Я знаю другой сайт,там тоже этот фанфик есть
Скинуть?

Согласна c Raliso

с того дня, как она последний раз должна была прийти в школу 
главы так с 20 вроде

Отредактировано Raliso (2012-05-29 19:08)

Глава 23.

Великая любовь никогда по-настоящему не кончается. В нее можно стрелять из пистолета или запихивать в угол самого темного чулана в глубине души, но она умна, хитра и изворотлива, она сумеет выжить. Любовь сумеет выжить и потрясти нас внезапным появлением тогда, когда мы совершенно уверены, что она мертва или, по крайней мере, надежно упрятана под грудами прочих вещей.

Добежав до дома, девушка резко хлопнула дверь и выкинула сумку. Опустившись на пол, ее снова одолели слезы. Она захлебывалась в них, теряя контроль. Слишком велика была эта потеря.
«Я не выдержу, не выдержу», - мотала Сакура головой.
Сейчас она никого не хотела видеть. Медленно поднявшись с пола, она прошла в свою комнату. Оглядев ее, девушка стала распихивать вещи по оставшимся коробкам. Теперь, когда она одна, ей дозволено все. Она может делать что хочет. Ведь никто не остановит ее.
- Пошло все к черту! – крикнула она, скидывая украшения со стола.
И снова прилив невыносимой боли.
Сакура боролась с собой, то успокаивая, то вновь давая выход эмоциям.
- Час до выхода… - произнесла она, смотря на часы.
Коробки были готовы, комнаты убраны, а билеты доставлены. Суйгетсу все время был рядом, морально поддерживая девушку. Им не надо было слов, чтобы понимать друг друга. Все итак было ясно.
- Сакура! - крикнула женщина с первого этажа.
Девушка осмотрела комнату и начала спускаться. Она шла как в другой реальности, сейчас внешний мир ее совершенно не интересовал.
Какого же было ее удивление, когда на пороге ее дома оказались Фугаку и Саске Учиха. Сакура нерешительно подошла к матери, совершенно не понимая, что твориться.
- Простите, что побеспокоили, - начал мужчина. – Мне стало известно, что сегодня вы уезжаете.
- Да, - печально ответила женщина.
- Могу ли я напоследок пригласить вас съездить в одно место? Мы успеем, - ласково улыбнулся Фугаку.
Харуно посмотрела на дочь, которая, не отрываясь, смотрела на брюнета. Девушка ловила последние моменты с ним…
- Думаю да, - ответила она. – Суйгетсу, присмотри за домом. Мы скоро приедем.
Сверху послышался одобрительный крик.
Женщина взяла куртку и вышла вместе с дочерью. Возле их дома стоял лимузин, тот самый с показа. Воспоминания начали новым потоком врываться в голову девушки.
«В первый раз он остался у меня…» - подумала Сакура.
Она молча шла вместе с Саске, позади родителей. Сев в машину, они направились в неизвестном направлении. Тишину никто не нарушал. Сакура смотрела в окно, на мелькающие огни домов. Только не на него, она не хотела причинять себе еще больше боли.
- Приехали, - сказал водитель.
- Прошу, - вежливо произнес мужчина, открывая дамам дверь.
Они вышли из машины и проследовали в небольшое четырехэтажное здание.
- Что мы тут делаем? – наконец-то подала голос Сакура.
Саске лишь незаметно улыбнулся, смотря на отца. Фугаку достал ключи и открыл дверь, пропуская их вперед. Потом, когда все оказались внутри, он включил свет.
Мастерская. Гигантская мастерская с множеством манекенов, столов, разнообразных тканей и зеркал.
- Что это? – прикрыв от удивления рот руками, спросила Харуно. Она прошла в середину этой комнаты.
- Мадам Харуно, теперь, это здание принадлежит вам. Я оформил на вас все бумаги, плюс – вы являетесь официальным домом моды в Токио, - сказал Фугаку, улыбаясь.
Женщина не могла поверить своим ушам. Она непонимающе уставилась на дочь, которая улыбалась от счастья.
- Но за что? – еле выговорила Харуно.
- Это все мой сын, - развернулся отец в его сторону. – Саске никогда не проигрывал и не терял своего приза.
Мужчина посмотрел на хрупкую куколку возле сына, которая неподвижно стояла, пытаясь не спугнуть эту сказку.
Харуно повернулась в сторону молодых людей и заплакала. Она понимала, что здесь происходит…
- Мадам Харуно, пойдемте, я покажу вам остальные помещения, - взял ее под руку мужчина и оставил детей одних. Харуно еще раз посмотрела на дочь и смахнула набежавшие слезы радости.
Теперь все будет хорошо…
- Саске, зачем? – тихо спросила девушка, поворачиваясь к парню, как только родители скрылись.
Брюнет вздохнул и повернулся к девушке, рассматривая ее прекрасное лицо:
- Я же сказал, что принцесса никогда не превратится в служанку.
Сакура невольно улыбнулась и ближе подошла к нему.
- Но ведь я проиграла… - проговорила она.
- Нет, это ничья… - сказал он, кладя руки девушке на талию и снова ощущая ее тепло. – Как я мог тебя отпустить?
- А как я могла уехать? – грустно сказала она, не отрывая взгляда от парня.
- Я бы этого не допустил, - прижался он губами к ее лицу.
- Ты уже этого не допустил, - сказала Сакура, накрывая его губы своими и сжимая парня в объятиях.
«Соленые…» - почувствовал парень вкус на губах, после чего еще крепче прижал девушку к себе.
- Саске, - отстранилась девушка. - Ты ни разу мне не сказал "я люблю тебя".
- Верно, не сказал, - смотря в два изумруда, произнес он.
- Почему? - тихо спросила она.
- Разве Земля говорит: «Я верчусь»? – ухмыляясь, спросил парень.
- Нет, - ответила девушка.
- Но вертится, - прошептал он и вновь поцеловал ее, даря, то трепетное чувство, которое тяжело выразить словами, и без которого душу разрывает на части.

а как она называется?

Пасибки

Люська я не могу найти твой фанфик

Простите за задержку!!! 
                    Когда любовь ждет
                                                             Глава 9

Сакура сразу узнала женщину, которая стояла в просторном зале Круела, чтобы приветствовать приехавших на свадьбу гостей. Она представилась как леди Карин, подопечная Учихи Саске, но Сакура узнала в ней женщину, которая на турнире отдала свой знак внимания Черному Волку, горячо поцеловавшему ее. Подопечная? Несомненно, любовница. Но Сакуре это было безразлично. Пусть Черный Волк имеет хоть сотню любовниц, лишь бы оставил ее в покое.
— Сэр Фугаро, леди Кадзуки, усаживайтесь поудобнее, мой господин Саске сейчас придет, чтобы приветствовать вас, — самым ласковым тоном сообщила леди Карин, потом повернулась к Сакуре. — Моя госпожа, идите со мной, я провожу вас в комнату, где вы можете ждать начала церемонии.
Сакура промолчала. Она направилась за этой женщиной, бывшей старше нее, довольная, что избавлена от необходимости и дальше общаться с собственным отцом и Кадзуки. За всю дорогу в Круел она не сказала им ни единого слова. Отец пытался заговорить с ней, но она отвернулась от него.
Сакура хорошо знала Круел. Ей было известно, что Карин ведет ее в маленькую комнату, примыкавшую к часовне в передней части дома. Круел был совсем не похож на Першвик. Сэр Эдмонд любил удобство во всем, и Сакура вспомнила, что еще ребенком любила бывать в Круеле, восторгаясь из-за того, что каждый раз здесь что-либо изменялось. Однажды это было комнатой, пристроенной над приподнятым уступом с того конца зала, где находились покои владельца. Позже эту комнату обнесли стенами, и здесь стала его комната. Потом с другой стороны зала, над маленьким очагом для слуг, пристроили еще одну комнату, когда Гаару посвятили в рыцари. Вскоре после этого было застроено все пространство между обеими комнатами, и теперь образовался второй этаж, на который из зала вели несколько витых лестниц. Первоначально потолок был так высок, что даже после возведения второго этажа все еще оставался высоким.
В отличие от Першвика здесь было удобное место, оно позволяло уединиться. Но сейчас волнение Сакуры усиливалось. Внезапно ее поразило то, что в зале их встретила любовница Черного Волка. Что за бесцеремонность! Уже до свадьбы он обращается с ней без уважения.
В комнатке, куда ее привела Карин, стояли две табуретки и стол, а на нем красовалась бутылка вина и стаканы.
— Леди Сакура, может пройти некоторое время, пока они не будут готовы встретиться с вами. Сначала нужно согласовать брачный договор.
— Я не спешу, — равнодушно ответила Сакура, поэтому Карин не знала, что о ней думать. Раньше она собиралась возненавидеть свою соперницу, третировать всеми возможными способами. Но сидевшее перед ней юное существо было миниатюрным. Даже речь ее звучала наивно. Она была плотно закутана в накидку, голову и лицо скрывала длинная вуаль, и было невозможно рассмотреть ее. Девушки выходили замуж в возрасте тринадцати и четырнадцати лет, даже моложе, так что она могла оказаться совсем еще юной. В таком случае отношение Карин должно было измениться, поскольку она вряд ли сочла бы ребенка своей соперницей.
— Могу ли я что-либо сделать для вас? — спросила Карин. — Не желаете ли снять вуаль или?… Сакура покачала головой.
— Буду благодарна, если вы пришлете мою служанку Юри.
— Как пожелаете, — ответила Карин с тяжелым вздохом. И тут же решила, что вернется как можно быстрее, чтобы застать Сакуру врасплох. Пробыв в комнате какое-то время, девушка, конечно же, снимет вуаль — ведь здесь было так жарко.
Она нашла служанку и отправила ее к леди Сакуре, а потом, услышав доносившийся из зала рассерженный голос Саске, поспешила в противоположную сторону, к кухням, чтобы убедиться в том, что приготовления идут как должно.
Как правило, Карин не занималась такими делами, а по обыкновению оставляла хозяйственные дела на управляющего Круелом, но она намеренно не хотела возвращаться в ту комнату, куда только этим утром перенесла свои вещи. Это означало бы, что она пока перестала быть первой дамой замка Круел.
В крохотную комнату рядом с часовней до Сакуры донесся громкий сердитый голос. Она узнала его — с того самого дня в лесу он был ей знаком. Черный Волк. Но сейчас, услышав его, хотя слов было не понять, глаза бедняжки от ужаса широко раскрылись. Сакура не могла успокоиться и добавила себе в вино успокоительное снадобье.
Она не могла понять причин, вызвавших гнев Черного Волка. Ведь именно он добивался этого брака. Ей не приходило в голову, что это связано с брачным договором. В нем ее земли предназначались ей, и она могла распоряжаться ими по своему усмотрению. Таково было желание ее матери. Однако она не подумала о том, что отец, которого так мало заботила ее судьба, будет добиваться, чтобы этот пункт включили в брачный договор. Но даже если бы он на этом настаивал, какое значение договор будет иметь для Черного Волка? Он полностью показал себя человеком, способным отнять у другого принадлежащую ему землю, стоило ему только захотеть.
Хотя в комнатке стояла духота, при этой мысли она похолодела. В браке она станет его собственностью. Он сможет поступить с ней как ему заблагорассудится. Он сможет заточить ее в тюрьму до конца жизни, даже убить.
Импульсивно Сакура достала из своей корзины со снадобьями маленький нож, которым пользовалась, чтобы разрезать бинты, и спрятала его за свой кожаный пояс, который будет скрываться под вуалью. Да ни за что в жизни она больше не окажется во власти мужчины, как это вышло с Хиданом.
— Леди Сакура, я принесла их с кухни, они совсем свежие.
Сакура вздрогнула и, не вставая со стула, повернулась. В комнату, не постучав, вошла Карин, неся поднос с пирожками. Увидев открытое лицо Сакуры, она замерла, ее  глаза широко раскрылись от потрясения.
— Вы всегда входите в комнату без разрешения? — спросила Сакура, сама удивившись тому, что еще сохранила силы сердиться.
— Прошу… прошу прощения, моя госпожа. Я подумала, что вы, быть может… — Придя в изумление от того, в каком состоянии ее соперница, она внезапно осмелела и спросила:
— Вы… вы не пожелали выйти замуж за Саске?
Сакура обратила внимание на то, насколько легко Карин произнесла его имя.
— Нет, я не пожелала, чтобы он стал моим мужем, но, как видите, мне не было дано выбирать. — Почему бы и не сказать ей правду?
— Тогда, возможно, я могу успокоить вас, моя госпожа, — предложила Карин. — Позвольте мне ненадолго остаться с вами наедине.
Сакура кивнула Юри, девушка выскользнула из комнаты и закрыла дверь. Карин поставила поднос на стол, но не села.
— Вы ведь не встречали  Учиху Саске? — начала она.
— Нет.
— Слышали ли вы, что он очень красив? Сакура едва не рассмеялась.
— Человек может обладать наружностью Адониса, но иметь сердце дьявола.
— Вы не желаете видеть его своим мужем? — настаивала Карин.
— Я уже сказала — нет, — нетерпеливо ответила Сакура.
— Тогда вас обрадует то, что он не станет вас беспокоить. Он… женится на вас только из-за вашей земли. Вы знаете, для… других желаний у него есть я.
— Вот как? Заметив насмешливый тон, Карин нахмурилась.
— Нам с вами не следует враждовать. Если он вам не нужен, вряд ли вы станете возражать, если он будет моим.
— Я не возражаю. Берите его. Но вы не обрадовали меня. Почему он хочет жениться на мне, раз есть столько женщин, у которых земли больше, чем у меня?
— Ему нужен Першвик, потому что оттуда постоянно исходят неприятности, о чем вы, разумеется, знаете лучше меня. Могу сообщить вам о том, что только сегодня утром мне рассказал его друг Наруто. Саске — человек настроения и живет настоящим.
Если бы ему были нужны поместья большего размера, он стал бы за ними охотиться. Если он их пожелает в будущем, он опять же станет за ними охотиться. Он всегда добивается того, чего хочет. Ему хотелось, чтобы кончились неприятности из-за Першвика, поэтому он попросил вашей руки. Получив отказ, он отправился к королю. И теперь он получил то, чего добивался.
— Так оно и есть. — Голос Сакуры звучал приглушенно, потому что все ее страхи подтвердились. — Скажите мне только одно, — торопливо спросила она, — известно ли вам, что он уготовил мне?
— Он сказал, что после свадьбы отошлет вас.
— Отошлет? Куда?
— Не знаю, но…
Ее прервал стук в дверь, и вошла Кадзуки. Даже она была потрясена, увидев дело рук Хидана. Она вздрогнула, вспомнив, как ее избивал Фугаро.
Поразительная красота девушки исчезла под опухшим и почерневшим лицом. Мягкие светлые волосы серебристого оттенка струились по ее плечам. Маленькую фигурку с хорошими формами облегал туго зашнурованный корсаж темно-серого цвета с длинными рукавами и светло-серая накидка, расшитая серебряной нитью. У накидки были широкие рукава до локтя, под разрезами по бокам тоже виднелся корсаж. Тонкую талию подчеркивал пояс с серебряной отделкой. Но и отличная фигура не могла заставить забыть изувеченное лицо.
— У вас ко мне есть дело, Кадзуки? — спросила Сакура холодным тоном, когда Кадзуки, не отрываясь, принялась разглядывать ее лицо.
— Ты не выйдешь к людям в таком виде, — объявила Кадзуки — Почему? Разве мое одеяние непригодно для свадьбы?
— Уже пора. — С этими словами Карин вышла из комнаты.
— Меня удивляет, что ты стала разговаривать с этой женщиной, Сакура. Неужто ты не знаешь, что она его любовница? — с презрением изрекла Кадзуки — Если я этого не знала, то теперь должна поблагодарить вас за то, что вы сообщили мне об этом.
Кадзуки предпочла пропустить колкость мимо ушей.
— Идем. Отец ждет, чтобы сопроводить тебя. А муж твой уже возле алтаря. Ему известно, что тебя пришлось принудить, поэтому если ты желаешь появиться в таком, как сейчас, виде, то опозоришь только себя. Мне казалось, что твоя выдумка про сыпь достаточно умна, если предназначалась для твоей тети.
— Она предназначалась для Какаши, чтобы он не убил вассала моего отца. Но нет по этой же причине я не появлюсь в таком виде.
Нарочито не спеша, Сакура опять набросила вуаль и разгладила на ней складки. Сквозь густую ткань все казалось искаженным, но в любом случае Сакура видела только одним глазом. Ей приходилось откидывать голову назад, чтобы хоть что-то видеть, и поэтому невольно создавалось впечатление, будто она смотрит на людей свысока. В сложившихся условиях подобное недоразумение вполне ее устраивало.
— Я готова, — решительно объявила она, и ее отвага поразила Кадзуки.
У входа в маленькую часовню сэр Фугаро взял руку дочери и положил на свою руку, хотя Сакура не желала даже взглянуть на него. Она заметила, что все скамьи в часовне заняты гостями, и разглядела возле алтаря смутный силуэт мужчины высокого роста. Когда отец повел Сакуру по проходу, ее обуял ужас.
—Сакура, если когда-либо я буду тебе нужен..
— Отец, ты уже показал, как я могу положиться на тебя, — ответила она сквозь зубы. — Ты отдаешь меня этому черному скоту Молю тебя, больше не проявляй ко мне свою любовь и заботу.
—Сакура!
В его восклицании звучала страшная боль, и ее пронзила некая догадка. Но как посмел он демонстрировать ей свою любовь? Как посмел он напомнить ей, каким был раньше? Забыть их прошлую счастливую жизнь отцу помогало вино, а что есть у нее? Она же ничего забыть не могла.
Сакура все это и высказала бы, но комок в горле не позволял ей произнести ни слова. Спустя секунду было уже поздно, ее оставили рядом с Черным Волком. Позже она пыталась вспомнить, каким образом смогла произнести слова, связавшие их. Было ли дело только в испуге, охватившем ее сразу, как только она услышала рядом его низкий рокочущий голос?
И Саске тоже не слишком обращал внимание на слова священника. Он преодолевал ощущение горечи, охватившей его при виде невесты. Ростом она едва достигала его груди подобно ребенку. Неужели эта малютка причинила ему столько бед? Но совсем горько ему стало от того, что она была с ног до головы укутана как прокаженная. Ее вассал утверждал, что у нее сыпь. Поверил ли он этим словам?
Мог ли он надеяться, что это пройдет, как предположил сэр Какаши?
Чтобы еще больше ухудшить положение, мачеха девушки отвела его в сторону и призналась, что девушку пришлось вынудить исполнить приказание короля. Что же с ней сделали? Скорее всего, несколько дней не давали есть. Для него это не имело значения. Значение имело отсутствие у нее желания. Он терзался чувством вины из-за того, что его невеста питает большие надежды, а теперь выясняется, что он ей не нужен! Он, имевший возможность выбрать себе жену из всех придворных красавиц, заполучил невесту, не желавшую стать его женой!
Стоило бы прогнать их всех. У него были к тому все основания — он был взбешен, когда огласили брачный договор. Слыханное ли дело, чтобы приданое женщины оставалось в ее руках после замужества? Но сэр Фугаро твердо стоял на своем. Все должно быть совершено согласно воле его покойной жены, а она оставила свои земли дочери. Саске подписал этот нелепый договор, бывший столь же обязывающим, что и сам брак, и посмотрите, что он ему принес — крохотную девушку, которую пришлось принуждать выйти за него замуж! Поминая кровь Спасителя, Саске начал сомневаться, не лежит ли на нем проклятие.
Сакура почувствовала, как на ее палец в белой перчатке не слишком бережно надели кольцо. Затем священник попросил ее мужа в заключение церемонии одарить свою жену поцелуем мира. Саске даже не попытался поднять ее вуаль, а скользнул губами где-то рядом с ее лбом. Последовала непродолжительная служба, а затем муж увел ее из часовни.
Сакуре хотелось одного — уйти из зала и избавиться от его присутствия, но сразу же началось свадебное пиршество, и ее заставили сесть за стол хозяина рядом с ним. Здесь был и ее отец, который молча наливался вином. Тем же занялся и муж Сакуры, и она пожалела, что не может последовать его примеру. Ее настроение было, мягко говоря, подавленным, и только Кадзуки, кажется, была единственной, кого эти события радовали. Она непрерывно говорила и искусно флиртовала с двумя рыцарями Черного Волка.
Муж Сакуры не сказал ей ни единого слова. На обращения своих рыцарей он отвечал только ворчанием. Перед новобрачными поставили предназначенный для обоих поднос с яствами, но ни он, ни она не прикоснулись к ним: Сакура не хотела при всех поднимать вуаль, а Саске предпочитал вино.
В зале были и другие рыцари, некоторые со своими дамами, и даже несколько детей. Но никто не держался так, как обычно того требуют подобные события. Сакура знала, что на настроение гостей давит ее присутствие, и вряд ли могла осуждать их за то, что рядом с ней они испытывали стеснение. Конечно же, они удивлялись жалкому состоянию девушки, закутанной и молчаливой.
В какое-то мгновение она попыталась уйти, однако тяжелая рука мужа легла на запястье Сакуры и остановила ее. Больше она таких попыток не предпринимала. Гости начали танцевать, но она едва их замечала. Она не осмеливалась открыто глядеть на Саске, а смотрела, как его большие руки сжимали чашу с вином.
За всю свою юную жизнь Сакура никогда не думала, что не будет счастлива на своей свадьбе, но именно так и получилось, она сидела, подавленная, сдерживала слезы и мечтала, чтобы никто с ней не заговорил.
Она не увидела ничего из изысканных блюд, которые приготовили слуги Саске и ее собственные повара из Першвика. Подали несколько видов супа с грудинкой, двух жареных поросят с трюфелями, трех лебедей в перьях, большой окорок с медом, каплунов и уток, и столько разнообразных соусов с горчицей и приправ, сколько ей за один раз не приходилось видеть. Все блюда из жареного мяса были приготовлены на кухне Саске, где изысканные блюда готовить не умели. Но поскольку прислуга из Першвика стремилась затмить челядь из Круела, было подано великое множество блюд из репы, бобов и горошка, приготовленных с помощью полдюжины рецептов.
Вишни и яблоки подавались в виде компотов, были использованы в тортах, ставились на столы свежими, украшенными цветами из сада Першвика, за которым столь любовно ухаживала его хозяйка. Подали десятки разновидностей сыров и вин, гигантский пирог с миндалем, с сахарными фигурками сверху и то бокам.
Ничего из этого Сакура не отведала.
Было уже поздно, когда  Кадзуки наконец встала из-за стола, чтобы выполнить свой долг — сопроводить Сакуру в ее комнату. К этому времени Саске выпил столько, что не заметил, как она ушла. Сакура взмолилась про себя — пусть он окажется в таком состоянии, что не сможет посетить ее. По правилам свадебных церемоний гостям полагалось раздевать новобрачных перед их уходом в спальню, и несколько женщин, которых Сакура не знала, вошли к ней с Кадзуки  и Карин. Сакура решила, что их слишком много, и она попросила их уйти.
Оставшись одна, Сакура быстро спрятала нож под подушку, надеясь, что он не понадобится. Но ей было известно, что если Саске не сможет сам прийти к ней, гости помогут ему в этом. Такое могло произойти в любую минуту, поэтому она быстро разделась и забралась на широкую кровать. Ей пришлось снять вуаль, однако задернутый полог все равно должен был скрыть ее от гостей, которые войдут в спальню с Саске. А распустив волосы, она заодно могла скрыть от них свое лицо.
Дрожа от напряжения, она ждала, пока наконец со скрипом открылась дверь и группа мужчин, спотыкаясь, принесла Учиху к его брачной постели. Они все были пьяны и непристойно подшучивали, пока Рольф, глухо зарычав, не прогнал их. Она спряталась под простынями и, прислушиваясь к малейшему шороху, ждала, когда раздастся звук отодвигаемого полога. Прошло несколько томительных минут, занавес отодвинулся, и Сакура издала сдавленный крик, когда его тяжелое тело рухнуло на кровать.
Сакура сдерживала дыхание, пока у нее не заболела грудь. Она съежилась, в ее воображении возникали разные ужасы, пока его голос не пророкотал рядом с ней:
— Спи. Я не насилую детей.
Сакура не стала раздумывать над смыслом этих слов. Что-то спасло ее. Она испытала такое облегчение, что заснула почти сразу после того, как раздался его храп.

Глава 11

Сакуру грубо разбудила толпа женщин, ворвавшихся в спальню ранним утром следующего дня. Она едва успела проснуться, как полог был резко отброшен в сторону и ее тут же вытащили из постели.
Простыни были унесены в комнаты, где, как того требовал обычай, их выставляли на всеобщее обозрение. Но о ритуале забыли, когда одна из дам случайно увидела лицо Сакуры и от удивления вскрикнула.
Сакура отвернулась и закрыла лицо руками; тем самым поневоле создавалось представление, будто она плачет. Ее начали расспрашивать. Женщины хотели узнать, что произошло, однако Сакура отказывалась отвечать и не поворачивалась к ним. Все взяла в свои руки карин, выпроваживая дам за дверь. Кто-то из них набросил на плечи Сакуры ночную рубашку, и тут она наконец поняла, что стояла перед ними нагая, укрытая только своими длинными волосами. Она надела платье, потом ей в руки сунули вуаль.
Подняв глаза, Сакура коротко кивнула  Кадзуки перед тем, как накинуть вуаль. В комнате с ней остались только мачеха и леди Карин. Ее мужа нигде поблизости не было.
— Кто эти женщины? — спросила Сакура.
— По забывчивости твоего мужа тебя не познакомили с ними во время пира, — ответила Кадзуки , — но ты, конечно же, довольно скоро всех их узнаешь. Это жены и дочери рыцарей, находящихся на службе у твоего мужа. Насколько мне известно, им даже было дозволено сопровождать войско в те времена, когда сэр Саске был всего лишь наемником, и это было чрезвычайно редким событием. В каждом городе для них было не так-то легко найти жилье. Разве это не так, леди Карин?
— Про это мне ничего не известно.
— Нет, разумеется, и не могло быть известно, промурлыкала  Кадзуки. — Я забыла, что ты не слишком долго была с Учихой.
Этот враждебный выпад был не единственной причиной недовольства  Карин. Ей самым старательным образом дали увидеть кровь невинности на простынях. До этого же она была убеждена, что Саске не прикоснется к жене.
— Ты пропустила мессу,  Сакура, — неодобрительно заметила  Кадзуки. — Но ты была не одинока. Отец твой до сих пор крепко спит. А поскольку твой муж занялся делами, ни слова не сказав гостям, я должна заключить, что свадебный праздник закончен. Нам незачем оставаться здесь дальше — Я не возражаю, чтобы вы покинули нас, мадам, — если от меня требуется именно это, — чопорно ответила Сакура.
— В нас нужды больше нет? — спросила  Кадзуки лишь потому, что этот вопрос полагалось задать. Сакура покачала головой.
— Тогда, если мне удастся разбудить твоего отца, мы уезжаем. Не желаешь ли проститься с ним? Не могу обещать, что он запомнит, но…
— Еще раз отвечаю — нет.
— Тогда, моя милая, мы желаем тебе благополучия.
— Разумеется, желаете, — равнодушно ответила Сакура и отвернулась. Получив разрешение удалиться,  Кадзуки вышла.
— Не могу осуждать вас за то, что вы не питаете любви к мачехе, — заметила  Карин. — Женщина она неприятная.
У Сакуры не было настроения беседовать и с этой женщиной.
— Если вы распорядитесь прислать мою служанку, я более не стану вас утруждать, леди Карин. Я хотела бы принять ванну и просила бы прислать сюда поднос с разной снедью, потому что не намерена сегодня выходить из этой комнаты.
Губы Карин сжались.
— Как прикажете, моя госпожа, — коротко ответила она, надеясь, что вскоре избавится от этой заносчивой девицы.
Не успела Сакура принять ванну, как леди Карин вернулась и сообщила, что охрана готова сопроводить ее в Першвик. Это было столь неожиданным, что Сакура пришлось переспросить:
— Вы уверены, что я должна отправиться в Першвик? Так скоро?
— Мой господин назвал эту крепость, потому что она вам знакома. Конечно же, он даст вам столько денег, сколько вам нужно, и, возможно, назначит своего управляющего, но вас беспокоить он не станет до тех пор, пока вы не обратитесь к нему. Правильно ли я понимаю, что именно этого вы желаете?
— О да! Да, именно этого!
Столь удачный поворот событий поразил Сакуру, и она поспешно принялась за сборы в дорогу Охранять ее должны были Какаши и воины из Першвика. Узнав, в чем будет заключаться его первая обязанность перед ныне замужней Сакурой, Какаши встревожился. Но, видя, с какой радостью она готова покинуть Круел, он промолчал о своих сомнениях. К тому же ему приходилось слышать, что Учиха Саске редко живет в Круеле, поэтому он и решил, что тот хочет избавить жену от жизни в одиночестве В Першвике она будет в окружении известных ей людей.
Какаши узнал также, к чему готовится Саске — к невероятному подвигу, взятию семи враждебных крепостей силами лишь небольшого войска. Он пожелал ему удачи, сознавая при этом, что времени на это потребуется немало. Какаши усомнился в том, что его госпожа будет часто видеть мужа до конца этого года.
Испытывая чувство некоторого отвращения к самому себе, на закате солнца Саске выехал из ворот Круела, подгоняемый всего лишь нелепым стремлением опять быть рядом с Сакурой.
Все события прошлой ночи оставались для него неясными. Рана его оказалась неопасной, но было нелестно то, что он получил ее. Он сознавал, что уже давно ни одна женщина так не занимала его. Несомненно, его напряжение во многом объяснялось этим обстоятельством, но ведь не будет вреда выяснить точно? Отвращение к собственному юношескому пылу очень во многом объяснялось его разочарованием, когда он убедился, что жена не дожидается его дома. Он просто развернул коня и вновь направился назад продолжать осаду крепости Рот .Облегчение отчасти объяснялось причиной, по которой он сделал это .Он не покарал Карин за то, что она позволила себе. Раньше он говорил ей, что отправит жену с глаз долой, но не поручал ей делать это от своего имени. Однако на этот раз отсутствие Сакуры в конце концов оказалось кстати, ибо с течением времени ему стало бы не по себе из-за того, что его тянуло к ней. Разумеется, ему не хотелось, чтобы жена знала об этом. Он не забывал, какой непокорной она оказалась.
На расстоянии нескольких миль, в крепости Эксфорд, где сэр Уоррен временно исполнял обязанности смотрителя, его жена, леди Роузи, рассказывала ему, как была потрясена утром, увидев лицо Сакуры Учихи. Уоррен, знавший о затруднениях своего хозяина, связанных с Першвиком, совершенно правильно предположил, что эта дама противилась замужеству. Естественно, был сделан вывод, что побои — дело рук ее отца.
Однако жена Уоррена, которая несколько месяцев отсутствовала, потому что уезжала к своим родственникам, ничего не знала про осложнения с Першвиком. Ей мало что было известно и про Учиху Саске. Он нравился ее мужу, но это говорило лишь о том, что сэр Саске был хорошим сюзереном. Это ничего не говорило о его характере. Ей было известно только одно: сэр Саске отличается вспыльчивым характером, и она заключила, что это он избил свою молодую жену. С ее точки зрения, леди Сакура стала женой жестокого мужчины.
К сожалению, сэр Уоррен не рассеял это заблуждение. Он всего лишь фыркнул, узнав, в каком состоянии была леди Леони. По правде говоря, он слушал жену лишь краем уха. На следующий день она рассказала об этом леди Берте, жившей в крепости Эксфорд, а уже через нее эта история стала известна всем. Немного времени понадобилось для того, чтобы начались горячие споры, и многие мужья и жены, а также крепостные в крепостях Эксфорд, Кенил, Блайт и Круел в течение последующих недель обсуждали эти события. Мужчины знали своего хозяина и встали на его сторону. Женщины его не знали и потому решили, что мужчины всегда будут защищать друг друга слепо и вопреки истине, поэтому держались своего мнения и горячо сочувствовали этой даме.
Крепостные, любившие сплетни, просто разделились: мужчины были за мужа, женщины — за жену. И помимо чьей-либо воли события эти привели к тому, что привлекли внимание жителей Кемпстона к их новому хозяину и хозяйке.
Леди Карин разъярилась, услышав эти сплетни, и не из-за того, что порочили ее любовника, а оттого, что леди Сакура вызывала сочувствие, и это не дает  Саске возможности забыть про жену .Он был бы способен даже вернуть ее в Круел хотя бы для того, чтобы заставить смолкнуть болтливые языки.
По правде говоря, Саске не знал, что говорили о нем в течение недель, последовавших за свадьбой. Его воины и челядь вовсе не желали, чтобы ему стало известно про эти сплетни. Даже Наруто, хорошо зная его вспыльчивый характер, принял меры, чтобы эти разговоры не дошли до его хозяина.
Саске изредка задумывался над тем, почему его люди ведут себя столь странно, замолкают, когда он оказывается поблизости, шумно ругают при нем своих жен. И, будь все проклято, ему не доводилось видеть столько расстроенных женщин. Каждая из попадавшихся ему женщин была в дурном настроении.
Однако голова Саске была полна иных забот, и ему было не до особенностей поведения женщин и крепостных. В течение нескольких недель он оставался в лагере у стен крепости Рот, ведя переговоры об условиях сдачи.
Воистину забот у него было немало. И все же с назойливым постоянством ему вспоминалась миниатюрная фигурка с изящным телом и ее тихие вздохи. Леди Сакура, недавно ставшая его женой, не покидала его сознание, хотел он того или нет.
                                                Глава 12

Все чаяния Сакуры сбылись. Муж был забыт. Ее жизнь опять принадлежала ей самой. В Першвике так и не появился управляющий, дабы уведомить ее, что жизнью ее распоряжается некий мужчина. Она старательно подготовилась к приезду управляющего, перестав пользоваться всеми потайными местами, чтобы управляющий никак не смог бы обвинить ее в том, что она что-либо скрывает от своего господина. Все было приведено в порядок, Но никто так и не прибыл, и она перестала кого-либо ждать.
Больше ей не приходилось опасаться наездов управляющего, ставленника Кадзуки. Она наслаждалась свободой, независимостью и мирной жизнью.
Но хорошее не длится вечно. Как-то раз, работая днем в саду, она услышала, как у ворот раздался приказ остановиться, но не обратила на это внимания. Какаши был в отъезде, поэтому поручил оборону крепости старшему оруженосцу. Тот очень добросовестно отнесся к этому поручению, приказав привратнику выспрашивать любого, знакомого ему или постороннего, кто попытается войти в крепость.
Сакура продолжала наполнять корзину дарами дерева самбук. Они предназначались для того, чтобы приготовить краски для ткацкой мастерской: черную из коры и корней, зеленую из листьев. Краскам от лиловой до пурпурной придется ждать осени, когда поспеют ягоды.
Во второй корзине, наполненной раньше, были собраны травы и цветы для приготовления лекарств и пищи: цикорий и эндивий, лечебные травы, сладкая душица, курчавая мята и кошачья мята, белый мак, розмарин и лепестки ноготков и фиалок. Сакура никому больше не позволяла собирать эти растения, потому что служанка легко могла, не разобравшись, сорвать для приготовления салата что-то ядовитое.
Услышав стук копыт лошадей, въехавших во внутренний двор, Сакура подумала — кто же это мог быть? Ведь Какаши не ждали до вечера. Присутствие лошадей означало, что приехали либо гости, либо богатый купец, но те и другие редко бывали в ее маленькой крепости.
Перегнувшись через невысокую садовую стену, она увидела мужчину в доспехах, украшенных цветами Черного Волка. Он спускался с громадного боевого коня. Ему помогали два воина.
Прежде чем он мог заметить ее, она отпрянула от стены. В растерянности она недоумевала, почему вдруг явился ее муж? Она оказалась в ловушке, потому что, выйдя за стены сада, оказалась бы на виду.
И тогда Сакура решила укрываться в саду до тех пор, пока он не уедет, если понадобится — целый день. Поэтому она скрылась в дальнем углу и опустилась на колени за кустами лавра, молясь о том, чтобы Саске уехал и она была бы избавлена от встречи с ним. Однако, очевидно, никто на небесах не собирался откликнуться на столь незначительную просьбу, потому что почти сразу она услышала его шаги. Он направлялся в сад. Не желая оказаться в неловком положении, если ее застанут при попытке спрятаться, она собрала всю свою храбрость и выпрямилась.
Ей повезло. Она увидела его раньше. Ее поношенное платье из ткани зеленого цвета сливалось с окружающей растительностью, да к тому же он смотрел в противоположный угол сада. У нее даже было мгновение, чтобы прийти в себя, прежде чем он повернулся.
У нее сжалось сердце. Сакуре было не только страшно; она понимала, что выглядит ужасно. На ней было рабочее платье, длинные косы были туго забраны в накинутое на голову покрывало, чтобы не падали на землю, когда она наклонится. Даже перевязь, удерживавшая покрывало на голове, была всего лишь полоской потертой кожи. Хуже выглядеть было нельзя, к тому же она стояла перед тем, кто внушал ей страх.
Не найдя сразу жену, Саске решил повернуться и уехать. У него не было серьезной причины приезжать сюда. Сюда его привел порыв, и он мог винить только усталость собственного духа и тела за необдуманный поступок. Всю последнюю неделю ему плохо спалось. Но разве он может сказать жене, что жаждет встречи с ней? Что тоскует по ней? Что хочет узнать, как ей живется? Лучше было бы, чтобы она думала, будто ему это безразлично. И все же он оказался здесь, несмотря на сомнения, и искал ее.
Самое лучшее для них обоих было бы, если бы он увидел ее без накидки, увидел ее лицо. Вполне можно было надеяться, что именно так и произойдет Здесь она находится среди своих и, возможно, не станет скрывать его. Тайны уже не будет, и, следовательно, его тяге к ней будет положен конец.
Питая эту надежду, он повернулся, сделав последнюю попытку найти свою жену, которая была здесь, как сказала ему служанка. На этот раз он увидел девушку, которую, конечно же, ранее не заметил, потому что ее платье было того же цвета, что листва. Эта дама не была его женой. Боже всемилостивый, как жаль! Приблизившись, чтобы хорошенько рассмотреть девушку, он был поражен ее необычайной красотой.
Никогда еще ему не приходилось видеть столь белую кожу, такие нежные розовые губы, маленький прямой нос и изящные очертания подбородка. У нее не было румяных щек английских девушек или смуглой красоты француженок, но была гладкая кожа цвета слоновой кости, подобная жемчугу, без единого изъяна. За длинными серебристыми ресницами скрывались опущенные глаза, и ему страстно захотелось увидеть, какого они цвета.
Он не мог вымолвить ни слова, сказать хоть что-нибудь, чтобы заставить ее поднять на него глаза. Он только стоял на месте, в удивлении уставившись на нее.
Кто она, эта девушка изысканной наружности? Она держалась не как служанка. Несомненно, она была достаточно взрослой для того, чтобы быть замужем. Не подруга ли это его жены? Как ужасно чувствует себя его безобразная жена, каждый день находясь рядом с такой необыкновенной красавицей!
Девушка нервно сплела пальцы, и Саске понял, что она смущена его появлением. Известно ли ей, кто он такой? Если да, значит, она понимает, что находится в его власти, потому что его жена — ее хозяйка. При этой мысли тяга Саске к ней обострилась, и он осознал, как страстно желает ее. Боже, девушка заставляла его забыть про свои угрызения совести!
— Успокойтесь, Маленький цветок, — ласково произнес Саске. — Я не собираюсь обидеть вас.
— Не собираетесь?
Ему пришелся по душе ее голос, мягкий и тихий.
— Разве я дал повод бояться меня?
Наконец-то она подняла, потом быстро опустила глаза. Сакура забыла, до чего он прекрасен. Он сжимал в руке шлем, его черные непокорные волосы, овивавшие лицо, придавали ему юношеский вид, не соответствовавший его могучему телу. Его молчание лишило Сакуру спокойствия, но и мягкий его голое звучал все же пугающе.
— Ваше столь долгое молчание привело меня в замешательство.
— Простите меня, госпожа. Я слишком долго размышлял, не зная, каким именем вас назвать.
— Имя у меня есть, но если вы захотите выбрать другое, это в вашей воле.
— Вы неверно поняли меня, госпожа. Я обращусь к вам как положено, если вы соизволите назвать мне ваше имя.
Глаза Сакуры широко раскрылись, она подняла взгляд на Саске.
— Вы желаете, чтобы я назвала свое имя?
— Это оказалось бы полезным, — ответил он терпеливо.
Сакура нахмурилась. Не ведет ли он некую игру, которая его забавляет? Нет, решила она, он не стал бы забавляться подобным образом. Но тогда осталась всего лишь одна возможность. Сакура была для него столь незначительной, что он действительно забыл ее имя!
Она гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост.
— Неужели имя имеет какое-то значение? Саске с изумлением увидел, как в ее прекрасных светло-зеленых глазах заполыхал огонь. Он каким-то образом вывел ее из равновесия. Ладно, если она не хочет раскрывать свое имя, пусть так и будет.
— И правда, «Маленький цветок» тоже подойдет, — дружелюбно произнес Саске, делая шаг к ней. — Мне хотелось бы обсудить с вами нечто и в более укромном месте, — негромко добавил он.
— Укромном? — Она отступила и огляделась по сторонам, думая о том, что же еще более укромное ему нужно. — Куда… хотели бы вы пойти?
— Туда, где вы спите. Маленький цветок. Не было нужды говорить более откровенно. Ей было стыдно румянца, выступившего на ее лице. Она никак не ожидала, что он приедет к ней домой с этой целью. Карин убедила Сакуру, что он не станет беспокоить ее подобным образом, и она поверила этим обещаниям. Самое ужасное заключалось в том, что она не вправе отказать собственному мужу — Прошу… прошу пойти со мной, мой господин. Она с трудом выговорила эти слова и еле заставила себя пойти вперед. Ее ноги были будто налиты свинцом, на глазах выступали слезы. Несмотря на ласковое обращение Саске, она подозревала, что он затаил на нее злобу и потому стремится увлечь ее в кровать. В их свадебную ночь он был пьян, может быть, слишком пьян, чтобы запомнить, какую месть уготовил ей. Не для того ли он сейчас приехал, чтобы покарать ее? Но она не станет молить о пощаде. Ни за что не станет.
Саске был настолько поражен, что решил было не идти за ней. Слишком легко согласилась она. Означает ли это, что она часто так поступает? Кто же ее муж, с которым она не считается? Не старик ли, или она просто презирает его? И все же Саске желал ее, поэтому направился следом за ней.
Когда они пересекли внутренний двор, направляясь к главному зданию, откуда вход вел в большой зал, Саске внезапно вспомнил, где находится. Где-то здесь его жена. Известно ли ей, что он приехал? Даже если и так, как мог он отказаться от представившейся возможности? Девушка, которая показывала ему путь в свою спальню, была чудесной.
Он едва заметил, в какую комнату девушка привела его, настолько пристально он смотрел на нее, когда она закрыла дверь и медленно повернулась к нему.
— На самом деле вы ведь ничего не желали обсудить со мной? — спросила она.
Саске истолковал надежду в ее голосе как поддразнивание и улыбнулся, покачав головой.
— Подойдите ко мне, Маленький цветок.
Сакуре не нравилось смехотворное имя, которое он выбрал для нее, и пожалела, что не может сказать ему об этом. И еще ей не понравилось, что он внушает ей страх.
С несчастным видом приблизившись к Саске и опустив глаза, Сакура остановилась перед ним. Она сама не вполне понимала, чего ожидать — пощечины, известия о жалком существовании, ожидавшем ее до конца дней, побоев.
Но она совсем не ожидала того, что он нежно коснется ее и заключит в свои объятия. Так они и замерли, а потом Саске поднял Сакуру на руки, подошел к кровати, осторожно опустил на постель и сел рядом, поглаживая пальцем ее нежную щеку.
Глаза его,  скользнули по телу Сакуры, вызывая необъяснимое. От взгляда этих глаз она напряглась и, когда Саске склонился к ее лицу, глубоко вздохнула. Их губы слились в поцелуе, и она замерла от тысячи вздохов, затаившихся и пытавшихся освободиться, пронзая все тело необыкновенными ощущениями.
Его губы прижимались все сильнее и сильнее, потом раздвинули ее губы, их языки соприкоснулись, и Сакура ошеломленно осознала, кто одарил ее этим первым поцелуем.
Возможно, Саске понял бы, насколько она неопытна, но ведь она пошла на его зов столь охотно. В глубине ее души крепло ощущение, что он единственный мужчина, кому она не могла противиться, поэтому и отзывалась на его малейшее движение. И понятно, он воспринимал это как ответное желание .Он выпрямился, неровно дыша, и сдвинул ее кожаный пояс. Шнуровка по бокам ее платья расстегивалась не столь легко, и от нетерпения Саске выхватил из ножен на поясе кинжал и разрезал тесьму.
Она тихо вскрикнула, и он опять посмотрел ей в глаза.
— Дорогая, не сердитесь на меня за такую поспешность, но ведь вы ее причина. Обещаю вам, я позабочусь о новой тесьме.
Сакура прикусила губу.
Она противилась поступкам, а не жалела об испорченной тесьме: ей вспомнилось надругательство над Этелиндой, одеяние которой тоже было вспорото.
У стихшей Сакуры потекли слезы стыда и горечи, и она возненавидела его за это. Ведь она клялась, что никогда не заплачет при нем, а сейчас…
— Маленький цветок, неужели эта шнуровка так много значила для вас? — прошептал он сокрушенно. Саске, с ощущением вины, и вправду подумал, что она скорбит по своим нелепым шнуркам.
— У меня… у меня сотня шнурков, чтобы заменить их, мой господин, но никогда еще платье с меня не срезали.
— Ах, воистину я не прав. Утешит ли вас, если вы так же обойдетесь со мной?
Широко раскрыв глаза, Сакура смотрела на острый кинжал, который он вложил в ее руку.
— Вы шутите, мой господин. Мне не пробить вашу кольчугу — Вам придется помочь мне снять ее, а все остальное можете изрезать в клочья, если только это поможет осушить ваши слезы.
Мысль о том, чтобы даже с согласия Саске изрезать одежду, была настолько невообразимой, что губы Сакуры тронула едва заметная улыбка.
— Если бы я могла найти облачение взамен вашего, я так и поступила бы, но здесь нет ни одного воина столь же рослого, и мне бы не хотелось, чтобы вы покинули нас в одной лишь кольчуге на теле. Могу я услышать, как вы объясните подобное обстоятельство вашим воинам? — смеясь, произнесла она.
Саске рассмеялся вместе с ней. Он не был привычен к слезам, пролитым в постели, но не имел привычки и к веселым шуткам, а сейчас они пришлись ему по вкусу, особенно в устах этой робкой девушки.
— В подобном случае, — произнес Саске, улыбаясь, — я бы сказал правду — что некая бойкая девчонка оказалась для меня столь горячей, что....
— Не правда — Сакура даже открыла рот от изумления, и у нее вырвался легкий смешок. — Неужто вы и вправду сказали бы столь ужасную правду?
— Мои воины поверили бы, увидев костлявые колени, торчащие из-под тяжелых доспехов, — ответил он.
— Стало быть, и хорошо, что я не пожелала воспользоваться вашим кинжалом.
— Воистину хорошо. А теперь не поможете ли мне снять доспехи?
Сакура кивнула, используя возможность встать за его спиной, чтобы он не мог видеть ее. Она так увлеклась разговором, что забыла о своей наготе, и смутилась еще больше, поняв, что вскоре и он будет обнаженным.
И казалось странным ощущение расположения к нему. Ее страх перед Саске прошел благодаря его ласковой речи и беспечности поведения. В эти мгновения она в мыслях молила Бога, чтобы это не оказалось жестокой уловкой.
— А не проще ли вам встать передо мной, дорогая? — спросил Саске и, сняв пояс и меч, положил их на пол. Он приподнял нижний край тяжелой гибкой кольчуги до пояса.
— Нет, мой господин. — Сакура коснулась его доспехов. — Я не настолько высока, чтобы помочь вам, даже если вы сядете.
Это была истинная правда, потому что она нередко помогала Какаши, и каждый раз ему приходилось опускаться на колени, а ей вставать на стул, чтобы снять панцирь через голову. Но даже стоящему на коленях Саске она никак не могла помочь, и, наконец, ей пришлось залезть на кровать, чтобы довести дело до конца.
Наконец он был раздет, и Сакура медленно приблизилась и встала перед ним. Она подумала про себя, а не стоит ли ей расплести косы и распустить волосы пышным покровом, но не была уверена, что у него хватит терпения ждать. Глубоко наслаждаясь ее стыдливостью, Саске протянул к ней руки, обнял ее за талию, потом медленно провел ладонями по ее бокам, по изящной формы бедрам, по расцветшим грудям.
Сакура мило покусывала свою нижнюю губу, слегка насупившись. Она не поднимала глаз, боясь столкнуться с его взглядом. Саске наклонился и губами обхватил торчащий вверх безупречный сосок, кожа Сакуры воспринимала прикосновение его языка как шелк. Он услышал, как она глубоко вздохнула, и именно в эту секунду в дверь стукнули всего лишь один раз.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Микоро.
— Сакура, я… Ах! Мой господин, прошу простить меня! — Ее щеки побагровели. — Сакура, я… я не… Ах, это не к спеху…
И Микоро как только могла быстро вышла из комнаты.
Первым побуждением Сакуры было рассмеяться, и так бы и получилось, если бы она вовремя не увидела хмурое и недоуменное лицо мужа.
— Вы не должны обращать внимание на мою тетю, — сказала она. — Мы вдвоем с ней живем в этой комнате и…
— Леди Сакура? — спросил он, не сводя с нее глаз. Она отпрянула от него.
— Итак, теперь вы вспомнили мое имя! — с горечью произнесла она. — Меня мало утешает, что вам удалось вспомнить его до того, как…
На его лице появилось жесткое выражение, но она не могла понять, был ли виной тому гнев.
— Это вы — моя жена? — опять спросил он.
— Конечно же. А кто еще…
Черный Волк откинулся на кровати, безудержно хохоча. Не веря своим глазам, Сакура смотрела на него, пока наконец в голове ее все не прояснилось. А за кого же он принимал ее? Для него это не имело значения.
О стыд, о позор! Он жаждал овладеть не собственной женой, а незнакомкой, на которую случайно наткнулся в саду Ничего удивительного, что он не знал ее имени — ему показалось, что он никогда ее не встречал. Но как он мог проделать такое в ее крепости, где, как ему было известно, поблизости находится его жена, где ее люди поймут, сколь мало он чтит ее!
Сакура отошла от кровати и открыла шкаф со своей одеждой, вынула первое попавшееся под руку короткую льняную сорочку. Одевшись, она вернулась к кровати, на которой ее муж по-прежнему корчился от смеха, и, взяв в руки подушку, стала бить его до тех пор, пока он не обратил на нее внимание.
— Прекратите, моя госпожа. Свое мнение вы уже высказали, — сказал он, посмеиваясь.
— Тогда не отправитесь ли вы веселиться в другое место? И поторапливайтесь, пока я не растеряла остатки терпения.
Саске сел и, успокаиваясь, протянул к ней руку, но Сакура отступила в сторону.
— Ну же, Сакура, вы не можете меня осуждать; ведь я, к своей радости, выяснил, что у меня прелестная жена.
«Боже милостивый, помоги мне!» — мысленно взмолилась она.
— Мой господин, я вижу, что выразилась не очень понятно. Я хочу, чтобы вы немедленно уехали отсюда!
Саске не шелохнулся.
— Вы сердитесь.
— Да!
— Мне понятен ваш гнев.
— Скажите на милость! — парировала она.
Он улыбнулся ей.
— Дорогая, не расходуйте свой гнев впустую. Урона не было. Благодаря вашей тете обошлось без недоразумения.
— Позвольте мне правильно истолковать ваши слова, сэр Саске, — разгневанно заговорила Сакура. — Вы говорите, что если бы занялись со мною любовью, приняв меня за незнакомку, то произошло бы всего лишь недоразумение?
— Но вы мне жена, а не незнакомка. Вы понимаете мои доводы?
— Я понимаю, мой господин, что вы худший из распутников! — Его глаза сузились, но Сакура рассвирепела так, что не могла остановиться. — Мне сообщают обо всем, что происходит здесь. Я узнала бы о вашем проступке раньше, чем вы отпустили бы некую девушку. Не обманывайтесь на мой счет. Меня не волнует, сколько у вас женщин, но если вы возьмете хоть одну из Першвика, и я, и все остальные, живущие здесь, узнают об этом. Я не допущу, чтобы мои люди жалели меня из-за моего ужасного мужа.
— Вы все высказали, мадам? Сакура с трудом проглотила застрявший в горле комок, понимая, что зашла слишком далеко.
— Да, — пролепетала она, не поднимая глаз.
— Здесь одно лишь имеет значение — то, что вы моя жена. А это означает, что вы принадлежите мне, и я волен поступать с вами по своему усмотрению. Вы отрицаете, что это истинно так?
— Нет, — жалобно ответила она.
— Тогда не забывайте более, что это вы передо мной отчитываетесь, а не я перед вами.
Он собрал свою одежду и доспехи и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Сакура наконец смогла вздохнуть. За дерзость ее не подвергли избиению, а всего лишь предупредили. Но недостойное предупреждение… от недостойного человека.