил блондинку на сидения. Затем занял и свое место. Пристегнувшись, он медленно поехал домой, мысленно прося у богов, чтобы Фугаку не заметил, в каком состоянии находится Таоки…
Машина подъехала к особняку Учих. Итачи быстро вышел из неё и открыл дверь перед Таоки.
- Выходи, - приказным тоном сказал он, вновь полностью преобразившись в холодного и жестокого адвоката. Блондинка смерила его недовольным взглядом и, фыркнув, вылезла из автомобиля.
- Неужели тебе так нравится командовать? - спросила она, поравнявшись с ним.
- С тобой по другому нельзя, - Итачи схватил её за руку и потащил ко входу в особняк. - Я дал тебе свободу - и вот что вышло. Ты совсем с ума сошла? Перестань быть такой эгоисткой, начни думать о ребенке.
- О-о… так мы и о ребенке вспомнили, - ехидно протянула Таоки. - Какой ты заботливый.
- Прекрати.
- Раньше надо было думать о том, что ты скоро папочкой станешь, а не кричать на меня, - пошатнувшись, нагрубила женщина и ухватилась за машину, но тут же сменила тему: – Итачи, мне плохо – голова кружится и тошнит…
- Черт! – выругался адвокат, вновь поднимая блондинку на руки и подзывая слугу, чтобы тот загнал автомобиль в гараж.
Дворецкий, как всегда, распахнул перед хозяином дверь, приглашая в дом. Не обращая внимания, брюнет быстренько, насколько хватало сил, помчался наверх. Только собравшись открыть проход в свою комнату, мужчина услышал оклик за спиной:
- Итачи, милый, не закрывайся только, я принесу чай на травах, он поможет Таоки-сан, - улыбнувшись, вымолвила Микото, заметившая возвращение сына из окна.
- Отец тоже знает?
- О чем? – сделала недоуменный вид госпожа Учиха и начала спускаться вниз по лестнице.
Итачи, зайдя в комнату, положил Таоки на кровать. Женщина приложила одну руку к голове:
- Кажется, это все-таки было лишним, - тихо прошептала она. - Мама очень сглупила, прости, малыш, - обратилась к ребенку блондинка и другой рукой начала поглаживать живот. - Ты же простишь меня, не так ли? Больше это не повторится, честно-честно, мама обещает. Только не оставляй меня, хорошо? - продолжала свой монолог Таоки. - Мамочка очень тебя любит, просто ей было очень плохо.
Итачи все это время наблюдал за происходящей сценой. По неизвестной причине, его била легкая дрожь.

Утро встретило молодых людей ярким солнцем, лучи которого нещадно пробрались сквозь незанавешенные окна, и противным писком будильника. Девушка по привычке потянулась, чтобы отключить его, но тут рука наткнулась на неизвестную преграду. Открыв глаза, Сакура отчего-то подскочила, натянув одеяло почти до подбородка.
«Саске??! Что он делает в моей кровати??!» - но поразмышлять на данную тему помешала сильная головная боль, мгновенно отразившаяся в висках. Жалобно завыв, Харуно вспомнила события предыдущего дня, после чего попыталась аккуратно перелезть через парня. Но тот неожиданно проснулся. Испуганно замерев, девушка воззрилась на Учиху, еще не осознавая положения, в котором оказалась.
- И как это понимать? – усмехнулся брюнет, оглядывая сидящую на нем розововолосую.
- Не льсти себе, Учиха, - фыркнула Сакура и резко задрала подбородок вверх, но вскоре об этом пожалела. Головная боль усилилась, а в глазах на секунду потемнело. - Ой… - девушка чуть не упала с кровати, но сильные руки вовремя схватили её за талию и удержали на месте.
- Одно радует: теперь ты знаешь, что такое похмелье, - с какой-то издевкой в голосе сказал Саске.
- Не скрипи, и так голова болит, - огрызнулась журналистка.
- В этом никто, кроме тебя, не виноват, - и Саске приподнялся, усевшись на кровати и посадив сверху собеседницу. – По твоей милости я оказался в чужой квартире без одежды, поэтому даже пришлось заночевать здесь.
- А что в этом такого? – разозлилась Харуно. – У меня приличное жилье, не…
- Ну да, только вот все сакэ пропахло, - нанес еще один словесный удар парень.
- Не нравится - не дыши, - надув губки, ответила журналистка.
- Ну-ну… - рука Саске скользнула по розовым волосам. - Будто маленький ребенок: стоило оставить одного - и вот что получилось… - словно сам себе сказал спортсмен.
- Я не… - хотела возразить Сакура, но остановилась. – «А ведь он прав, я пыталась забыться с помощью алкоголя… - Харуно отвела взгляд в сторону, пытаясь не встретиться с черными глазами Учихи. - Ой, как стыдно-то за свое поведение. Он наверняка сейчас осуждает меня…» – Если так противно находиться здесь, то можешь уходить. Не гарантирую, что вещи Морико тебе подойдут, но другого выбора нет, - гордо произнесла журналистка, приподнявшись на коленях. – Никто тебя не держит. Да, кстати, теперь нас больше ничего не связывает.
- Уверена? – холодно ответил парень, словно нацепив очередную глупую маску. – Что ж, я уйду, только не проси меня вновь вернуться.
- И не собиралась, я же просто очередная игрушка! – и Харуно соскочила с кровати, лишь сейчас заметив, что практически раздета. – «Черт! Этого еще не хватало!» - румянец сразу выступил на ее щеках. Быстро стянув с постели одеяло, она укуталась в него и собралась было уйти, как брюнет остановил ее, положив руку на плечо.
- Хочешь, чтобы нас что-то держало? - с какой-то злобой в голосе поинтересовался он. - Так я это быстро организую, - резким движением руки он вернул «беглянку» на кровать и навис над ней. - Ну, как предложение? - Сакура попыталась спрятать свой взгляд, но её остановили. - Смотри на меня, - приказным тоном добавил брюнет, поворачивая лицо девушки к себе. На бледных щеках журналистки появился легкий румянец стыда.
- Саске… - выдохнула она его имя. И повисла минутная тишина, после чего журналистка добавила: - Может, слезешь с меня, ты тяжелый…
- Нет, - жесткий ответ, но страха он не принес, лишь дразнящее желание. – Ты не ответила на вопрос: ты хочешь, чтобы нас что-то связывало?
- Для чего? Я не желаю мучиться так же, как Таоки, - отвернувшись, боясь встречаться взглядом с парнем, пробормотала Харуно. – Вы совершенно с ней не считаетесь, да, она обманула вас, но сейчас все изменилось… Она любит Итачи, а он лишь играет с ней. А ведь вы с ним – братья, значит, и со мной ты будешь обращаться не лучшим образом.
- Если ты только собралась связать меня по рукам и ногам беременностью, - в черных глазах сверкнул гнев, губы сжались от злости, а пальцы больно впились в плечи девушки, оставляя синяки. – Как хочешь. Раз ты так настаиваешь, то мы больше никогда не увидимся.
- Саске, - убирая суффикс, тихо прошептала журналистка. – Ты мне постоянно говорил, что я ничего особенного для тебя не значу, что я – очередная кукла на твоем пути, а теперь… Теперь ты злишься и уходишь только потому, что я повторила твои же слова! Как это понимать? Объясни! Я устала от загадок, устала разгадывать тебя и твое поведение. Если хочешь быть со мной – будь, я не запрещаю, не прогоняю… Знаешь же, что люблю тебя!
- Знаю, - кивнул парень. – Но еще хочу быть уверен, что ты никогда не предашь.
- Никогда не предам? - словно эхом пронеслось в голове Сакуры. - Саске, как у тебя поворачивается язык такое говорить? - тело девушки стало трястись в легкой дрожи, глаза недобро засверкали. - После того, что произошло… Этот долбанный суд… - нахлынувшая истерика мешала девушке нормально мыслить и выдавать связанные предложения, которые вырывались у неё кусочками. - И даже после этого я сказала, что люблю… Ты…
- Успокойся, - спокойно перебил её Саске.
- Не могу, потому что, в отличие от некоторых, я не бесчувственный придурок, самовлюбленный павлин, самоуверенный козел, упертый баран… - журналистка запнулась.
- Закончила?
- Нет, этот список неопределимо длинный, могу продолжить, - спокойствие брюнета еще больше раззадорило девушку. Она только открыла рот, чтобы продолжить, но её снова перебили.
- Тогда пожалей свое и мое время, которое жалко тратить на такую ерунду.
- Ерунду??? – как свеча, вновь вспыхнула Харуно. – А твои слова, значит, имеют какую-то смысловую ценность?? Да ты только языком трепать можешь, да хвалиться честью семьи, а когда дело доходит до важного, ты сбегаешь, прячась в кусты! Трусливый и жалкий пес!
Такого брюнет выдержать не смог. Скрипнув зубами, он за мгновение приблизился к собеседнице, схватил ее за руки, которыми она в порыве чувств размахивала во все стороны, а потом поцеловал, понимая, что это единственный способ заставить Сакуру замолчать. Но все оказалось не так-то просто: терпение Харуно окончательно закончилось, а гнев переполнил ее, желая выбиться наружу. Вырвавшись и отпихнув Учиху в сторону, журналистка продолжила высказывать свое мнение о спортсмене. Тот с глубоким вздохом немного послушал ее, а потом громко, стараясь перекричать девушку, воскликнул:
- Да угомонись уже, Сакура! Я тоже тебя люблю, слышишь, люблю! – и он замолчал.
Сразу же воцарилась тишина. Харуно тоже успокоилась. Взглянув на брюнета, девушка растерянно заморгала глазками.
- Что-что ты сказал? - не веря своим ушам, переспросила Сакура.
- Ничего, - разворачиваясь в сторону двери, ответил Саске и зашагал прочь.
Девушка стояла на месте, ничего не говоря и продолжая удивленно моргать. По щекам прокладывали дорожки слезы. Вскоре по квартире разнесся звук щелчка замка, журналистка вздрогнула, словно проснулась от продолжительного сна.
- Саске, - тихо прошептали её губы. – Саске! - во все горло закричала она и выбежала в коридор, но там никого не было, только входная дверь была приоткрыта.
- Он попросил у меня вещи, оделся и ушел, - из гостиной показался Морико. Журналистка посмотрела на него невидящим взглядом. - Сакура? - шатен подошел к девушке и прижал её к себе, поглаживая по голове. Розововолосая не сопротивлялась, громко рыдая на груди парня.
«Почему у нас с ним всегда так? Почему мы не можем нормально поговорить? Почему?..»

Таоки глубоко вдохнула. Она давно проснулась, но не открывала глаз, притворяясь спящей. Легкий аромат дорогих мужских духов нежно щекотал ей нос. Аромат духов Итачи. Он лежал рядом, прижимая её своими крепкими руками к себе. Блондинка наслаждалась каждой секундой, которую проводила в этих объятиях. Таоки чувствовала тепло его тела и грелась в нем, словно на лучах солнца. Как же хотелось, чтобы он не отпускал её никогда. Всегда так прижимал к себе…
«Интересно, а он спит? - поинтересовалась у самой себя женщина и осторожно приоткрыла глаза. Картина, открывшаяся перед ней, завораживала: растрепанные черные волосы прядями спадали на лицо, наполовину его закрывая. Но лишь наполовину. – Не спит», - подумала блондинка и тяжело выдохнула, гадая о том, что же произойдет дальше.
- Доброго утра, - вымолвил Итачи и зевнул, чем вызвал улыбку Таоки. – Странно, что после вчерашнего ты проснулась всего-навсего в одиннадцатом часу. Кстати, мы пропустили завтрак.
- Прости, теперь из-за меня ты останешься голодным, - смутилась женщина, действительно чувствуя себя виноватой. – А еще прости за мою глупость. Я сегодня же схожу к врачу.
- Пойдем вместе, - сказал, как отрезал, Учиха и поднялся, намереваясь уйти. – Сколько тебе нужно времени на сборы?
- Минимум сорок минут, - примерно оценив свой внешний вид, проговорила Таоки, пытаясь скрыть переживания по тому поводу, что брюнет так быстро покидает ее.
- Ясно. Я за тобой зайду, - и он скрылся из виду, негромко хлопнув дверью.
«Смогу ли я когда-нибудь тебя понять? – по привычке заправляя кровать, начала размышлять блондинка, в душе которой царили беспокойство и тревога. – Сначала – холодный и эгоистичный, затем – заботливый и нежный, а под конец – скрытный и немного далекий. Но все равно любимый и такой недоступный. Да, я поступила тогда подло, но… но… - только ответа не нашлось. В изменившемся характере обоих Учих виновата лишь она. – Я их предала, так зачем теперь жалеть себя? Не удивительно, что братьям понравилась Сакура: такая же, как я, но намного лучше и честнее. Надеюсь, у них с Саске все сложится удачно… - и женщина подошла к шкафу, намереваясь выбрать подходящую одежду. – Стоп, это я сказала?? Я пожелала им счастья? – Таоки хмыкнула и недовольно нахмурила брови. – Странно, ведь мне подобное не свойственно. Сказывается вечер общения с дурехой Сакурой? – подмигнув отражению, блондинка попыталась воспроизвести образ законченной эгоистки, но получилось плохо. – Что не говори, а она мне понравилась. Такая наивная и добрая, вот только Саске… Да, раньше бы я бесспорно сказала, что они – идеальная пара, но не сейчас. Эх, сложно придется девочке. Очень сложно», - сделав вывод, женщина скрылась в ванной, осознавая, что времени остается все меньше и меньше.
Ополоснувшись, Таоки начала смывать остатки вчерашнего макияжа, а потом умылась прохладной водой. Только усталость все равно наложила свой отпечаток, портя общую картину. Неудовлетворенно хмыкнув и завернувшись в полотенце, блондинка достала косметичку с озорным блеском в глазах – что-что, а краситься она очень любила. Вот только какой образ выбрать на этот раз?
- Милая простушка? Нет, не прокатит. Озорная девчонка? Привлекательно, но… Может, заботливая мамочка? – улыбка погасла, внутри защемило. – Я устала играть, хочу быть самой собой, только нужна ли я такая Итачи? – отложив в сторону тоник для лица, Таоки посмотрела в зеркало. – Кого я вижу? Обычного человека, совершившего множество ошибок и не собирающегося что-либо исправлять. А почему бы просто не рискнуть, не поддаться течению жизни? – еще немного поколебавшись, женщина достала тональный крем, намереваясь замазать синяки под глазами. – Ну, готово…
Одевшись в легкое платье, блондинка вернулась в комнату, чтобы собрать сумочку для похода к врачу. Закончив, она взглянула на часы – прошло всего тридцать пять минут. Присев на кресло, Таоки стала ожидать прихода Учихи. Но в назначенное время тот не появился.
«Опаздывает? Итачи? Быть такого не может…»
И тут, как по заказу, без стука вошел брюнет.
- Я подумал, тебе понадобится больше времени, - сходу выговорил он и застыл на месте, смотря на женщину.
Таоки удивленно заморгала, мгновенно отреагировав на выражение лица Учихи.
- У меня что-то не так с лицом? - она стала ощупывать его, подметив, что впервые не боится повредить макияж.
- Не-ет… - как-то неуверенно ответил Итачи. - Все почти как всегда.
Невольно или специально брюнет сделал ударение на слове «почти», Таоки не знала, но внутри ликовала: чтобы Учиха так себя повел, это надо же быть великим мастером!
- Идем, - блондинка осторожно встала и направилась к двери, не смотря Итачи в глаза. – «Не знаю почему, но я боюсь того, что могу увидеть в них».
Уже за дверью женщина остановилась, глубоко дыша: сердце готово было вырваться из груди, которую словно тесным стальным обручем сжали. Но волноваться вредно, поэтому нужно немедленно успокоиться. Тем более, вот уже слышны шаги брюнета. Не оборачиваясь и не дожидаясь спутника, Таоки направилась вперед. Спустившись по лестнице, она наткнулась на Микото, любующуюся на цветы в прихожей.
- Проснулась так рано? – мило улыбнулась госпожа Учиха. – Чудесно выглядишь. Я всегда говорила, что чем меньше на девушке косметики, тем она красивее.
- Спасибо, Микото-сан. И здравствуйте, - слегка поклонившись, смутилась блондинка.
И снова шаги за спиной. Таоки выпрямилась и, улыбнувшись хозяйке дома, пошла дальше. Сзади послышался краткий разговор сына и матери, но блондинка не прислушивалась. Ей было все равно, точнее, она хотела думать, что ей все равно. На самом же деле она боялась, боялась услышать…
- Таоки, - она хотела обернуться, но вдруг её тело стало падать. Женщина закрыла глаза, готовясь к удару, которого не последовало. Сильные руки прижали её к мужскому телу. Теплое дыхание обожгло шею. - Идиотка, тебя под ноги не учили смотреть? – Таоки улыбнулась, услышав эти слова. - Совсем сдурела, ты же могла… - минутное молчание. - Ты чего улыбаешься? - ей показалось или в голосе Итачи и вправду проскользнули нотки удивления?
- Все хорошо, идем? – брюнет кивнул, и они покинули дом.
Только блондинка начала заметно прихрамывать, что не могло укрыться от всевидящего взора Учихи.
- Ногу подвернула? – не успела женщина ответить, как оказалась на руках адвоката.
- Эмм… Спасибо, Итачи, - легко обхватив его за шею, она неожиданно задала вопрос, сменивший тему разговора, если таковая и имелась: - Погоди! А к какому врачу я пойду? Я же здесь никого не знаю!
- Ты не знаешь, зато у меня много связей, - усмехнулся мужчина и опустил Таоки, когда они подошли к машине. – Пока ты собиралась, я обо всем договорился. Нас уже ждут, поэтому давай не будем сильно опаздывать? – и впервые за долгое время брюнет улыбнулся искренне и по-доброму.
- Конечно, только не гони сильно.
- Боишься? - в черных глазах сверкнула какая-то недобрая искорка.
- Да, - честно ответила блондинка. – Но, знаешь… - «С тобой мне ничего не страшно…»
- Что? - Итачи открыл перед ней дверцу, пропуская вперед.
- Нет, - Таоки села в автомобиль. - Ничего…
«Врунья, - запротестовал внутренний голос. – А, ко всему прочему, еще и дура. Скажи ему правду, сострой мордашку и кинься в объятия. Вот и все… Чего не действуешь? Это же так просто. Тебе ли не знать, как мужчины попадаются в такие ловушки? - противно захихикал внутренний голос. Но стоило блондинке посмотреть на Итачи, спокойно и рассудительно усевшегося за руль машины и медленно тронувшегося вперед, как дурные мысли испарились, оставив после себя только маленький неприятный осадок. – Я буду с ним честной и естественной. Если он принял меня в самой ужасной ипостаси, то обязательно полюбит и новую Таоки. Главное, вновь не переступить запретную черту дозволенного и запретного», - глубоко вздохнув, женщина откинулась на спинку сидения и легко улыбнулась, даже не заметив, что Учиха наблюдает за ее поведением.

Скажи «нет» - и я остановлюсь. Глава 23

Услышав звук открывшейся двери, брюнет напрягся, уже и не представляя, кто мог прийти в квартиру в столь поздний час.
«Глупости. Ключи есть только у Итачи, но что он здесь забыл? - поднявшись с кровати, парень включил свет. – От одной избавился, как другой пришел. Называется, решил побыть в одиночестве».
Выйдя в коридор, спортсмен, облокотившись о стену, ухмыльнулся:
- Братец, какая неожиданность. Чем обязан подобной чести?
- Да так, - Итачи как ни в чем не бывало прошел на кухню, взял рюмку и налил себе коньяка.
- Не думаю, что ты пришел сюда выпить, - Саске нахмурился.
- Как прожить без алкоголя, когда такое происходит? - старший Учиха сел на стул. - Как думаешь, если человека сбила машина, при этом он хорошо ударился головой об лобовое стекло, и что-то треснуло, есть шанс выжить?
- Ты это к чему? - Саске заметно напрягся.
- Ты не волнуйся… - Итачи притворно грустно улыбнулся. - Все хорошо, - с какой-то ноткой грусти в голосе промолвил он последние слова.
- Только не говори, что это случилось с… - Учиха-младший замолк.
- С кем? - Итачи вопросительно посмотрел на брата.
- Сакурой… - выдохнул Саске.
- Нет, - адвокат усмехнулся. - Такого ни с кем не случалось, мне просто стало интересно.
- Интересно? - сквозь зубы поинтересовался спортсмен.
- Ну да, интересно, как ты будешь реагировать на такие разговоры. Но самое любопытное в том, что ты подумал сразу о Сакуре.
- Ничего интересного, просто в последнее время все происходящее обязательно связано с Харуно. Ну, или с Таоки, только вряд ли ты бы мне стал рассказывать про свою ненаглядную. Логика проста. Так зачем пожаловал? – резко сменил тему парень, вновь возвращаясь к первоначальному его вопросу.
- Скажи, братишка, ты же любишь Сакуру? – не найдя ничего лучше, напрямую спросил адвокат.
- А тебе какое дело? – вопросительно поднял бровь Учиха-младший. – Или решил контролировать наши отношения?
- Хотелось бы, ты же без ошибок не можешь, только вот вряд ли я удостоюсь (лучше так) подобной чести. Ты не стой, Саске, присаживайся, тебе, может, налить?
- Разговор напоминает фарс, - отмахнулся спортсмен. – Итачи, хватит увиливать. Я не дурак, просто так ты бы не стал приезжать.
- Я вот тоже так думал по дороге сюда, просто так бы не поехал, но… - старший Учиха замолк, потом продолжил: - Причина есть. Думал, как зайду сюда, хорошенько врежу тебе. Знаешь, собирался сделать так до последнего, но, как только увидел тебя, понял, что отбил своему братишке уже все мозги. Вроде, кажется, хуже не станет, а то всякое может быть, поэтому рисковать не стал, - Саске недовольно фыркнул.
- Значит уже наябедничали о случившемся? - он сел напротив брата.
- Я бы об этом не узнал, если бы не Таоки. Они, оказывается, с Сакурой хорошо подружились. А подруги в беде не бросают, поэтому, благодаря тебе, не только Харуно страдает, но и мой вечер с невестой накрылся.
- Невестой? Все-таки женишься на ней? - Саске ухмыльнулся. - Какой же ты милашка, - огрызнулся он.
- Мне все равно… - отмахнулся Итачи. - Ты глуп, и слушать я тебя не собираюсь. Теперь буду только наблюдать, что ты будешь делать. Понимаешь, Саске, ты не лучшая партия для Сакуры, она много себе хороших мужчин найдет, но она для тебя лучшая. Не каждая выдержит тебя.
- Отстаньте уже все… Ты, отец, Сакура. Надоело слушать вас всех. Вы забываете, какой я на самом деле. Действительно, когда-то я был твоим младшим братом, готовым на все, только бы привлечь твое внимание, потом все изменилось. Ты сам испортил все. И, знаешь, я не считаю Сакуру идеалом для меня. Другое дело Таоки. Мы с ней похожи: лживые, лицемерные, непостоянные. А вот великолепной партией для Харуно стал бы ты. Романтик. Верный. Готовый всегда прийти на помощь. Прямо благородный рыцарь из сказки, о котором она мечтает. Я не такой, она нас перепутала, вот поэтому теперь и страдает, - на мгновение Саске замолчал. Итачи же гневно прожигал его взглядом. Ему не нравилось слушать всю ту чушь, что несет его брат, но выбора не было. – Ты же наверняка в курсе о моем признании? – адвокат невольно кивнул. – Это было вранье. Я не люблю…
- Достаточно, - нервы Учихи-старшего сдали. – Хватит уже притворяться. Ты не тот, кем пытаешься казаться. Пойми, в любви нет ничего постыдного, тем более что твоей избранницей стала очень хорошая девушка, которая не предаст и всегда будет рядом. Неужели ты готов ее оттолкнуть, чтобы потом всю жизнь жалеть и искать утешение в бесконечных однодневных романах на одну ночь?
- Хочешь сказать, я не могу понять, что чувствую? - Саске встал со стула.
- Да, потому что ты еще мальчишка, причем, избалованный, - Итачи налил себе еще коньяка. - Так разглагольствуешь, а на деле… Если увидишь Харуно с кем-то другим, ты, не раздумывая, бросишься на своего соперника. Она ведь только твоя, ты не позволишь кому-то трогать её, ласкать, целовать…
- Хватит.
- Вот-вот, Саске, тебе даже мысль об этом противна. А теперь представь, каково ей было, когда она увидела тебя с другой? Паршиво, не так ли? - Итачи тяжело вздохнул. - Ты бы на её месте устроил скандал, избил бы до полусмерти того, кто был с ней в постели, а ей самой устроил бы «веселую ночь». Сакура такого никогда не сделает, она - девушка, она слабее, но сердце у неё то же. У неё свои способы, у тебя - свои. Но вы оба стремитесь к тому, чтобы быть вместе. Только есть одно «но»: эта твоя любовь все портит.
- Итачи, суд закончился, ты выиграл дело. Так почему ведешь себя так, словно пытаешься доказать мою вину присяжным? – посмотрев в глаза брату, четко произнес спортсмен. – Зачем тебе это вообще нужно? Моя любовь и мои ошибки тебя не должны касаться. Ты счастлив, что еще нужно? Зачем омрачать собственную свадьбу глупыми выходками никчемного младшего брата?
- Когда ты уже поймешь? – разозлился Учиха-старший. – Твое счастье мне тоже далеко не безразлично! Да, я повел себя не самым лучшим образом, увел у тебя ту, которую ты… любил, - отчего-то запнулся адвокат, в голову которого забрела совершенно дурацкая идея: - «Нет, он не может любить ее до сих пор. Есть Сакура. А остальное – результат воздействия алкоголя». – Но я сожалею об этом, нужно было сдерживаться, а не вести себя чрезмерно эгоистично. Согласен, мне нет прощения, но… теперь ты можешь быть счастлив рядом с замечательной девушкой. Если ты захочешь, я больше никогда не вмешаюсь в твою жизнь. Только не будь дураком, не отпускай ее просто так. Мне больше нечего добавить, - поднявшись, вымолвил Учиха, собравшись уходить. – Дальше решай сам. Хочешь, забудь о нашем существовании. Хочешь, приложи немного усилий к тому, чтобы на тебя взглянули другими глазами. Хотя, зачем я все это говорю? Ты меня никогда не слушал, - хмыкнув, мужчина стороной обошел брата.
- Ты сам сказал, что Сакура заслуживает большего, - неожиданно произнес Саске.
- Но любит она тебя, ты для нее самый лучший парень на свете. Ни я, ни, тем более, Морико, а ты. Вы постоянно ругаетесь, вы не можете прийти к единому мнению, но вас тянет друг другу. Даже Таоки, привыкшая не делиться своим ни с кем, заметила это и пожелала вам счастья. Понимаешь? Хватит совершать ошибки, пора их исправлять.
Саске посмотрел на брата.
- Итачи, не все ошибки исправляются, - с какой-то усмешкой в голосе ответил он.
- Ты хоть попытайся…
- А стоит?
- Саске, я тебя не узнаю, - воскликнул Учиха-старший. - Что с тобой случилось? Что происходит? Почему ты так резко меняешься?
- Хочешь узнать ответ?
- Да.
- Так узнавай, - брюнет небрежно махнул рукой. - Мне это, к примеру, совсем не интересно.
- Глупый маленький братец, - неожиданно весь гнев испарился, а на лице адвоката появилась улыбка. – Сколько времени ты еще будешь бояться показать свою слабость? Чувства… от них не стоит бежать, когда ты точно уверен, что плохого ничего не произойдет. Сакура страдает. Очень. Она растеряна, не понимает происходящего, думает, ты всего лишь играл с ней. Хочешь, чтобы эта упрямая журналистка нашла кого-то поинтереснее и попроще? Если так, то я отстану, значит, я ошибаюсь в тебе и в твоем отношении к Харуно.
- Я…
- Мне можешь ничего не говорить, - перебил брата Итачи. – Наберись сил и расставь все на свои места. Достаточно причинять боль и себе, и другим.
- Почему ты в который уже раз стремишься мне помочь?
- Потому что мы - братья, - Итачи протянул Саске бумажку.
- Что это? - брюнет неохотно взял.
- Адрес гостиницы, в которой сейчас Сакура. Забери её оттуда, - Учиха-старший замолчал, но потом добавил: - Там с ней Таоки, её не надо забирать, я сам за ней заеду, только чуть позже. Пока, - Итачи развернулся и ушел. Саске еще раз внимательно посмотрел на бумажку и прочел адрес. А затем Учиха замер на месте, наверное, впервые в жизни, прежде чем что-то делать, он решил обдумать каждый свой шаг. Ведь каждое слово, каждое его действие сейчас будут решать дальнейшую судьбу.
Только почему-то во время размышлений в мысли вкралось сомнение: «А что, если все мои ошибки уже действительно невозможно исправить? Как тогда поступить?»
Встряхнув головой, Саске решил привести себя в порядок: хочет он или нет, но что-то внутри отчетливо требует встречи с Сакурой. Нужно хоть раз довериться чувствам и просто действовать. А последствия… они, так или иначе, будут, вне зависимости от совершенного поступка.
- Как там сказал Итачи? Она сомневается?.. И как же мне доказать то, в чем я сам до конца не разобрался?.. – устало взглянув на свое отражение, брюнет выдохнул, а затем плеснул водой на поверхность зеркала.

Сакура и Таоки сидели на диване. Девушки рассказывали друг другу разные истории, которые когда-либо случались с ними. И все истории были весёлые, ибо ни одна из них не хотела вспоминать грустное в такое время.
- Никогда бы не поверила, что ты способна на подобное! - воскликнула Сакура, дослушав еще одну истории из жизни Таоки. Розововолосая взяла кружку с чаем и сделала глоток.
- Со всеми бывает. Даже мне иногда приходится делать такое.
- Не-е… Я бы никогда… - Харуно перебил стук в дверь. Девушки замолкли и посмотрели на часы. Для Итачи еще рано, а все, что они заказывали, пятнадцать минут назад им доставили.
- Кто это может быть? - поинтересовалась блондинка у подруги. Сакура пожала плечами, но все же встала с дивана и подошла к двери.
Не раздумывая, она открыла и тут же застыла на месте, не в силах и слова вымолвить. Но такое состояние продлилось недолго. Весь копившийся внутри гнев разом вырвался на волю. Что-то неразборчиво буркнув, девушка с силой постаралась хлопнуть дверью, только ничего не вышло: реакция пришедшего оказалась быстрее, чем могла подумать Харуно.
- Нехорошо себя так вести, - произнес гость.
Таоки, услышав знакомый голос, предусмотрительно скрылась в параллельной комнате, не желая вмешиваться в происходящее.
- Кто бы уж говорил! – фыркнула журналистка. – Что здесь забыл? Как вообще здесь оказался??!
- Мне кажется, нам нужно кое-что прояснить.
- Чего?? Та ночная красавица все мозги тебе выбила?? – с нескрываемым сарказмом съязвила Харуно.
- Значит, поговорим, но не здесь, - Саске схватил Сакуру за руку и вытащил в коридор. - Таоки, Итачи за тобой скоро заедет, - сказал он и закрыл за собой дверь.
- Отпусти меня… - прошипела Харуно, хотя совсем не сопротивлялась. Видимо, прошлый опыт её хорошо научил, что высвободиться из железной хватки Учихи невозможно.
- При одном условии, - на спокойном лице Саске появилась легкая улыбка. - Если ты просто последуешь за мной в место, где мы спокойно сможем поговорить.
- Нет, - коротко отрезала розововолосая.
- Не пойдешь добровольно?
- Учиха, видать, стоны той красавицы тебя еще и оглушили. Я же сказала – «нет».
- Это твое решение, - брюнет резко притянул к себе девушку и подхватил её на руки. - Не хочешь сама идти, значит, понесем.
- Ты совсем ополоумел?? Немедленно поставь меня на пол! Я не желаю иметь с тобой ничего общего! Ты меня бесишь, Учиха!.. – не замолкая ни на секунду, Сакура выдавала все известные ей ругательства, ловя при этом на себе непонимающие взгляды постояльцев элитной гостиницы. – Дурак, нашел место, где вести себя так!
- Заметь, это не я привлекаю к себе внимание, а ты, - легко упрекнул журналистку Саске, отчего та залилась краской смущения. – Не переживай, тебе меня еще долго терпеть.
- Не очень обнадеживающе, - угомонившись, пробубнила розововолосая и спокойным голосом вымолвила: - Отпусти, обещаю, я пойду за тобой, - брюнет тотчас выполнил ее просьбу. – Ну и куда ты меня ведешь? Какая разница, где ругаться, а?
- А ты не думала, что на этот раз я хочу просто поговорить? – остановившись и повернувшись лицом к девушке, поинтересовался Учиха, на что Сакура мгновенно отрицательно качнула головой.
- Хорошего же ты обо мне мнения, - выдохнул Саске.
- А ты еще сомневаешься? - девушка демонстративно сложила руки на груди. - После всего, что произошло….
- Тс… - брюнет положил палец на губы розововолосой. - Давай ты мне все выскажешь, но не здесь. Хорошо? - Сакура одобрительно кивнула. - Вот и отлично.
Саске пошел дальше, девушка последовала за ним. Возле выхода из отеля их уже ждала машина Учихи-младшего. Брюнет посадил свою спутницу и сам занял место водителя. Повисла давящая тишина, оба молчали, хотя многое можно было сказать.
- Какое интересное место для разговора, - поддавшись гневному порыву, язвительно проговорила Харуно. – Но зато тратиться ни на что не нужно и мне искать дорогу домой, - вспоминая свои постоянные приключения из-за Учих, добавила журналистка. – Так и будешь молчать, вроде не для этого позвал?
- Девушки… вы все одинаковые: или помалкиваете, когда не надо, или болтаете не вовремя, - буркнул Учиха и сглотнул, не в силах произнести нечто важное.
- Ну, извините! Вы, мужчины, тоже не лучше! – фыркнула в ответ розововолосая и прислонилась лбом к прохладному стеклу окошка автомобиля. – Я не хочу проводить с тобой свободные минуты моего времени. И так слишком много потратила на тебя.
- Сакура… Угомонись, ведь ты чувствуешь иное, нежели то, о чем болтаешь.
- А это имеет значение?
- Имеет.
- Ты так думаешь?
- Да, - Учиха начал терять терпение. Он знал, что будет трудно, но не настолько же. - А теперь можно мне сказать?
- Давай, а то в твоей машине я уже сидела достаточно, - Харуно посмотрела прямо в черные глаза, пытаясь доказать, что ей уже все равно.
- Спасибо за разрешение, - съязвив, Саске немного успокоился. И снова повисла тишина. Сакура смиренно ждала, но по девушке было видно, что она напряжена до предела и готова в любую минуту к защите. - Сакура… - нет, это не страх. Просто почему-то весь словарный запас в этот момент исчез, словно сильнейшее давление воды, не позволяющее думать трезво. Напряженное лицо Харуно смягчилось, и в зеленых глазах уже не было гнева, лишь легкий шок и удивление. – Я… я должен… - буквально по словам выдавливал из себя брюнет, старательно пряча взгляд. – Для начала я обязан извиниться.
- О, даже так! И за что мы собрались извиняться?? – воспользовавшись минутной заминкой парня, вмешалась журналистка, с вызовом посмотрев на собеседника.
- За свое бездумное поведение, - и он вновь замолчал.
- По-твоему, я должна сама все из тебя вытаскивать? – нахмурилась девушка, такой разговор ее совершенно не устраивал.
- Нет, - короткий ответ. Вполне в стиле Учих. – С моей стороны было ошибкой спать с той… женщиной. Не знаю, почему я так поступил…

Клаас)проду))

Кто нибудь может сказать как называется фант в котором Акацке победили Альянс .Саске забрал себе Сакуру а потом (когда понял что любит её ) убил Мадару и стал героем

Люди, подскажите как называется фанфик про Сакуру и Саске. Где Сакура занималась фигурным катание, но попала в аварию, после чего не могла ходить. Зарание спасибо.))

Прода.:3
-------------
Душа художника. Глава восемнадцатая. Кошмар, ставший явью.

Дружба – величайшая ценность, доступная человеку. Эта аксиома, не требующая никаких доказательств и, тем не менее, в каждом поколении находится масса мыслителей, старающихся узнать об этом таинстве как можно больше. Кого вы считаете истинным другом? Того, кто постоянно приходит к вам на помощь? Того, кто чаще всего бывает рядом? Того, с кем вы знакомы давно? Нет. Мы судим не по тому, что человек нам отдает - а потому, что отдаем ему мы сами.
"Давай дружить?" - самая трогательная, на мой взгляд, фраза, корнями своими уходящая в глубокое детство. Чем старше мы становимся, тем серьезнее относимся к таким вещам. С возрастом дружба обрастает не только откровениями, но и огромной ответственностью. Дружба - нечто вроде негласного закона: ты - за меня, я - за тебя. Я часто думала о том, с такой ли охотой друзья приходили бы мне на помощь, если бы не рассчитывали на то, что в будущем я отплачу им тем же? Нет, скорее всего. Получается, дружба - всего лишь прикрытие? Обман, сотканный из полотна лживого доверия и взаимовыручки?
Право, я не знаю. Да и неважно это, по большому счету.
"Что значит неважно?!" - возмутитесь вы. А то и значит, господа; как бы я не философствовала в минуты одиночества, когда подле меня лишь тетрадка и мое внутреннее "я", при друге я, однако, и помыслить не смогу о подобных вещах. Оказавшись с другом, я вообще мало о чем буду вспоминать - плохое незаметно отойдет на второй план, проблемы улетучатся, словно и не было их никогда. Останется лишь легкость, беззаботность, тонущая в приветливых улыбках и синхронных раскатах громкого смеха.
Они заставляют меня забыть о том, что мир, по сути своей, безвыходная тюрьма, опутанная тьмой.
Они заставляют пессимиста и тирана внутри меня заткнуться, уступив место веселому и позитивному существу.
Они заставляют меня любить. Чуть-чуть, но все-таки любить.
Не знаю, почему, но... Но, несмотря на мой недюжий природный пофигизм, мне каждый раз мучительно больно разрывать связь с людьми, успевшими поселиться в моей душе. Каждый раз, когда меня бросают, предают, тыкают лицом в грязь, уходят, разрушив всю эту идеалистическую картину - каждый раз я заново разочаровываюсь в людях. Я надолго запираюсь в себе, огрызаюсь, точно дикий зверь, и никого не подпускаю близко. Говорю себе - хватит. Я больше никому не позволю так с собой поступить.
Пройдет время. Раны немного затянутся. На горизонте появится новый человек - добродушная улыбка, теплое рукопожатие, невесомый поцелуй в щеку. Полный комплект.
И я снова открываю дверь в свою душу, чтобы вновь потом почувствовать себя разбитой и ненавидящей все вокруг.
Ab initio. Замкнутый круг.

Бледные пальцы быстро бегают по клавиатуре, набирая текст. Время от времени рука тянется к бутылке с газировкой, стоящей на краю стола, после чего вновь опускается на мышку. Кроме стука клавиш, в просторной спальне не слышно никаких звуков.
- Работаете, мистер Сасори?
Он прекращает свое занятие.
- Ты что-то хотел?
- Ничего особенного...
Не спрашивая разрешения (оно ему и не нужно), Саске Учиха переступает порог гостевой спальни.
- Ты нечасто удостаиваешь меня своими визитами... - Сасори оборачивается через плечо и внимательно смотрит на подростка, что, судя по всему, не собирается уходить. - Значит, ты хочешь поговорить со мной. Занятно. Я готов тебя выслушать.
- А вы говорите только по делу, хм.
Акасуна поморщился.
- Избавь меня от этого хмыканья, Саске! Мне хватает и Дэйдары...
- Прошу прощения. - Он неторопливо подходит к креслу и присаживается, не сводя глаз с красноволосого. Этот зрительный контакт просто невероятно сказывается на самообладании Учихи: он волнующ, он заставляет мурашки бежать по телу. - Мистер Сасори...
- М-м?
- Вы же знаете, что сейчас творится в городе?
Акасуна опускает веки, словно бы потеряв интерес, вновь поворачивается к компьютеру. И вновь терзает клавиатуру.
- Что ты имеешь ввиду, Саске? Твои слова так... Субъективны. Я знаю, что на прошлой неделе полиция обнаружила склад паленой обуви на Грин-стрит; я знаю, что позавчера был совершен набег на частный банк Меллон; я знаю, что в прошлую пятницу один кретин по фамилии Тсукури спьяну врезался в какой-то ларек и мало того, что нанес материальный ущерб его хозяину, так еще и разбил мою тачку. Как видишь, Саске, я отвечаю абсолютно правдиво. Однако это ли та правда, что тебе нужна? Не думаю.
Брюнет не удержался и снова хмыкнул. Акасуна был не так-то прост, и он это понимал, но чтобы так...
- Что вы знаете о Рэсдогс?
- Снова субъективность? - ответ последовал незамедлительно. - "Вы знаете"... Что знаю конкретно я? Я знаю, что Рэсдогс - тайна, Рэсдогс - опасность. А теперь я знаю, что тебя они интересуют. Тебя, Саске, и это не волнует?
- Нисколько. Напротив, я бы не хотел, чтобы брат думал, что я сижу сложа руки.
- Вот как? А что, если я пойду не к Итачи, а, скажем, к Хидану? Или к Тоби, о котором ты вообще ничего не знаешь?
- Я думал об этом. В принципе, такое возможно... Но вы ведь все равно не пойдете.
Акасуна скосил глаза на Учиху.
- Да... Разумно. Но ты будь поосторожнее: такие разговоры чреваты определенным... Хм-м...
- Риском, я знаю.
- Дело не только в риске, знаешь ли... - Он захлопнул крышку ноутбука. - Мне пора, Саске.
- Вы не ответите мне?
- Увы, время поджимает.
Голос брюнета преисполнился подозрения.
- Вы не хотите отвечать, верно?
- Нет. Просто так совпало - мне нужно идти на очень важную встречу. Ты думаешь, что если это и случайность, то крайне выгодная для меня... Но это не так, хотя у тебя нет этому подтверждений, помимо моих собственных слов. Печально.
- А вы еще говорите, что мои речи субъективны! - фыркнул Саске.
- А мои разве субъективны? Двусмысленны - возможно, однако субъективностью здесь и не пахнет.
Саске проводил Сасори до прихожей.
- А куда все подевались? Я с утра никого, кроме вас, не видел...
Акасуна принялся застегивать пуговицы на плаще.
- Итачи с Кисаме и новичком...
- Тоби.
- Тоби... - Саске резко вскинул глаза. По тону Акасуны было понятно, что неожиданное пополнение в рядах группировки его отнюдь не радует. Настораживает даже. Однако уже через секунду на лице красноволосого опять застыла бесстрастная маска. - Ну да. Они поехали решать одно дельце... Я попросил Хидана и Какудзу, что сегодня улаживают проблемы в Лонг-Айленде, взять с собой и Дэйдару, ибо мне он уже надоел.
- Солидарен.
Сасори взял в одну руку коричневый кожаный портфель, а вторую положил на ручку входной двери, но неожиданно остановился.
- Саске, Саске... - протянул он. - Знаешь, в твоем возрасте я тоже хотел свободы.
- О чем вы?
Повисло молчание.
- Стремление к свободе погубит тебя, - глухо произнес Акасуна. - Так же, как в свое время и меня погубило. Подумай об этом. - Акасуна распахнул дверь, выпрямился, как штык, и голос его снова стал спокойным и рассудительным, как и прежде. - М-м... Да к тебе гости, как я вижу.
- Здорово, Сасори.
То был Ходзуки Суйгецу, да, вне всяких сомнений, он самый. Однако за последние сутки Акула так изменился, что Саске с трудом его узнал - и изменился, увы, не в лучшую сторону. Он заметно похудел и осунулся; в глазах не было больше обыкновенного озорства, ни единой хитрой искорки. Теперешний Суйгецу напоминал картину великого художника, несколько веков простоявшую в запыленной кладовой - потертую, поблеклую, обесцвеченную.
- Здравствуй. - Красноволосый пожал протянутую граффитистом руку. - Хм... Полагаю, вы и сами разберетесь. Я опаздываю. Рад был повидаться, Суйгецу.
Едва за Акасуной закрылась дверь, взгляд Саске переместился на сокомандника.
- Суйгецу, что-то случилось?
- Случилось ли? - взгляд Ходзуки был полон печали. - Да, наверное... Можно и так сказать...
- Что стряслось? Не мямли, Акула!
- Карин погибла. - Слова дались пепельноволосому с видимым трудом. Суйгецу зажмурился и торопливо отвернулся.
Саске остолбенел, будто бы его обухом по голове ударили.
- Что ты сказал?
- ОНА УМЕРЛА! - рявкнул Суйгецу. В аметистовых глазах его вспыхнула злость. - УМЕРЛА, ЯСНО?..
- Не может этого быть... - ноги Саске подогнулись. Чтобы не упасть, Учиха схватился за вешалку. - Нет... Нет... Ее же выписали, черт побери! Врачи сказали, что ее жизни ничто не угрожает!
- А это и не из-за того ранения.
- Что ты хочешь этим сказать, Суйгецу?
- Ее убили, Саске. Я знаю...
Учиха вцепился в плечо друга так, что побелели костяшки пальцев.
- Не здесь. - Прошептал он. Голос не слушался. - Пошли, поговорим.
Саске провел товарища на кухню; открыл шкафчик, что располагался рядом с холодильником, достал оттуда бутылку виски марки "Джонни Уокер" и две рюмки. Поставив фужеры на огромный обеденный стол, почти целиком сделанный из прозрачного стекла, налил себе и Суйгецу.
- Саске, ты же не пьешь... - запротестовал было Акула.
- Сегодня можно. - Рубанул тот.
Суйгецу взял свою рюмку. Повертел в пальцах, озабоченно хмуря белесые брови.
Это было так странно - сидеть в компании Лидера у него на кухне, пить дорогущий виски, что стоит, должно быть, больше, чем его собственная жизнь... Суйгецу ведь прекрасно знал, что Саске терпеть не может алкогольные напитки - просто на дух не переносит, ровно как и сигаретный дым. Акула очень некстати вспомнил, как Учиха, бывало, начинал злиться, когда Карин курила в его присутствии...
Ходзуки затряс головой, отгоняя болезненные воспоминания об их веселых совместных деньках.
- Помянем. - Сказал Суйгецу, решив, что выпить им все-таки жизненно необходимо.
Они опрокинули в себя виски одновременно. Саске, осушив свой фужер, закашлял с непривычки и уткнулся носом в краюшку хлеба, чтобы хоть как-то заглушить жжение в глотке.
- Ты говоришь, ее убили. С чего ты это взял?
- Вчера вечером я обнаружил письмо. Оно было заткнуто между входной дверью и косяком моей квартиры. - Суйгецу перебросил напарнику сложенный вдвое лист плотной бумаги. - И через каких-то двадцать минут, когда я уже оделся и выскочил на улицу, чтобы найти нашу Клубничку и спросить, что ей в голову ударило, взорвался дом в квартале от моего. Пожарные потушили огонь не сразу, пламя-то разгорелось нехило. Оттуда вытащили два трупа... - Ходзуки сглотнул. - Я, конечно, не уверен на все сто процентов, в конце-концов, тела были... Все в ожогах... Но очки, Саске... Это были ее очки. Те самые, в оправе, что мы подарили ей в июле.
Саске развернул послание и пробежал глазами по строчкам. Почерк быстрый, чуть наклоненный влево - без сомнения, почерк их подруги.

Ну здорово, Акулья пасть. Если ты читаешь эту записку - скорее всего, я уже мертва. Но это неважно. Скажи Саске, чтобы прекращал расследование. Иначе вас всех убьют. Я не хочу, чтобы это случилось. Передай Саске... Нет, лучше не передавай ничего, я и так слишком много болтала. Передай Джуго "спасибо" - за то, что пришел мне на выручку тогда, в прошлом году, когда нас копы накрыли. И еще, Суйгецу... Извини, что трепала тебе нервы так часто. Может, я и впрямь была чересчур резка. Знаешь, если бы я не была такой стервой чокнутой, быть может, у нас с тобой что-то и вышло бы.

Прощайте.

Ваша Клубничка.

Саске поднял глаза.
- Это точно она писала?
- Я думаю, что да. - В голосе Суйгецу была тоска - настоящая, щемящая. - Саске. - В глазах пепельноволосого вдруг полыхнула решимость, перемешанная с лютой ненавистью. - Пообещай мне одну вещь... Пообещай, что мы отыщем этого ублюдка! Во что бы то ни стало разберемся с этим дерьмом! Карин погибла не напрасно, слышишь? Мы должны докопаться до правды и остановить чертовых "Рэсдогс"!
Учиха внимательно посмотрел в аметистовые глаза Акулы.
- Обещаю. - Медленно проговорил он.
Суйгецу немного расслабился и благодарно кивнул:
- Спасибо.
Они посидели немного вдвоем. Вспоминали старые приключения, дружеские вылазки в другие районы, стычки, из которых всегда выходили победителями. Вспоминали времена, когда только-только познакомились - детство. Когда Саске еще был злобным и эгоистичным, Ходзуки - прыщавым юнцом, Карин - девчонкой с грудью минус первого размера, а Джуго - хилым и невзрачным мальчишкой, что и котенку сдачи дать бы не смог.
Все больше и больше они понимали, что уже давно не те малые ребята, что уже выросли и повзрослели - не только физически, но и духом.
А потом Суйгецу сказал, что ему пора уходить.
- Саске... Спасибо... За компанию... - оба были уже хорошо пьяны. Суйгецу старался говорить внятно, но получалось у него с трудом. - Было здорово... Почаще бы. Только... Не по таким вот поводам...
- Тебе точно пора?
- Д-да... Мангецу будет волноваться, если я сегодня приду поздно.
Саске подставил другу плечо и помог добраться до дверей, хотя и сам нетвердо держался на ногах. Кое-как, с грехом пополам, натянув куртку и шапку, Суйгецу хлопнул Лидера по плечу на прощание, распахнул входную дверь и с силой врезался в удивленного Итачи.
- Суйгецу? Саске? - Учиха-старший нахмурился, моментально уловив исходящий от ребят запах спиртного. - Вы что тут устроили?
Саске пьяно рассмеялся.
- Заботливый старший брат пришел! Этот... как его...
- Итачи. - Подсказал Хидан. Еретик каверзно ухмылялся: очевидно, уже предвкушал, как утром будет насмехаться над юношей, страдающим от похмелья.
- Во, он самый! - Саске ткнул Итачи в плечо. - А что ты такой хмурый, ботан? То бишь... Братан... Ха-ха-ха...
- Саске... - с нотками раздражения воскликнул Итачи. - Почему ты напился?
Младший выпучил глаза от изумления.
- Опа-на! А тебя это интересует?!
- Саске, я... пойду? - спросил Суйгецу.
- Да-да, конечно, иди.
Когда за Акулой захлопнулась дверь, Итачи схватил Саске за шиворот и отшвырнул к стене. Младший брат расхохотался, точно безумец, и вновь попытался встать; остальные Акацуки - Хидан, Какудзу, Дэйдара да испуганный Тоби - очевидно, поняли, что сейчас Итачи очень зол, и, по-быстрому раздевшись, разбрелись по своим комнатам. Итачи же, сбросив пальто прямо на землю, присел на корточки подле притихшего младшего брата.
- Саске, что случилось?
Вопрос, заданный почти участливо, пробудил в нем дикую ярость.
- ЧТО? ЧТО?! Да какое... тебе... дело... до того, ЧТО случилось!..
- Не кричи. - Велел Итачи спокойно. - Я тебе не враг.
- Это... ты... так думаешь, брат...
Итачи застыл, точно каменное изваяние. Саске же, пошатываясь, точно стебелек на ветру, поднялся на ноги и, не обращая никакого внимания на неподвижно сидящего брата, направился в свою комнату. На середине коридора Учиху внезапно затошнило, и он остановился, чтобы немного передохнуть.
Мимо него, не говоря ни слова, прошел Итачи и исчез в своем рабочем кабинете.
Потомившись в холле еще пару минут, Саске плюнул на все и решил вместо своей спальни посетить чужую, но оттого не менее занимательную.
В комнате Итачи царил полумрак и легкая прохлада - кондиционер здесь не выключался ни разу с тех пор, как они сюда переехали. Про себя Саске подумал, что, наверное, именно так должны выглядеть покои современного графа Дракулы: темные стены с причудливой драпировкой в винтажном стиле, кровать с балдахином из дуба, достаточно большая, двуспальная (непонятно, зачем, Итачи отродясь девушек в дом не водил), на полу - распластанная медвежья шкура. Клыки убитого зверя злобно оскалены. Под потолком - люстра со странно изогнутым плафоном непонятной формы.
Однако для Саске все эти мелочи интереса не представляли. С порога он направился прямо к запыленному будуару - заметно старше прочей мебели в спальне. Открыл скрипучую деревянную крышку и выудил на свет Божий пожелтевший от времени картонный ящик - плотно обклеенный скотчем.
Коробку он вскрыл при помощи швейцарского ножа - эту незаменимую вещицу Учиха всегда носил с собой, в кармане брюк.
Затем отложил нож и осторожно взял в руки старую потертую рамку для фотографий. Внутри был снимок, сделанный одиннадцать лет назад - накануне его пятого дня Рождения: отец, Фугаку, как всегда, серьезный и чуть мрачный от постоянных забот, приобнимает за плечи их мать, Микото - женщину с теплой, ласковой улыбкой. Та, в свою очередь, прижимает к себе маленького Саске - веселого, смеющегося, в какой-то красной шляпе на манер пиратской треуголки. И только добродушный на вид Итачи не вписывается в семейную идиллию - стоит себе в сторонке, как-то апатично глядя в объектив камеры. Как будто с чужими фотографируется.
Сколько себя Саске помнил, брат всегда был таким - далеким, независимым, недосягаемым, преследующим какие-то свои собственные, никому более не ведомые цели. Когда им объявили о гибели родителей, Итачи держался стойко. Даже расстроенным не казался. В отличие от Саске, даже не горевал.
А может, он и не любил их, родителей?
Конечно, нет. Саске давно уже убедился в том, что брату и на него, и на отца с матерью было наплевать.
И тут взгляд Саске наткнулся на что-то еще. Что-то, что прежде ему видеть не доводилось - маленький черный конвертик, втиснутый меж двух старинных томов Шекспира. В душе брюнета мигом появились плохие, очень плохие предчувствия. Тем не менее, не утолить свое любопытство он не мог. Быстро разорвав конверт, Саске углубился в чтение - два небольших листа бумаги были целиком исписаны аккуратным каллиграфическим почерком Итачи.
Когда он дошел до середины, глаза его потрясенно расширились. Последние строки дочитать Саске просто не смог - записка выпала из его дрожащих рук обратно в коробку.
- Нет... - он всхлипнул, точно ребенок, и бессильно прислонился к будуару. - Нет... Этого не может быть...
Непослушными руками он нащупал в кармане мобильный телефон. Набрал короткий номер. Приложил аппарат к уху, пытаясь привести мысли в относительный порядок.
- Полиция Нью-Йорка, говорите. - Послышался женский голос на той стороне провода.
- Записывайте. - Выдохнул Саске. - Лафайет-стрит, дом 216. Здесь обосновалась опасная преступная группировка. Всего их семеро, в квартире только пятеро. Здесь хранится запрещенное оружие и наркотики. Много наркотиков.
- Поняла вас. Кто говорит?
- Когда будете подъезжать - не шумите, иначе они услышат вас и сбегут.
- Назовите свое имя! Кто говорит? Ответьте!
Саске повесил трубку и поспешно сложил барахло обратно в коробку, а коробку - в будуарный шкаф. Фотографию, впрочем, он вытащил из рамки и оставил себе - единственное, что осталось от его счастливого детства.
Покинув комнату, Саске направился прямиком к входным дверям. Следовало уходить, и как можно скорее.
В прихожей он встретил Сасори, что как раз снимал шарф и выглядел несколько уставшим.
- Уже вернулись, мистер Сасори? - чуть хрипло поинтересовался Саске, набрасывая на плечи пуховик.
Акасуна смерил его пристальным изучающим взглядом. Волнение парня не могло от него укрыться.
- Дела удалось закончить быстрее, чем я рассчитывал, - наконец ответил красноволосый. - А ты спешишь куда-то, Саске?
- Спешу. Будь добр, закрой за мной дверь.
Он выскользнул на лестничную клетку и сбежал вниз по лестнице, горя лишь одним желанием - покинуть это треклятое место. Немедленно и навсегда.

Люди умеют терпеть; в них это свойство заложено матерью-природой.
Потому мы и живем - те, кто может храбро смотреть всем проблемам и трудностям в лицо, те, кто после всех козней злодейки-судьбы остается невозмутимым и гордым, те, кто после удара в спину встанет, сплюнет кровь и пойдет дальше с тем священным упрямством, что свойственен лишь существам волевым, стойким, несгибаемым. Я, вы, мы - все мы сильные, все мы обладаем терпением, ибо мы выдержали жизненное испытание и существуем в данный момент; если ты читаешь эти строки, ты - герой эволюции. Но как только ты умрешь, после тебя не останется ничего - только кучка органического вещества, атомы и молекулы, прах, бездвижное тело. Ты тотчас признаешься слабым, ты тотчас перестанешь быть героем.
Именно потому каждый из нас пытается быть терпеливым - ну вы же понимаете, какая это важная вещь. Терпеливому все долго и основательно трахают мозги, а ему хоть бы хны. С улыбкой ждет, когда все постепенно придет в норму. А там и отыграться можно - бейсбольной битой или топором, кому как нравится.
Но что, если причина вашего раздражения неизменна долгие годы?
Терпение - палка о двух концах. Сослужив человеку хорошую службу в одном случае, оно способно погубить его в другом. Ибо наша нервная система похожа на бомбу с часовым механизмом; в один прекрасный день все накопившееся переполнит чашу и взорвется с оглушительным треском, окончательно поставив на всем жирную точку. И для этого не требуется нечто грандиозное, достаточно одного-единственного повода.
Люди умеют терпеть; однако судьба умеет удивлять нас новыми неожиданностями. У нее богатое чувство юмора.

Получаешь первое предупреждение за флуд в теме Сасу/Саку, за вторым нарушением последует бан.
Прочитать правила,если что-то не понятно в лс.
Отвечаем на такие сообщения в лс тому кто спросил.

«Марцелла»2 глава:
Ну вот и всё через час я покидаю горы Сешерон. Если в пути не будет, не каких, проблем, то через 4 дня, я буду уже в Конохе. Собрав небольшую сумку и оружие, я принялась одеваться. Я надела чёрные брюки, топ и плащ. Волосы собрала в хвост и одела капюшон…
Как же я устала идти, я не хочу назад. Мне нравится то, как я живу сейчас. Но ведь я обещала Цунаде. Как же всё сложно. Не смотря на то, что сейчас лето, всё равно идёт дождь. Хм…странно, но мне это очень нравится. Как раз под состояние души. О, чёрт печать жжёт. Я остановилась и осмотрела руку. Вены очень сильно вздулись и покраснели. Какого?? Раньше такого не было. Ну только первые два дня после того как та змея меня укусила. Ладно, потерплю до привала, а там разберусь. Прыжок, за прыжком я всё ближе к Конохе. Всего через 2 дня я буду…кхм…дома. Интересно как там Ино и Наруто. Ай, рука.… Какого хрена рука мокрая? Я остановилась и осмотрела руку. Кровь?! Я отыскала в сумке бинт и перевязала руку. Всё надо продолжать двигаться. Через несколько часов начало темнеть. Я решила сделать привал. Я остановилась на поляне среди деревьев. Недалеко было озеро, и я недолго думая отправилась туда. Сбросив одежду, я запрыгнула в воду. Немного поплавав, я вылезла и села на траву. Осмотрев руку, я заметила, что весь бинт в крови. Блин.… Распутала бинт, кровь идёт из печати. Но как? Посмотрев на небо, я только сейчас заметила что сегодня полнолуние. Я перемотала руку и отправилась спать.… Проснулась я около 5 утра. Собравшись, я отправилась дальше. Уже завтра я буду в Конохе.… Около полудня я почувствовала чужую чакру. Их было около 3 или 4. Я продолжила путь дальше, но слегка ускорившись. Скоро я почувствовала их ближе, намного ближе. Я остановилась, выпустила клыки, достала кунай и приготовилась атаковать…

Скажу одно..  Поскорей проду !!!! 

]Глава 5
Пьяный, сумасшедший Дьявол

ААА,прошу быстрее проду