Институт "Готей-13"
Глава вторая
Хицугая направился к одному из самых лучших столиков в этом заведении. Дело в том, что он был почти отгорожен от остального зала. Он находился в углу; с одной стороны его закрывал аквариум, а с другой растения наподобие вьюнка, которые были пущены из горшков, подвешенных под потолком, до самого пола.
— Отец, дядя, доброе утро, — поздоровался парень с мужчинами, которые о чем-то негромко говорили.
— Доброе, сын, — лучезарно улыбнулся Укитаке. Этот мужчина всегда был весел и добр, только часто болел. Но, благодаря правильному лечению, вполне нормально себя чувствовал.
— Ах, Тоши-тян! Как у тебя дела? – тоже улыбаясь, спросил его Кьераку. Второго такого человека, мир ещё не видел. Да и навряд ли увидит. Правда, Шунсуй — бабник и выпивоха, но кого этим сейчас удивишь? К тому же это не мешало ему быть душой компании и хорошим братом и дядей.
— Дядя, я же просил вас не называть меня так, — устало пробормотал парень. Пробормотал скорее для проформы, чем поставить дядю на путь истинный. Знает же, что не поможет.
— Так зачем мне надо было с вами встретиться? – заказав себе чашку чая, спросил Хицугая, — по телефону ты сказал, что это что-то важное, папа.
— А, ну, да, — радостно кивнул головой тот, — только, ты не бесись, ладно?
Джуширо знал, какой характер достался его сыну. Весь в мать, хотя что-то перепало и от дяди, но это только усугубляло ситуацию. Тоширо вообще был мало, чем похож на отца. Цвет волос и терпение – это досталось в наследство сынуле от любящего папочки. А вот все остальное было от мамы: характер, повадки, чуть хриплый голос, безразличное и холодное выражение лица и, самое главное, необычный цвет глаз. Но последнее наоборот радовало Джуширо. Ведь он влюбился в Торуко именно из-за её глаз, отображающихся в её полном имени. Хотя любовь к науке и ум тоже перешли от Укитаке. Мальчик был гением и этого никто не мог оспорить.
Последнее высказывание отца навело Тоширо на очень нехорошие мысли. Он примерно представлял, о чем может пойти речь, но решил не думать о худшем.
— Хорошо, я буду вести себя спокойно, — пообещал Хицугая.
— Понимаешь, тебе скоро двадцать лет, — из далека начал Укитаке, — а по традиции в нашей семье, понимаешь…
— Короче, тебе надо найти невесту, — перебил того Кьераку, и под пристальным взглядом брата объяснил, — ты бы ещё минут тридцать мямлил, а так быстро и шок не очень большой.
— А почему я должен искать себе невесту? – угрюмо и холодно спросил Тоширо, он, конечно, обещал держать себя в руках, но натуру не изменить.
— Просто, обычно, в этом возрасте представляли свою избранницу или своего избранника, — опять начал путано изъяснять отец.
— То-то ваши родители прожили всю жизнь в гражданском браке. А ни ты, ни дядя до сих пор не женаты, — съехидничал парень.
Те сразу же замолчали, задумываясь над аргументом Тоширо и решая, что можно ему противопоставить. Как оказалось, идей было мало, поэтому они быстро сдались.
— Знаешь, дорогой племянничек, а ты действительно гений, — наконец произнес Кьераку.
— Я знаю, дядя, знаю, — с довольной полуулыбкой сказал Хицугая.
— Была бы здесь твоя мать, то она была бы на твоей стороне, — с вздохом пробормотал Джуширо, но Тоширо его услышал.
— Она поддержала меня, лишь бы не согласиться с тобой. И ты это прекрасно знаешь, папа, — также тихо проговорил парень, но тут же он тряхнул головой, — я так понимаю, что инцидент с невестой полностью исчерпан? Тем более для меня сейчас наука важнее.
— Что за ребенок? – протянул Кьераку, — вот я в твоем возрасте…
— Шунсуй, мы прекрасно знаем, что ты делал в его возрасте, — немного раздраженно перебил его брат. — Наслышаны уже, а я ещё и насмотрен.
— Ну и не надо, — наиграно-обиженно отвернулся от него тот, — больше никогда не стану поднимать эту тему.
— Да, если бы! – невольно громко высказался Укитаке. Тема молодости брата всегда вызывала в нем раздражение, и вечно мягкий и добрый Джуширо менялся прямо на глазах. Хотя их споры всегда были веселыми и в шутку.
Отвернувшись от отца и дяди, Тоширо безразличным взглядом «прошелся» по людям в зале. Народу было много, несмотря на ранний час. Вот в глаза бросилось рыжее пятно. В этот момент Хицугая встретился взглядом с Ичиго, который что-то доказывал подошедшей Рукии. И выражение лица Куросаки ооочень сильно не понравилось молодому человеку. Ичи уже хотел встать и подойти к Тоширо, но его отвлек звонок телефона.
Сразу же после ухода Хицугае к Ичиго подошла Рукия.
— Привет, — радостно воскликнула она, целуя его в щеку.
— Ну, здравствуй, — почти весело сказал парень. Почти потому, что увидел новый брелок на телефоне девушки. Скоро эти Чаппи ему будут сниться. Хотя почему скоро, они уже ему снятся. В кошмарах.
— Мне показалось, или здесь действительно был Хицугая-сан? – осторожно спросила та, в тоже время, заказывая чай и пирожное с клубникой.
— Да, я говорил с Тоширо до твоего прихода, – сказал парень, но тут же задал ей вопрос, — ты издеваешься?
— Ичи, ты о чем? – не поняла та, начиная поглощать свой заказ. При этом её вид был такой невинный, что только дурак поверит, что она не поняла насчет чего возмущается Куросаки.
— Ты прекрасно знаешь, сколько можно надо мной издеваться? – покраснев, сказал тот.
— Ичиго, у тебя паранойя, — авторитетно сказала Рукия, а потом быстро добавила, — пусть ты тогда и был не виноват, но все равно. Это профилактика, на будущее.
— Блин, — выругался парень.
Дело в том, что примерно месяц назад, Рукия увидела, как Ичиго целовался с какой-то блондинкой. От смерти его спас лишь быстрый язык, который сказал, что она его сама поцеловала. Кучики, конечно же, поверила, но решила парня наказать. Так, на всякий случай. В итоге, кроме поцелуя в щечку Ичи уже месяц ничего большего не светит, а при каждом удобном случае Рукия ест клубнику или что-то клубничное. И это парня просто добивает.
— Я смотрю, у тебя плохое настроение? – осторожно спросила его Кучики, — опять Карин репетитора выгнала?
— Ты поразительно догадлива, — съязвил Ичи, — я пообещал что-нибудь придумать, но для меня это нереально.
— А ты раньше же предлагал только студентам стать её репетиторами? – продолжая истреблять пирожное, снова спросила девушка.
— Да, — грустно качнул он головой, — они меня теперь за метр обходят или, как ошпаренные убегают, если увидят.
— Ну, можно же найти преподавателя, — предложила Кучики.
Тут взгляд Ичиго остановился замер, и Рукия ревниво огляделась. Но, заметив, на кого именно смотрит тот, у девушки вырвался нервный смешок.
— Не смешно, Ичи, — хмуро сказала она, — ты этого не сделаешь.
— Почему нет? – ухмыльнулся тот своей безумной улыбкой.
— Потому что Хицугая ректор факультета физики и у него много разработок, — прошипела та, — Ичиго, бака! Ему некогда заниматься преподавательством.
— В жизни все пригодится, — в свою очередь сказал парень, одновременно ловя взгляд Тоширо. Рыжий уже хотел встать и подойти к Хицугаи, но его отвлек звонок мобильника.
— Да, Карин. Что-то случилось? – тут же взял трубку парень.
— Нет, просто я увидела вас в кафе с Рукией, — тут же отозвалась та, голос звучал немного лениво и неуверенно, — можно я присоединюсь?
— Да, Карин-тян, конечно, — в трубке уже звучал голос Рукии. Кучики нравились сестренки Ичиго.
— Хорошо, тогда я сейчас зайду, — в голосе послышалась улыбка, — закажите мне чаю и клубничное пирожное.
— Конечно-конечно, — хищно улыбнулась парню Рукия, а Ичиго лишь застонал.
Примечание: полное имя матери Тоширо – Торукодама, с японского переводиться, как бирюза.

Институт "Готей-13"
Глава четвертая
Предупреждение: у меня по фику Унохана двоюродная сестра Куросаки Ишшина. Извините меня за все родственные связи, которые я придумала в этой истории. А ещё я состарила Хинамори до возраста Ичиго, то есть двадцать три года.
После того, как Тоширо увидел Карин в ресторане, он старался о ней не думать. И у него это, к сожалению, получалось. Но, правда, не всегда. Работа отнимала много времени, что он даже ночевал в университете, хотя он и так там ночевал. А ещё ему было просто лень идти и смотреть на тот бардак, который он устроил в своей квартире. Его заместитель говорила ему найти домработницу и даже предлагала свои «скромные» способности. Однако Хицугая, если и поддерживал первое предложение, то не спешил соглашаться со вторым. Он, откровенно говоря, боялся пускать Мацумото в свою квартиру, думая, что бардака станет раза в два, если не в три, больше.
Несколько дней прошло с момента мимолетной встречи Карин и Тоширо, и то только со стороны последнего, ведь девушка не видела его. А в голову парня приходили мысли, что он хочет встретиться с ней и поговорить. К тому же Хицугая хотел знать, почему она тогда плакала. Это, откровенно говоря, пугало его. Тоширо просто не понимал, что вызывало такое желание у него, поэтому отгонял все мысли прочь. Но кто же знал, что их встреча может так быстро состояться?
Через неделю после того случая в ресторане, Тоширо стоял около окна в своем кабинете. Из него открывался вид на парк и немного захватывал детскую площадку. Так как в институте работали люди, у которых были дети, на территории Готея-13 был детский сад и детская площадка. Сейчас на ней играли девочки в классики. Вдруг взгляд Тоширо зацепила чья-то фигура. Присмотревшись, он увидел ту самую черноволосую девушку, только теперь она была одета в школьную форму и короткое пальто. Девушка пропрыгала по делениям в одну сторону, что-то сказала девочкам, махнула рукой и направилась к университету.
— Как ребенок, — прошептал Хицугая, улыбаясь своим мыслям.
— Хицугая-сан, – тут же раздался над ухом ехидный голос заместителя, — а на что вы так уставились?
— Мацумото! – взревел Тоширо, — ты, где была? Я тебя час искал. Куда ты дела отчеты по последним разработкам?
— Как где была? На обеде. Между прочим, вы меня сами отпустили, неужели уже забыли? Всегда я у вас виновата, — надула губки та, сложив руки на своей далеко не маленькой груди.
— Ладно-ладно, я все понял. Но отчеты-то где? – продолжая сверлить взглядом подчиненную, снова спросил парень.
— А отчеты у вас на столе, — невинно похлопала ресницами Рангику, — я, когда уходила, сказала, куда их положила!
— На столе? Сделанные? – удивлению не было предела.
— Вы меня вообще слушали, когда я уходила? – оскорблено спросила его Мацумото.
Тот что-то промычал, не говорить же ей, что в этот момент он думал об одной черноволосой особе, которая вызывает в нем непонятные эмоции и желания.
— Надо же и правда все сделала, — приподнимая брови и хмыкая, сказал Тоширо.
— Ага, вы же сказали, что если я не сделаю, то вы лишите меня премии. А мне этого не особо хочется, — простодушно ответила та, а Хицугая уже читал отчеты на второй раз. Удовлетворенно кивнув, он взял документы с собой.
— Мацумото, я ушел на собрание ректоров, если что-то нужно спросить спрашивай сейчас, — проверяя все ли в порядке, сказал парень, — а то потом мне сразу же надо уйти домой.
— Зачем вам домой? Вы же даже ночуете здесь, — хмыкнула Рангику, которая не одобряла поведение своего начальства.
— Я забыл кое-какие документы, когда был там последний раз, — невозмутимо ответил Тоширо, — это все?
— Нет, — тут женщина коварно улыбнулась, — а кто эта девушка, которую вы назвали ребенком?
Вместо ответа Хицугая громко хлопнул дверью своего кабинета и спешно удалился под тихий смех своего заместителя.
Карин проснулась сегодня в преотвратном настроение, мало того, что спала она плохо, так ещё в редкие моменты счастья, то есть сна, она видела того парня с бирюзовыми глазами. И сейчас она его хотела убить, и это желание превышало желание увидеть этого парня.
В школу она собиралась очень долго, за это время Юзу успела приготовить завтрак, переодеться, поднять отца и брата, который ночевал сегодня дома. А Карин даже не разбежалась. Спустившись, наконец, к завтраку, она наблюдала обычную картину: отец лежит носом в землю, Ичи тихо ругаясь садиться за стол, потирая затылок. Вечные перепалки Ичиго и Ишшина были привычным делом, и их отсутствие было пугающим знамением.
Нормально позавтракать не дал отец, который кружил все время и причитал, что их девочки уж очень сильно выросли. Быстро доев и встав из стола, Карин вышла из кухни, попутно врезав заботливому папаше.
— Эй, подожди, — вдруг окликнул её Ичиго.
— Что? – устало спросила его девушка, — что-то случилось?
— Нет, просто я хотел попросить тебя прийти сегодня в институт, — как-то странно попросил её брат.
— Зачем? – причины для опасения у Карин были, и именно поэтому она решила спросить брата.
— Просто хочу познакомить тебя с одним человеком, возможно, ты захочешь, чтобы он стал твоим репетитором, — улыбаясь, сказал Ичи, — я тебя не заставляю, принимать решение только тебе, так что… Правда, ещё и он должен согласиться.
— Ясно-ясно, — согласилась девушка, — я приду после школы, хорошо?
— Я знал, что ты не откажешь мне, сестренка! – радостно сказал брат, — кстати, не занесешь мне кое-какие вещички?
— Шнурки тебе не погладить? – ехидно спросила Карин, — сам донесешь! Ладно, я ушла!
День прошел в относительно спокойном состоянии. Ничего нового Карин не узнала на уроках, так как повторяли старые темы. А на физике пришлось отвечать у доски, к её огромному изумлению ответила она на пять. Стараясь не уснуть на экономике, девушка думала о том, кому будет представлять её брат.
К обеду их занятия уже закончились, поэтому Карин поспешила к институту, до которого было всего ничего. Решив сократить путь, девушка прошла через парк и детскую площадку, на которой играли девочки в классики. Пропрыгав в одну сторону, она улыбнулась детям, попрощалась и махнула рукой.
Через пять минут девушка была возле пятого института, зайдя внутрь, Карин пошла к кабинету ректора. Хоть Ичи не был ещё официально назначен на этот пост, он уже разбирался с документацией. В семье были очень горды им, особенно Ишшин. Он знал, каким сложным бывает работа ректора, ведь сам он был им, но только не юридического, а медицинского факультета, но пять лет назад он ушел и стал усерднее заниматься делами в семейной клинике, которую Куросаки-старший унаследовал от своего отца. Под руководством Ишшина больница разрослась и была одной из лучших в городе.
Из института Куросаки отпустили с неохотой, но семейные обстоятельства, сложившиеся тогда, сыграли главную роль в этом. На его место пришла Унохана Рецу, двоюродная сестра Куросаки. И это была вполне хорошая замена.
Постучавшись, Карин заглянула в кабинет. Там никого не было, поэтому она решила пойти на кафедру, надеясь встретить хоть кого-нибудь. Там оказалась девушка, на вид чуть старше двадцати с темными волосами.
— Здравствуйте, а вы не знаете, где Куросаки Ичиго? – спросила её Карин.
— А кто вы такая? – осторожно спросила та в свою очередь.
— Я Куросаки Карин, его младшая сестра, — представилась девушка.
— Ах, он предупреждал меня о том, что вы придете, — тут же засуетилась шатенка, — меня зовут Хинамори Момо, я заместитель ректора. Сейчас Куросаки-сан на заседании ректората, и он сказал мне, чтобы вы подождали его здесь. Присаживайтесь, хотите чаю?
— Да, спасибо, — кивнула головой Карин.
Через полчаса появился Ичиго, с кипой документов в руках.
— О, Карин, привет, — поздоровался он с сестрой, а потом передал документы Момо, — Хинамори, эти документы нужно разобрать, но не проверять. Этим я займусь сам, как только поговорю с сестрой.
— Хорошо, — сказала та и ушла из комнаты.
— А где этот мазохист? – спросила Карин, подразумевая репетитора.
— Должен появиться с минуты на минуту, его задержал Ямомото-сан, — махнул рукой брат, и в этот же момент в дверь постучались.
— Куросаки, что ты хотел мне сказать такого важного? – раздался немного рычащий голос.
Карин повернула голову на звук и чуть не свалилась с кресла. На неё смотрели два бирюзовых глаза, в которых тоже застыло удивление. Девушка старалась не потерять челюсть и сохранить немного безразличное выражение лица, но получалось плохо. Карин всегда думала, что парень, которого она тогда встретила, будет очень симпатичным, когда вырастет. Но она ошибалась, потому что он был очень-очень-очень симпатичным, а попросту сказать красивым молодым человеком.
У Тоширо тоже глаз чуть не выпал. Видеть её из далека и видеть в близи, очень разные вещи. Теперь его мозг и воображение вообще с катушек съехали. Пытаясь не упасть в грязь лицом и стараясь удержать холодное выражение лица, он попытался что-то сказать, но его опередила Карин.
— А мы раньше не встречались? – спросила она.

Институт "Готей-13"
Глава шестая
— Стой, подожди! – кричала Карин, — да подожди ты.
Тоширо, наконец, остановился и обернулся. Пробежав по девичьей фигурке взглядом, он посмотрел на лицо Карин.
— Что ещё? Я уже сказал все, что хотел, — раздраженно ответил парень.
— Но ты ответил не то, что хотела услышать я, — пожала плечами девушка.
— Интересно, и что ты хотела от меня услышать? – хмыкнул Хицугая.
— Да, — невозмутимо сказала Карин.
— Что «да»? – не понял Тоширо.
— Я хотела услышать от тебя положительный ответ, на предложение моего брата, стать моим репетитором, — неспешно, как маленькому ребенку, разъяснила она.
— Ага, сейчас! Уже бегу и тапочки теряю, — только и сказал тот, потом повернулся к ней спиной и пошел в неизвестном направлении. На самом деле Тоширо пошел к себе домой, надеясь, что Карин пойдет к себе. Но он её явно недооценил.
— И почему ты такой противный, неужели так трудно, — снова возникла за его спиной девушка, вдруг она усмехнулась и ехидным голосом продолжила, — неужели ты боишься ударить в грязь лицом?
Тоширо остановился, а его спина окаменела. Карин решила продолжить.
— Неужели ректор факультета физики боится опростоволоситься? – хихикнула девушка, — что же так? Не уж то ты не уверен в себе и своих способностях?
— Заткнись! – вскрикнул парень. Ехидные насмешки Карин вывели его из себя. И эта девчонка ему нравится, мрак. Да в ней ехидства вагон и целая тележка, на весь свет хватит.
— Вау, а тебя можно вывести из себя, круто! – самодовольно сказала девушка. Она была собой довольна, но что-то не давало ей покоя, а точнее совесть зачесалась где-то глубоко внутри. На самом деле Карин была доброй и заботливой, но так же она была вспыльчивой и язвительной. Она была, как осень: сочетала противоположности.
— Конечно, меня тоже можно вывести из себя, я же человек, в конце-то концов, — не выдержал Тоширо.
— Тогда будь человеком, и стань моим репетитором, — не осталась в долгу Карин.
— И что мне за это будет? – хмыкнув, спросил её парень.
— Я буду меньше язвить, — задумчиво предложила Карин.
— Хм, интересное предложение, но я от него, пожалуй, откажусь. Быть репетитором слишком хлопотно, — махнул рукой Хицугая и пошел прочь.
— Ты думаешь, что я так просто сдамся? – хихикнула девушка и кинулась за ним, — да я с тобой спать стану, лишь бы ты согласился.
— Ты сама-то поняла, что сказала? – кое-как шевеля языком, спросил её Тоширо.
— Не в том смысле, извращенец! – покраснев, сказала Карин, — я имела в виду то, что буду ночевать у твоего дома и капать тебе на мозг, пока ты не согласишься?
— Блин, что же могло заставить тебя плакать, если ты такая заноза в за… — вдруг он понял, что проболтался.
— Так ты помнишь? – удивление и радость чуть ли не через край били.
— Помню, и что дальше? – насупился парень.
— А почем соврал, что не помнишь? Ты сказал: «Навряд ли, я не припоминаю»! – кинулась с расспросами девушка.
— Я только что вспомнил, — открутился тот. Ну, не говорить же ей, что её слова обидели и уязвили его. Поэтому-то он и показал безразличие.
— Ну-ну, — согласилась с ним Карин.
— А сама, ты тоже сказала, что мы с тобой до этого не виделись, — решив, что лучшая защита — это нападение, он стал высказывать свое мнение.
— Я может тоже, только сейчас вспомнила, — начала отнекиваться девушка, — и вообще, мы сейчас не об этом говорили.
— Да-да, конечно, — согласился с ней Тоширо, пряча ухмылку.
Следующие пять минут они шли молча. Карин бросала косые взгляды, а Хицугая шел спокойный, как скала, о чем-то задумавшись. Её взгляды он, конечно же, замечал, но делал вид, что ему не интересно. Но, в конце концов, он не выдержал.
— Может, хватит на меня коситься, а то я боюсь, что ты либо дырку во мне прожжешь, либо косоглазие заработаешь, — съязвил Хицугая.
— Ну, если ты так за меня переживаешь, то стань моим репетитором, — не осталась в долгу девушка, — поверь, за твой подвиг Мир тебя не забудет!
— Ага, если не убьет, — пробурчал тот.
— Фу, неужели так сложно мне помочь. Что ты за противный человек! – опять не выдержала Карин.
Тоширо ничего не ответил, только прибавил ходу. Девушка, не отставая, шла за ним. И вот таким паровозиком они дошли до дома парня.
— Ничего себе домик, — присвистнула Карин, — ты здесь живешь?
— Да, в этом доме находится моя квартира, — кивнул он, — но я тебя к себе не приглашал.
— Да, я могу и без приглашения, — махнула рукой девушка.
— Ты явно на до мной издеваешься, — качнул головой Хицугая, — и как тебя родные только терпят.
— Через силу, — хмыкнула девушка, — так ты согласишься?
— Не знаю, но мне не очень хочется заниматься с такой бестолочью, как ты, — вздохнул парень.
— Кто бестолочь? – тут же взъелась Карин, — если ты вундеркинд, то это не значит, что все остальные такие же.
— Ну, так понятно, — ухмыльнулся тот.
Они зашли в лифт, точнее Тоширо хотел зайти один, но он недооценил Карин. Девушка явно была изворотливее его. Парень чуть не зарычал от безысходности, ему пришлось согласиться, на то, чтобы впустить девушку в свой дом.
«Надеюсь, ты сбежишь в первую же минуту. И больше не вспомнишь ни меня, ни мой дом, ни идею сделать меня своим репетитором», — думал парень мстительно.
А бежать было от чего, и это Карин поняла в первую же минуту, как вошла в квартиру. В ней, извиняюсь за выражение, был настоящий срач. И это ещё слабо и очень мягко сказано. Смотря только на прихожую, Карин хотела залезть на стену или потолок, хотя только так и можно было пройти через весь этот хлам, который валялся на полу.
— Ты здесь что делал? – кое-как выговорила она.
— Не жил, — коротко ответил парень, потом наклонился и что-то поднял, в руках сверкнул какой-то значок, — надо же, а я его ещё года полтора назад искал, так и не нашел.
— А ты почаще убирайся в доме, может ещё что-нибудь найдешь, — посоветовала девушка.
— Ну, если я стану твоим репетитором, то мы будем заниматься у меня дома, так удобнее для меня и моей работы. Кстати, ты так и не сказала, что я получу от репетиторства с тобой, — пожал плечами парень, стараясь не улыбаться. Ведь он видел её реакцию и решил, что она ни за какие коврижки не согласиться на это.
— Хорошо, — вдруг произнесла девушка.
— Что хорошо? – не понял Хицугая.
— Мы будем заниматься у тебя дома, а за это, — тут она глубоко вздохнула, надеясь сказать, а не прошипеть эту фразу, — я буду убираться у тебя дома.
— Что!? – Тоширо чуть по стеночке не сполз от такого заявления.
— Ну, мне кажется, что это довольно-таки равноценно, — кивнула Карин, осматривая предстоящий фронт работы. Она была полностью уверена, что Хицугая согласится.
— Ты издеваешься? – решил уточнить парень.
— Нет. Сегодня четверг, завтра мои занятия отменены, поэтому я приду и начну уборку, — начала девушка перечислять, — субботу я тоже отдам на это. Про воскресенье не знаю.
— Притормози, — остановил её Тоширо, — ты что, действительно собралась убираться в моем доме?
— Ну, да. А ты за это будешь учить меня физике, — мотнула головой девушка, а после протянула ему ладонь, — согласен?

Институт "Готей-13"
Глава восьмая.
Тоширо кое-как уснул только под утро. Разбудил его писк будильника, который он поставил в метре от себя, чтобы наверняка встать. Встать-то, он встал, но вот короткая и не слишком счастливая жизнь будильника закончилась ещё не менее грустно, поцеловав своим циферблатом стену. Посмотрев на остатки механизма, парень потянулся к листку с заданием и дописал, что нужно купить новый будильник, а заодно и продукты, и оставил деньги рядом с запиской. Хитро улыбнувшись, он пошел собираться на работу, слава Богу, что чистых вещей теперь было навалом. Осмотрев последний раз чистую прихожую, парень вышел и пошел в институт.
«Если так дальше продолжится, то я буду жить дома, а не на работе. Самому мне лень убираться, но вот когда это делают другие… Мне определенно это нравится», — размышлял он.
Через полчаса после ухода хозяина квартиры, явилась будущая жертва. Напевая себе что-то под нос, Карин прошла в квартиру. Осмотревшись, она нашла листок с деньгами, в записке было написано:
Доброе утро, моя дорогая уборщица.
Признаю, ты молодец. Не ожидал, что ты так хорошо справишься. Думаю, что изменю свое мнение о тебе. Ты спрашивала, развешиваю ли я одежду как-то по особенному. Мой ответ – да. Так что читай и запоминай.
Костюмы надо вешать в левом углу шкафа по оттенкам, начиная с темных и заканчивая светлыми, слева направо. Дальше должны идти рубашки, такое же расположение. После джинсы и штаны, не входящие в комплекты костюмов. На полках расположение такое: Верхняя — свитера, следующая — футболки и кофты, третья — нижнее белье, четвертое — носки и галстуки. Они должны быть расположены тоже по цвету, снизу темные, сверху светлые.
Насчет одежды в шкафу прихожей. Там можешь сама расположить сезонную одежду так, как захочешь. Не забудь про обувь, надеюсь, она будет вычищенной. Вроде бы все.
Приятной уборки. Твой лучший репетитор.
P.S. Сходи в магазин и купи новый будильник. Желательно, чтобы он подходил к интерьеру моей спальни, но только не черного цвета. И не забудь купить продуктов, а то мышь, которая повесилась в холодильнике, уже устала висеть и ушла к другому.
— «Твой лучший репетитор», — сминая бумагу, но не выбрасывая, прошипела девушка, — мой злейший узурпатор, блин! Вот ты кто!
Надеясь, что у парня сейчас приступ чиха, а заодно все лицо и уши красные, Карин продолжила его материть и ругать, при этом начиная уборку.
Сперва девушка убралась на большом балконе, выход на который был в гостиной. Карин он очень понравился, так как его можно было сделать закрытым, а можно было отодвинуть все стекла, и получался открытый балкон. Но там она надолго не задержалась: во-первых, было ещё много уборки, а во-вторых, на улице было холодно.
В спальне Тоширо и гостевой было мало мебели, а раскиданные вещи вчера были сданы в химчистку. Но пыли здесь было очень много. Сложнее всего было в гостиной. Все свое основное время Карин потратила на книжную полку в комнате, половина книг были разбросаны на полу. Было видно, что кто-то брал необходимую ему книгу, открывал на нужной странице, а после оставлял на полу.
Две книжные полки стояли по сторонам большого плазменного телевизора. Над ним была ещё одна, которая соединяла эти два шкафа. Рассортировав книги и документы, которые она нашла по всей квартире и положила в папки, Карин расставила их на полках. Закончив, она стала мыть полы. К обеду вся квартира была убрана.
Вещи из химчистки уже принесли, поэтому Карин вернула на свои места подушки и матрасы, и принялась за разборку вещей. Пока она перебрала все костюмы, рубашки и все остальное по цвету, уже чуть не свихнулась, хотя это не заняло так много времени. Кое-что убирать девушка все-таки не стала, а именно – нижнее белье.
— Совсем уже оборзел! – негодовала девушка, — ему надо, пусть сам и убирает!
Фыркнув, Карин пошла в магазин. Будильник она выбирала долго, но после долгих раздумий остановила свой выбор на овальном, сине-голубого оттенка, под цвет стен в спальне, и с очень громким и противным звонком. Удовлетворенно кивнув головой, девушка расплатилась и отправилась за продуктами.
Поход за продуктами поставил девушку в тупик. Она прекрасно понимала, что Тоширо нужна свежая и хорошая еда, но он сам говорил, что просто живет на работе, а это значит, что продукты будут пропадать.
Карин решила взять свежей еды по минимуму, или с большим сроком годности. Выбрав все, что нужно, девушка пошла обратно.
В квартиру Куросаки пришла к половине шестого. Все мышцы болели, и это было очень странно, ведь Карин была физически подготовлена. С детства она занималась спортом: сначала борьба, потом гимнастика, а чуть позже увлеклась футболом. Но уборка это поистине адский труд, который выжимает тебя, как половую тряпку, и кидает на пол, вытирая тобой всю пыль и грязь этого мира.
Устало опустившись на кровать в спальне Хицугаи, Карин поставила будильник на тумбочку, а потом откинулась на спину. Оказавшись в лежачем положении, девушка осмотрелась. Хоть она и убиралась в этой комнате, но Карин так ничего и не рассмотрела в ней. Синие стены не давили своим цветом, а успокаивали и умиротворяли. Голубое покрывало большой двуспальной кровати контрастировало со шторами и узором вьюнка на одной из стен. На серо-голубом паркете лежал большой пушистый ковер синего оттенка с таким же орнаментом, как и на стене, только черного цвета. Две тумбочки и шкаф черного цвета. Двухместный диван и два пуфа, обтянутые синей тканью.
Удовлетворенно вытянувшись, Карин повернулась на живот и посмотрела в окно. Небо было темного цвета не только из-за того, что наступал вечер, но и из-за туч. Ещё раз устало вздохнув, девушка встала и направилась на кухню. Усталость усталостью, а жрать-то охота. Решив, что за вредность не заплатят, Карин принялась готовить на двоих.
Она не очень любила это делать, но восемнадцать лет с Юзу дали свои плоды.
Через час у девушки уже все было готово, быстро поев, она пошла в гостиную. Выйдя на балкон, она чуть не упала.
— Вау, круто! – завопила Карин во всю мощь легких, радуясь, как маленький ребенок, — но ещё рано, обычно это случается в конце ноября или начале декабря.
Дело в том, что на улице шел снег. Большие хлопья ложились на землю, скрывая её коричневый цвет от глаз, будто прикрывая какое-то сокровище. Наблюдая за снегом в окно, Карин опустилась на мягкий ковер карамельного цвета, который покрывал почти всю гостиную, а она была немаленькой.
Когда Тоширо вышел из университета, он понял, что уже давно идет снег. Если бы его спросили, любит ли он зиму, он ответил нет. Он её действительно не любил. Но снег, который большими хлопьями покрывал землю, и холод, заставляющий кутаться в любимый шарф, всегда радовали парня. Их он любил. За простоту и отчужденность, за белизну и новизну. Он любил их за красоту, которой они расписывали город.
Хицугая устало потер глаза, когда заходил в свою квартиру. В глаза сразу же бросилось то, что был включен свет. Недоумевая, парень прошел в гостиную и чуть не упал. Все было убрано и чисто. Книги на полках стояли аккуратными рядами, там же папки с документами. Диваны и кресла уже с подушками и полностью заправлены. Балконная дверь была открыта, а рядом с ней лежала Карин, которая спала, свернувшись калачиком.
— Вот дурочка, так же можно и заболеть, — прошептал тот, подходя к спящей и убирая с её лба волосы.
Увидев, что она слегка подрагивает, Тоширо взял её на руки и отнес в гостевую комнату. Уложив её в постель, он снова посмотрел на лицо Карин. Улыбнувшись, парень вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Институт "Готей-13"
Глава десятая
После завтрака Тоширо пошел в душ, а Карин осталась убирать все со стола. Через пятнадцать минут перед девушкой появился Хицугая, одетый в свитер и темные джинсы.
— Мне казалось, что в институт ты ходишь в более официальных костюмах, — съязвила девушка.
— Не знаю, как ты, а я по воскресеньям на работу не хожу, — отпарировал Тоширо.
— А, сегодня воскресенье? – задала риторический вопрос девушка.
— Представь себе, — подначивал её парень, доставая из холодильника сок.
— Что-то как-то в последние дни, у меня плохо со временем, — простонала Карин.
Вдруг раздался писк мобильника, Куросаки, взглянув на экран, аж побледнела.
— Картина Репина приплыли, — просипела та.
— Ага, всю ночь гребли, а лодки отвязать забыли, — раздался голос Хицугаи со стороны двери, — что случилось?
— У нас сегодня был школьный совет, где мы должны были говорить насчет того, когда будем посещать институты и изучать их программу. А еще тему про выпускные и вступительные экзамены должны были поднять, — простонала девушка, чуть ли не сползая на пол.
— Так рано? – приподнимая бровь, спросил её парень.
— Ну, зная меня, — начала путано объяснять Карин, — всегда говорят раньше, но сегодня они немного забыли об этом и сказали за час до начала.
— Тебе не хватит часа? – удивился Тоширо, — женщины действительно копуши! Ничего вам доверить нельзя.
— Ты издеваешься? – насупилась та, — я хожу в поношенной одежде второй день, и хоть я и приняла душ, как встала, выгляжу я далеко не комильфо!
— О, ты стихами заговорила! – ехидно отметил тот, — похвально!
— Не смешно! – мрачно воскликнула девушка, — пока я доберусь до дома и приведу себя в божеский вид, пройдет час! А до школы ещё дойти надо!
— Тогда собирайся, — просто ответил ей Тоширо.
— В смысле? – не поняла Карин.
— Соберешься, увидишь! – мотнул головой он.
Через пять минут, после того, как Карин на первой космической смогла полностью убраться и одеться, они вышли из квартиры и спустились в подземный гараж.
— Ты умеешь водить машину? – удивилась девушка, когда они подошли к черной BMW.
— Хм, но я же гений! – ухмыльнулся тот, открывая перед ней дверцу и приглашая в салон машины.
— Действительно, как же я раньше не догадалась! – в тон ему ответила Куросаки, усаживаясь и пристегивая ремень.
— О, чувство самосохранения? – опять съязвил парень.
— Конечно, я же не знаю, что от тебя ждать! – сказала Карин, у которой на лице было написано, что она не совсем сумасшедшая.
— Тогда поехали! – и в этот момент машина сразу же сорвалась с места.
— А по тебе и не скажешь, что ты любитель быстрой езды, — через некоторое время послышалось от Карин, — ты вообще с виду флегматичный и ничем не заинтересованный человек.
— Ну, извини, что не оправдал твоих надежд, — чуть раздраженно хмыкнул Тоширо, — я не обязан показывать все свои эмоции на людях. И я не считаю это недостатком или достоинством. Я не такой человек, и к тому же ни один с таким характером. Все люди разные, кто-то всегда на позитиве, кто-то пессимист, кто-то явно выражает свои эмоции, кто-то нет. Если бы все были под одну гребенку, с одними и теми же эмоциями в одинаковых ситуациях и от одних и тех же слов – было бы скучно жить. Разве нет?
— Думаю, ты прав! – улыбнулась девушка, — жить бы было не просто скучно, а бессмысленно. Это значит, что можно было бы предсказать поведение человека или знать с самого начала его точку зрения. Можно сказать, что был бы один всемирный инкубатор.
— Действительно, — тихо рассмеялся парень, что привлекло взгляд Карин.
«А у него очень красивая улыбка. Жаль, что это бывает редко!» — подумала девушка, про себя тихо вздохнув.
— О, мы уже приехали! – отвлек её от размышлений голос Тоширо, — я тебя здесь подожду!
— Подождешь? – удивилась та, хотя это слабо сказано.
— Ты же опаздываешь, а у меня сегодня все равно выходной, — протянул Хицугая, рассматривая клинику рядом с домом.
— Если ты не очень хочешь встречаться с папой, то тебе лучше зайти в дом, — хмыкнув, сказала Карин, и ей не за что было осуждать его, — он сейчас в клинике, на обходе. Минут через десять он придет в кабинет, который выходит окнами как раз сюда. Увидев тебя, он обязательно помчится сюда. Так что отгоняй машину на подъездную дорожку и заходи в дом. Там сейчас только Ичи-нии.
— Спасибо, — искренне поблагодарил её тот.
Оставив Тоширо с Ичиго, Карин направилась в душ. Через пятнадцать минут она стояла перед шкафом, критически осматривая и выбирая, что можно одеть. Её выбор пал на теплые, синие колготки; черные, короткие, джинсовые шорты; синюю футболку с надписью: «И ЧЕ? – Два слова, способны разбить любые доказательства!» и черный свитер на замке.
— Я готова, — спустившись вниз, сказала Карин.
— Отлично, — сразу же поднялся Тоширо и кивнул головой Ичиго.
— Ладно, пока! – безразлично махнул рукой тот, продолжив читать какую-то книгу.
— Пока, братик, — попрощалась девушка.
— Я смотрю у тебя с каждым разом футболки все интересней и интересней, — критически осмотрев её, сказал Хицугая, когда Карин собиралась одеть куртку.
— Не нравится, не смотри! – посоветовала ему та, заматывая себя длинным, в черно-белую клетку шарфом.
Тот смотреть не перестал, но хотя бы замолчал. И так в тишине они дошли до машины. Наконец, когда они уже подъезжали к школе, до Карин дошло значение его фразы.
— Стоп! – вдруг вскрикнула она, а Тоширо и в самом деле остановился. При этом Карин от резкой остановки мотнуло вперед, и она чуть не поприветствовала панель.
— Ты чего? – в один голос закричали они.
— Не останавливайся так резко! – воскликнула Куросаки.
— Вообще-то это не я кричал тут на всю Ивановскую «Стоп!», — возмутился парень, продолжая нужный им маршрут.
— Я не так выразилась, — почему-то начала оправдываться девушка, — я имела в виду не стоп машина, а… просто стоп.
— Ты сама поняла, что сказала? – иронично спросил её Тоширо.
— Так, не сбивай с мысли! – вдруг возмутилась та, — ты сказал, что мои футболки с каждым разом все интересней и интересней, когда ты меня ещё в похожей футболке видел?
— А, ну, это… — вдруг пролепетал парень. В голове у нашего гения, мозг отбивал секунды, не давая своему хозяину придумать даже самую тупую отговорку.
— Ну-у, — протянула девушка, — и что ты скажешь?
— Мы приехали к твоей школе! – нашелся Тоширо.
— Я не об этом! – вскрикнула девушка, хватая его за руку, — где ты меня видел?
— Давай так, — вдруг выдал тот, — я же теперь твой репетитор. И скоро у вас должны быть проверочные экзамены, ведь уже прошла половина триместра. Если ты сдашь их больше чем на шестьдесят пять балов, то я тебе все расскажу.
— Точно? Тогда договорились, — конечно же, Карин сразу же стала думать, как ей наскрести хотя бы пятьдесят, но это дело десятое, — но ты должен постараться, что бы вбить в меня то, что я не учила.
— Об этом не беспокойся, — как-то плотоядно улыбнулся ей парень, что сразу же стало не по себе.
— Тогда пока, — махнула рукой Карин, вылетая из машины, даже не подозревая, что сейчас её подвергнут допросу.

Институт "Готей-13"
Глава двенадцатая
Следующие пять минут они ехали молча, никто особо не хотел говорить, обдумывая очередную колкость.
— О, вот мы и приехали, — вдруг сказал Тоширо, — выходим.
— Тоже мне джентльмен, — фыркнула девушка, — а самому дверь открыть, рука не поднимается?
— Да, пожалуйста, — хмыкнул тот и, обойдя машину, открыл дверь, — леди, не соблаговолите ли сопроводить меня внутрь?
— А-ага, — в спешке поднимая челюсть, проговорила Карин.
— Рот закрой, ворона залетит, — тут же заявил парень и, не дожидаясь девушку и её гневную тираду, потопал к зданию.
Книжный магазин, в который они приехали, имел до боли прозаичное и банальное название, а именно – Книги. Но каким бы не было название, популярность он не отдавал никому. Приемлемые цены всегда делали свое дело, а четыре этажа книг радовали всех ещё больше. Ещё он был известен тем, что можно было читать прямо в магазине, а в подвале располагались парочка канцелярских магазинов, кафе, в которые приходили со своими книгами, *не купленные нельзя было приносить по понятным причинам* и зал, где проходили встречи с известными писателями.
Карин знала об этом магазине и раньше очень часто сюда приходила, но пять лет назад перестала. Это было по причине все той же семейной трагедии, слишком много воспоминаний от посещения таких памятных мест. Хотя Карин понимала, что отказываться от прошлого слишком глупо, однако ничего не могла с собой поделать. Другие члены семьи смогли перебороть этот барьер, пока девушка делала это постепенно.
— Тоширо, а что ты будешь покупать? – осторожно спросила его Куросаки, когда полностью отошла от заявления парня и своих воспоминаний.
— Пару учебников, методичек, тетрадей, карандашей, может, что-то ещё вспомню, — пожав плечами, пояснил тот.
— А ты раньше был репетитором? – вдруг задала вопрос та.
Почему-то возможность положительного ответа отдавалась тупой болью в сердце. Карин хотела быть единственной, тем более что между ними были очень теплые отношения, а подколки и насмешки были лишь средством проведения досуга: поругались, посмеялись, помирились. Так было легче, так было проще, так нравилось.
— Нет, ты первая и, надеюсь, единственная, — ответил ей тот, не понимая, что фраза звучит немного… двусмысленно.
Куросаки смысл поняла правильно, но вот второй вариант, как назло, тоже пришел в голову.
«Я что, извращенка?» — мысленно спросила сама у себя девушка.
Тоширо целенаправленно поднялся на второй этаж и пошел к книгам по физике, Карин же рассматривала стоящие рядом.
— И зачем рядом с книгами по физике, нужны книги по культуре и искусству? – задала вопрос в пустоту Куросаки.
— Не знаю, — пожал плечами парень.
Девушка же заметила, что Тоширо постоянно озирается и прислушивается, а когда она спросила про книги по культуре и искусству, он вообще вздрогнул.
— С тобой все хорошо? – озадачено спросила парня Карин.
— Да, а что? – хмурясь сильнее, чем обычно, ответил Хицугая.
— Ты какой-то… странный, — пожала плечами девушка.
— Ты так думаешь? Мне кажется, что для тебя я всегда странный, — попытался подколоть её парень.
— Не смешно! – хмуро сказала та, — к твоим вечным закидонам я уже привыкла и считаю это в порядке вещей, ты всегда такой. Поэтому для меня сейчас — ты странный, а раньше был нормальным.
— Спасибо на добром слове, но я тебе в следующий раз расскажу, ладно? – снова оглядываясь, спросил Тоширо.
— Хорошо, — пробурчала Карин и отвернулась в сторону книг по архитектуре, — вау! Это же город Пиза.
— Что, прости? – опять повернулся к ней парень.
— Город Пиза! – восторженно начала рассказывать девушка, — там находиться Пизанская башня. Я хочу туда съездить.
— Ты любишь искусство? – вдруг спросил парень, приподнимая бровь.
— Вообще-то нет, но я люблю историю, а стили, виды и течения культуры неотъемлемая её часть! К тому же я в школе готовила реферат по Пизанской башне и мне очень интересно увидеть её в живую, — все так же радостно продолжала та, — а ещё хочу посетить Венецию и Санкт-Петербург, а потом сравнить их. Говорят, что в «российской Венеции» больше мостов, хотя сравнивать эти города кощунство: разные эпохи, разные люди, разные страны, разный менталитет и ещё много чего разного, но посетить-то хочется.
— Ах, Тоши-тян, какая милая девушка, — протянул кто-то за спиной этой самой «милой девушки», а Тоширо аж побелел.
Резко развернувшись, Карин увидела мужчину лет тридцати пяти с черными волосами.
— Простите, — единственное, что смогла она сказать.
— А мы с вами никогда раньше не встречались? – тут же кинулся с расспросами тот, — вы так чудесно рассуждали о городах, что я просто вами покорен! Можно я вам пришлю подснежники?
— Подснежники? – не поняла девушка, — зачем они мне?
— Я тебе попозже объясню, — прошептал ей Тоширо, — Кьераку-сан, вы что-то хотели? И где Нанао-сан?
— Зачем же так официально? – сделал оскорбленное лицо тот, а потом вдруг виноватое, — а с Нанао-тян произошел ужасный случай. Оказывается у неё аллергия на желтые тюльпаны.
— Дядя, такое ощущение, что только ты об этом и не знал, — прикрывая глаза рукой, тут же ответил парень, — всем уже давным-давно известно об этом.
— Правда? – искренне удивился мужчина, — а как ты думаешь, на белые розы у неё есть аллергия?
— Она вообще-то твой заместитель, — устало проговорил Тоширо.
— Ах, да! Точно, — и резко повернувшись, тот уже хотел уйти, но вдруг снова обратил свое внимание на ребят, — а что вы тут делаете?
— Выбираем учебник по физике, я согласился быть репетитором, — неохотно ответил Хицугая.
— Ты – репетитором?! – после этого вопроса, мужчина стал откровенно ржать, — поверить не могу. Все твои прошлые, возможные ученики даже не успевали задать тебе этот вопрос, как ты их уже пугал и они убегали, как ошпаренные.
— Не смешно! – не остался в долгу парень, — иди уже отсюда, а?
— Хорошо-хорошо, надо ещё всем об этом рассказать, — продолжая смеяться, махнул рукой Кьераку и ушел, напоследок прошептав Карин, — осторожней с ним, а то его поклонницы пришлют вам оранжевые лилии вперемешку с базиликом.
— Дядя! – крикнул Хицугая, но того уже и след простыл.
— И это ты с ним не хотел встречаться? – сразу же спросила Куросаки.
— Да, он любит приходить сюда по воскресеньям, а каждый разговор с ним – трепка нервов. Он все ещё считает меня ребенком, — как-то грустно сказал парень.
— Ну, если я правильно поняла, то он твой дядя, а для него ты всегда будешь ребенком. Так что просто смирись, — пожала плечами девушка.
— Что ж ты со своим отцом не смиряешься? – с издевкой спросил её тот.
— Ну, знаешь! Мой отец сам в детство впадает, а это даже хуже, — обиделась Карин.
— Поверь, с моим дядей то же самое, даже не смотря на то, что он ректор восьмого института, — протянул Хицугая.
— Да ну! – только и смогла протянуть Куросаки, — подожди, а причем тут все эти розы, лилии, базилик?
— По отцовской стороне все в семье изучают искусства и культуру Японии, а мой дядя расширил свой кругозор в этой области, вот и все. Но язык цветов изучали все в семье, так как икебана была одним из самых главных приоритетов, — пояснил парень.
— Ясно, — сказала Карин, но на самом деле ей было ничего не ясно, потому что значение цветов ей так и не пояснили.
Решив, что Тоширо спрашивать бесполезно, Куросаки быстро нашла нужные книги. Выбрав наиболее подходящую, она направилась к кассе, у которой уже стоял Хицугая.
— Тоширо, ты так популярен? – после того, как нашла значение лилии и базилика, спросила девушка.
— Мне говорят, что да, — неохотно стал пояснять тот, — да на всех лекциях, которые я изредка веду, самая большая посещаемость.
— Понятно, — пролепетала Карин и полезла искать подснежники, — интересно, и как он только смог разглядеть у меня со спины, что я не такая, как все?
— Интуитивно, — быстро ответил Тоширо.
Примечание:
Подснежники: на языке цветов означают надежду, нежность, «Ты не такая, как все»
Желтые тюльпаны: означают «Твоя улыбка, как солнечный свет»
Белые розы: означают «Я добьюсь тебя»
Желтые лилии: означают ненависть, презрение.
Базилик: означают ненависть, отвращение.

Институт "Готей-13"
Глава четырнадцатая
Предупреждение: Я была сама доброта, поэтому Хисана у меня жива, но они с Рукией не сестры. А Бьякуя родной брат Рукии. Заранее извиняюсь.
— Я дома! – ознаменовала свой приход Карин.
— Карин, — из кухни вывалилась, практически в прямом смысле, Юзу, — привет.
— Привет, — снимая куртку и шарф, ответила та, — как ты добралась до дома? Тебя не преследовали?
— Нет, но чуть не порвали на части, когда вы уехали, — стала рассказывать сестра, — ты не представляешь, как они отреагировали. Я думала, что оглохну от их вопросов. Они хоть бы перерывы делали, чтобы отдышаться. Так нет! У них слова вылетали на скорости сто штук в минуту. Одним словом – ужас.
— Прости, сестренка. Кто же знал, что у них так гормоны взыграют, а ведь переходный возраст уже прошел, — задумчиво отозвалась Карин.
— Кстати, ты завтра приди как раз к звонку и на переменах где-нибудь прячься, — предложила ей Юзу.
— Зачем? – не поняла девушка.
— Затем! Они тебе ту еще экзекуцию устроят, если поймают, — начала объяснять сестра, — все же, захотят узнать, кто это был. Поверь, большая часть наших одноклассников – любители копаться в чужом белье. К тому же, те ещё сплетники.
— Спасибо! – искренне поблагодарила её черноволосая, — сестренка, чтобы я без тебя делала?
— Во-первых, умерла бы с голоду, — флегматично отозвалась Юзу. В последнее время та стала более смелой и открытой, даже можно сказать наглой. Карин же только радовалась таким изменениям сестры, но ничего не говорила.
— Не надо грязи! Я умею готовить и сама! – возмутилась она.
— Да-да, а кто тебя научил? – задала риторический вопрос Юзу.
Карин уже было открыла рот для ответа, как с лестниц с шумом, грохотом и воплями скатилось нечто и кинулось обнимать девушку.
— Карин! Девочка моя! Я так о тебе беспокоился! – верещал Ишшин, а дочь медленно, но верно закипала. Правда прочистить мозги отцу она не могла, так как он обнял её, не давая возможности и рукой пошевелить, не то что треснуть.
В конце концов, любящий папаша успокоился, но не пинком дорогого чада, а звонком телефона. В их доме аппаратов было несколько, но один из них был связан только с клиникой, и если были экстренные случаи, то звонили в любое время дня и ночи. Вот и сейчас, услышав знакомый писк телефона, Ишшин сразу же стал серьезным.
— Да, что случилось, Аяме? – сразу же спросил тот. Аяме – секретарь и первый помощник отца, всегда узнавала первой об экстренных вызовах и передавала о них начальнику. К тому же она тоже жила рядом с клиникой.
— Я понял, готовьте операционную, я буду через пять минут, — быстро бросил Ишшин и повесил трубку, — дети я ушел.
— Срочный вызов? – сразу же спросила Юзу.
— Да, недалеко произошла авария. Беременная женщина с тяжелыми ранениями оказалась в эпицентре всего этого месива, — быстро ответил отец и вышел из дома.
— Беременная… женщина? – тихо прошептала девушка, и её глаза стали наполняться слезами.
— Юзу, тихо-тихо! Успокойся! – кинулась к ней Карин, хотя сама готова была разорваться от тупой боли в сердце. Но не успела девушка подойти к сестре, как рядом возник Ичиго.
— Не плачь, все хорошо. Ведь все хорошо, сестренка? – тихо прошептал он, поглаживая её по волосам.
— Да, простите. Я пойду, там у меня ужин… — не закончив фразу, Юзу уже испарилась из поля их зрения.
— Ичи, — начала Карин.
— Ничего, она сильнее, чем кажется! – оборвал её брат, — не беспокойся, вместе мы справимся.
— Да, конечно, — выдавила улыбку черноволосая и быстро поднялась к себе в комнату.
«А ведь папа тоже хотел заплакать», — отрешено подумала Карин, на ходу переодеваясь в домашние вещи.
— Слишком много воспоминаний. И это… больно, — прошептала она перед тем, как спуститься вниз.
Вечер прошел скучно, если не сказать безжизненно. Особенно ярко это доказывал Ичиго, который продолжал, как и днем, лежать на диване с книгой, изображая амебу. Амеба выходила не особо натурально, а вот нагонять скуку получалось очень даже неплохо.
— Юзу, а ты не знаешь, почему это ошибка эволюции, по имени Ичиго, решила деградировать в простейшее? – хмуро спросила Карин, сама чуть ли не растекаясь по столу.
— А точно! Карин, ты же не в курсе происходящего, — воскликнула та, заметно оживляясь, — тебя же вчера и сегодня целый день дома не было.
— А что такого случилось? – девушка поняла, что явно что-то упустила.
— Братик сделал предложение Рукии, — радостно прошептала Юзу, заговорчески подмигнув.
— Какое предложение? – не поняла Карин.
— Сестренка, ты перегрелась? – с заботой спросила её близняшка, — какое ещё может быть предложение?
— А… Э… Ага? – кое-как выговорила черноволосая, заменяя активной жестикуляцией недостаток слов.
— А… Э… Ага! – кивнула головой Юзу.
— А что Рукия ответила?
— Ну, с учетом того, что он не радуется, но и не топится, то ничего, — пожала плечами девушка.
— Теперь понятно! Хотела бы я видеть этот момент, — хихикнула Карин, но тут раздался звонок в дверь, и она побежала открывать, — кто там?
— Это я, Бьякуя, — раздалось в ответ.
— Брат? – какой раз за день удивлению Карин не было предела.
— Привет, я к вам… — тут он запнулся, — я не знаю, насколько я к вам, но дома я больше находиться не могу.
Куросаки никогда не видели Кучики таким дерганым. Никто не мог подумать, что этот, казалось бы, хладнокровный и невозмутимый мужчина будет так странно себя вести. Ичиго даже потрудился выйти из анабиозного состояния.
— А ты чего… из дома, что ли, сбежал? – не понял он.
— Типа того! – тут вдруг Бьякуя сел на диван и устало вздохнул, — никогда не думал, что мои дорогие женщины сделают проблему из-за предложения выйти замуж! Это все ты виноват, — с упреком закончил он, повернувшись к Ичиго лицом.
— Н-не понял, — только и смог сказать рыжий.
— Они там целую дискуссию подняли насчет того, стоит ли ей принимать предложение сейчас или через несколько дней, — на выдохе произнес Кучики, — моя жена, когда узнала, что ты сделал Рукии предложение, чуть не задушила её в объятиях. А сестра стояла и улыбалась, что и слова против не скажешь. А через час наш дом уже был полон гостями. Даже Йороучи и Сой Фонг пришли.
— Н-да, братик, ты попал, — весело улыбнулась Карин, — хотя теперь мы точно знаем, что она ответит.
— А.. ага, — на лице Ичиго медленно, но верно проявлялась улыбка, — я даже не сомневался!
— Ну-ну, я тебе верю, — кивнула сестра и ушла на кухню.
— Не верю, — тихо проговорила Юзу, смотря куда-то в пространство.
— Во что? – не поняла её Карин.
— В то, что наш брат женится.
— Ты этого не хочешь?
— Да, нет. К тому же я люблю Рукию, просто Ичи-нии, иногда такой болван, что даже не верится, что он женится, — после недолгого молчания ответила Юзу.
— В чем-то ты права, зато он будет счастлив, — пожала плечами Карин.
Сестра кивнула, весело улыбнувшись, но тут же погрустнела:
— Как ты думаешь, папа ещё долго будет в клинике?
— Не знаю, — тихо ответила черноволосая, подойдя к окну, — ты до сих пор переживаешь по этому поводу? Из-за аварии?
— Да, может это по-детски, но я плохо переношу такие новости.
— Я понимаю, сама ещё вздрагиваю, когда слышу о них. Но мы же справимся, мы сильные.
— Конечно, — улыбнулась Юзу, стараясь не плакать.
Вдруг открылась дверь, и раздался голос отца:
— Я дома!
— Пап, как операция? – тут же спросила Юзу.
— Отлично, мы смогли спасти и женщину, и ребенка. Но если бы её привезли минут на десять позже, то все было бы куда хуже, — устало проговорил Ишшин, — а у нас гости?
— Да, Бьякуя-нии пришел, спасается бегством от женской ассоциации в своем доме, — пояснила Карин.
— О, надо пойти поздороваться, — снова включив режим ребенка, мужчина направился в гостиную, откуда раздавались голоса.
Близнецы лишь вздохнули, что ещё можно было ожидать от их отца?

Институт "Готей-13"
Глава шестнадцатая.
— Ну, как первое занятие? – спросил Ичиго, когда Карин плюхнулась на соседнее сидение, — узнала что-то новое?
— Не узнала, а уверилась в сотый раз, — устало пробурчала девушка, пытаясь собрать свои короткие волосы в хвостик.
— В чем? – попытался поддержать разговор брат, не отвлекаясь от дороги.
— В том, что физика для меня — лес дремучий! – простонала Карин, — не могли ввести другой предмет?
— Не могли, — пожал плечами рыжий, — кстати, он у тебя ещё целый год в универе будет, если ты, конечно, поступишь, — «обрадовал» её Ичиго.
— Лучше бы ты промолчал, — вполне спокойно ответила ему на эту новость девушка,
Тот же лишь глубокомысленно хмыкнул, но ничего больше не добавил. Ичи все-таки заметил, что сестра устала как морально, так и физически.
Карин уже второй вечер подряд сидела за своим столом и смотрела на злополучный листок глазами загнанной лани. Ей хотелось предать его анафеме или стать Святой Инквизицией и сжечь его на костре. Но в этом бы случае потом сожгли её… ледяным взглядом.
Вчера, когда Карин только приехала домой, ей было безумно лень что-то делать, поэтому её хватило только на школьное домашнее задание, которое она выполнила с горем пополам. Тем более что на следующий день ей снова пришлось прятаться от любопытствующих одноклассниц и мимоходом изучать пройденную тему по физике.
Вздохнув в неизвестно какой раз за вечер, девушка придвинула к себе листок и углубилась в чтение, стараясь понять суть задания. Однако с каждой новой строчкой она осознавала, что физика для неё была, есть и будет дремучим лесом.
До чего же она ненавидела этот предмет! Чтобы запомнить хоть что-нибудь, ей приходилось не отвлекаться на уроках и внимательно слушать учителя, повторяя за ним каждую сказанную фразу. Сложнее физики для Карин ничего не было. Куросаки, к её собственному удивлению, прекрасно знала историю. Даты, события, люди, заговоры, войны – все она запоминала в ту же секунду, как увидела или услышала, при этом особо не напрягаясь. Также было с литературой и японским. Даже иностранные языки и химия не были такой большой проблемой, но это же…
Проклиная все на свете, Карин стала заново читать лекцию, стараясь вникнуть в тему. Через десять минут зубрежки, Куросаки решила выйти из комнаты и выпить чего-нибудь холодненького. В кухне раздавались голоса, и, если слух Карин не подводил, то кричали папа и Ичиго. Тон у отца был серьезный, что происходило очень редко, поэтому Куросаки решила не терять момент и узнать причину поднятого шума.
— Ичиго, ты ведешь себя, как маленький! Сколько можно маяться?! – спрашивал Ишшин, нависая над сыном и требуя ответа.
— А почему это я должен что-то делать? – тихо бросил в ответ тот, что довольно странно. Обычно Ичи по децибелам всегда превышал отца, да и вообще всех.
— Я, конечно, понимаю, что она сказала, что подумает, но не сама же Рукия к тебе придет и будет просить взять её в жены!!! – не вытерпел Куросаки-старший, — ты как себе это представляешь? Ты, между прочим, ещё даже кольцо не купил! Ты, что? Настолько сильно боишься отказа, что готов ждать первых шагов от неё?
Ишшин сказал последнюю фразу в шутку, но кто же знал, что попадет прямо в десятку. Ичиго стоял, скрестив руки на груди, будто защищаясь от врага, а глаза спрятал за отросшей челкой.
— Сынок, только не говорил мне, что я прав? – осипшим, но спокойным и тихим голосом, спросил его отец.
Быстрый кивок рыжей головы.
Немая сцена.
Три.
Два.
Один.
Дикий смех Куросаки-старшего.
— Ты чего ржешь? – не вытерпев, заорал Ичи, попутно пиная отца.
— Хахахаха, прости, — кое-как выговорил любимый папаша, — но просто теперь я точно уверен на все пятьсот процентов, что ты мой сын!
— В смысле? – опешил Ичиго, смотря, как его отец, распластавшийся от пинка по полу, пытается унять смех и подняться.
— Просто… — наконец, приняв вертикальное положение, заговорил Ишшин, — я делал вашей маме предложения точно также, только ко мне не её брат, а отец приходил. Ваш дедушка тоже спасался бегством от женского консилиума в своем доме. Правда, — тут он задумчиво почесал подбородок, улыбаясь своим воспоминаниям, — тот совет был меньших размеров, раза в два!
Карин стояла в дверях незамеченная и, молча, слушала этот разговор. Не часто в этой семье становишься свидетелем таких, можно сказать, задушевных и жизненных разговоров между старшим и младшим Куросаки. Но их отец хоть и клоун, однако, советы его всегда были к месту и ко времени. Хотя это и бывало редко, чаще Ишшин хотел видеть их самостоятельными людьми, а не слепыми котятами, беспрекословно идущими на зов матери. Отец желал показать им, что люди свои ошибки должны исправлять сами. Поэтому ему было легче играть роль идиота, а не сурового папы, только и ждущего момента сделать ата-та непослушному ребенку.
— То есть, ты тоже боялся, что мама тебе откажет? – приподнимая брови, спросил его сын.
— Да, но все это было просто на уровне подсознания, — неопределенно пошевелив пальцами и хмуря брови, подтвердил тот, — просто в моей голове слишком сильно засела мысль, что у меня ничего не получится. И пока я это не понял, то сильно переживал, а потом все стало на свои места. На самом деле… в этом мире все не так уж и сложно, если не зацикливаться на проблемах.
Ичиго задумался над словами отца и замолк, а вот Карин замерла, прокручивая в голове только что сказанное. И вдруг она поняла, что тоже лишь вбила себе в голову, что задачи по физике – непосильная тяжесть для ее мозгов.
— Папочка, ты – гений! – радостно взвизгнув, девушка бросилась обнимать находящегося в ступоре Ишина. Ичиго же потерял челюсть. Такого ярко проявления чувств можно было ожидать от Юзу, но от Карин… тут даже слов не хватит, чтобы описать шок двух мужчин.
— Карин, доченька, с тобой все хорошо? – осторожно спросил глава семейства, кое-как сглотнув ком в горле.
— Да! Просто ты мне очень сильно помог, ты даже не представляешь как! Буквально спас от завтрашней экзекуции, — радостно улыбнувшись, сказала Куросаки и, повернувшись к нему спиной, стремглав выбежала из кухни, направляясь к себе в комнату к злополучному листку с заданиями.
— И что это было? – проговорил Ичиго, когда на лестнице стихли шаги Карин.
Но Ишшин уже включил «детский» режим.
— Ты слышал? Я её спас! Я спас свою девочку! – почти также визгливо, как пару минут назад Карин, возопил отец.
— Идиот, — на выдохе произнес Ичи, закатывая глаза. Его папаша впал в детство и ещё не скоро оттуда выберется, а значит нужно действовать, пока этот генератор идей не стал серьезным вновь.
Постояв ещё несколько минут рядом с «зависшим» на радостях Ишшином, рыжий, на ходу натягивая куртку, вышел из дома. Отец, конечно же, был прав. Это Ичи понял. Но кое в чем он ошибся. Кольцо для Рукии уже было куплено давным-давно и ждало своего появления на свет, желательно на безымянном пальце левой руки Кучики.
Красивое кольцо из белого золота, вытянутой формы. Россыпь черного и синего турмалина создавала причудливый узор, а в середине этого изящества переливался, будто поддернутый дымкой, бриллиант.
Историю о том, как долго Ичиго добивался от ювелира нужного кольца, можно опустить. Но бедный мастер устал предлагать разные модели надоедливому и несговорчивому клиенту и попросил описать, какое именно кольцо ему надо. После долгих споров, изысканий, подборки материала и камней они, все же, смогли выбрать нужное. Через некоторое время кольцо было изготовлено в рекордные сроки.
Ичи снова посмотрел на темную бархатную коробочку и, хмыкнув, сел в машину. Сегодня он собирался покончить со своими страхами и сделать предложение Рукии, как положено… ещё один раз!

Институт "Готей-13"
Глава восемнадцатая
Ну, вот я и закончила главу. Точнее исправила. Не ругайте меня за задержку, пожалуйста!
Такой длинной и нудной задачи Карин ещё не то, что не решала – в глаза не видела. После получаса мучений она подала глас помощи с призрачной надеждой на спасение. Помощь, в принципе, пришла, вот только долго ругалась и размахивала небольшой книгой перед самым носом девушки.
— Что тебе тут не понятно? Нет, честно! Как можно заблудиться в трех соснах, — практически в прямом смысле кипел парень. Не хватало только дыма из ушей и характерного свиста.
— Ну, мне понятно, просто я не знаю, — задумываясь и закатывая глаза, ответила Куросаки, стараясь как можно больше походить на бедную и наивную овечку.
— Как так? Понятно, но не знаю? Я это даже ни с чем сравнить не могу, — снова взорвался только что успокоившийся Тоширо, — ладно, давай так: ты решаешь и при этом проговариваешь все свои действия. Сойдет?
— Ага, — радостно кивнула головой нерадивая ученица, да так, что позвонки хрустнули, — значит, чтобы найти удельную энергию связи, нужно энергию связи разделить на массовое число. А чтобы найти энергию связи нужно умножить дефект массы на скорость света в квадрате, правильно?
— Да, но зачем тебе я был нужен? – Хицугая удивленно пожал плечами.
— Просто, я сбиваюсь после нахождения дефекта массы, — морща лоб и рассматривая свои предыдущие записи, ответила Карин, — почему-то мой ответ не сходится, и я не понимаю где ошибка.
— А какой у тебя получается пример, когда ты ищешь энергию связи? – задумчиво потер подбородок Тоширо, уставившись в одну точку.
— Так, приме~р, — протянула гласные девушка, ища нужную строчку, — а вот: 0, 18698 а.е.м. умножить на…
— Подожди, — остановил её репетитор, после чего немного устало и на выдохе сказал, — дать бы тебе в лоб, чтобы запоминала материал лучше. Чтобы умножить, сначала нужно дефект массы перевести из а.е.м. в килограммы.
— Точно! – не сдержав эмоционального порыва, Карин стукнула себя по лбу, — совсем забыла. Тогда сейчас я попробую перерешать все и скажу ответ, надеюсь, он будет правильный.
— Я тоже, — хмыкнул Тоширо, возвращаясь к своей книге.
Через несколько минут девушка вскинула голову и довольно произнесла:
— Удельная энергия связи равна 2, 79444 умножить на десять в минус одиннадцатой степени и разделить на двадцать три! – сверкая, как новый чайный сервис, оповестила она.
— Правильно, молодец, — похвалил её парень, снова откладывая книгу в сторону, — на сегодня можешь быть свободна, к тому же, поздно уже. Я тебя отвезу домой.
— Спасибо! – пропела девушка, попутно собирая свои вещи, тут её взгляд упал на книгу в синем переплете, которая не так давно была в руках Хицугаи, — а что ты читаешь?
— Александра Блока – это русский поэт. Когда я был два года назад в Москве на научной конференции, то встретился со старым знакомым, он раньше был моим соседом. Потом поступил в Токийский университет на филологический факультет и уехал, — начал объяснять из другой комнаты парень, — он увлекается русскими поэтами Серебряного века, вот и мне понравилось тоже. Точнее, только Блок и понравился.
Осмотрев простой переплет, Карин наугад открыла страницу и прочитала первые четыре строчки какого-то стихотворения:
О, я хочу безумно жить:
Все сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся – воплотить!
— Неплохо, дашь почитать? – спросила Куросаки, спиной ощущая присутствие Тоширо.
— Ну, если тебе понравилось, бери, я не против, — пожал плечами тот, потом вдруг о чем-то вспомнив, обратился к девушке, — ты помнишь, что завтра у нас тоже занятия?
— Да, когда мне приходить? – тут же оторвалась от книги Карин и внимательно поглядела на своего репетитора.
— В четыре тебя устроит? – припоминая свои завтрашние дела, медленно проговорил парень.
— Да, — последовал короткий ответ, и она сразу же уткнулась в книгу.
Вообще-то, у Карин была ещё одна причина заниматься икебаной. Её мать увлекалась этим искусством, и девушка на всю жизнь запомнила, какие шедевры создавала мама.
К тому же, несколько лет назад она нашла снимки маминых букетов и письмо с выставки, на которую ездила Масаки. Описать ту истерику, которая произошла с девушкой, невозможно. Карин была тогда безумно рада, что у отца срочный вызов, что брата задерживают в университете, что сестра у подруги пьет чай. А Куросаки тогда сидела и плакала, зажимая рот рукой, будто боясь, что её услышат, узнают её слабость. Такую горькую, с привкусом отчаянья и боли, но все же слабость. На строчки со знакомым почерком падали горячи капли, то ли стараясь сжечь пламенем слез, то ли смыть их. Но это означало бы забыть такой родной и любимый почерк. Вот здесь мама писала всегда лишнюю завитушку, а здесь делала линию чуть длиннее. Письмо ещё даже сохранило запах, запах весеннего ветра и цветущей сакуры. Словно напоминая о вечно цветущей и живой матери, вечно любимой и дарящей любовь, словно ангел. Добрый и мягкосердечный, и такой же красивый и неземной. Эти воспоминания и образы только отдавали ещё больше тепла и ещё больше слез, усиливая и без того глухую и безнадежную тоску девушки.
Только через час Карин смогла успокоиться и кое-как привести себя в порядок. А снимки и мамино послание до сих пор лежит в дальнем ящике стола, теперь вызывая лишь улыбку и радость.
Сейчас же Карин хочет повторить несколько изделий матери, которые больше всего ей нравились, поэтому-то она и попросила научить её искусству икебаны.
Придя к четырем в квартиру Тоширо, девушка чуть не упала на пороге гостиной. Все небольшие столики и полки, которые были свободны, занимали вазы разных форм, плетеные корзины, даже один ковшик был. А в них самые разнообразные цветочные композиции.
— Вау, — только и смогла сказать Карин, зачарованно рассматривая комнату, — и откуда здесь все это?
— Сегодня днем забрал от отца все свои труды, — раздался знакомый, чуть хрипящий голос за спиной, — правда, некоторые пришлось переделывать, ведь уже несколько лет прошло после их создания, а некоторые совсем недавно появились.
Обернувшись, Куросаки в прямом смысле уткнулась носом в грудь подошедшему Тоширо. Подняв на него взгляд, она с удивлением отметила, что ее репетитор оглядывает все свои цветочные шедевры и как будто что-то вспоминает.
— У тебя вид такой, — Карин замолчала, стараясь правильно подобрать слово, — ностальгирующий, что ли?
— Просто все икебаны, которые я создавал, были посвящены либо людям, либо какому-то случаю, — через пару секунд молчания ответил Хицугая, проходя в комнату к одному из букетов, — например, этот я посвятил бабушке.
Карин подошла за ним следом и внимательно оглядела творение.
— Это же мимоза? – тихо спросила девушка, удивляясь, как тонко и нежно смотрится немного громоздкое «чудо».
— Да, символ любви и заботы. Я сделал его, когда она болела, одна из первых моих работ, — улыбаясь в пространство, будто возвращаясь в прошлое, ответил парень, но тут же усмехнулся, стирая минуту своей, такой редкой открытости, — помню, дядя тогда пришел в щенячий восторг от того, что у меня получилась икебана по всем правилам. Даже смешно.
— А раньше не получалось «по всем правилам»? – озадачено спросила Карин, продолжая рассматривать разные цветочные композиции, находящиеся в комнате.
— Нет, я путал иногда с размерами, — неохотно признался парень.
— Странный какой-то букет, — вдруг произнесла Куросаки, подойдя к столику у окна, — вроде весь такой осенний, а цветок – подснежник. С чем это связано?
— С одной встречей, давно это было. Эту композицию я переделывал несколько раз, — неохотно ответил Тоширо, что не могло укрыться от острого слуха девушки.
— Первая любовь, что ли? – делано равнодушно спросила Карин, а в груди что-то защемило в ожидании ответа. Чувства, которых она боялась больше всего, после того, как умерла мама, похоже, уже дали свои ростки в сердце девушки. Что не удивляло.
— Да, я бы так не сказал, просто тогда странно как-то встретились и вообще непонятно, — пробурчал в ответ Тоширо, отводя глаза и беря одну из работ в руки.
Ну, не будет же он говорить, что это он посветил ей? После их встречи в парке пять лет назад, он часто возвращался к тому моменту, когда она говорила, что смеётся сквозь слезы. Почему-то парень неосознанно хотел воплотить её улыбку в чем-то красивом и чистом. Поэтому Тоширо и решил создать такую икебану, совершено непонятную и неподходящую для сезона. В этих воспоминаниях было тепло и симпатия, проявившаяся в первую встречу с этой чертовски нелогичной и симпатичной девушкой.
Смотря в этот момент на него, Карин удивилась, как в таком безразличии можно проявиться столько эмоций? Сначала ничего не выражающее лицо сменилось на задумчивое, потом чуть нахмуренные брови приподнялись, а в глазах отчуждение приняло оттенок тепла. В девушке тогда все перевернулось, будто она…
«Я что, ревную его к воспоминаниям? Но с чего бы это? Нет, он, конечно же, красивый и, вроде бы, мне нравится, однако, я не думала, что являюсь собственницей… А это действительно больно, когда что-то, пусть даже это простая симпатия, безответно. Или же это что-то большее? Нет, нет, нет. Я не хотела и не хочу влюбляться, но ведь… мы любим не по желанию! Я запуталась! Черт возьми, он просто мой репетитор!», — от мыслей у Карин закружилась голова, и ей вдруг захотелось сделать какой-то безрассудный поступок, чтобы почувствовать себя живой, а не растворившейся в собственной паутине домыслов. Взгляд девушки блуждал по комнате, но все равно каждый раз возвращался к Тоширо, который держал в руках рождественскую композицию, в котором все внимание концентрировалось на омеле. И вдруг в больное сознание Куросаки пришла не совсем светлая мысль.
А Хицугая стоял, как ни в чем не бывало, и продолжал вспоминать их первую встречу в парке, но тут его размышления прервала Карин, причем, неясным таким способом. Поцелуй хоть и коснулся губ, но был легким, тонким, чуть ощутимым, без намека на страсть и похоть. Просто нежное, словно успокаивающее прикосновение.
— Т-т-ты чего? – только и смог сказать Хицугая, стараясь не смущаться и сейчас же скрыться под своей обычной маской равнодушия.
— Я подумала, что ты намекал, — лукаво улыбнулась девушка, кивком головы указывая на вазу в руках Тоширо. Только сейчас до нее дошло, что же она натворила, и за своей наглостью Карин попыталась скрыть нарастающее напряжение.
— Что? – не понял Хицугая, но, опустив взгляд, ему объяснения больше не понадобились, — я не это имел в виду! – заорал он, как потерпевший, ставя икебану на стол и отворачиваясь.
— Ладно-ладно, я поняла! – продолжая хитро улыбаться, принялась успокаивать его девушка, мысленно же она старалась успокоить себя, что было на порядок сложнее.
Она сама удивилась своей смелости и очень сильно боялась, что за такое он её оттолкнет, выгонит из квартиры или закричит. А ведь как ей хотелось углубить поцелуй, но Куросаки решила не испытывать судьбу, поэтому прервалась, при этом храня тепло его губ и их первого (осознанного) поцелуя, словно главное сокровище всей своей жизни.
Тоширо же хотелось закричать. Бесспорно, было очень приятно и хотелось ещё, но он старался взять себя в руки. Тем более что его немного задели слова Карин: они прозвучали так, будто для неё это ничего не значило, хотя…
«Блин! Мне её никогда не понять. Все-таки она ужасно нелогична и непоследовательна, и…и…и вообще! Даже больше всех остальных девушек», — мысленно простонал парень.
— Может, начнем занятие? – уже спокойным голосом спросил её Хицугая, стараясь не отвлекаться на произошедшее, что, конечно же, получалось плохо.
— Да, — лаконично ответила та, приготовившись слушать лекцию.
Примечание:
Подснежники: на языке цветов надежда, нежность, «Ты не такая, как все».
Омела: на языке цветов «Поцелуй меня», привязанность, преодоление трудностей, священное растение Индии, волшебный цветок друидов.