Название: Письмо к холодной фотографии
Автор:Упрямая Кукла
Бета:Neline
Жанр:Романтика, драма
Персонажи/пары:Саске/Сакура
Рейтинг:G
Предупреждения:ООС
Дисклеймеры:Кисимото
Содержание:Всё внутри
Статус:Закончен
От автора: Я старалась в него вложить часть себя, ведь иногда так хочется написать письмо человеку, который это никогда не прочтет...

«Если честно, я не понимаю, зачем тебе вновь пишу, зная, что ответа я так и не услышу. Правда, не знаю зачем. Просто хочется выплеснуть накипевшие эмоции на бумагу, ведь бумага все стерпит. Стерпит крики, страх и слезы, стерпит боль и отчаяние души. Промолчит и стерпит.
Знаешь, а я живу. Точнее существую, дышу и даже иногда улыбаюсь, правда, неудачно выходит, и это пугает людей. Да, ты была права. Это страшно больно и одиноко, но уже ничего не изменить. А я ведь вспоминаю тебя, хоть ты меня и просила этого больше не делать, прости, но это непросто.
Сейчас на улице осень. Наша пора с тобой, помнишь? Как раз осенью я тебя и встретил, ты была в нежно-зеленом платьице, закутанная в теплую шаль. Ты тряслась от холода на остановке, наверное, ты как обычно забыла посмотреть прогноз погоды. Ты бы смеялась надо мной, наблюдая, как я пачкаю бумагу своими бессмысленными словами и чувствами. Холодно, но пока терпимо. Как ты мне и сказала, я выхожу на прогулку, ведь это так полезно, хоть и противно. Почему? Не хочется больше слышать людей. Их голоса разрушают мой тихий и неприкосновенный мир, который я успел выстроить за то недолгое время без тебя.
Давно отключили свет, и хозяйка каждый день стучится в дверь с криками, чтобы я, наконец, оплатил за квартиру, грозится позвонить копам, но пока успокоилась и молчит. Ты бы ругалась, прости! Стало тяжело дышать, и появилась отдышка, я не помню, когда в последний раз ел. Нет, нет! Я не давлю на жалость, ты что. Я бы никогда не рискнул, рассказать, что мне больно. Ты же знаешь, я гордый и неприступный, но не с тобой. С тобой я всегда был счастлив, и за это я скажу тебе за это спасибо.
Устал ждать того дня, когда мы встретимся.… Когда крепко обниму тебя, почувствую слабое биение сердца и улыбнусь. Услышу приятный тембр твоего успокаивающего голоса… Закрою глаза и вновь оживу. Я стал мечтателем! Когда остаюсь тёмной ночью один, в очередной попытке уснуть я представляю, как ты воспитываешь наших детей, как бережно готовишь ужин и целуешь меня на пороге. Я так скорчусь, будто мне это надоело и я уже опаздываю, только ты не верь, мне очень приятно, ведь я не любитель показывать эмоции, но сейчас….
Я слышу, как завывает ветер за окном, но не вижу больше тех красок, которые ты мне показывала. Я больше не чувствую тепла. Ты только не злись, что я не выполнил твою просьбу… Я не стану счастливым здесь… Мне тяжело жить с мыслью, что больше не увижу тебя… Скоро будет дождь, ты не любила дождь, я помню это.… Помню, как мы пришли после очередной прогулки домой, все мокрые, но счастливые, тогда я по-настоящему влюбился и понял, что не смогу больше… Я понял, что ты моя жизнь, моя вселенная, вокруг которой я буду крутиться. Буду выполнять твои детские капризы и строить из себя дурака, когда ты ругаешься.
Свеча почти погасла, и я опять остаюсь один. Тишина давит на виски, и я пытаюсь говорить шепотом, чтобы как-то заглушить пустоту, кричащую внутри.
Милая, я тебя прошу об одном, дождись меня. Я приду, правда, ты только жди. Мы скоро построим свой Happy end, как я тебе и обещал.
Я люблю тебя, Сакура»
Он закрыл конверт, медленно встал из-за стола. Рука онемела, а ноги посинели от холода, но сейчас это неважно... Он надел своё старое, потрепанное пальто, положил письмо в карман и вышёл так же тихо, что даже ни одна половица не посмела скрипнуть ему в след.
Он шёл медленно, не спеша никуда, ночь окутала его своими холодными руками... Он крепко сжал письмо в кармане и легко его отпустил. В эту ночь он сделал выбор.
- Здравствуй, милая. Вот я и пришёл.
С холодного мрамора на него смотрела всё та же дёвчонка с остановки, таким же добрым и наивным взглядом. Улыбалась теплой улыбкой, ему даже показалось на мгновение, что она вот-вот скажет ему: «Привет», но кроме ветра нарушить тишину никто не смел.
- Я написал несколько строк, надеюсь, ты поймешь всё и простишь меня, - он бережно положил белый конверт на могилу. Тихонько поцеловал ледяною фотографию, прошептал «прости» и ушёл, навсегда ушёл, чтобы вновь встретиться.
И где-то там, далеко над облаками, они построили свой happy end, как он и обещал.

Название: Приведение
Автор: Упрямая Кукла
Бета: пока нет, но буду очень рада принять помощь
Фендом: Наруто.
Пейринг: Сакура, Саске
Жанр: Драма
Статус: закончен
Рейтинг: G
Дисклаймер: Кишимото
От автора:
пишите коменты, только не слишком строгие, но справедливые. Если есть недочёты, пишите в личку.

«Всё было так хорошо. Было солнце, радость, смех и её улыбка. Мне больше не чего не надо я, наконец, нашел свое счастье. Но не суждено нам быть вместе. Сейчас я смотрю, как она склоняется к моему безжизненному телу. Я вижу, как она плачет и мне хочется кричать, рвать и метать. Но я даже слово произнести не могу. Я приведение. Нет той теплоты. Я хочу, к ней прикоснутся, хочу еще раз увидеть её улыбку, хочу почувствовать её теплые губы. Но этого больше никогда не будет. Моя рука проходит сквозь нее. Холод и больше не чего. Ведь я никто, и я нечто. Присев рядом с ней, я пытаюсь запомнить её лицо, каждый миллиметр её прекрасного лица. Зелёные глаза больше не дарят тепло, губы не двигаются, ты похожа на куклу. Яркий свет пронзил мои глаза, и я понял что пора. Не хочу. Я последний раз посмотрел в твои зелёные глаза и тихо лишь губами произнес " Я буду ждать тебя, мой прекрасный цветок". И исчез навсегда ».
- Нет, нет, не уходи не оставляй меня. Я люблю тебя, слышишь, люблю. Неееет! Не смей меня бросать! – она кричит в пустоту и тихо плачет. Её руки бьют в грудь молодого человека. Он как будто спит, но только он никогда больше не проснется. Не подарит ей теплую улыбку и нежный поцелуй, не согреет когда так холодно и одиноко. Его больше нет. В голове крутятся маленькие кадры из жизни. Глаза бегло изучают такие родные черты лица. Она тихо легла к нему на грудь и что-то шепча, гладила по жестким черным волосам.
- Не смей, только не умирай, прошу, не оставляй меня. Я люблю тебя, люблю, люблю. Слышишь. ЛЮБЛЮ!!! – перешла на крик девушка.
- Мы будем вместе, всегда будем вместе. – она достала осколок разбитого зеркала закрыв глаза она ударила им себя в сердце. По глухой тьме раздался крик, крик души, которая любила, и будет любить.
Сирена скорой помощи раздается по спящему кварталу. Люди в белых халатах смотрят на то, как тихо умирает любовь
- Ну что? Забираем? – спросил молодой человек, подходя к главному врачу. Не отрывая взгляда от пары, он лишь кивнул.
Настанет утро, и газеты будут пестрить о том, как погибла молодая пара. Но никто из них не будет знать, как на самом краю неба сидят два любящих человека. Они счастливы. Теперь они будут вместе. Навсегда!!

Продааа.:3
--------------------
На волю. Глава 5.

Иногда жизнь может быть по-садистки жестокой. Она пинает тебя всё сильнее и сильнее, и если ты, не дай бог, посмеешь попытаться встать, то она окончательно растопчет тебя, превратив твоё лицо в грязное кровавое месиво. Не стоит искать причин. Потому что их нет. И тогда остаётся только одно — смириться со своей скотской участью и просто попытаться выжить. Выжить любой ценой. Несмотря ни на что. И он пытался выжить в том дерьме, что подкинула ему жизнь.
Определённо что-то произошло. Нечто совершенно невероятное, потому что осколки былой личности того, кем он был когда-то, медленно соединялись в одно целое. Возможно, всему виной была резко возникшая девчонка.

*****

Голов раскалывалась так, будто кто-то щедро насыпал внутрь битое стекло. С тяжестью Сакура встала с кровати. Подавленность и угнетённость, что покинули её на время сна, вновь обволокли девушку, бережно сжимая в своих объятьях. Дотянув до ванной комнаты, Харуно опёрлась с уже пожелтевшими синяками руками на раковину и посмотрела на своё отражение в зеркале. Блуждая взглядом по осунувшемуся лицу, следам недосыпа под глазами, гематоме на скуле, Сакура невольно окунулась в мысли, вспоминая события недельной давности. Вроде и относительно давно это было, но тело всё ещё болело, синяки держались, а мысли не оставляли. Неприятный холодок заструился по напрягшейся спине. Старательно замотав головой, силясь отогнать столь неприятные воспоминания, Сакура открыла воду и сполоснула лицо. Снова посмотрев на себя в зеркало, девушка чему-то улыбнулась, слегка, одними глазами, словно боялась, что кто-то накажет за такое проявление эмоций. Но, вновь ополоснув лицо, Сакура заулыбалась от уха до уха. И, когда она пыталась сомкнуть губы — ничего не получалось.
— Саске... — произнесла она.
Было ли это глупо? Впервые за долгое время испытывать тёплые чувства к человеку. Желать, чтобы он уместился в твоей жизни. Хотеть, чтобы твоё сердце полностью доверилось и снова полюбило. Чтобы вновь вкусило всю необъяснимость, безотчётность и глубинность этих чувств. К заключённому. Нет, не было.
Было ли это опасно? Вся жизнь опасна. Каждый день люди рискуют, хоть и не понимают этого. Ведь может произойти что угодно. Нигде не записаны события жизни, которые должны случиться и неважно хорошие они или плохие. Они просто случаются, и люди не могут заранее подготовиться к ним. Это не предопределенно, всё случается спонтанно. Жизнь таила в себе много неприятных сюрпризов, которые были действительно опасны для человека. И Сакура не относила к этому списку её чувства. Пусть даже к заключённому.

Она хотела снова увидеть его.

Уже неделю Сакура пребывала на больничном. После случившегося нападения в её кабинете, Орочимару рассыпался в извинениях и пообещал, что, если понадобится какая-нибудь помощь, Сакура тут же сообщила ему. И конечно дал отпуск. Но Харуно уже сегодня собиралась выходить на работу, ибо больше сидеть дома она не могла. Эти «каникулы» стали надоедать. Стены, давившие на сознание, замкнутое пространство, вгонявшее в депрессию и запахи лекарств, разложенных на столике — это было так знакомо, до тошноты. Надо что-то делать, пока она окончательно не сошла с ума.

Закончив все водные процедуры, позавтракав и переодевшись в тёплые лосины с тёмно-бирюзовой толстовкой, Сакура присела на одно колено и стала зашнуровывать тёмные ботинки.
Днём раннее прошёл сильный дождь и сейчас погода была пасмурная, но не очень холодная. Сакура чуть ли не выпорхнула из дома, моментально ощутив всю свежесть горного воздуха. Она двигалась медленно, но уверенно. Лучезарная улыбка никак не сходила с бледного лица. Всё то, что окружало девушку, буквально вызывало радостную дрожь во всём теле. Хвойные деревья, поражающие своей высотой и силой, чьи массивные корни вырвались на поверхность из-под земли. Почти пожелтевшие кроны переплетались друг с другом, от чего солнечные лучи с трудом пробивались сквозь преграду, образовывая в лесу какие-то магические золотые просветы, расположившиеся между могучими стволами. Сырая земля, усыпанная гниющими листьями, ветками, шишками. Запах свежести и хвои бодрил, тонкое или резкое благоухание цветов поражало, ягодные ароматы побуждали к желанию попробовать. И еще множество неповторимых, еле осязаемых, незнакомых и привычных, нежных и отталкивающих запахов.
Сакура заходила всё дальше в лес. Она не боялась, потому что чувствовала себя свободной. Просто ей казалось, что ничего плохого не может случиться в столь прекрасном месте. Или это было просто самовнушение?..
Туман окутал землю неожиданно, как это часто бывает в горах. Белые клубящиеся языки медленно поползли из низин, окутывая, будто мёртвые, стволы деревьев. Всё затихло. Туман был словно огромное разумное существо. Ласковый зверь, сулящий сладкое забвение. Бережно обнимая бредущую девушку сквозь лес, он поспешно скрывал подстерегающие на каждом шагу опасности. Но Сакура продолжала идти вперёд. Почему-то ей казалось, что что-то зовёт её. Это не объяснить словами. Словно невидимая рука всё дальше и дальше толкала светлую душу в могильную черноту пропасти. И девушка поддавалась ей. Что-то тревожило Харуно, пока она пробиралась между густо заросших угловатыми красными листочками деревьев. Неприятный холодок царапал спину и щипал за шею.

«Я здесь не одна», — вдруг поняла Сакура.

От этой мысли противно зашевелились волосы на затылке, высохло во рту. Она остановилась, вслушиваясь. Нервно облизала заветренные губы.
Земля поднималась вверх, образовывая крутой холм метров семи. Огромная свежая лужа преграждала ей путь, больше похожая на небольшое болото. Всё то очарование, что лес ещё недавно внушал Сакуре, пропало. Из прекрасного места он будто превратился в мрачную обитель тёмных сил. Особо не заостряя внимание на том странном чувстве, что двигало ей, девушка стала забираться на холм, скользя ботинками по листве. Сколько кошек любопытство уже отправило на тот свет. И сейчас, снова, оно двигало ещё одной «хищницей», что тихо кралась, отодвигая ветки на пути. Белый пар постоянно вырывался из открытого рта девушки. Спустя некоторое время Сакура добралась до самого верха и вдохнула глоток воздуха. Нормализовав дыхание, она поддалась ещё немного вперёд и заглянула вниз, где земля резко обрывалась. Зрачки расширились, почти закрывая собой изумрудную радужку. Пальцы вцепились в землю, проваливаясь в мягкую почву.

Небольшая впадина разместилась на нескольких метрах территории леса, неизвестно каким способом образовавшаяся здесь. Корни деревьев, находившихся поблизости края ямы, торчали из её стен. Чёрные вороны расположились на ветках. Они чего-то ждали. Сакура никогда не видела столько воронов в одном месте. Но не это испугало её. Дно впадины было усеяно трупами. И все они были в оранжевой робе. Было не меньше два десятка тел. Запах стоял наиотвратительнейший. Недавно съеденный завтрак так и просился наружу. Сакура зажала рот грязной рукой. От смрадного зловония голова кружилась. Несколько живых людей, одетых в полиэтиленовые плащи, находились около краёв. Двое из них скинули ещё одного «счастливчика» в яму. И его Сакура сразу узнала. Фреди уже не внушал того дикого страха. Его тело, больше похожее на куклу, ударялось об склон земли всего несколько секунд и в неестественной позе распласталось на других трупах. В ушах противно заложило. Сакура, пребывая в шоке, не заметила и поняла слишком поздно, как её рука столкнула камень в яму. Словно в замедленной съёмке она провожала взглядом, как он скатился и упал на чью-то голову, от чего глухой стук разнёсся по округе. На девичьем лице застыл ужас. В тот же момент вороны взвыли вверх, а люди в масках повернулись в сторону, где затаилась девушка. Они не могли её увидеть, разросшийся кустарник очень надежно скрывал, но Сакура не знала. Адреналин так ударил по крови, что девушка резко бросилась бежать вниз по склону. Набрав огромную скорость, Харуно просто покатилась вниз, чудом не попав не в одно дерево, и с ускорением влетела в зловонную лужу.

Они постояли ещё немного и двинулись от этого мрачного места. Свою работу они сделали, и никому не хотелось проверять, что там за зверь наделал столько шума. Явно собирался дождь, опять. И никому не прельщало по слякоти топать обратно, когда ботинки трудно оторвать от грязи, которая буквально засасывала. Надо убираться отсюда. Другие закончат работу ночью.

Она стояла на четвереньках на берегу, уткнувшись головой в ил. С одежды ручьями стекала синь. Напряженные руки по запястья утонули в жиже. Сердце бешено колотилось в груди. В горле появился сталистый привкус, слюна противно тянулась, не желая отлипать от губы. Сакура знала, что нужно бежать дальше, но сил подняться не было. Тело отзывалось лёгкой болью, возможно, она что-то повредила при спуске. Встав на одно колено, Сакура провела ладонями по волосам, запуская в них пальцы, убирая назад. Взгляд сфокусировался на грязной воде. Секунда, и на ней появились разбегающиеся круги. Задрав голову к небу, девушка подставила лицо холодным каплям. Она понимала, что надо вставать, что не время расслабляться. Но, чёрт возьми, было так приятно просто сидеть и никуда не убегать. Просто чувствовать это место, это внезапно появившееся спокойствие. Чувствовать себя. Дождь смывал грязь с бледного лица. Сакура и не заметила, как туман рассеялся. Заставив себя подняться, девушка тихой поступью направилась домой. В ботинках противно хлюпало, холод уже пробрался под мокрую одежду. Она не помнила дороги, однако спустя получаса блужданий вышла к своему дому.
А дождь даже и не думал останавливаться.

*****

Сакура вышла на ночную смену. Она созвонилась с боссом, чтобы сказать, что чувствует себя хорошо и готова к работе. Орочимару был не против, сказав только, что в эту ночь он не будет присутствовать в тюрьме. Чему Сакура даже обрадовалась.
Картина в лесу никак не покидала головы девушки. Харуно поняла, что Орочимару является главным виновником этого ужаса. Возможно, в тюрьме проводятся бои между заключёнными, а может, те уголовники совершили нападение на охрану, или они стали попросту ненужными, после того, как их использовали. От последней мысли стало совсем страшно. Получается, Орочимару тайно использовал заключённых в своих каких-то целях, может быть принуждал к чему-то, заставлял. А возможно, и издевался...
Сакура сжала зубы и хлопнула по щекам. Иногда так трудно остановить свои мысли, которые будто назло сменялись одна за другой и каждая новая страшнее предыдущей.

Неделю назад Харуно осматривала руки Саске в последний раз. И пять дней назад должна была снять повязки. Но перед тем, как она ушла на больничный, Сакура оставила запись в журнале для Карин, чтобы та провела нужные процедуры. И сейчас девушка вышла из кабинета, чтобы найти одного человека. Она доверяла Карин и верила, что медсестра сделала свою работу, однако никакой записи в журнале коллега не оставила. Более того, с момента, как Сакура ушла, не было ни одной пометки. И это настораживало.
Проделав путь по заученной схеме, Сакура оказалась на территории камер, в которых уже как два часа был потушен свет. Тусклые лампы освещали широкое помещение, похожее на коридор. Четверо охранников не спеша бродили вдоль железных решёток. Ещё по двое стояли у каждого входа-выхода, коих было два. Густая тишина. Сакура двинулась к одному из конвоиров. Молодой парень, заметив приближающуюся фигуру, улыбнулся.
— Не ожидал увидеть, — прошептал он.
— Здравствуй, Сэми. Карин была сегодня? — в тон стражу прошептала девушка.
— Да её уже, вроде как, неделю нет.

«Значит неделю».

Вот теперь Харуно заволновалась. Карин пропала. В этом девушка была уверена. Возможно, это как-то связано с тем, что Сакура увидела в лесу. Возможно, коллега что-то узнала, и тогда Орочимару мог сделать с ней что угодно. Возможно, бездыханное тело Карин уже лежало среди всех тех трупов и служило обедом для воронов. Ладони Сакуры поледенели от этого предположения. Рано делать выводы. Получается, если Карин не было, Сакуры не было, тогда кто позаботился о Саске?
— Послушай, Сэм. Мне нужно осмотреть одного заключённого. Ему помощь нужна, понимаешь?
— Это ты понимаешь, о чём меня просишь?! Ты время видела? И Орочимару...
— Орочимару нет сейчас в тюрьме. Мне нужно осмотреть его, это моя работа! — Сакура говорила тихо, спокойно, почти без дрожи в голосе. Её зелёные глаза были обращены на Сэма, парня, который всегда всем помогал. Сакура знала к кому обратиться, и Сэм знал, что она знала.
— Кто? — простой вопрос.
— Саске. — простой ответ.
Сакуре показалось, что Сэм перестал дышать, показалось, что зрачок серых глаз дрожит. Он уставился на неё, словно она сболтнула неимоверную глупость.
— Почему он?
Было такое ощущение, что за этим вопросом стоял подтекст. Большой, пропитанный злобой и страхом. Девушка медленно провела языком по губам. Не было времени разбираться что там в голове у парня.
— Нет времени всё объяснять.
— Это срочно? Он ещё в карцере.
— Я всё-таки врач... Не пришла бы, будь это не срочно.
Сакура старалась говорить непринуждённо. Чтобы Сэм не понял, чтобы никто не понял. Чтобы самой не удариться в панику.

Сердце гулко ударялось об грудную клетку. Ладони холодные и влажные, покалывание в кончиках пальцев. Она следовала за Сэмом в подземелье. Шаг в шаг. Будто за границей этой невидимой вытоптанной дороги ждала неминуемая смерть. Темно. Холодно. Страшно. Страшно совсем не из-за темноты, нет. И не из-за событий в лесу, и не из-за событий недельной давности, и даже не из-за пропажи Карин. Сакура боялась увидеть его. Боялась, что с ним что-то сделали. Боялась, что он не узнает, не вспомнит...
Сэм нажал на кнопку, и блеклый свет поочередно замелькал в свисающих лампах, освещая коридор, в стенах которого находились камеры, больше похожие на клетки для зверей. Здесь пахло землёй. Кожа девушки покрылась мурашками под одеждой. Она покрепче сжала в руке лямку от небольшой сумки и, сделав шаг вперёд, ступила на чёрный грунт. Забывшись, Харуно чуть не столкнулась со спиной конвоира, который остановился у последней двери. Деревянная, с маленьким окошком, перекрытым железными прутьями — она отделяла Сакуру от него...

*****

Он снова подумал о Боге. Ведь он, по сути, никогда в него не верил, не верил во всемогущее всепрощающее существо... Казалось, в таком месте, как тюрьма, сама мысль о вере была чем-то совершенно неуместным, чем-то, что следовало без зазрения совести оставить где-то там за каменным забором.
— Здесь нет Бога...
В нём самом не было Бога. Он даже не знал, есть ли у него нательный крестик. Да и был ли он крещён? Кто отпустит его грехи, если он вдруг внезапно умрёт? И почему это стало волновать его? Почему именно сейчас?..
Учиха никогда не думал, что будет с ним после. Когда? После тюрьмы? Наверно. Ему было всё равно. Как зверю, которого заточили в клетке. А сейчас... Может, потому что всё же каждый зверь, потерявший свободу, мечтает о ней? Или потому что она появилась? Бессовестно ворвалась в его существование. Нагло заставила думать. О своём бытие, прошлом, о тех, чьи жизни отнял, о ней. Глупая девчонка, суть её.

Тюрьма никого не исправляет, но она на время изолирует преступников от общества и запугивает их суровыми условиями содержания. В древности тюрьма была местом, где пытали осуждённых и содержали до момента казни. Тюрьма, как организация, всегда была построена на телесных наказаниях. Охрана применяла к осуждённым телесные наказания в ответ на нарушение заключёнными правил распорядка или нападения на сотрудников тюрьмы. За провинности разрешались пытки голодом и холодом в штрафном изоляторе, когда нарушителя сажают в карцер на хлеб и воду, и поддерживают температуру четырнадцати градусов.

Саске Учиха седьмой день находился в карцере. Чтобы не замёрзнуть, он делал всевозможные упражнения: отжимания, бег на месте, прыжки и подтягивание, делать которые позволял потолок из стальной сети. Вот и сейчас он, крепко вцепившись пальцами в холодный металл, висел в воздухе. Верхняя часть робы, грязная и пропитанная потом, свисала с бёдер. Обнажённый торс двигался вверх-вниз, вверх-вниз. Мышцы напрягались и выбивались рельефом на теле убийцы. В тишине было слышно его напряжённое дыхание, когда заключённый очередной раз делал рывок к потолку. Или к небу? Смотря как посмотреть...

Свет появился внезапно. Тусклый, но всё же Саске непроизвольно сузил глаза, остановившись. Возможно, привели ещё одного провинившегося. Как некстати. Ему нравилось быть здесь одному. В тишине, в темноте, наедине с собой.
Было так отрадно висеть — мышцы, требовавшие нагрузки, приятно отдавали тянущей болью. Он прикрыл глаза и продолжил тренировку.

«Ну, какого хрена вам надо», — недовольно подумал Учиха, услышав, как дверь в его клетку открылась.

Раздражения от того, что его потревожили, намеренно отразилось на лице преступника. Он поднял веки и встретился взглядом с...напуганными изумрудными глазами, в уголках которых застыли слёзы.
Возможно, впервые за двадцать лет всю сущность и тело Саске Учихи охватила оторопь.

*****

Ей казалось, что Сэм специально так медленно поворачивает ключ. Тугой замок двумя щелчками оповестил, что открылся. Дверь со скрипом поддалась руке конвоира. Сакура зашла первая. Она была готова увидеть, всё что угодно. Почти. Наверно...

Его тело было без порезов и ран. Он не валялся на земле побитый и измученный. Сакура быстро сделала вдох, осознав, что задержала дыхание. Она хотела улыбнуться, но не смогла, посмотрев на лицо Саске. Оно было злым и недовольным, а когда преступник открыл глаза, Сакура не смогла удержать слёзы, что покатились по щекам. Учиха смотрел на девушку удивлённым растерянным взглядом.

«Не узнал... Он не узнал...», — прошептала она мысленно.

Тишину разрушил резкий треск рации. Низкий голос сообщил, что Сэма ждут в первом корпусе. Конвоир, стоявший в коридоре, коснулся руки девушки.
— Мне нужно идти и...
— Иди. Всё нормально, — как можно убедительней произнесла Сакура.
— Я быстро вернусь.
Парень оставил её одну наедине с убийцей. Сэм конечно рисковал. Но, если бы оставил здесь кого-нибудь из охраны, тогда подставил бы себя. Ведь он не имел права приводить девушку в карцер. Здесь не должно быть никого, кроме осуждённых и сотрудников охраны. И конвоир прекрасно понимал, что Учихе Саске не требовалась срочная помощь. Почему-то он был уверен, что сейчас Сакура в безопасности, как бы странно это не было.

«Лучше об этом никому не знать, м-м», — мысленно усмехнулся парень, закрывая дверь в подземелье.

*****

Сакура, не отрываясь, смотрела на него. Мокрые дорожки продолжали рассекать бледные щёки. Подняв руки к лицу, девушка приложила ладони к глазам, стараясь остановить слёзы. Или просто желала хоть как-то скрыть свою дурацкую слабость?..
Слух уловил движение. Сакура сквозь щели между пальцами посмотрела, как заключённый опустился на землю. Его руки были перебинтованы грязными и ослабленными бинтами.
Он смотрел на неё в упор. Видел, как прячет слёзы. Видел, что хочет подойти, но чего-то боится. Какое-то странное ощущение появилось в груди. Давно забытое, от того и странное. Ему хотелось не просто дотронуться до неё, а чтобы она ответила на касание. Не просто поцеловать, а чтобы подарить удовольствие. Всё не как раньше. Обнять, почувствовать её волнующий запах, заглянуть в глаза, успокоить, заставить улыбнуться. Это было так странно для него.
Стремительно сократив расстояние между ними, Саске Учиха сгрёб трясущуюся девушку руками и прижал её тёплую фигуру к своему холодному телу. Её рука вцепилась в волосы преступника, а другая легла на щёку. Доверчиво прижавшись всем телом к убийце, Сакура отвечала на его горячий поцелуй. Всё отошло на второй план. Эта тюрьма, трупы, страхи, тайны, Карин... Ничего не существовало для Сакуры. Только его сильные и нежные объятья. Только его властные и сладкие губы. Только его желанное и волнительное тепло. Только его бесценное дыхание. Только его сердце. Только Он.
Она чувствовала, как слёзы снова заструились по щекам. Это счастье... Оно... Оно такое жидкое. Просачивается сквозь пальцы, как вода. Такое хрупкое. И Сакура так боялась, что вот сейчас что-то случится, и она потеряет это счастье. От одной только мысли потери этого тепла, ком в горле душил, а слёзы с новой силой подступили к глазам. Страшно.

*****

Они простояли так долго, но им казалось, что прошло несколько коротких мгновений. Сакура уже не плакала и не дрожала, а только крепко обнимала Саске, уткнувшись носом в мужское плечо. Он по-прежнему бережно поддерживал её лёгкое тельце, пальцами правой руки перебирая мягкие пряди волос. Говорить не хотелось, всё и так понятно без слов. Это смешное слово любовь... Он даже усмехнулся своим новым ощущениям. У них такой...блаженный вкус.
Учиха почувствовал лёгкое давление на животе и с удивлением отметил, что кожа покрылась мурашками от прикосновения Сакуры. Оказывается, иногда очень трудно сдержать, спрятать свои эмоции. Он посмотрел в зелёные глаза. Они стали темнее, насыщенный болотный цвет ярко выделялся на бледной коже. В его же чёрных ничего не менялось. Ни цвет, ни эмоции. И только сейчас в этой грязной холодной клетке он позволил им измениться, потому что она смотрела на него.
— Я должна осмотреть твои руки... — прошептала Сакура, коснувшись своей щекой его. — Тебе надо было самому снять повязки. Раны должны дышать...
Он прикрыл глаза, поддаваясь новому давлению в живот. Опустившись следом на пол, Сакура открыла сумку и стала обрабатывать раны. Полив водой из небольшой фляги, она не стала ничто наносить на ожоги и оставила без повязок. Благо, когда кожа получила ожог, меры были приняты быстро и со временем большая часть шрамов пройдёт. Сакура провела пальцами по повреждённой коже. Он так и не рассказал, что случилось. Может быть, ей следовало потребовать всё разъяснить и, если откажется, обидеться. Но Сакура решила, что, если Саске захочет, то расскажет. И про это, и про себя, и почему оказался здесь. А пока она ничего не будет выпрашивать.
Тут девушка подумала, что, если Саске всё расскажет, то ей тоже придётся рассказать о себе. Но она не знала, сможет ли поведать о своей жизни, вспомнить отдельные моменты, вернуться в них. Ей не хотелось... Сакура встала на колени и обняла преступника за шею, зарываясь носом в чёрных волосах. Противный ком в горле снова зарождался. А ведь она и понятия не имела, что ему пришлось пережить. И от осознания того, что это было что-то такое же ужасное, как у неё, сердце протяжно заныло. Почему же Сакура так верила в убийцу?! Он же убивал... Но сердце твердило другое, а ему девушка доверяла.
— Я должна тебе кое-что сказ...
Дверь заскрипела. Сэм вернулся. Время оказывается такое же жидкое, как и счастье.
Сакура взяла лицо Саске в ладони.
— Послушай меня. Здесь что-то происходит. Что-то очень плохое и злое. Я пока не знаю, что это. Будь осторожен, больше ни во что не ввязывайся. Я найду способом поговорить, а сейчас нет времени, — Сакура быстро шептала, глядя в чёрные бездонные глаза. Поцеловав заключённого прежде, чем он успел что-то сказать, Сакура подхватила сумку и оказалась у двери раньше, чем она открылась. Сэм весело отсалютовал.
— Я закончила, — кивнула девушка на бинты в своей руке.
— Отлично. Там Майк как раз тортик принёс, — сказал охранник, закрывая дверь.
Оставшийся путь он о чём-то весело рассказывал, активно жестикулирую. Сакура не слышала. Её разум остался позади, в тёмной холодной клетке. Коснувшись пальцами мокрых губ, девушка, молча, дала себе обещание. Зелёные глаза заблестели, переливаясь из болотного в изумрудный. Твёрдая решимость отразилась на бледном лице.

«Я вытащу тебя, Саске...».

Название:Шестьдесят первая ночь осени
Автор:Эрэна
Бета:Лилей, Мирайн
Жанр:romance, dark, drama, mystic
Персонажи/пары:Харуно Сакура/Учиха Саске; Яманако Ино/Сарутоби Асума
Рейтинг:R
Предупреждения:AU, ООС, смерть животного, насилие
Дисклеймеры:Масаи Кишимото
Содержание: Ночь Хеллоуина - это переход, ворота из одного мира в другой. Ворота в зиму, в холодный мир, где все живое умирает, но одновременно готовится к возрождению, освобождаясь от всего лишнего, как деревья от листвы, кролик свое серой шерстки, человек - старой жизни, без сожаления разменивая её на зыбкий мираж...
Статус:Закончен
От автора: это моя первая работа гетного характера за последний год, поэтому она может быть слегка жесткой; мне хотелось поучаствовать в конкурсе, но когда моя работа достигла 40000 знаков, я поняла что это бесполезно и решила выставить её просто так.

Шестьдесят первая ночь осени . Сhapter I

Издревле, замок Le Sengmort был таинственным местом, утопавшим в богатстве. Огромная территория, больше похожая на живительный оазис в мертвой пустыне хвойных лесов, была огорожена неприступными красными стенами, толщиной в семь метров; огромные ворота из черного железа – резные, украшенные плетением цветов из холодного металла, но при всем при этом, поразительно прочные, – темными гигантами охраняли въезд в закрытый город. Смотровые башни располагались по всему периметру стен, что не давало врагам и шанса быть незамеченными. Роскошь самого замка – внутреннее убранство комнат, лабиринты коридоров, позолота на старинных стенах, гобелены, впитавшие в себя души прошедших столетий, мебель из цельных кусков дерева, которой мог позавидовать даже король, шелка и бархат, зеркала в драгоценных оправах, – все это будоражило воображение любого, кому выпадало счастье посетить это место. Но не только сами древние камни поражали путников, пришедших сюда. Военная мощь, орудия, готовые дать залпы по первому требованию господина, боевые лошади, которых доставляли из самой Румынии, были подобны урагану, преодолевая за ничтожное время сотни километров пути, оружейная, с острейшими мечами и «Небесными огнями», привезенными из далекого Китая. Без сомнения, Le Sengmort – мощнейшее военное сооружение своего времени, являющееся еще и одним из крупнейших торговых центров Европы.
Но не только сила, мощь и связи прославили Красный замок. Свидетели тех времен утверждали, что хозяева этих земель – по мужской линии, – были как две капли воды похожи на своего родителя, ни разу не один потомок графского рода не был подвержен болезням тела, но и никогда не рождалось более одного ребенка в богатой семье. Воры и разбойники, которые пытались проникнуть в Le Sengmort, бесследно исчезали во мраке, под душераздирающий вой волков, населявших эти леса. Ни разу крестьяне не познали голода в этих краях, не было ни «Черной смерти», которая выкосила три четверти населения Европы, ни нашествия холеры, которая убивала скот. Что-то защищало это место, не пустив сюда даже Святую Инквизицию.
Много ходило слухов об этом. Крестьяне, живущие в нищете, голоде и грязи в дальних землях утверждали, что за всем этим стоит Дьявол. Купцы, посетившие Le Sengmort, были убеждены, что город находится под защитой святого Михаила. Церковь и Корона держали нейтралитет (что само по себе было странным), лишь старались укрепить связи с «королевством в королевстве».
Нет сведений о том, что произошло в тринадцатую ночь второго месяца 1375 года. Небо над замком не побагровело от языков пламени, люди не кричали в предсмертных агониях, скот не взбесился, круша все вокруг. Ночь была тихой и спокойной. Но то, что предстало в лучах восходящего солнца, заставило многих сильных мужчин содрогнуться от страха, ужаса и отвращения. Все жители – старики, дети, женщины и мужчины, – лежали в своих домах. В своих собственных постелях, полностью обескровленные, с разодранными животами и выпущенными наружу кишками. Священник, Пьер Клер, был найден обезглавленным рядом с церковью. Тело находилось у алтаря, стоя на коленях, а голова лежала перед деревянными дверьми, входом в обитель Божию. Животные, – иссохшие и расчлененные на части, – лежали в хлевах, на полях, везде, куда протягивалась власть Le Sengmort. Мертвы были все!
Хозяина замка, герцога Ле Эвентэла де Фэа*, нашли в его собственных покоях. Мужчина не дышал, хоть и не был изувечен так, как его подданные. Решением Папы Римского и Короля, было принято захоронить дворянина по всем правилам. А сам Le Sengmort превратить в общую усыпальницу, закрыв в него вход для любого человека.
Красный замок заснул холодным сном на несколько столетий, охраняемый лесными хищниками, ожидая, когда его разбудят.

@@@

Харуно с нескрываемым интересом рассматривала одно из самым захватывающих сооружений, которые она когда-либо видела. Каждый камень, каждая выемка, – все несло в себе веху истории.
– Удивительно, – произнес руководитель студенческой археологической группы, Асума Сарутоби, заводя за ухо прядь своих иссиня-черных волос, – после пяти веков застоя и последующего грубого использования в качестве склада оружия и солдатских казарм, Le Sengmort предстает перед нами во всем своем первородном великолепии. Ты со мной согласна, Сакура?
Девушка ничего не ответила, продолжая наслаждаться замком. Да и разве были необходимы слова, для подтверждения и без того неоспоримой истины? Лишь уголки тонких губ дрогнули в восхищённой улыбке.
– Мне интересно, – вдруг произнесла Харуно, сбрасывая на землю с плеч тяжелый рюкзак, – как вы смогли добиться разрешения на исследование? Мы даже не археологи, а только студенты.
Асума задумчиво погладил себя по аккуратной острой бородке.
– Просто везение, – бесхитростно ответил ректор университета. – Заявку сюда я послал около полугода назад совершенно случайно. Если честно, то я до последнего был уверен, что мы поедем в Фивы. Но все получилось отн…
– Ректор, Сакура!!!
Собеседники обернулись на звонкий голос. К ним, сломя голову, бежала молодая девушка в белом шерстяном пальто, украшенном кричащими фиолетовыми бабочками.
Длинные тонкие волосы, похожие на жидкое золото, развивались на слабом ветру, а невероятно выразительные большие глаза цвета аквамарина горели неподдельным интересом и невероятным восхищением.
«Тут даже не восхищение, – лениво подумала Харуно, слегка оттягивая ворот водолазки, который нестерпимо резал шею. – Скорее это ностальгия о чудовищах, что спрятаны в старинных подземельях, благородных рыцарях и принцессах, мечтающих о прекрасных принцах».
Если так подумать, то Ино всегда летала в облаках, читая сказки, играя в спектаклях для детей. И непременно в этих постановках она была миледи, принцессой, царевной! Что, конечно же, задевало саму Сакуру, которая не обладала столь выдающимися актерскими данными и яркой внешностью. Возможно, даже на археологический она поступила, движимая лишь желанием попасть в романтическую сказку, как в фильме про «Мумию».
«С другой стороны, у неё есть деньги и возможности жить так, как она того хочет».
И этот аргумент был очень весомым. И пусть нет ни таланта к подобной работе, ни навыков, – деньги решают очень многое.
– Боже, – девушка положила руку на сердце, – я так много читала об этом месте. Я мечтала однажды посетить его!
– Ино-чан, – добродушно начал ректор, искренне радуюсь хорошему настроение своей студентки, – когда очень сильно чего-то хочешь, то твое желание обязательно сбудется.
– Я очень в это верю, – Яманако растянула губы в обворожительной кокетливой улыбке, слегка потупив глаза и затрепетав ресницами.
Сакура вздохнула, с долей зависти наблюдая за умелым флиртом своей одногруппницы. Ино не была такой уж красавицей, но бесспорно была яркой личностью. Конечно, её можно было назвать и маленькой избалованной девочкой, весьма женственной и хрупкой, даже в какой-то степени глуповатой, но обладающей особым очарованием. Именно этим она и покоряла многих, становясь главным украшением любого праздника, звездой любой компании, первой леди университета. Но вместе с тем, живя в своеобразной изоляции от внешних проблем, Яманако не имела даже крохотного представления о том, какой является настоящая жизнь за пределами её цветочного сада, где она является королевой цветов. Читая романы, мангу, смотря сказки и мелодрамы, эта девушка неосознанно пытается соответствовать героиням, становясь настоящей стервой, которую желают, которую боготворят и о которой мечтают лучшие из мужчин. Сакура невольно закусила губу, со стыдом признавая, что её вновь одолевает тихая зависть, а сердце начинает утопать в водах апатии и неудовлетворенности от самой себя. И дело тут было не в том, что Харуно была глупее своей подруги. Как раз наоборот, девушка являлась первой студенткой университета, спортсменкой и старостой группы. И имея все это, зеленоглазая строптивица все чаще задавалась одним единственным вопросом: «Почему?». Что он означал, Сакура даже для самой себя не могла объяснить, но это именно то, на что она обязана найти ответ.
Еще раз, бросив немного сконфуженный взгляд на Ино, Харуно (это уже вошло в привычку) подумала, что её подруге удастся вовлечь в свои «женские сети» любого мужчину. Даже ректор, который до безумия любит свою жену, вряд ли сможет избежать этой участи.
– …Согласна?
Харуно не сразу поняла, что ректор обращался к ней. Встряхнув головой и извинившись, девушка попросила повторить вопрос.
– Я говорю, что ты и Ино будете спать в одной палатке. В замок ночевать нас не пустят, а вот в старые конюшни без проблем. Правда, вся беда в том, что она такие ветхие, что могут рухнуть от любого сильного порыва ветра. Поэтому, я решил, что мы разместим наш лагерь в центральном саду замка. Палатки, еда, сваренная на костре, – вот она романтика.
– С Ино?! – тупо переспросила девушка, хмуря лоб.
Перспектива оказаться с Яманако в одной палатке Харуно и радовала, и огорчала. Хотя, по сути, Сакура должна была быть довольна тем, что будет жить со своей лучшей подругой.
«Но таковыми мы были в детстве, – сухо напомнила себе студентка. – Кто мы теперь? Такие же друзья, или просто одногруппницы, которым удобно быть вместе, держаться друг за друга?»
– А с кем вы будете жить, сенсей? – поинтересовалась Харуно, желая убрать ту неловкую паузу, которая появилась по её вине.
– С Куренай, разумеется.
Щеки Сакуры покрылись румянцем, когда девушка поняла, что ей было лучше не задавать этот, в какой-то степени, личный вопрос. Кроме этого, краем глаза, Харуно заметила, как сжала кулачки Ино, а на лбу залегла некрасивая складка.
– Может, я лучше буду жить с Куренай-сенсей? – резко выкрикнула Яманако, даже не успев подумать о том, что она делает.
Харуно в некотором ужасе уставилась на подругу, проклиная её длинный язык. Как Ино могла себе позволить подобное?
– Что? – удивился ректор, неосознанно скрестив руки на груди. – Не хочешь жить с Сакурой?
Блондинка замялась, нервно теребя край пальто. Казалось, что Яманако неосознанно заставляет себя молчать, как если бы боялась, что кто-то узнает её постыдный секрет.
– Юхи-сан уже на шестом месяце беременности, – неуверенно начала девушка, смотря прямо в глаза Сарутоби. – Возможно, ей будет проще в некоторых вопросах, если рядом с ней будет девушка, а не… мужчина.
Асума мягко улыбнулся, легонько погладив девушку по голове. Щечки Ино вмиг вспыхнули нежным румянцем, а глаза от смущения слегка прикрылись. Даже взгляд, ранее растерянный и отстраненный, теперь стал мягче, нежнее. На мгновение, Сакуре он даже напомнил темно-синий бархат: манящий и зовущий. И это странное и неуместное в данной ситуации открытие немного сбивало с толку. Девушка была практически уверена, что увидела в Ино ту сторону, которую доселе просто невозможно было разглядеть. В девушке пробуждалась женственность, которая раскрывается лишь с тем мужчиной, которого выбрало не тело, а сердце девы. Пробуждение от этого зыбкого сна проходило очень медленно и лениво. И это мимолетное мгновение было в какой-то степени даже восхитительным.
– Не переживай, Ино-чан. Не так уж я и неповоротлив, чтобы не угодить любому капризу своей жены, – Асума улыбнулся, наверняка вспоминая о густых черных локонах и карих глазах, которые порой отливали благородным оттенком английского красного вина. – Но я очень рад твоей заботе. Хорошо, что ты так часто предлагаешь мне свою помощь. Она бесценна.
Блондинка вздохнула, слегка приоткрывая пухлые губы. Голубые глаза томно прикрылись, пряча смущение и радость своей владелицы. Сакура раздраженно повела плечом, злясь как на Асуму, так и на одногруппницу. Но еще большее раздражение Харуно испытывала по отношению к самой себе. Она не должна была видеть то, что увидела. Хотя, даже не это было основной причиной недовольства. Девушка не хотела замечать того сокровенного, что связано лишь с мужчиной и женщиной. Ведь это таинство еще сильнее ранило сердечко, которое и так дикой птицей таилось в клетке страха.
– Ну-с, – жизнерадостно произнес Сарутоби, обращаясь к толпе студентов, которая уже собралась подле черных ворот, – приступаем к работе!
– Да!!! – закричал дружный хор голосов, перебиваемый радостным смехом.
Даже Ино улыбнулась, подбегая к своим одногруппникам.
– Молодость требует бунтарства, – философски протянул ректор. – Ты со мной согласна?
Харуно решила оставить свое мнение при себе, хоть и по инерции кивнула. Впрочем, девушка утаила еще одну невысказанную мысль о том, что в Яманако играет не «свобода и самостоятельность», а простая ревность. Именно поэтому златовласая принцесса и не смогла сдержаться, произнеся столь опрометчивые слова. И по этой же причине запнулась, когда говорила про причины. Хотя, нет, там было все гладко. Но вместе с тем, лишь глухой не смог бы расслышать одно единственное слово, которое девушка выделила крохотной паузой. Она назвала Асуму-сенсея не «мужем, безгранично влюбленным в свою жену». Она сказала «мужчина». Мужчина, которого она напрочь отказывается отдавать другой.

@@@

Палаточный городок выглядел весьма жалко на фоне роскошного сада и красного камня стен. Но, похоже, ни ректора, ни весьма жизнерадостных студентов это вообще не заботило. Сакура бросила веселый взгляд на стаю «муравьев», что бегали туда-сюда, в сотый раз переставляла мангал и чаны с водой, безжалостно растаптывая красивые клумбы.
Харуно просто не могла не улыбнуться, наслаждаясь тем, что происходит вокруг. Девушка любила веселье, обожала совместные поездки и, это было бы весьма глупо отрицать, она всегда ждала чуда, какого-то приключения, наполненного романтикой и опасностями. В этом была вся Харуно Сакура: амбициозная девушка, немного грубоватая, но обаятельная, жаждущая признания как личности, желающая осуществить свою детскую мечту и – о, Боги, помогите – совершить открытие в археологии, найти древние сокровища, разгадать тайну странных манускриптов. Иными словами, сделать все возможное, чтобы внести свое имя в список выдающихся исследователей своей эпохи. Хотя девушка покривит душой, если скажет, что это все ради всемирного признания. Ей хватило бы восхищенного взгляда одного единственного человека. От одной этой мысли по телу девушки пробежали мурашки, а сердечко в груди так сильно забилось.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
На мгновение студентке показалось, что этот звук заглушил все вокруг, погружая Харуно в море грез и сокровенных желаний, которые лишь в её снах смели напомнить о себе.
Сакура приобняла себя за плечи, словно пытаясь спрятать в своей душе те крохотные огоньки, которым еще только предстоит перерасти в жаркое пламя, способное обжигать своей страстью, манить к себе, притягивать, разжигать ответный костер чувств и эмоций в другой душе. Даже в той, что скованна льдом безразличия и высокомерия, власти и силы.
Возможно, поэтому девушку и съедало это чувство стыда и горькой зависти, когда она смотрела на проходящие мимо неё пары. Скорее всего, Харуно просто ревновала ту же Темари к Шикомару, или же Тен-Тен к Неджи. Ее порой сильно задевала та нежность, с которой парни, нет, мужчины смотрят на своих девушек, и забота по отношению к ним, и любовь. Да, именно любовь, которая была бы столь же глубока, как и родственные узы, но вместе с тем, представляла собой нечто сокровенное, предназначенное лишь для двоих.
Очень часто Сакура стала замечать за собой, что хотела бы сама получить ответ на свои чувства, которые так бережно хранила для одного единственного человека. Она жаждала испытать трепет по отношению к себе, нежные объятия, улыбку, предназначавшуюся лишь ей и только ей, бархатный взгляд, который бы обволакивал её с ног до головы, даря столь прекрасные ощущения того, что она желанна и любима. Как это, наверное, восхитительно отдаваться рукам, которые прижимают к себе очень нежно, которые дарят покой и щемящее душу тепло. Сакура хотела этого, жаждала, завидовала тем, у кого подобное есть. Но сколько бы ни проходило времени, девушка не смогла осуществить эту свою мечту, хоть это нисколько не умаляло тех метаморфоз, которые начали с ней происходить. Харуно понимала, что какой-то странный бутон, зреющий внутри неё с момента рождения, уже начал распускаться, изменяя угловатую подростковую фигуру, делая движения грациозными, а голос мягким, певческим и нежным. Девушка понимала, что она так быстро меняется не просто так. Совсем скоро что-то произойдет и полностью изменит его дальнейшую жизнь. А пока у Харуно есть её настоящее: серое, скучное, временами слишком размеренное. Хотя, если попробовать к нему приглядеться, то можно увидеть своеобразный шарм и очарование. А на это способен лишь истинный романтик. И Сакура была таким романтиком, совершенно не умея скрывать свои чувства.
Тут внимание студентки привлекла группа людей в спортивных костюмах, которая приближалась к лагерю. Среди высоких, темноволосых юношей, легко узнавалась крепкая, мускулистая фигура, полная аристократической грации и мужской силы. Если сравнивать, то парень, идущий в центре этой веселой компании, сильно выделялся гордой осанкой и необычайной властностью, которая сквозила в каждом его движении.
И вновь внутри у девушки все затрепетало: глаза, ловя каждое движение парня, загорелись огнем, знакомый бархатистый голос, перебиваемый легкими порывами ветра, ласкал девичий слух. В какой-то момент девушка поняла, что задержала дыхание, словно опасаясь, что один единственный вздох сможет развеять этот прекрасный мираж…
Он приехал. Он, наконец, приехал сюда.
«Приехал ко мне…»
– Рад встречи, сенсей.
Мужчины поклонились друг другу, любезно обменявшись дежурными фразами, касательно замечательной погоды и утомительной поездки.
Сакура не могла оторвать взгляда от Учихи. Слишком ошарашенная его приездом, переполненная счастьем и скрытым облегчением, девушка не могла контролировать румянец смущения, что загорелся на матовой персиковой коже, она не обратила внимания, насколько часто начала вздыматься её грудь, а глаза заблестели подобно звездам, что озаряют вечный космос. Девушка не обратила внимание даже на то, что уже давно выронила из рук плед и теперь словно в молитве сложила хрупкие ладошки, не заметила, как красиво потупился взгляд изумрудных глаз, как затрепетали ресницы...
Тут студентка увидела тоненькую фигурку, которая приблизилась к мужчинам. Ино немного сконфуженно поздоровалась с Какаши, брезгливо сморщив свой хорошенький носик, кивнула Саске, слегка склонив голову на бок и мило улыбнувшись. Внутри у Сакуры все напряглось, но в туже секунду холодные тиски ревности отступили. Харуно прекрасно понимала, что Ино это Ино. Её уже давно не интересует Учиха. В душе Яманако теперь есть место только для одного мужчины. Это её кокетство с одногруппником просто уже привычка, которую девушка применят по отношению ко всем парням без исключения.
Вдруг сильный порыв ветра пронесся по саду. Он был таким холодным и неожиданным, что многие ребята вздрогнули.
– Черт, моя прическа!
Голос Яманако пронесся вслед за ветром, растворяясь в старинных камнях. Золотые локоны девушки, больше похожие на густую конскую гриву водопадом рассыпались по плечам.
Блондинка надула губки, поправляя рукой непослушные пряди. Саске усмехнулся, дотрагиваясь кончиками пальцев до шелкового локона.
– Всегда было интересно, сколько краски ты на них тратишь? – губы парня расползлись в кривой усмешке.
– Столько же, сколько и ты лака по утрам, Саске-кун.
Ино не оставалась в долгу, с легкостью отбивая удары Учихи. Брюнет понимающе улыбнулся, слегка сузив свои кошачьи глаза, что были чернее ночи. Саске уважал Яманако, это было очевидно для каждого, кто становился свидетелем их разговоров или перепалок.
Рука Харуно дрогнула, когда она дотронулась до своих коротких светло-розовых волос. Да, волосы Сакуры в самом деле имели удивительный нежно-розовый оттенок, который очень многие принимали за тонирование. И они совершенно не портили девушку, делая ее еще более милой. Единственное что огорчало, так эта длина. Волосы Харуно были короткими и пушистыми, практически не поддавались укладке. Когда-то девушка носила длинные волосы, но уже через пару минут после расчесывания пряди свивались в колтуны, портя любую прическу. Поэтому мама и отвела плачущую Сакуру к парикмахеру, чтобы избавится от подобной проблемы. Что ж, с ней и правда было покончено, но после Харуно проплакала три дня. Ведь она прекрасно понимала, что теперь Саске никогда на неё не взглянет. Ему нравятся девочки только с длинными волосами. Тогда еще Яманако тоже остригла себе волосы, чтобы поддержать подругу. Но вскоре они у девочки отрасли и она вновь смогла ловить восхищенные взгляды. Сакура же не смогла позволить себе такой роскоши, поэтому и выбрала единственный возможный для себя путь – стать лучшей. Да, именно быть лучшей: в учебе, спорте и так далее. И она в самом деле в свои неполные двадцать лет достигла очень многого: повышенная стипендия, предложение от трех лучших вузов страны о поступлении в магистратуру и последующее трудоустройство на кафедру истории. Сколько человек могут похвастаться подобным? Сколько из них выигрывали конференции и получали денежные вознаграждения до семи тысяч долларов?
Но сейчас… сейчас, глядя как Саске внимательно слушает болтовню Ино, видеть в его взгляде признание и уважение к Яманако, Сакура вновь и вновь задается вопросом: правильный ли она выбрала путь? Может Учихе в самом деле плевать на то, чего она с таким трудом добилась? Но тогда что нужно Саске? Чего именно нет у Сакуры?
«Господи, прошу, помоги мне найти ответ».
Встряхнув головой, отгоняя тем самым слезы, девушка вновь принялась за работу, с горечью осознавая, что ни умственная, ни физическая работа не способны заглушить те тоску, боль и обиду, которые острыми когтями терзают нежное девичье сердце.
Развернувшись, девушка направилась к Тен-Тен, спортивной миловидной брюнетке, которая безуспешно пыталась развести костер. Краем глаза Сакура заметила Кибу. Этот улыбчивый ловелас вместо работы флиртовал с Хинатой, глупенькой девочкой, принимавшей все слишком серьезно и близко к сердцу.
Все они веселятся, радуясь каждому мгновению. И Сакура веселится вместе с ними, глупо улыбается, отпускает шутки, делится вкусными рецептами. И кажется лишь она одна понимает, что её глаза полны невыплаканных слез, которые так жалко смотрятся на фоне вымученной улыбки.

@@@

Саске не мог участвовать в раскопках тоннелей, что располагались под замком. Вывихнутая лодыжка слишком сильно напоминала о себе. Естественно, боль пройдет уже завтра, но ректор просто не позволил больному студенту прибегнуть к подобным работам, предложив ему заниматься вместе с девочками в библиотеке, либо же просто отдохнуть с дороги. Находится среди пищащих девиц, не было ни малейшего желания. Поэтому все, что оставалось делать Саске – созерцать прекрасный парк и наслаждаться палящим солнцем. Хотя «наслаждаться» – это весьма громко сказано. Брюнет был в «неописуемом восторге» от той жары, которая появилась ближе к закату. А ведь синоптики передавали не больше десяти по Цельсию. Раздраженно поведя плечами, парень вновь вернулся к созерцанию старинных стен, уже начиная сомневаться в правильности своего решения по поводу организации всей этой экспедиции. Еще мальчиком он уяснил, что Миром правят деньги, а если точнее, то тот, в чьих руках они находятся. Потакая собственной прихоти, Саске «купил» это путешествие к развалинам самого загадочного замка Франции.
Почему именно это место? – трудно было дать на это однозначный ответ. Может юношу задела история, или же просто хотелось приключений.
Хотя Саске прекрасно осознавал, что ответ лежит на поверхности. Парню хотелось этой поездкой доказать самому себе, что он чего-то стоит. После смерти всей его семьи, у Саске был лишь он сам да его старший брат, который в аварии лишился левого глаза, и до конца своих дней вынужден скрывать под дорогими костюмами изуродованную спину, которую не пощадили обжигающие языки пламени. Итачи спас некогда своего маленького братика, пожертвовав своей нормальной и полноценной жизнью. И, теперь, оправдать ожидания старшего брата, получить его признание и увидеть гордость в его глазах – вот цель Саске, к которой он стремится. И «Красный замок» – идеальное место, где можно показать себя.
Вдруг в памяти юноши возник недавний разговор, где Итачи, добродушно улыбаясь, мягко намекал своему непутевому младшему брату о том, что самым большим счастьем для него будет счастье Саске.

FB

– Например, – рассуждал старший Учиха, задумчиво хмуря лоб и по привычке проводя кончиками пальцев по слегка грубоватому подбородку, – было бы очень неплохо, если бы у тебя уже появилась девушка.
Саске раздраженно повел плечами, громко захлопывая книгу, которую читал.
– С подобным у меня нет проблем.
Итачи снисходительно улыбнулся, одним взглядом давая понять, что далеко не сексуальная жизнь брата является предметом их разговора.
– Я говорю не об однодневных подружках, хотя признаюсь, твой самый долгий роман длился две недели, – тут же поправил себя Учиха старший, заметив, как губы брата поджались, а глаза нервно прищурились. – Неужели тебе не хочется подобного? Тебе уже двадцать.
– К чему ты клонишь?
– Уж не к свадьбе, поверь мне, – заверил Итачи. – Я о том, что твоя беспорядочная половая жизнь может однажды плохо закончится.
– Я не сплю со шлюхами, – резонно возразил Саске.
– Меня не особо волнует, с кем ты удовлетворяешь свою похоть, – брюнет улыбнулся, чем вновь вызвал раздражение у младшего брата. – Я говорю о том, что удовлетворение тела не удовлетворяет эмоциональный голод.
– Никогда не испытывал в нем необходимости.
А ведь Саске не соврал. Ему и в самом деле было плевать на подобные вещи. А еще очень сильно раздражала тема, которую поднял Итачи. Было очевидно, что он пытается намекнуть младшему брату о том, что пора остепениться и прекратить лишать девственности каждую вторую девушку, хотя эти самые девушки и являлись инициаторами краткосрочной, но страстной связи.
– Решил провести лекцию о половом воспитании?
– Я же уже сказал, что твоя постель меня не сильно заботит. Просто ты сам стал деградировать, Саске.
Юноша на последней фразе напрягся, чувствуя, как сильно слова брата ударили по самолюбию и гордыне.
– Ты не лучше, Итачи, – в голосе парня отчетливо слышался сарказм с нотками брезгливости.
– Я плачу за секс потому, что со мной добровольно в постель никто не ляжет, – мужчина говорил спокойно и немного лениво, расслаблено откинувшись на спинку кресла, барабаня пальцами по подлокотнику.
Саске давно заметил за братом подобную привычку, когда Итачи говорил на темы, которые его сильно задевали или же волновали. На краткий миг парень возликовал, что смог вызвать у брата подобную реакцию. Но, спустя секунду, все веселье ушло, оставляя на душе горький осадок. Смысл слов, произнесенных старшим братом, только-только смог дойти до упрямого юношеского сознания.
– И именно потому, что найти человека, который бы испытывал ко мне хоть что-то кроме алчной жадности и брезгливости, практически невозможно, я бы не хотел, чтобы и ты переживал сейчас то, что терплю я.
– Считаешь, что твоя жизнь ужасна?
Итачи ничего не ответил, лишь пальцы предательски дрогнули, когда младший братец произнес столь простые слова.

EFB

Саске не любил воспоминаний. Не любил предаваться им, как часто это делают другие люди. Но именно эти жалкие обрывки в памяти и заставляют юношу идти вперед. Жить и двигаться. Саске резко встал, тут же пошатнувшись от резкой боли в ноге. Это состояние, когда в раскаленный от солнца мозг ударяет искра боли, лучше других отрезвляет, уступая свое место ясным мыслям и непоколебимому желанию. У Учихи есть цель, и боль не станет ей помехой!
Солнце практически село за горизонт. Лишь некоторые лучи, затерявшиеся в декоративных деревьях, словно зайчики, освещали палаточный городок, старинные алые камни стен, и тех немногих людей, которые предпочли не спускаться в мрачные подземелья замка.
Выпрямившись, парень твердой походкой направился в глубины катакомб.
– Monsieur, attendez!* – выкрикнул один из сторожей, подходя к юнцу.
– Attendez ici. J'irai un.
Саске даже не взглянул на него, бросив свою фразу будто в пустоту. Пожилой мужчина послушно остановился, слегка сгорбившись, не решаясь перечить этому человеку. И дело здесь было не в отталкивающем взгляде черных глаз. Просто этот парень пугал сам по себе: своими действиями, тембром голоса, взглядом. Учиха был опасен. И этого просто невозможно было не заметить. Брюнет же в данную минуту ступал по скользким от мха и плесени камням, не заботясь ни о своей ноге, ни о чем бы то ни было еще. Все, что двигало им в тот момент – желание увидеть те сокровища, которые скрывают древние камни. Саске был уверен, что эта октябрьская экспедиция изменит его жизнь. И где-то на краю сознания мелькнула мысль, что было бы неплохо потом узнать у Сакуры, что им удалось найти в архивах старой библиотеки. Ведь только Харуно могла четко и ясно дать ответ на любой интересующий его вопрос. Уже хотя бы за это ее можно было уважать, но проблема в том, что уважение к этой девушке у Учихи слишком часто граничило с неприязнью. Ее навязчивость делает Сакуру абсолютно бесполезной. Девушка его раздражала. И это был еще один факт по отношению к Харуно Сакуре.

@@@

Дети Арахны* сотни лет плели свою паутину, тонкие нити которой не просто впитали в себя дух минувшего, но также рваным балдахином хранили под собой укрытые слоями пыли знания величайших умов тех эпох; картины и гобелены уже утратили былой лоск, и все же, смотря на них, невозможно не восхититься мастерством кисти и иглы. Время, хвала тебе за то, что ты смогло сохранить для нового поколения крупицы этих сокровищ, позволяя хоть немного приоткрыть завесу времени.
– Апчхи!
Ино непрестанно чихала. Молодая девушка не привыкла к подобным условиям, поэтому аристократический нос никак не мог принять столь ужасную обстановку. Вообще Яманако даже представить себе не могла, что экспедиции проходят именно так. Воображение девушки уже давно нарисовало то, что должно было происходить по ее мнению на раскопках.
Вот она спускается в тайный ход, неуверенно переставляя ноги по старинным ступенькам. Пламя факела освещает темную дорогу, погружаясь вместе с хозяйкой все глубже и глубже в те места, где тысячи лет не ступала нога человека. И тут факел освещают нечто блестящее. Подойдя ближе, искательница приключений видит, как языки пламени ласкают холодный золотой металл, который драгоценным ковром устилает пол Богом забытого места.
Еще шаг – и девушка падает, разбивая коленку. И тут тихий шорох раздается за спиной. Обернувшись, юная дева увидела змею, королевскую Кобру, что с древних времен украшала короны царей. Змея медленно подползала к своей жертве, тихо шипя, словно пытаясь запугать. И судя по состоянию девушки, ядовитой царице это удалось. Вот уже тварь совсем близко. Вот уже искательница чувствует её клыки на своей коже и холодное дыхание Темной леди. Еще немного, еще чуть-чуть…
– Ино!
Затем выстрел – и кобра падает замертво. Из того места, где только что была у неё голова, вытекает кровь, пачкая сокровище, которое долгое время охранял этот одинокий страж.
Сильные руки хватают дрожащую девушку. Еще секунда и Яманако уже прижата к широко груди, чувствует легкий запах сигарет и горького одеколона, смешенного с потом. Но это не отталкивает. Блондинка еще сильнее прижимается к своему спасителю, с некоторым удовольствием чувствуя, как острая бородка щекочет её щеку, а сухие, но мягкие губы прижимаются к её щеке, целуя, успокаивая, даря как нежность, так и чувство полной и беспрекословной власти, которую девушка добровольно приняла, не желая для себя иного.
– Не пугай меня, малышка.
Сарутоби зарывается носом в жидкое золото длинных волос.
– Асума, – тихо выдыхает Ино, легонько дотрагиваясь губами до шеи своего мужчины.
– Моя Ино, Ино…Ино!!!
Яманако подскочила, ошарашенно озираясь по сторонам. Черт, все те же стены с паутиной, все та же груда никому не нужного хлама в виде старых книжонок.
– Я спала?
Сакура фыркнула, слегка задрав подбородок. О-о-о, Ино не просто спала. Эта Яманако сумела проспать почти все время, что им было отведено на работу. Мало этого, эта лентяйка еще умудрилась полушёпотом произносить имя ректора. В принципе, в этом нет ничего особенного. Сакура прекрасно знала о чувствах своей подруги. Но вот другим о них знать не следовало. Для блага самой Ино.
– Ты так и пролежала все это время на одной рукописи, – зеленые глаза девушки остановились на помятом пергаменте, который все еще находился под локтем блондинки. – И что? – казалось, что Яманако вообще не видела в этом проблемы.
Сказать по правде, девушка даже не пыталась осмыслить значимость документа, который использовала в качестве подушки. Единственный фактор, который мог заставить Ино работать, – присутствие Асумы Сарутоби. Но ректор был слишком занят своей женой, поэтому и не мог уделять время студентам. Пожалуй, именно этот факт и злил блондинку больше всего. Юхин Куреней – почему она вообще решила поехать сюда вместе со студентами своего мужа?!
– Её тут никто не ждал, – вырвалось у девушки, но, похоже, она даже не заметила этого.
Сакура удивленно вздернула бровь, но промолчала. Живой ум девчушки уже сделал предположение, кому была адресована сия фраза. Тяжело вздохнув, Харуно поднялась со скамьи, подтягиваясь и разминая затекшие мышцы. От тяжелого запаха гнили и сырости, вся одежда провоняла. Волосы взмокли от тяжелой работы, под глазами залегли синяки. Горячая ванна и мягкая постель – вот те желания, за которые студентка была готова продать душу Дьяволу. Но вместе с тем Сакура испытывала удовлетворение от своей работы. Она смогла перевести за почти семь часов три пергамента. Конечно, они были не такие уж и сложные, но для девушки это была победа. Она еще раз доказала себе, что чего-то стоит. И совсем скоро, если она и дальше продолжит так работать, все признают её.
Харуно улыбнулась своим мыслям. Но не улыбкой торжества или предвкушения. Бледное лицо вновь озарил легкий румянец. Да, признание только одного человека. Это все, что нужно Сакуре. Ели её признает Саске, значит, её признает каждый.
– Все еще летаешь в своих розовых грезах? – подала голос Яманако, тупо подмечая, что кроме них и пары факелов в библиотеке никого не осталось. – Большелобая.
– Все лучше, чем за замужними ректорами бегать, свинка.
Пожалуй, Сакура ответила слишком резко, что стало понятно по поджатым губам и холодному взгляду голубых озер Яманако, но Харуно никому не позволит глумиться над тем, что ей дорого. Пусть даже этим и являются «розовые мечты».
– Сама же знаешь. Что это бесполезно, глупая, – Ино насупилась, стараясь не придавать слишком большого значения словам подруги. – Ты только мечтаешь. Такими темпами он тебя никогда не заметит.
– Зато ты всегда действуешь, – уже беззлобно ответила девушка, скрестив руки на груди. – Я знаю, как нужно поступить.
– Оу, – блондинка откинулась назад, облокачиваясь о деревянную спинку скамьи, от чего грудь девушки вышла на первый план.
Сакура скользнула взглядом по женственным формам одногруппницы, нервно отворачивая голову. Зеленые глаза метали искры, а тонкие розовые губы превратились в одну тонкую полоску.
– Саске плевать, пятый у девушки размер или первый, – и, немного помолчав, Ино глумливо добавила. – Ой, прости. В твоем случае нулевой.
– Ино, – Сакура не выдержала.
Блондинка специально била по самым больным местам девушки. Естественно Яманако её просто дразнила, но от этого не становилось легче. Лишь кошки, вновь достав свои острые коготки, скребутся в душе, напоминая о тех самых комплексах, от которых девушка так и не смогла до конца избавиться.
– Сейчас у тебя есть шанс, – как ни в чем не бывало, продолжила блондинка. – Замок, природа, тайные сокровища… Почему ты не хочешь попытаться завоевать его?
Сакура уже было открыла рот, чтобы ответить, но не смогла этого сделать. Просто не было чему возразить. Слава Ино… они попали в точку. Сакура искренне верила, что эта поездка сможет изменить хоть что-то в их с Саске отношениях. Хотя бы просто поспособствует их началу. А уж потом… Харуно дала себе слово, что сделает все, чтобы Учиха Саске полюбил её и был с ней счастлив.
Ино уже интуитивно угадывала мысли, которые крутились в голове её подруги. Каждая эмоция выдавала хозяйку с потрохами. Яманако искренне сочувствовала Харуно. Сакура очень хорошая девочка и достойна того, чтобы её любили. Но вот свою любовь, свое глупое сердце она отдала не простому плейбою, а самовлюблённому эгоисту.
«Хотя, может быть именно такому, как Саске, и нужна такая девушка, как Сакура. Что бы ни произошло, Харуно сможет любить за двоих. И может быть, не сейчас, а намного позже, Саске…»
Вдруг деревянная дверь распахнулась и в комнату вбежала Тен-Тен. Девушка была вся красная от бега, часто дышала. Её карие глаза просто светились.
– Быстро… на…улицу, – говорить удавалось с трудом от волнения и отдышки. – Учиха…нашел гроб…герцога!
Тен еще не успела договорить, как розовый вихрь промчался около неё, чуть не сбивая девушку с ног. Но брюнетка даже не обратила на это внимание, побежав вслед за быстрой одногруппницей.
«Я знала. Знала, что у него все получится».
Сакура была счастлива, с каждым шагом все ближе и ближе приближаясь к месту событий. Саске смог найти останки герцога. Смог найти подтверждение легенды, которой была не одна сотня лет.
«Саске, ты… ты молодец».
На глаза выступили слезы, которые впору назвать слезами счастья… такое редкое явление для века, где правят секс, наркотики и рок-н-рол.
Ино ошарашенно поняла, что осталась одна в пустой библиотеке, ну, конечно, если не считать пары тройки пауков. Раздраженно поняв по крикам с улицы, что она вот-вот пропустит что-то интересное, девушка резко поднялась, неуклюже задевая локтем стопку книг, что стояла рядом. Старые рукописи упали, а один приземлился на каменный пол столь неудачно, что обложка полностью развалилась, и вот на полу оказалась целая груда бумаги.
Обреченно вздохнув, Яманако присела на пыльный пол, безо всякого энтузиазма перебирая старые вонючие листы и, в тайне радуясь, что сейчас на ней обычный спортивный костюм, который им выдали в университете как раз для экспедиции: дешёвый, темный, и практически бесформенный.
Неудачно дернув рукой, девушка сломала ноготь. Вскрикнув, Ино обиженно посмотрела на безнадежно короткий обрубок, который остался от некогда длинного и красивого ноготка. Зло чертыхнувшись, блондинка уже хотела плюнуть на все, но мысль о том, что ректор может узнать о её безалаберном отношении к делу, продолжила собирать. Вдруг, подбирая очередной листок, машинально пробежав по нему глазами, Яманако на миг замерла, вчитываясь в витиеватые латинские символы. И чем глубже девушка погружалась в мудрость древних, тем более круглыми становились её глаза. Душа ликовала, а сердце пело. Кажется, Ино смогла найти решение, которое избавит от всех проблем, касающихся как лично её, так и этой глупой Сакуры, за которой, как и в детстве, нужен глаз да глаз.

_______________________________________________________________________________________
* огненный веер (фр.);
* такого графства не существует в Англии;
* Господин, подождите! (фр.);
* Оставайтесь здесь. Я пойду один. (фр.);
* женщина, которую древнегреческие боги обратили в паучиху, когда она рискнула опозорить их на своем полотне.