Когда бета проверит)

о да!

Всем Привет!  Я давно читаю фанфики на этом сайте и мне они понравились. И я решила напишу фанфик по другому белее исторический: в нем есть рыцари и леди, Война, и представте, есть даже Король. Ну я попробовала, а вы оцените!!      
                   Когда любовь ждет

                                         Глава 1

  Англия, 1176 год
Какаши, прислонившись к толстому стволу дерева, наблюдал, как две служанки собирали остатки обеда, проходившего на открытом воздухе. Он был в меру хорош собой, однако не соблазнялся вниманием женщин, и даже служанки его госпожи порой раздражали его. Именно в эту минуту более юная из двух служанок, по имени Юри, бросила на него взгляд. Заметив, как вызывающе она держится, он быстро отвел глаза, и лицо его вспыхнуло.
Весна была в самом разгаре, и Юри оказалась не единственной из женщин, бросавших пламенные взоры на Какаши. Но не только на него она обращала свои чары. Юри была, бесспорно, хорошенькой, с изящным маленьким носиком и розовыми щечками. Ее каштановые волосы блестели, к тому же природа одарила ее и великолепной фигурой.
Однако Какаши считал себя убежденным холостяком. К тому же Юри была слишком молоденькой для мужчины тридцати пяти лет. В самом деле, она была такой же юной, как Сакура, которой оба они служили, а ей было всего девятнадцать лет.
Какаши думал о Сакуре  как о своей дочери. В эту минуту, когда на его глазах она удалялась в лес с луга, где начала собирать весенние травы, он послал четверых воинов издали оберегать ее. Он привел десять человек, чтобы охранять госпожу, и у воинов хватало ума не ворчать из-за того, что им приходится исполнять такую обязанность, которая никак не относилась к числу любимых. Сакура нередко просила их собирать указанные ею растения. Это занятие было недостойным мужчин.
До наступления весны для сопровождения Сакуры было достаточно и трех воинов, но теперь в Круеле поселился новый хозяин, в его-то лесные владения Сакура и направилась собирать травы. Какаши новый владелец всех земель Кемпстона серьезно беспокоил.
Старый владелец Кемпстона, Эдмонд Монтиньи, не был симпатичен Какаши, однако старый барон, по крайней мере, не осложнял соседям жизнь. Новый же хозяин Кемпстона постоянно жаловался на крепостных Першвика с тех пор, как только вступил во владение крепостью Круел. И дело вовсе не в том, что жалобы действительно были обоснованны. Хуже всего было то, что Сакура чувствовала свою личную ответственность за проступки своих слуг.
— Позвольте мне разобраться с этим,Какаши, — взмолилась она, впервые узнав про эти жалобы. — Боюсь, мои крепостные считают, что делают для меня доброе дело, творя бесчинства в Круеле. — Поясняя свои слова, она призналась:
— Я была в деревне в тот день, когда Гаара приехал сообщить мне, что приключилось с ним и его отцом. Слишком многие крепостные видели, как я расстроена, и, боюсь, слышали, как я желала несчастья Черному Волку, который ныне владеет Круелом.
Какаши с трудом верил, что Сакура может кого-либо проклясть. Сакура на такое не способна. Она слишком хороша, слишком добра, слишком быстро стремится исправить ошибки, облегчить другому заботы. Нет, считал Какаши, она не способна на дурные поступки. Она была избалована его опекой. Но, спрашивал он себя, если бы этого не сделал он, то кто? Конечно же, не ее отец, уславший Сакуру прочь из своего дома шесть лет назад, когда умерла ее мать. Он отправил ее в крепость Першвик вместе с Микоро, сестрой ее матери, потому что ему невыносимо было постоянно видеть ту, что так напоминала любимую жену.
Какаши не мог постичь этого поступка, но ведь ему не довелось близко знать , хотя и поселился в его доме вместе с Кадзуки , когда она стала женой Фугаро. Кадзуки , дочерь эрла — а она была пятым, самым младшим ребенком, — было дозволено выйти замуж по любви. Кадзуки   никоим образом не был ей ровней, но любил ее, может быть, даже слишком сильно. Кончина жены погубила его, и он, видимо, не мог выносить присутствие своего единственного ребенка. Сакура , была миниатюрной, изящной, природа щедро одарила ее необыкновенными волосами розового оттенка и зелеными глазами. Чтобы описать Сакуру, слово «красивая» было недостаточно.
Он вздохнул, думая об этих двух женщинах, матери и дочери; одна умерла, вторая была так же дорога ему, как и ее мать. Вдруг он замер: его благостные размышления были прерваны донесшимся из леса боевым кличем, яростным воплем.
Всего секунду Какши простоял без движения — выхватив меч из ножен, он бросился в лес. Четверка воинов, ждавшая неподалеку вместе с лошадьми, кинулась вслед за ним, и каждый в душе надеялся, что ушедшие с Сакурой воины держались рядом с ней.
Углубившаяся в лес Сакура Харуно на мгновение тоже обмерла, услышав этот нечеловеческий вопль. Как обычно, она удалилась от сопровождавших ее воинов на значительное расстояние. Теперь же ей почудилось, что поблизости находится некий чудовищный, подобный дьяволу зверь. И все-таки природное любопытство, столь несвойственное леди, побудило ее направиться туда, откуда донесся этот вопль, вместо того чтобы вернуться к своим воинам.
Она почувствовала запах дыма и побежала изо всех сил, продираясь сквозь кусты и деревья, пока не обнаружила, откуда шел дым, — сгорела избушка лесоруба. Один из рыцарей стоял, глядя на дымящиеся остатки жилища, и пятеро других рыцарей и пятнадцать воинов в полном вооружении верхом на лошадях также молча смотрели на уничтоженное строение. Закованный в латы рыцарь расхаживал между пепелищем и людьми. Пока Сакура разглядывала эту сцену, он разразился яростной бранью, и тут она поняла, откуда донесся тот ужасающий вопль. Поняла и то, кто этот рыцарь. Она отступила за кусты, где ее не было видно, радуясь, что темно-зеленая накидка скрывает ее.
Однако укрытие перестало быть тайным, когда ее воины примчались вслед за ней. Сакура быстро повернулась к ним, умоляя молчать, и жестом попросила удалиться. Она бесшумно подошла к ним, воины окружили ее кольцом и направились в сторону замка. Спустя секунду Какаши и остальные воины присоединились к ним.
— Нет никакой опасности, — уверенно сообщила она Какаши. — Но мы должны уйти отсюда. Владелец Кемпстона обнаружил сгоревшую дотла хижину лесника и, похоже, очень разгневан.
— Вы видели его?
— Да. Он совершенно взбешен.
Какаши фыркнул и поспешно увлек Сакуру прочь. Нельзя, чтобы ее обнаружили в сопровождении оруженосцев рядом со сгоревшей хижиной. Как ей тогда доказывать непричастность?
  Сейчас же Сакуру и вооруженных воинов нужно было увести от этого места.
Позже, когда опасность минует, крепостные вернутся в лес и заберут собранные Сакурой травы.
Помогая ей сесть в седло, Какаши спросил:
— Откуда вам известно, что вы видели Черного Волка?
— На его платье на черном поле вышит серебряный волк.
Сакура не сказала, что однажды уже видела этого человека. Она не решилась бы сказать об этом Какаши, потому что как-то раз, укрыв свое лицо, тайком от него уехала из крепости на турнир в Круел. Позже она сожалела об этом.
— Скорее всего это был он, хотя его воины и слуги тоже носят те же цвета, — согласился Какаши, вспомнив тот ужасный вопль. — Вы заметили, как он выглядит?
— Нет. — Ей не совсем удалось скрыть разочарование, сквозившее в ее тоне. — На нем был шлем. Но он громадного роста, это было очевидно.
— Будем надеяться, что на этот раз он не пришлет сюда своих людей, а приедет сам, чтобы проследить, все ли приведено в порядок.
— А может быть, он приведет свое войско — Моя госпожа, у него нет доказательств. Разве только один крепостной будет свидетельствовать против другого. Теперь же укройтесь в крепости, а я поеду за остальными и присмотрю за тем, чтобы деревня была надежно защищена.
Сакура отправилась домой с четырьмя оруженосцами и двумя служанками. Она поняла, что недостаточно решительно предостерегала своих людей от распрей с крепостными из Круела. По правде говоря, предупреждала она их не слишком охотно, потому что ее устраивало то, что нового хозяина Кемпстона одолевали домашние неурядицы.
Ранее ей хотелось скрасить условия жизни для своих людей, устроив в следующий праздник развлечения в Першвике. Но беспокойство из-за Черного Волка и неуверенность в том, как он поступит, убедили ее в том, что в крепости не стоит собирать много людей Нет, лучше будет, если она внимательно проследит за делами соседа и не позволит своим людям собираться там, где наверняка станут пить крепкие напитки Она знала — они вполне могли задумать такое, что легко обернулось бы против нее Конечно, если жители ее деревни решат затеять заговор против Черного Волка, ей лучше остаться в стороне.
Она поняла, что ей нужно сделать. Необходимо еще раз поговорить со своими людьми как можно тверже. Но, подумав о дорогом Гааре, изгнанном из дома, она поняла, что вряд ли желает Черному Волку мирную жизнь.
                                           Глава 2

Сакура передала мыло служанке и наклонилась, чтобы Юри могла вымыть ей спину. Она жестом отказалась от ведра с водой, чтобы смыть пену, а вместо этого опустилась в большую ванну, чтобы насладиться успокаивающими настоями из трав, пока вода не остыла.
В очаге горел огонь, согревая комнату. За окном стоял тихий весенний вечер, но голые каменные стены замка Першвик источали холод, который никогда не покидал ее покоев. А потолок комнаты Сакуры, соединявшийся с потолком просторного зала, позволял сквознякам спокойно гулять здесь.
Имение Першвик было старым, оно не предназначалось ни для уютной жизни, ни для приема гостей. Зал был просторным, но не перестраивался с тех пор, как его построили сто лет назад. Комнату  Сакуры отделяли от дальнего конца зала деревянные перегородки. Она жила в этой комнате вместе со своей тетей Микоро, и, чтобы каждая из них могла уединиться, комнату тоже делила пополам перегородка. В отличие от некоторых новых строений, в доме не было женского крыла, к залу ни сбоку, ни сверху не примыкали другие комнаты. Слуги спали в зале, а воины в башне, где жил и Какаши.
Несмотря на свою примитивность, Першвик был для Сакуры родным домом, здесь она жила последние шесть лет. Со времени приезда сюда она ни разу не посетила Монтвин, в котором родилась. С отцом своим она тоже не виделась. Тем не менее замок Монтвин находился на расстоянии всего пяти миль. В замке жил ее отец Фугаро со своей новой женой Кадзуки , которая вышла за него замуж через год после смерти матери Сакуры.
Можно ли было винить ее за то, что она не могла больше с лаской думать о своем отце? Она никак не заслужила столь жестокую судьбу — после счастливого детства и жизни с любящими родителями сразу лишиться обоих.
Раньше она всем сердцем любила отца, теперь же не питала к нему теплых чувств. Временами она даже проклинала его. Так бывало тогда, когда он посылал своих слуг забирать припасы из ее складов ради своих буйных увеселений — и не только в Першвике, но и в крепостях Ретел и Мархилл. Обе они тоже принадлежали ей. Он ни разу не послал дочери весточки, но пользовался плодами ее напряженной работы, присваивая себе все доходы и полученные деньги.
Однако за последние несколько лет удача гораздо реже сопутствовала ему, потому что Сакура научилась обманывать управителя из Монтвйна. Когда он приезжал за податью со своим списком, ее склады были почти пусты, а припасы спрятаны в самых невероятных местах усадьбы. Она таким же образом припрятывала специи и ткани, купленные у купцов в Ретеле, потому что иногда с управителем приезжала Кадзуки , считавшая, что может свободно распоряжаться всем, что найдет в Першвике.
Временами хитрость Сакуры играла с ней злую шутку, когда ей не удавалось вспомнить все свои потайные места. Но вместо того, чтобы отказаться от этого замысла или же признаться в своем обмане священнику Першвика и попросить у него помощи, она убедила отца Беннета, чтобы он научил ее читать и писать. Она могла составить перечень великого множества своих потаенных укрытий. Теперь ее крепостным не грозил голод, а ее собственный стол был обильным. И за это она не была обязана благодарить своего отца.
Сакура выпрямилась, чтобы обмыться, потом Юри укутала ее в теплую ночную рубашку, поскольку в эту ночь она уже не будет выходить из комнаты. Тетя Микоро сидела у огня с шитьем, по обыкновению погрузившись в свои мысли. Микоро, давно овдовела. Она лишилась данных ей в приданое земель — после смерти ее мужа они отошли его родственникам, и замуж она больше не вышла. Она утверждала, что такая жизнь ей больше по нраву. Микоро жила у своего брата, до тех  пор пока не умерла мать Сакуры. Вскоре после этого   бросили на попечение ее вассала Какаши, и тетя Микоро сочла своим долгом остаться с ней и ухаживать за ней.
Скорее, пожалуй, наоборот, уходом занималась Сакура, потому что Микоро была робкой. И затворническая жизнь в Першвике вовсе не сделала ее решительной.
Сакура не была знакома с нынешним эрлом, чьи владения находились на севере, далеко от центральных графств. Когда она достигла совершеннолетия и стала мечтать о замужестве, ей захотелось встретиться со своим дядей. Однако тетя ласково объяснила ей, что у эрла восемь братьев и сестер и десятки племянниц и племянников помимо своих собственных шестерых детей, да еще внуков, поэтому он, конечно же, не станет заботиться о дочери своей неудачно вышедшей замуж и ныне умершей сестры.
Сакура, которой в то время исполнилось пятнадцать лет, а жила она вдали от окружающего мира, стало казаться, что она никогда не выйдет замуж. Но вскоре в ее душе утвердилась гордость, не позволявшая просить помощи у родственников, которые ее не знали и ею не интересовались.
Спустя некоторое время она стала думать, что жить без мужа лучше. Для нее не существовало обычной угрозы быть сосланной в женский монастырь, она была владелицей своей собственной независимой крепости, должна была давать отчет только отцу, который никогда не встречался с ней и вряд ли проявит к ней большее внимание.
Такое положение было единственным в своем роде и завидным, признавалась она себе, когда ушли в прошлое ее первые мечты о любви. Большинство невест даже не знали своих будущих мужей до самой свадьбы и вполне могли оказаться собственностью либо старика, либо жестокого, невнимательного мужа. Только крепостные выходили замуж по любви.
И вот так Сакура стала считать себя счастливой. Единственное, что ее тяготило, — это одиночество, и именно поэтому она отважилась одна поехать на турнир в Круел.
Ей никогда не приходилось видеть турнир, поэтому ей захотелось поехать туда. Король Генрих запретил все турниры, кроме нескольких, которые проводились в особых случаях и с его разрешения. В прошлом слишком многие турниры завершались кровавыми схватками. Во Франции турниры проводились постоянно и почти повсюду, и многие рыцари разбогатели, переезжая с одного турнира на другой. В Англии дело обстояло иначе.
Сначала турнир в Круеле оказался захватывающим. Черный Волк выехал на поле в полных доспехах в окружении шести рыцарей, рослых, внушительных, в одежде, украшенной черным и серебряным цветами. Семеро их противников тоже были хорошо вооружены. Это были его новые вассалы
Она не задалась вопросом, почему нынешний владелец Кемпстона бросает вызов своим новым вассалам. Тому могло быть много возможных объяснений, которые ее не интересовали. Ее внимание привлек Черный Волк и леди, бросившаяся на поле, чтобы вручить ему знак любви. Подхватив леди на руки, он крепко поцеловал ее. Не была ли она его женой?
Толпа приветствовала этот поцелуй, а затем сразу началась схватка, подобие сражения, в котором все соперники схватились яростно. Схватка шла по строгим правилам, отличавшимся от настоящего сражения, но в то утро правилами пренебрегли. С самого начала стало ясно, что все семь рыцарей-соперников намеревались выбить Черного Волка из седла. Они быстро добились своего, и только стремительное вмешательство его собственных рыцарей спасло его от поражения. Ему даже пришлось окриком удержать их от преследования, когда противники бросились прочь.
Все закончилось слишком быстро, и Сакура отправилась домой, преисполненная разочарования, чувствуя удовлетворение только из-за того, что некоторые из новых вассалов Черного Волка, очевидно, не признали его своим сюзереном. Почему? Она не знала, что же он совершил. Но достаточно и того, что его вступление во владение Кемпстоном не прошло легко.
Сакура отпустила Юри и присела у очага рядом с тетушкой, задумчиво глядя в огонь. Она вспоминала пожар в лесу и пыталась предугадать, какие новые заботы ожидают ее.
— Ты обеспокоена из-за нашего нового соседа? Удивленная, Сакура искоса посмотрела на Микоро. Она не хотела обременять ее этими заботами.
— О чем можно беспокоиться? — уклончиво ответила Сакура.
— Дитя мое, видит Бог, не нужно скрывать от меня твои заботы. Не думаешь ли ты, что я не замечаю происходящего вокруг?
Сакура именно так и считала.
— Тетя Микоро, это не имеет особого значения.
— Значит, наглые юные рыцари больше не будут приезжать сюда и грубо угрожать нам? Сакура пожала плечами.
— Это всего лишь грубые слова. Мужчины любят грозить и брюзжать.
— О да, уж это мне известно. Они обе рассмеялись, потому что Микоро, разумеется, знала о мужчинах больше, чем Сакура.
— Я боялась, что сегодня у нас будут посетители, — призналась Сакура, — но никто не явился. Должно быть, они не винят нас в случившемся сегодня.
Микоро задумчиво нахмурилась, и племянница спросила ее:
— Ты думаешь, на этот раз Черный Волк задумал что-то другое?
— Возможно. Даже странно, что он до сих пор не сжег нашу деревню.
— Он не посмел бы этого сделать! — воскликнула Сакура. — У него нет доказательств, что в его бедах повинны мои крепостные. Это наговоры его крепостных.
— Да, но для многих мужчин и этого достаточно. Хватает одних подозрений, — вздохнула Микоро. Гнев Сакуры угас.
— Мне это известно. Завтра я пойду в деревню и потребую, чтобы отныне никто и ни под каким видом не покидал Першвик. Осложнений больше не будет. Мы должны этого добиться.
                                                           Глава 3

Войдя в дом, Саске с силой швырнул свой шлем через весь зал. Новый оруженосец, которого ему недавно пожаловал король Генрих, бросился ловить его. Теперь, чтобы Саске мог снова надеть шлем, его придется отдать в оружейную мастерскую; но Саске не думал об этом. Сейчас ему хотелось только крушить все вокруг.
У очага в противоположном конце зала Узумаки Наруто затаил усмешку при виде вспышки гнева своего молодого хозяина. Так же Саске вел себя и тогда, когда был мальчиком, но теперь он стал мужчиной. Наруто нередко бывал свидетелем этих вспышек за многие годы, пока служил отцу Саске. Отец умер девять лет назад, и старший брат Саске унаследовал титул отца и львиную долю их земель в Гаскони. Саске досталась небольшая доля наследства, но скаредный брат пожелал получить даже ее и выгнал Саске из дома.
Наруто не захотел оставаться в услужении у старшего брата и, покинув надежное место, последовал за юным рыцарем. Прошедшее с тех пор время было очень благополучным, это были годы схваток, в которых они участвовали в качестве наемников, они обогащались за счет призов, завоеванных на турнирах. Ныне Учихе Саске было двадцать пять лет, а Наруто тридцать семь, но все же Наруто ни разу не пожалел, что подчинялся более молодому человеку. То же самое думали и остальные. Так Саске стал главным над девятью рыцарями и почти двумястами наемниками, которые предпочли остаться с ним, когда он обосновался жить на Одном месте.
Но обосновался ли Саске на самом деле? Наруто было известно, что Саске думал о щедрости Генриха. Теперь поместье создавало для него больше трудностей, чем за многие предыдущие годы. Гораздо больше, и потому Саске готов был бы все бросить и уехать во Францию. Поместье было только почетным символом, оно не приносило никаких осязаемых выгод и каждый день истощало его кошелек.
— Ты слышал, Наруто? — Слуги ни о чем другом не говорят с того времени, как дровосек пришел на ночь в крепость, — отозвался Наруто, когда Саске тяжело опустился на стул рядом с ним.
— Будь я проклят!
Саске ударил кулаком по стоявшему рядом маленькому столу, и столешница треснула посередине. Наруто сдержался, на его лице не отразилось никаких чувств.
— С меня хватит! — рявкнул Саске. — Колодец засорен, скот разбежался по лесу, животные крепостных, которых было немного, украдены, и теперь в третий раз поджог. Сколько времени нужно, чтобы восстановить его хижину?
— Два дня, если несколько человек будут работать споро.
— И тогда некому будет работать на полях. Как я могу вести войну, если на границы моих владений постоянно нападают? Если я уеду из Круела, то по возвращении ничего здесь не найду — крепостные разбегутся, поля будут вытоптаны, ведь так?
Наруто предпочел промолчать.
— Хочешь, мы опять пошлем наших людей в Першвик? — осторожно спросил Наруто. — Ты накажешь крепостных?
Саске покачал головой.
— Крепостной не стал бы творить такое по своей воле. Нет, крепостные выполняют приказы, а мне нужен тот, кто отдает их.
— Тогда тебе придется искать не в Першвике: я встретил Какаши и клянусь: узнав, почему я приехал, он так удивился, что было видно — он говорил искренне. Он не из тех, кто совершил бы такую подлость.
— И все же кто-то подталкивает крепостных на то, чтобы творить бесчинства.
— Согласен. Но ты не можешь захватить крепость. Першвик принадлежит Монтвину, а у Фугаро  достаточно крепостей, и, если только ты попытаешься, он может созвать столько воинов, что тебе будет не по силам одолеть их.
— Я не проиграю сражение, — угрюмо отозвался Саске.
— Но здесь ты утратишь свое преимущество. Посмотри, сколько времени потребовалось, чтобы захватить лишь две крепости из девяти, принадлежащих Кемпстону.
— Три.
Наруто приподнял бровь.
— Три? Почему?
— Пожалуй, я могу благодарить Першвик, потому что, добравшись сегодня до крепости Кенил, я был так взбешен из-за случившегося здесь, что приказал разрушить ее стены. Осада там завершилась.
— И теперь от Кенила никакой пользы, пока вновь не возведут стены? — Наруто выжидающе замолчал.
— Мне… словом, да.
Наруто больше ничего не спрашивал. Он знал, что Саске намеревался использовать катапульты при захвате семи крепостей только в самом крайнем случае. Это было частью смелого плана, замысленного после того, как на турнире не удалось подчинить мятежных вассалов. Турнир проводился ради вассалов, чтобы дать им возможность встретиться с их новым хозяином и проверить его мастерство. Однако, вместо того чтобы просто проверить его умение в деле, они пытались убить его. И теперь Саске оказался в незавидном положении — из всех принадлежащих ему крепостей семь не откроют ему ворота.
Война против своего собственного достояния никогда не приносит выгоды, и уж совсем бессмысленно было бы уничтожать его. Поэтому Саске нанял пятьсот воинов из войска короля Генриха. Крепости Харвик и Эксфорд согласились сдаться, чтобы не подвергнуться разрушению, когда у их ворот появилась основная часть войска Саске. Затем оно двинулось к Кенилу, и теперь, спустя полтора месяца, Кенил был взят.
Саске сидел в задумчивости, а Наруто тем временем попытался понять, почему Карин все еще не спустилась в зал. Возможно, она слышала рассерженный голос Саске и решила не появляться. Любовница Саске еще слишком мало знала его и не понимала, что он ни в коем случае не обрушит на нее свой гнев.
Наруто неуверенно спросил:
— Ты видишь; что сейчас не время завоевывать восток? Сначала нужно навести порядок в собственном доме, прежде чем обращать свой взор на чужой.
— Мне это ясно, — с вызовом ответил Саске. — Но объясни, что мне делать. Я предложил купить Першвик, но Фугаро написал мне в письме, что не может продать его, потому что Першвик относится к землям, предназначенным в приданое его дочери, которые ей оставила мать. Будь прокляты эти тонкости. Дочь подчиняется ему, разве это не так? Он мог бы вынудить ее продать Першвик, а сам дал бы ей другую землю.
— Возможно, именно так составлено завещание матери, и он ничего сделать не может. Саске рассердился.
— Повторяю, Наруто,  больше я терпеть оскорбления не стану.
— Ты в любое время можешь жениться на дочери. Тогда крепость досталась бы тебе бесплатно.
Глаза Саске, почерневшие, когда он вошел в зал, теперь начали вновь обретать свой обычный темный цвет. Наруто едва не поперхнулся:
— Я просто шутил!
— Я знаю, — задумчиво ответил Саске, чересчур задумчиво, по мнению Наруто.
— Саске, ради Бога, не принимай мои слова близко к сердцу. Никто не женится ради того, чтобы только заполучить несколько крепостных. Если нужно, отправляйся туда и задай кое-кому жару. Напугай их.
— Я не привык так поступать. Вместе с виновными могут пострадать и невинные. Если бы я смог поймать нескольких виновников, то примерно наказал бы их, но каждый раз, когда я приезжаю, их там давно уже нет.
— Есть множество причин для того, чтобы жениться, но сделать это, чтобы прибрать рабов к рукам, — недостойная причина.
— Нет, но, для того чтобы добиться мира там, где он нужен, это причина достойная, — бросил Саске в ответ.
— Саске!
— Известно ли тебе что-либо об этой дочери Фугаро?
Наруто в отчаянии вздохнул.
— Где бы я это узнал? Я в Англии так же недавно, как и ты.
Саске повернулся к своим воинам, собравшимся в противоположном конце зала. Вместе с ним из Кенила вернулись трое рыцарей и небольшой отряд всадников в тяжелом вооружении. Двое рыцарей были из Бретани, однако Сай прибыл с юга Англии.
— Сай, известен ли тебе мой сосед, Фугаро?
Сай приблизился к ним.
— Да, мой господин. В свое время он часто бывал при дворе, как и я, пока я не достиг совершеннолетия.
— Много ли у него детей?
— Не знаю, сколько их может быть сейчас, но когда он в последний раз появился при дворе, у него был только один ребенок — дочь. Было это пять или шесть лет назад, до того, как его жена умерла. Как мне известно, сейчас у него молодая жена, но не знаю, есть ли дети от этого брака.
— Знакома ли тебе его дочь?
— Я видел ее лишь один раз с матерью. Помню, в тот раз я подумал, как у такой красавицы может быть такое непривлекательное дитя.
— Вот так! — перебил его Наруто. — Саске, теперь ты выбросишь из головы эту глупую мысль?
Саске не обратил внимания на слова своего лучшего друга.
— Сай, ты говоришь, непривлекательное? В чем?
— Вся кожа ее, которая была видна, была покрыта огромными красными пятнами. Это очень обидно, потому что, судя по чертам лица, она могла бы стать такой же красавицей, как и ее мать.
— Что ты еще можешь сказать о ней?
— Я видел ее однажды, и она спряталась за юбку матери.
— Как имя ее?
Сай нахмурился и задумался.
— Прошу простить меня, мой господин, не помню.
— Ее имя Сакура, мой господин. Трое мужчин повернулись к служанке, которая произнесла эти слова. Саске не любил, когда слуги прислушивались к его разговорам. Он нахмурился.
— А как зовут тебя, девушка?
— Ино, — ответила она с подобающей робостью. Сейчас, когда хозяин обратил на нее свой взгляд, она была готова вырвать себе язык за то, что заговорила. Страшно было столкнуться с гневом Саске.
— Откуда ты знаешь Сакуру? Ино успокоилась, услышав вопрос, заданный спокойным тоном.
— Она… она часто приезжала сюда из Першвика, когда…
— Из Першвика! — зарычал саске. — Там она живет? Не в Монтвине?
Ино обмерла. Она была преданна Сакуре и скорее умерла бы, чем причинила ей вред. Она знала, что с того времени, как Круел стал принадлежать ее хозяину, тот обвинял Першвик в причиненном ему ущербе — Прошу вас, мой господин, — торопливо произнесла Ино. — Леди так добра. Когда лекарь Круела бросил мою мать умирать от болезни, с которой не мог справиться, леди Сакура спасла ее. Ей многое известно об искусстве лечения, мой господин. Клянусь вам, она не могла бы причинить страдания.
— Она живет в Першвике? — Когда Ино неохотно кивнула, Саске продолжал:
— Почему там, а не у своего отца?
Ино отступила на шаг, ее глаза расширились от страха. Она не могла говорить что-либо дурное о другом господине, даже если он не нравился ее новому хозяину. Ее, конечно же, побьют, если она скажет плохо о тех, кто занимает в жизни более высокое место, чем она.
Саске понял причину ее испуга, и тон его смягчился.
— Ну же, Ино, расскажи мне, что тебе известно. Не надо бояться меня.
— Просто… просто дело в том, что мой бывший господин, , утверждал, что сер Фугаро слишком… полюбил хмельное, когда его первая жена умерла. Мой бывший хозяин не разрешал своему сыну взять леди Сакуру в жены, потому что сэр Фугаро клянется, будто у него нет дочери. Он сказал, что брак с ней ничего хорошего не даст. Когда ее мать умерла, ее отправили в Першвик, и с того времени она живет отдельно от отца; так я, во всяком случае, слышала.
— Значит, леди Сакура и сын сэра Эдмунта были… дружны?
— Разница в возрасте между ней и сэром Гаарой всего в один год, мой господин. Да, они были очень дружны.
— Проклятье! — Саске взорвался. — Значит, она все же заставила своих рабов досаждать мне! Она пошла на это из-за любви к этим Монтиньи!
— Нет, мой господин, — опять осмелилась возразить Ино. — Она на это не способна.
Саске не обратил внимания на ее слова, он уже и думать забыл о служанке.
— Нечего удивляться, что нашими жалобами пренебрегли, если сама леди настроена против меня. Но если я пойду войной на Першвик, мне придется воевать против женщины. Что теперь ты думаешь о своей шутке, Наруто?
— Я думаю, ты совершишь то, что должен совершить. — Наруто вздохнул. — Но прежде чем кидаться вперед сломя голову, подумай как следует, нужно ли тебе в жены неполноценное существо.
Саске отмахнулся от этих слов.
— Разве есть закон о том, что я обязан жить вместе со своей женой?
— Тогда зачем брать ее в жены? Саске, рассуди здраво. Все эти годы ты избегал женитьбы, а о браке с тобой мечтали замечательные красавицы.
— Наруто, в то время у меня не было земли, и я не мог заключить брак, не имея дома, который подарил бы жене. — Наруто приготовился возразить, но Саске решительно заявил:
— Больше всего сейчас мне нужен мир.
— Мир? Или месть? Саске пожал плечами.
— Я не обижу эту леди, но если она желает причинить мне ущерб, то пожалеет об этом Посмотрим, понравится ли ей оставаться затворницей в Першвике до конца своих дней, да еще если ее людей будут вешать за малейший проступок. Я добьюсь того, чтобы эти неприятности прекратились.
— А что будет с Карин? — негромко спросил Наруто.
Саске нахмурился.
— Она приехала сюда по своей воле. Если она захочет уехать, так тому и быть. Но если она захочет остаться, то пожалуйста. Если я женюсь, это никак не нарушит мою привязанность к другой. Во всяком случае, если я женюсь на этой леди. После всего, что она совершила, я не обязан хранить ей верность. Леди Сакуре не будет дозволено судить мои поступки.
Наруто  покачал головой и промолчал. Он мог надеяться только на то, что, хорошо выспавшись, Саске сможет рассуждать более здраво.
                                                        Глава 4

Саске расхаживал по приемной перед палатой короля. Генрих милостиво согласился принять его столь быстро, однако Саске ненавидел просить милости, даже если от Генриха потребуется всего лишь написать несколько слов на пергаменте. С другой стороны, Генрих любил оказывать милости. Новая должность Саске в качестве одного из баронов Генриха и была такой милостью, оказанной без всякого предупреждения во время дружеской беседы в последний приезд Саске в Лондон. В беседе речь неожиданно зашла о землях Кемпстона, и Генрих спросил, не хочет ли Саске получить Кемпстон.
По правде говоря, Генрих уже давно хотел вознаградить Саске за то, что он спас жизнь его родному сыну Годфриду. До того времени Саске отказывался от всех милостей, настойчиво утверждая, что его долг заключался в охране жизни сына короля. По сути дела, в тот раз Саске не впервые помогал Генриху. Однако Генрих удивился, когда Саске  согласился принять Кемпстон, потому что, откровенно говоря, Кемпстон не являлся великим благом и завоевать его предстояло дорогой ценой. Он сразу же предложил Саске что-нибудь получше, коль скоро Саске в конце концов начал проявлять желание осесть на одном месте.
«-Может быть, что-нибудь недалеко от дома? Я могу сделать…»
Саске поднял руку, прервав короля, прежде чем тот продолжил свои попытки дальше.
«-Мой господин, Кемпстон мне нужен как испытание. Я мог бы купить немало поместий в Гаскони, но Гасконь перестала быть моим домом, и мне не нужна земля, которую я не могу заслужить. Я приму Кемпстон и благодарю вас за это.»
«Благодаришь меня? — Генрих был явно смущен.»
«-Это я должен благодарить тебя, потому что, сказать правду, я не желал нанимать целое войско, чтобы захватить его. Теперь же Кемпстон ничего не будет стоить мне, и человек, которому я доверяю, сможет положить конец беззаконию в тех местах. Это , ты оказываешь мне услугу, Саске, и я вовсе не таким способом хотел вознаградить тебя за твою службу. Скажи, что еще могу я дать тебе? Жену, которая принесет тебе большое поместье?»
«-Нет, мой господин. — Саске засмеялся. — Позвольте мне взять Кемпстон, а потом я подумаю и о жене».
По иронии судьбы теперь Саске мерил шагами приемную именно из-за жены. Его предложение брака с Харуно Сакурой  было наотрез отвергнуто.
Он знал, что помимо женитьбы есть другие способы положить конец неприятностям. Он мог в любое время нанять дополнительное число людей, которые ходили бы дозором по границам его земель и отгоняли бы крепостных, пока Кемпстон не будет захвачен. Но в этом случае расходы на охрану всех владений будут огромны, решил он.
— Проклятие на мою голову! Она больше не опустошит мой кошелек сверх того, что мне это уже стоило! — в сердцах взорвался Саске, потом, к своему стыду, увидел, что Генрих вышел в приемную.
— Кто не опустошит твой кошелек? — спросил Генрих, посмеиваясь, и подошел к нему. —  Карин? Привез ли ты ее с собой?
— Нет, мой господин. Она в деревне, — ответил Саске, испытывая стеснение из-за того, какой поворот приняли расспросы Генриха.
Саске постоянно испытывал беспокойство в присутствии короля. Он был гораздо более рослым, но Генрих был королем Англии и вряд ли одобрил бы того, кто не считался с этим обстоятельством. К тому же король был плотного телосложения, широкоплечим, с крепкой шеей и могучими руками воина. У него были рыжие спутанные волосы, оттенявшие его красное лицо, которые по современной моде он стриг коротко. Он одевался скромно, в отличие от королевы Элеоноры, хотя видели ее редко с тех пор, как Генрих заточил ее в Уинчестере за то, что она подогревала вражду между ним и его сыновьями.
Генрих был в отличной форме для человека его возраста. Он мог и пешком и верхом на лошади оставить позади себя своих придворных и обычно доводил до изнеможения любого, кто пытался не отставать от него. Энергия так и бурлила в нем, он даже садился редко, а постоянно находился в движении. Обычно он ел стоя и при этом расхаживал по залу. Придворный этикет не позволял никому садиться, и это служило источником недовольства, хотя его никогда не высказывали в присутствии короля.
После того как все условности были выполнены и они оба сели, держа в руках серебряные чаши с вином, Генрих задал вопрос, и в его серых глазах блеснул огонек:
— Я не ждал, что так скоро увижу тебя. Ты вернулся быстро, чтобы выразить недовольство таким подарком, как Кемпстон?
— Там все идет хорошо, мой господин, — поспешно сообщил ему Саске. — Четыре крепости из восьми теперь мои, а остальные четыре полностью окружены и непременно будут взяты.
— Стало быть, Черный Волк оправдал свою славу? — воскликнул Генрих с восторгом.
Саске покраснел. Он ненавидел это прозвище. Оно, конечно, объяснялось мрачным выражением его лица, а не повадками, подобными волчьим. Оно раздражало его.
— Я приехал сюда не столько из-за всего Кемпстона, сколько лишь из-за Круела, ваше величество. Там у меня есть соседка, которая настраивает своих людей против меня. Я не из тех, кто будет иметь дело с челядью.
— А какой воин стал бы? — Генрих рассмеялся. — Но ты говоришь — «которая настраивает»? Твой сосед — женщина? Я не припоминаю, чтобы в тех местах жила какая-то вдова.
— Она не вдова и не жена отсутствующего землевладельца. Это дочь Харуно Фугаро, и живет она в своем поместье, назначенном ей в приданое, которое находится рядом с Круелом.
— Сэр Фугаро, — задумчиво произнес Генрих. — Да, теперь я его вспомнил. Это барон, который женился на дочери одного из моих эрлов, ;
— Как мне сказали, он заточил свою дочь в Першвике и забыл о ней.
— Что ты говоришь?
— Похоже, он не хочет, чтобы ему напоминали о существовании дочери. Генрих покачал головой.
— Я помню ее. Непривлекательное, но умное дитя. Кажется, мать девочки говорила, что у нее не в порядке нервы. Этой бедной женщине вечно приходилось уговаривать ребенка принять какое-нибудь лекарство. Так говоришь, сэр Фугаро пренебрегает ею? Этому нет прощения. Да ведь девушке сейчас должно быть около двадцати. Ей следовало уже давно выйти замуж. Даже если найти для нее мужа было трудно, всегда найдется мужчина, которого можно купить, ведь правда? Если она не намерена уйти в монастырь, значит, у нее должен быть муж.
— Я согласен, мой господин. — Саске воспользовался столь удобным случаем. — И я стану этим мужем.
Это было так неожиданно, что на какое-то время воцарилась тишина, потом Генрих захохотал.
— Ты шутишь, Саске Из-за твоей красоты самые прекрасные дамы в моем окружении приходят в восторг, а ты готов выбрать себе невзрачную девушку?
Саске дрогнул. Он понял, что нечего надеяться на то, что гадкий утенок превратился в лебедя.
— Браки редко заключаются благодаря взаимным чувствам, — стоически ответил он.
— Но… ты сам себе хозяин. Никто не обязывает тебя жениться на этой девушке, так почему ты стремишься к этому?
— Не говоря уже о том, что она принесет мир в мой дом, мы с ней соседи. Она давно живет в тех местах и способна помочь мне в отношениях с остальными соседями. К тому же у нее есть слуги. Меня сопровождают девять рыцарей, но некоторые не способны подчиняться, а мне нужны люди, чтобы охранять остальные семь замков.
— Мне понятен ход твоих мыслей, Саске, но я могу найти тебе жену, способную помочь добиться хотя бы половины этих целей, но такую, которая будет радовать глаз.
Саске пожал плечами.
— Всегда есть женщины вроде Карин. Генрих хорошо понял эту мысль. Общеизвестна была его связь с французской принцессой Алисой. Пока у человека есть любовница, разве важно, как жена выглядит? Да, Саске прав.
— Очень хорошо, — согласился Генрих. — Достаточно ли тебе только лишь моего согласия?
— Нет, не только, ваше величество. Я сделал предложение и получил отказ. Без объяснения.
— Он отказал своей единственной дочери в муже? — Генрих фыркнул. — Клянусь Господом, через три недели ты ее получишь. Я незамедлительно распоряжусь объявить о предстоящем браке, а мой посланец завтра же прибудет к сэру Фугаро. — Затем менее сердитым тоном добавил:
— Но ты убежден, Саске, что именно это тебе нужно? Этот брак не вызывает у тебя колебаний?
Конечно, вызывает, но говорить об этом не стоило.
— Убежден, — заявил он, и Генрих улыбнулся.
— Тогда тебя обрадует новость о том, что эта леди — единственная наследница сэра Фугаро, а Монтвин, если я точно помню, стоит платы пяти рыцарям. К тому же она была еще и единственной наследницей своей матери, а та оставила ей в приданое три крепости. — Генрих усмехнулся. — У вассала в Ретеле шесть сыновей, которые могут быть тебе полезны. ЛедиСакура приходится также племянницей эрлу Шеффорду, есть у нее и другие дяди и тети, большинство из которых — видные люди. Мужчине нелишне иметь хорошие связи, правда?
Саске был потрясен. Она оказалась наследницей с гораздо более богатым приданым, чем он полагал, к тому же со знатными родственниками. Казалось бы, все это вместе должно было бы обрадовать Саске, но он-то считал, что у Сакуры нет родственников, и теперь раздумывал — а что, если под влиянием гнева он принял необдуманное решение.
                                                                 Глава 5

  Кадзуки не знала, почему Учихе Саске задумал жениться на Сакуре. Знай она причину, она бы пришла в ярость. Пока же Кадзуки  была в состоянии, близком к истерике.
Она решила позже сообщить Фугару о распоряжении короля, надеясь, что произойдет нечто такое, что помешает этому браку. Но теперь до свадьбы оставался один день, и Кадзуки была в панике.
Она сидела за столом на возвышающемся помосте и, отправив слугу разбудить Фугару, ждала, когда он присоединится к ней. В это утро Фугаро подняли с постели намного раньше, чем всегда. Кадзуки молила Бога о том, чтобы его залитый спиртным ум прояснился хотя бы ненадолго и он смог бы понять ее, но только именно на это время. Если он останется трезвым достаточно долго, то поставит под угрозу все, чего она смогла добиться за долгие годы. Если Фугаро поймет, что она сделала, он убьет ее.
Кадзуки не слишком долго раздумывала об этом. Она знала, что если у нее будет возможность вовремя вернуться, то не поступит иначе.
Фугаро разрушил все ее расчеты. Ранее он постоянно пребывал в состоянии опьянения, которым пытался заглушить боль от утраты бывшей жены. Однажды, будучи трезвым, он узнал, что Кадзуки       воспользовалась его опьянением и вынудила заключить с ней брак. За это он избил ее до полусмерти, отчего у нее на левой щеке остался небольшой шрам. Этого она никогда не простит ему.
Ее слабостью и пороком было тщеславие. Когда-то Кадзуки так верила, что Фугаро примет ее как свою жену и будет счастлив! В конце концов, шесть лет назад она была юной красавицей, у которой недоставало только приданого. От других женщин ее отличали выдающиеся скулы, зеленые глаза, подобные изумрудам, и тяжелые темно-русые волосы. Многие мужчины пожелали бы жениться на ней только из-за ее красоты, но ни у кого не было столько земли, как у Харуно Фугаро.
Однако оказалось, что Фугаро принадлежало не все, на что  Кадзуки рассчитывала. Три крепости принадлежали его дочери. Знай Кадзуки об этом раньше, она ни за что не вынудила бы Фугаро к свадьбе.
Узнав о неотвратимости женитьбы, Фугаро пришел в ярость, и Кадзуки снова пустилась на обман, сказав ему, что ждет ребенка. Пришлось поступить таким образом, иначе ее бы немедленно выкинули за ворота. Конечно же, Кадзуки не было дано родить ребенка. Искусственный выкидыш год назад лишил ее такой возможности, но Фугаро этого не знал.
Чтобы обезопасить себя к тому времени, когда Фугаро начнет спрашивать о ее предполагаемой беременности, она поощряла его склонность к пьянству. Именно с того времени она поддерживала его в состоянии алкогольного беспамятства. Ее не смущало, что она способствовала деградации его личности, потому что возненавидела Фугаро с того самого дня, когда он избил ее. И Кадзуки по-прежнему его ненавидела. Теперь он стал просто пьяницей, и ей претило быть рядом с ним.
Кадзуки взяла в свои руки бразды правления Монтвином и удовлетворяла любую свою прихоть, начиная с покупки дорогих платьев и не менее дорогих украшений и кончая тем, что держала при себе красивых любовников. Кадзуки распоряжалась всем и сразу, после того как стала женой Фугаро, добилась того, что его дочь была удалена из Монтвина и не могла ей мешать.
Сначала ей легко удавалось обманывать Фугаро, говоря, что Сакура поехала в гости к родственникам. Позже она сумела внушить ему, что он регулярно виделся с Сакурой — настолько он был потерян от горя и пьянства. За недолгое время он полностью утратил представление о происходящем. Ему можно было рассказать все что угодно, втолковать все, что ее устраивало.
Родственники и соседи перестали расспрашивать о Сакуре, считая, что она по своей воле уехала в Першвик, не желая оставаться с пьяным отцом. Сакуре же сообщали, что отец не хотел иметь с ней никаких дел и ей было запрещено приезжать в Монтвин. Так или иначе, Кадзуки удалось скрывать правду от всех.
Тем временем доходы от земель Монтвина, предназначенных в приданое Сакуры, тратила Джудит. От имени Фугаро она отвергала предложения о замужестве Сакуры, потому что желала и дальше пользоваться ее землями. Если бы смерть девушки могла навсегда сохранить эти земли за Монтвином, Кадзуки была способна убить ее, однако, согласно хитроумному завещанию ее матери, эти земли были завещаны только Сакуре. Если бы она умерла, земли отошли бы Шеффорду.
Теперь по распоряжению короля ее вынуждали отдать землю. Почему его величество так благоволит Учихе Саске? Кадзуки отвергла оба предложения Саске как относительно продажи Першвика ему, так и о женитьбе на девушке. Она понимала, что в действительности он добивается Першвика. Почему же тогда он просто не захватил крепость силой, раз она так нужна ему? Такое может довести до бешенства, твердила она себе в десятый раз, расхаживая по комнате. Она так умно все устроила, а вот теперь это!
— Кадзуки !
Она вздрогнула — Кадзуки не слышала, как подошел Фугаро. Она была поражена его видом. Он выглядел ужасно, гораздо хуже, чем обычно. Каждое утро Фугаро бывал болен до тех пор, пока не выпивал первую чашу вина, но сегодня, казалось, он едва был в состоянии поднять ее. Ей придется все сказать ему до того, как он прикончит первую порцию хмельного.
— Я выполнила все, Фугаро, что ты поручил мне, — спокойно заговорила она. — Как только ты будешь готов, мы сможем уехать в Першвик.
— В Першвик?
— Туда, где находится Сакура. Мы переночуем там, а потом поедем в Круел на свадьбу.
— На свадьбу? — Он посмотрел ей в глаза. Белки его глаз были так густо покрыты красными прожилками, что казались страшного розового цвета. — Я не помню…
— фугаро, Фугаро, не мог же ты забыть о свадьбе собственной дочери, — ответила Кадзуки, симулируя отчаяние. Он ничего не «забыл» потому, что она ничего не сказала ему.
— Женщина, это чепуха, — отозвался он. — Сакура еще дитя. Какая свадьба?
— Только отец бы посчитал, что она дитя. Фугаро, ей почти двадцать. Ты не хотел, чтобы она вышла замуж. Ты отвергал все предложения взять ее в жены. Поэтому король взял это дело в свои руки. Ты читал его распоряжение. Не нужно ли принести его, чтобы ты еще раз прочитал его? Сакуре предстоит стать в Круеле женой Саске Учихе.
Фугаро устало покачал головой. Понять это все было чересчур сложно. Сакуре почти двадцать лет? От каких предложений он отказался? Генрих распорядился выдать его дочь замуж? Клянусь кровью Господней, он не мог представить себе, что его дочь выросла. Он по-прежнему считал ее ребенком с большими серыми глазами, так похожими на глаза ее матери. Выдать замуж?
— Не помню, чтобы я подписывал брачный договор, Кадзуки . Соблюдены ли условия, поставленные ее покойной матери?
Джудит нахмурилась.
— Какие условия?
— Приданое Сакуры должно оставаться ее собственностью, которой она будет распоряжаться по своему усмотрению. Таково было желание ее матери, чтобы обезопасить Сакуру. 
  Кадзуки была потрясена. Будет ли это условие иметь значение для Учихи, когда он узнает о нем? Возможно, что и нет, потому что он сообразит, что, как только Сакура достанется ему, он сможет вынудить ее поступать согласно его воле. Если он того захочет, то сможет даже заставить ее продать землю.
— Не беспокойся из-за этих условий. — Впервые Кадзуки говорила правду. — Договоры будут подписаны завтра до того, как будут принесены клятвы, поэтому тогда ты и сможешь объявить о них. Если таково твое желание, ты можешь потребовать, чтобы договор подготовили прямо сейчас, до того, как мы поедем.
— Да, это было бы лучше. А кто такой Учиха Саске?
Ему было неловко задавать этот вопрос, потому что наверняка ему говорили об этом человеке.
— Это новый владелец Кемпстона.
Уильям вздохнул. Что толку вновь и вновь повторять, что он не может это вспомнить? Он ощущал себя так, будто проспал много лет. Он отставил чашу в сторону, но его рука непроизвольно затряслась. Немного вина приведет его в чувство, решил Фугаро и вновь потянулся за чашей. Совсем немного. Он должен позаботиться о брачном договоре. И если ему предстояло встретиться с Сакурой, он не хотел, чтобы она видела его в столь ужасном состоянии.

Если вам понравилось пишите и я продолжу  его!!! Ну а если не понравился, как говорится на нет и суда нет.

Название: Ветер перемен.
Автор: Серенити.
Бета: etranger.
Жанр: Приключение, романтика.
Персонажи/пары: Саске/Сакура.
Рейтинг: PG-13.
Предупреждения: ООС.
Дисклеймеры: Масаши Кишимото.
Содержание: Встреча… может, предназначенная судьбой.
Статус: Закончен.
От автора: Не знаю, не знаю, я очень долго думала, перед тем как выставить фанф. Но я надеюсь, что вам понравится. Критики будут, я знаю…
Ветер перемен.

Ветер, безжалостно срывающий покровы деревьев, беспорядочно разносил их неизвестно куда, кружил, исполняя свое предназначение. Повинуясь воле матери-природы, что приносит свет и радость окружающему миру, высоко в чистом голубом небе солнце ласково грело землю, дорожа каждой минутой своего дневного господства.
Лес. Высокорослые хвойные и лиственные деревья. Прохладный ветер, продолжая свое легкое движение, прошелся по небольшой цветущей поляне, играя зеленым нарядом молодых деревьев.
Необыкновенно блеснула катана в лучах теплого желтого шара, что медленно пересекал небесный океан.
Держащая оружие кисть еще сильнее сжала рукоять, а ступни, одетые в легкие черные сандалии, по воле хозяина проворно спрыгнули вниз с шершавой ветви могучего дерева, что наверняка было свидетелем не первого сражения на этой поляне.
Взмах катаной, но противник увернулся, двигаясь как-то снисходительно ловко и с холодным пренебрежением смотря на него. Однако такое отношение врага не разрушило безразличного спокойствия его лица. Он плавно приземлился на землю, оставаясь холодным и, как всегда, равнодушным ко всем и ко всему.
Пока противник стоял и смотрел на него свысока, как на жалкого слабака наподобие маленького муравья, тот, усмехнувшись, отвечая сопернику не менее высокомерным взглядом, за доли секунды исчез из поля зрения, оставляя врага в полном замешательстве. Отчаянно оглядываясь по сторонам, противник безуспешно пытался увидеть его, двигающегося с нечеловеческой скоростью. Внезапно шиноби возник позади врага, что тот даже не успел сообразить, как почувствовал сильный удар по затылку, и дальше лишь тьма.
− Глупец, - оглушив противника, хмыкнул он, обводя своими черными, пронзающими глазами спину поверженного шиноби.
Его внимание привлекло неожиданно тревожное чириканье птицы, что выпорхнула из густой листвы деревьев и теперь стремительно неслась прочь от поляны.
− Хм, - нахмурившись, сделал несколько ловких движений своим оружием в воздухе, посмотрел вперед на тропинку, по которой он продолжит свое путешествие и, вложив катану в ножны, сделал шаг вперед, как вдруг…
Не успел вовремя включить свою чуткость и увернуться, как кунай молниеносно пронзил его левое плечо. Белая рубашка окрасилась в противно багровый цвет.
Упал на колени, правой рукой держась за рукоять куная.
− Черт!
Чувствуя неприятное жжение, стиснул зубы и, подняв алые глаза, посмотрел на очередного противника, который, скрывшись в густой листве дерева, стоял на одной из его веток и, победно улыбаясь, наблюдал за ним своими кофейными глазами.
«Почему я не почувствовал его чакру?» - вопрос, который прозвучал в голове раненого и ответ на который знает только стоящий перед ним враг. Умный ход. Пустить в дело несколько своих солдат, наблюдать за действиями соперника из укрытия. Ведь это не просто соперник, а потомок одного из самых сильных кланов в мире шиноби. Наблюдая за ходом битвы, постепенно узнавал его тактику. Может, противник и не показал свою истинную силу, но этого было достаточно, чтобы проанализировать его стратегию и узнать, что он лучше определяет людей через потоки чакры, и потому хитрец блокировал чакру, чтобы нанести удар в спину врагу. Нечестно, но в битве все средства хороши.
− А ты вовсе неплох. Разобрался сразу с шестью. Я стоял в стороне и наблюдал за каждым твоим движением, Учиха Саске, - противник победно рассмеялся.
− Хм, как ты жалок, - великий потомок клана Учиха медленно поднялся, не обращая внимания на нестерпимую боль, выпрямился в полный рост, одаривая врага полными презрения красными огнями.
− Может, я жалок, а вот ты не лучше меня, - не успев осмыслить значения его слов, темноволосый парень, стиснув зубы, снова упал на колени.
− Ах да, забыл сказать, что в кунае был яд. Специальный яд, который убьёт тебя уже через пятнадцать минут, - враг улыбнулся и, развернувшись, скрылся в густой листве деревьев.
Саске, резко вынув окровавленный кунай, медленно начал погружаться во мрак небытия, пропитанного горестью одиночества, ненавистью и презрением.

Молодая девушка ловко и быстро перепрыгивала с ветки на ветку. Розовые волосы мягко и плавно развевались на прохладном ветру, что так нежно ударял по лицу, и иногда падали ей на глаза.
Через несколько минут куноичи резко остановилась на одной из веток дерева, спрыгнула вниз и удивленно расширив глаза, уставилась на лежащего перед ней в бессознательном состоянии темноволосого парня.
− С-саске-кун? – его белая рубашка со знаком клана Учиха на спине не давала ни малейшего сомнения в том, что это он - человек, которого она и Наруто пытаются вернуть в деревню всеми возможными способами.
Быстро подбежала к обездвиженному парню, опустилась на колени, замечая, как изменились знакомые черты лица. Чёрные, как вороньи крылья, волосы, разметавшиеся по траве, хмуро опушенные брови и почему-то покрытое испариной лицо.
− Н-не может быть, э-это… это и вправду он, - до сих пор не может поверить собственным глазам. Даже подумала, что это гендзюцу, и пару раз встряхнула свои мягкие волосы и несколько раз пошлепала себя по щеке.
В конце концов убедившись, что это все-таки не сон, а реальность, она, тупо уставившись на него, полностью присела на землю. И лишь на секунду, возможно, что ей просто показалось, или это был просто шепот ветра, но он, открыв глаза, произнес ее имя.
Девушку словно ударило молнией, или же словно невидимый человек толкнул ее в спину, и она, быстро вскочив с места, пришла в себя и снова опустилась на колени возле юноши, наклонилась, прислушиваясь к ударам его сердца. Как всегда, его сердце стучит равномерно и спокойно, но иногда прерывисто.
После, отстранившись, увидев на мускулистом плече кровоточащую рану, поднесла руку с зеленым свечением… постепенно исследуя его состояние.
− У него яд, и он распространяется очень быстро, - рука перестала светиться. Харуно, вытащив из кармана резинку, завязала свои короткие волосы в маленький хвостик, поставила дорожную сумку рядом с собой, открыла ее и вытащила все необходимое: белый чистый бинт, спирт, вата и скальпель.
Обладательница розовых, как цветок дикой вишни, волос устало выдохнув, стерла со лба тыльной стороной ладони выступивший пот и, подняв голову, устремила свои изумрудные глаза во мрак. Куноичи и не заметила, как стемнело, пока она отдавала все свои силы на лечение парня. Яркая, большая луна снова заняла свое место в непроглядной тьме. Маленькие звёздочки, как всегда, необыкновенным светом украшают ночную мглу, придавая этой всепоглощающей, темной пучине поистине незабываемую красоту.
Харуно поднялась на ноги и ненадолго покинула место, чтобы набрать дров для костра.
Через несколько минут она уже лежала возле ярко горящего тёплого костра, прежде укрыв больного и в то же время любимого серым плащом.
Лежа под тенями играющих языков пламени, ни на секунду она не посмела отвести от него глаз. Смотрела на него очень долго и внимательно. До сих пор не верится в то, что она находится рядом с тем человеком, который два года назад покинул деревню, ушёл, несмотря на её признание и несмотря на дружбу с Наруто. А ведь только недавно, месяц назад, после мучительно долгих двух лет они встретились в убежище Орочимару. Но как же было больно тогда, когда они увидели в нём бессердечного и бесчувственного темного мстителя.
Холодный человек, окутанный ненавистью и местью. Тогда он хотел убить своего лучшего друга, и ее тоже. Так обидно. Человек, которого она любит и всегда любила, человек, которого Наруто считал своим лучшим другом, нет, своим названым братом, хотел убить, хотел разорвать связывающие их нитью узы.
Глубоко уйдя в свои мысли, девушка постепенно начало улетать в царство Морфея.

******

Теплые лучи солнца, пропутешествовав по лицу спящей девушки, пощекотали лицо, заставляя ее нахмуриться и медленно приподнять веки.
Услышав шуршание и плавное, незаметное движение, полностью раскрыла очи и, быстро присев, посмотрела на спину проснувшегося парня.
Стоя к ней спиной, Учиха надел свою белую рубашку, прежде заметив, что левое плечо перебинтовано, потом завязал канат вокруг пояса, взял меч, повесил на спину, повернулся к бывшей напарнице, как всегда, подарил ей холодный, безразличный взгляд и спокойно зашагал мимо неё.
Хотя Харуно не удивилась такому наглому поведению со стороны бесчувственного человека и в то же время бывшего напарника. Это не впервой. Но хоть бы словечко произнес, вроде «Спасибо» или же «Я рад был увидеть тебя, Сакура». Хотя, если подумать, эти слова не в его духе. Он скорее умрет, чем произнесет слова благодарности.
Ни минуты не колеблясь, Сакура быстро встала, подбежала к нему и преградила путь. Хотя сама не знала, зачем это сделала, но ноги сами проворно действовали, не спрашивая мнения хозяйки. Знала, что этим она только разозлит его и получит от него холодный, презрительный взгляд, и оказалась абсолютно права. Обладатель шарингана остановился, недовольно нахмурился, презрительно и в то же время леденящим взглядом посмотрел в ее яркие, необыкновенно зеленые глаза. Может, он своими холодными, пронзающими ониксами хотел донести до нее фразу: «Прочь с дороги».
Но этим он её не напугал, Харуно твёрдо и решительно выстояла против его испепеляющего взгляда.
− Ты ещё не до конца вылечился, твоя рана может открыться.
Не успела закончить свое короткое, быстрое объяснение, как парня и след простыл, стоило ей лишь на секунду закрыть свои зеленые, как летние листья, глаза.
Безнадежно опустив голову, медленно присела на землю.
− Хоть бы спасибо сказал, - себе под нос пробубнила куноичи.
Помогала ему, лечила всю ночь, а он отплатил ей холодом, презрением и, как всегда, безразличием.

Спустя час Харуно уже была в пути, перепрыгивая с ветки на ветку. Вдруг почувствовала вибрацию в воздухе, и в следующую секунду за спиной возникла тысяча кунаев. Ловко и быстро увернувшись от смертельных оружий, спрыгнула вниз и, встав в боевую стойку, напряженно начала оглядываться по сторонам.
«Черт! Моя чакра ещё не восстановилась. Не смогу драться сейчас… » - только и успела подумать она, перед тем как в неё снова полетела очередная порция кунаев. Увернувшись от них, спрыгнула назад, но подвернула лодыжку, случайно столкнувшись с твердым камнем, и упала на землю, взвизгнув от непереносимой боли в ноге.
− Только этого мне не хватало…
Секунда и вот в неё опять летят кунаи. Девушка отвернула голову и крепко зажмурила глаза, мысленно прощаясь со всеми друзьями. Подумала, что это конец. Всё. Жизнь закончилась. Ей суждено умереть молодой. Но нет. Кто-то быстро заслонил её, и в следующую секунду услышала лязг кунаев о сталь меча.
Открыла глаза, пару раз удивленно моргнув, повернула голову и посмотрела в спину своего спасителя, наткнувшись взглядом на маленький знак клана Учих.
Саске быстро отбив все кунаи, вложил меч в ножны, развернулся, подхватил на руки Харуно, запрыгнул на дерево… ловко и быстро побежал по веткам.
− Саске-ку…
− Заткнись! – грубо оборвал парень, алыми глазами то смотря вперёд, то иногда оглядываясь через плечо на троих врагов, которые бежали за ними.
− Кто они, я их не знаю? – задала самый раздражающий, дурацкий вопрос Харуно.
Юноша, пропустив её вопрос, мимо ушей, остановился на одной из веток большого дерева, усадил раненную девушку так, чтобы спиной она могла опереться на ствол. Почему-то обладательнице розовых локонов показалось, будто он усаживает её осторожно и как-то аккуратно.
− П-подожди, Саске… - не успела закончить предложение куноичи, как брюнет быстро спрыгнул вниз и начал сражаться с этими жалкими слабаками.
− …-кун, твоя рана может открыться, - шепотом закончила своё недавнее предложение Харуно.

Учиха Саске в доли секунды уложил двоих. Остался последний, тот, который оставил ему смертельный яд.
Внезапно обладатель шарингана упал на колени, нахмурившись, прикрывая кистью руки, левое плечо, и искоса посмотрел сквозь пальцы на вновь окрашенную в багровый цвет рубашку.
− А я думал, что ты уже на том свете. Но, кажется, что кто-то поработал над тобой, и этот кто-то оказывается очень сильным медиком, раз смог нейтрализовать самый сильный яд…
Сакура потихоньку проползла по веточке, удивляясь тому, что вдруг всё утихло, посмотрела вниз на Саске, который выглядел не очень здоровым, и на вражеского шиноби, который вытаскивал большой, широкий меч из-за спины.
− У Саске-куна рана открылась. Нужно помочь ему, - чуть накопившейся чакрой кое-как вылечила подвернутую ногу, спрыгнула вниз, видя, как враг быстро направляет смертельное оружие на бывшего напарника.
Один из потомков клана Учиха хотел подняться на ноги, но открывшаяся рана дала о себе знать, обездвиживая его.
Харуно быстро заслонила его своим телом и в следующую секунду почувствовала боль в левом боку. Смертельное оружие сделало своё дело, подарив ей глубокую рану в левый бок. Куноичи, несмотря на кровоточащую рану, быстро накопила в кулаке чакру и направила ее поток в землю… по почве прошла тысяча трещин, разбивая землю на кусочки, словно это не земная твердь, а хрупкое стекло. Противник, быстро проанализировав ситуацию, отпрыгнул назад. Почему-то он выглядел удивленным, может, он удивился тому, что у этой красавицы, такой хрупкой девушки, столь мощная сила. Так или иначе, воспользовавшись замешательством своего противника, Сакура быстро сократила расстояние, и в следующую секунду враг был повержен.
Харуно, несмотря на свою рану, подбежала к Учихе и, опустившись перед ним на колени, поднесла зелёный свет к его левому плечу.
В процессе лечения Саске видел, как кровоточит левый бок этой глупой девчонки.
Опять Сакура отдала всю чакру ему… для того чтобы полностью вылечить его рану. Тяжело отдышавшись, обессилено опустила руки и, издав больной вздох, прикрыла тонкими пальцами рану.
Вдруг парень поднялся, вынуждая девушку поднять на него усталый взгляд. Учиха, ничего не сказав, даже не посмотрев на неё, быстро растворился в воздухе, оставив за собой лишь легкий трепет зелёной травы. От этого стало так обидно. Харуно грустно опустила голову. Ему наплевать даже на то, что она сейчас потеряла много крови и может умереть в любой момент. А он, даже не поблагодарив, взял и ушёл, не посмотрел на неё, даже не спросил о её состоянии. Она отдала всю свою чакру этому эгоисту, которому наплевать на чужые жизни. Его интересует только свой принцип, свой мотив и своя месть.
Куноичи, тяжело выдохнув, достала из маленькой боевой сумочки белый чистый бинт и перевязала свою талию, надеясь на то, что рана потерпит до восстановления чакры.
Шатаясь, медленно начала подниматься на ноги и, хромая, зашагала вперед, по направлению деревни Коноха, зная, что с этой раной не сможет далеко уйти. Тем не менее, нужно идти, нужно бороться и нужно стремиться. Покидала поле сражения под пристальным взглядом внимательно холодных красных глазами.

******

Парень, обладающий черными, как смоль, волосами и глубокими глазами, сидел на одной из веток дерева цветущей сакуры, откинув голову, вытянув одну ногу, а другую согнув в колене и поставив локоть на него.
Поднял полные черной тоски одиночества глаза на нежно розовые цветочки прекрасного дерева. Прохладный ветер, играя с волосами и одеждой юноши, срывая лепестки сакуры, разбросал их в разные стороны сказочным цветочным дождем.
На лице сама по себе появилась легкая улыбка.
Закрыл глаза.
− Глупая…

******

Ночь. Мелкие, сказочно сверкающие звездочки. Под ярким лучом необыкновенного лунного света лежала розоволосая девушка. Покрытое испариной лицо, с чуть приоткрытых уст срывались болезненные вздохи. Ясно одно - заражение глубокой раны.
Ступни, без единого шума шагая по земле, медленно приближались к больной девушке.
Учиха присел и чуть приподнял дрожащую от болезни Сакуру. Дотронулся прохладной ладонью до её лба. Горит как огонь. Не только её лицо, но и её тело.
Дальше Саске дотронулся до её щеки и до её шеи. Жар не покидает её ни на секунду.
Харуно кое-как, почувствовав тепло, с трудом чуть приоткрыла больные глаза, надеясь увидеть человека, который дарит ей тепло и нежное прикосновение.
− Т-ты?
Дрожащей рукой легонько сжала его ладонь, пальцы которой хотели расстегнуть замок красной кофты.
− Н… нет… н-не надо…
− У нас нет другого выхода, - его бархатный голос, который хотелось бы слушать вечно.
− Н-нет, т-ты можешь у-уходить… я с-сама справлюсь… - куноичи кое-как, шевельнувшись, выбралась из его объятия, медленно сползла по зелёной траве и повалилась на бок, сильно кашляя и болезненно тяжело дыша. Кажется, что ты вот-вот упадёшь в горящую лаву. Внутри всё горит, а дышать становится всё тяжелее и тяжелее.
Брюнет, тяжело выдохнув, подошёл к ней, присел на корточки и дотронулся кистью руки до её лба.
Снова убрала его ладонь, на этот раз что есть силы. Хотя сил у неё не так уж много в таком состоянии.
− У-уходи!.. У-убирайся!.. Мне твоя жалость не нужна, - на последнем предложении из последних сил закричала, и за это она получила большую порцию головной боли. Невольно нахмурившись, вцепилась ногтями в волосы. Ещё чуть-чуть, и голова взорвется, как бомба.
− Хм, я и не знал, что ты такая упрямая, - Учиха усмехнулся, присел на землю и одним ловким движением усадил больную девушку к себе на колени.
− Ч-что? – не расслышала она, почему-то так удобно устроившись в его объятии, и так удобно усталая голова расположилась на его мускулистом плече.
Снова дрожащей рукой остановила его руку, которая собиралась расстегнуть замок.
− Н-нет…
На это парень, нахмурившись, грубо убрал её ладонь.
− Если ты не хочешь, чтобы я связал тебя, то будь так добра, заткнись.
Расстегнул замок, и Харуно едва заметно покраснела. Хотя, если подумать, в её состоянии покраснеть не получится. Так или иначе, её голова чуть приподнялась, и в следующую секунду тело было избавлено от испачканной кровью одежды. Благо, остался чёрный топ с одной бретелькой, прикрывающий небольшого размера грудь.
Это даже как-то стыдно: всё равно будто она перед Учихой полуголая.
Учиха недовольно нахмурился, видя, как недавно полученная рана в боку кровоточит даже через многослойный бинт.
«Вот глупая».
Медленно снимая грязный бинт, слышал её болезненные вздохи прямо над ухом.
− Сакура… - за весь день их встречи он первый раз назвал её имя, - Ты должна вылечить себя.
− Я… кхе-кхе… н-не м-могу… я не чувствую чакру…
− Я дам тебе немного своей.
Саске, положив ладонь на её дрожащую руку, выпустил синий поток. Почувствовав прилив сил, Харуно, кое-как сделав движение, поднесла зелёное свечение к глубокой ране. Через несколько минут, чувствуя, как боль потихоньку отступает, как боль в голове немного успокаивается, зеленоглазая незаметно для себя, медленно начала погружаться во мрак.
Учиха видел, как она из-за истощения медленно закрыла глаза, отправляясь далеко в царство сновидений. Вытащил из маленькой боевой сумочки куноичи чистый бинт, с большим трудом перевязал её талию, надеясь, что её рана не откроется, потом уложил её на землю, встал, напоследок укрыв её серым плащом, развернулся, сделал пару шагов вперед, но ноги сами остановились. Почему остановился? Почему не уходит? Может, потому что, какая-то внутренняя его сторона хочет побыть с ней, пока она не придет в себя, или же, может, есть другая причина такому поведению бесчувственного эгоиста Учиха Саске. Ведь он хотел уйти. Бросить её здесь, оставить её совсем одну посреди мрачного леса. Но он, почему-то не может уйти или же не хочет бросить её, пока не убедится в том, что с ней всё в порядке, и пока она не очнется.
Саске повернув голову на бок, посмотрел через плечо на измотанное лицо спящей девушки, после, тяжело выдохнув, развернулся, подошёл к одному из поваленных стволов деревьев, что удобно располагались на твёрдой влажной земле, и присел. И вот спустя несколько минут он все еще сидит возле ярко горящего костра, смотря на танцующие языки пламени, положив локти на колени, скрестив пальцы и оперившись на них подбородком.
Вдруг услышал невнятное бормотание бывшей напарницы.
− Хм… - Учиха, нахмурив брови, встал, подошел к ней, опустился на колени, и наверняка поняв бормотание, положил ладонь на её почему-то дрожащую руку.
− Х… холодно… х-холодно…
Парень, полностью присев на землю, кое-как завернув холодную девушку в серый плащ, притянул к себе и обнял. Хотя сам не знал почему? Но, кажется, что лучший способ для любого человека подарить тепло – с помощью своего тела, и почему-то его руки сработали сами по себе, а холодные губы легонько коснулись её лба. Температуры вроде нет. Может, это из-за того, что она лежала на холодной земле, к тому же без одежды? Тем не менее, Саске обнял её крепко-крепко, надеясь передать ей хоть немного своего тепла. И постепенно дрожь и холод её тела начали уходить, а девушка успокоилась, медленно уходя в мир сказочных грез, неосознанно во сне прижавшись к своему чудом появившемуся теплу, то есть к нему, удобно устроившись в его объятии, положив голову на его крепкое, надежное плечо.

Утро, как всегда, началось солнечно, сопровождаемое легким ветром и волшебными пениями разновидных птиц. Харуно медленно начала открывать свои изумруды… немного прищурившись от яркости тёплого солнца, раздраженно светящего прямо в глаза. Пару раз моргнув, медленно поднялась на локте, приняла сидячее положение на зелёной траве. В начале осмотрела себя. Почему-то она без одежды, что вызвало лёгкий румянец на лице, но красные щеки быстро остыли, как только она заметила, что полуголое тело было укрыто серым плащом. Затем почему-то задумалась, смотря в одну точку… наверняка пытаясь восстановить в памяти события вчерашней ночи, ведь из-за лихорадки она не помнила ничего. Через несколько минут, хоть картинка в памяти была смутной, но она вспомнила его, резко подняла голову и увидела сидящего напротив неё Учиху. Почему-то смотрел он на неё внимательным, изучающим взглядом.
− С-саске-кун?
Сакура, удивленно расширив глаза, уставилась в его чёрные ониксы. Как это? Он бы мог её здесь оставить. Просто оставить её ночью и тихо, как всегда, исчезнуть. Так почему тогда он всё ещё здесь? Сидит и так внимательно смотрит на неё. Кажется, будто он целую ночь охранял её. Может, так оно и есть. Хотя по нему невозможно сказать, спал он или нет. Лицо, как всегда, спокойное, глаза холодные, от которых по всему телу проходят мурашки.
Так или иначе, минутная раздражающая тишина долго не продлилась, так как Саске встал со своего места и, ничего не сказав, медленно зашагал вперёд. Как только прошел мимо неё, вдруг…
− П-подожди Саске! - суффикс «кун» она пропустила, может, это из-за того, что она боялась, боялась, что он может исчезнуть за секунду.
Чудо, он остановился. Харуно и не надеялась на то, что он остановится. И тем более не надеялась на то, что он повернет голову и вопросительно посмотрит на неё.
− Спасибо! – произнесла она, прежде чем успела осмыслить свои слова, а на лице появилась нежная улыбка.
Он лишь коротко кивнул головой, а после, повернув голову и посмотрев вперёд, прыгнул вверх и быстро исчез за ветвями больших деревьев. Ушел, как всегда, ничего не сказав, но, несмотря на это, его запах и его тепло навсегда останутся в ее памяти…

******

Сакура сидела на подоконнике своего дома, в руках держа рамку с изображением команды номер семь, смотрела на улицу деревни Коноха. Ясный день. Солнечно. Задорный смех и счастливый визг детей нарушали размеренную жизнь улицы. И это детское счастье, словно заклинание сказочной феи, наполняло обыденную повседневность счастьем и радостью.
На секунду закрыла глаза, лёгкий и в то же время нежный прохладный ветер ударил по лицу, растрепав мягкие прекрасные короткие волосы, а вместе с ними и лиловые занавески. Открыла очи и вдохнула полной грудью необыкновенный запах цветущей сакуры, что принес с собой ветер.
А после на лице появилась нежная улыбка.
− Саске…
Едва уловимый шепот её голоса подхватил маленький, нежно розовый лепесток. Ветер, обняв частицу самого прекрасного цветка, унес его вдаль… будто он хотел, чтобы розовый кусочек нашел того человека, чье имя минутой назад произнесла девушка, которую ветер, обняв, поцеловал в щечку.
Преодолев недолгий путь, цветок все-таки нашел его, плавно упав на тыльную сторону его ладони.
Открыл очи и посмотрел на источник едва ощутимого, столь нежного прикосновения.
Ветер, теребя лепесток, хотел снова сдуть его и отправить в свободный полет, и может, именно поэтому юноша поднял руку и, вытянув в воздух, дал лепестку продолжить свое путешествие по неизведанным местам…

Пусть он найдет свою половинку, так же как и они…

ниче так) жду продки)

привет всем я тут новинькая но прочтала все фанфики все просто класс так держать                                  

Добро пожаловать к нам "психам" повернутых на аниме! 

ахах) мы очень холосые

народ а че фанфики кончились???